«Бухарин не только ценнейший и крупнейший теоретик партии, он также законно считается любимцем всей партии»
Владимир УЛЬЯНОВ (ЛЕНИН).
Николай Иванович в восемнадцать лет вступил в ряды РСДРП(б) и начал работать в ряде районов Москвы в качестве пропагандиста, агитатора, организатора. В 1907 году поступил в Московский университет на экономическое отделение юридического факультета. Через год его кооптируют в состав Московского городского комитета партии. За революционную деятельность Бухарина три года подряд (1909, 1910 и 1911) арестовывали, но держали недолго. При последнем аресте ему присудили ссылку в город Онега Архангельской губернии.
В тюрьмах, в эмиграции он настойчиво занимался самообразованием, читал в подлинниках Маркса, Энгельса, Плеханова, Каутского и др. Вплоть до 1917 года Бухарин, куда бы он не перемещался, везде «оттачивал перо» по теории социализма, по классовой борьбе. В Нью—Йорке (США) проработал редактором газеты социалистов-эмигрантов «Новый мир», приобрел опыт редакторского дела.
Весной 1917 г. Бухарина, возвращавшегося в Москву через Японию, в городе Челябинске арестовали меньшевики, зная, что этот человек может стать пружиной на стороне большевиков. Апрель и май 1917 г. Николай Иванович провел в челябинской тюрьме и только в начале лета вернулся в Москву. По возвращении активно включился в работу большевистских городского и областного комитетов.
Его знали в Москве еще до эмиграции и в течение одного месяца - июня - Николая Ивановича стремительно продвигали по служебной лестнице: ввели в состав московского городского комитета РСДРП(б), членом бюро московского областного комитета, избрали членом Моссовета, членом городской думы, членом большевистской фракции Учредительного собрания. И в комитетах, и в Моссовете, и в городской думе Николай Иванович успевал выступать, вести агитационную работу среди солдат и рабочих за пролетариат, участвовал в вооруженном восстании в Москве в октябрьских 1917 г. событиях.
На 6-м съезде РСДРП(б) (30 июля того же 1917 г) Бухарина Н И. избрали членом ЦК РСДРП(б). Шел ему 29-ый год от рождения. Его назначили ответственным редактором партийной газеты «Социал-демократ». Тогда же была опубликована его книга «Классовая борьба и революция в России».
В декабре 1917 г. Николай Иванович получил назначение редактором газеты «Правда» - печатного органа ведущей партии. Но не прошло и месяца, как его освободили от должности редактора газеты. В то время шла борьба Ленина со своими соратниками по партии: заключать Брестский мир с Германией или продолжать войну. Это был второй политический кризис в ЦК РСДРП(б), так как большинство членов ЦК склонялось за войну до победного конца.
Бухарин не поддерживал мирные переговоры с немцами и оказался в стане левых коммунистов. Ленин В.И. по этому поводу выругался: «Зарвался в левоглупизме до чертиков» (1), и Бухарин был отстранен от должности редактора в «Правде». Николай Иванович обиделся, ушел в оппозицию, возглавил группу левых коммунистов.
Издательство политической литературы, комментируя «Примечания» в книге Троцкого Л.Д. «К истории русской революции», так описало данный момент: «В начале декабря 1923 г. на собрании партийного актива Краснопресненского района г. Москвы Бухарин Н.И. сообщил, что во время заключения Брестского мира к «левым коммунистам» обратились эсеры с предложением арестовать Совет Народных Комиссаров во главе с В.И. Лениным и создать новый СНК, председателем которого предполагалось назначить Г.А. Пятакова» (2). Это сообщение припомнит председатель военной коллегии Верховного суда СССР Ульрих В.В. на судебном процессе над правыми уклонистами.
Осознав свои ошибки, Бухарин повинился перед ЦК, лично перед Лениным и вновь стал ведущим идеологическим работником партии большевиков. На всех форумах, конференциях - будь то съезды партийные, Советов депутатов, профсоюзов, молодежи и т. д. - всюду Николай Иванович участвовал, выступал с докладами или в прениях. Работа в Политбюро ЦК, в ЦИКе, в Исполкоме Коминтерна не мешала ему заниматься и публицистикой.
В начале октября 1918 г. пленум ЦК РКП(б) вновь утвердил Николая Ивановича ответственным редактором газеты «Правда». Проступок Бухарина по Брестскому мирному договору не вспоминали. Сталин однажды в беседе с Бухариным, когда они были близки в отношениях, сказал: «Я знаю ошибки некоторых товарищей, например, в октябре 1917 г., в сравнении с которыми ошибка тов. Бухарина не стоит внимания» (3).
Партийная карьера Бухарина Н. И. стремительно пошла вверх. На 8-м съезде РКП(б) (1919 г.) он был избран членом ЦК, а через неделю, 25 марта пленум ЦК ввел Н. И. Бухарина кандидатом в члены Политбюро. В апреле того же года Бухарина утвердили редактором нового политико-экономического журнала ЦК РКП(б) «Большевик» по совместительству с должностью редактора газеты «Правда». В июне 1924 года на пленуме ЦК Николая Ивановича перевели из кандидатов в члены Политбюро.
Имея большую служебную и общественную нагрузку, Бухарин Н. И. находил время для написания статей, брошюр, книг, развивал в них теоретические основы философского, либо политико-экономического, либо революционно-классового направления, ссылаясь на работы Маркса, Ленина, или критиковал их оппонентов.
Советская власть заняла с первых месяцев очень жесткую позицию по отношению к крестьянству. Советы еще не успели раздать землю крестьянам, как декларировали на втором съезде, а вооруженные продотряды начали громить деревенские амбары, насильно забирая все зерно и др. продукты питания. Достаточно привести один декрет ВЦИК от 9 мая 1918 г. «О предоставлении Народному Комиссариату продовольствия чрезвычайных полномочий по борьбе с деревенской буржуазией, укрывающей хлебные запасы и спекулирующей ими». Не прошло и четырех месяцев после опубликования декрета с наказом крестьянам, а Свердлов, председатель ВЦИКа, угрожающе написал в декрете: «Все, не вывозящие излишки хлеба, объявляются врагами народа, их предлагается заключать в тюрьму сроком не менее 10 лет, конфисковать их имущество, изгонять с места жительства и общины. Излишки хлеба изымаются бесплатно...» (4).
Излишки хлеба часто понимались в интересах продразверстки, из амбаров выгребалось не только продовольственное и фуражное зерно, но и семена. Так началась война с крестьянами, в результате которой был ликвидирован многотысячный слой трудолюбивых, а потому и зажиточных крестьян.
И вот в такой обстановке, в разгар гражданской войны и господства военно- коммунистической формы государственной власти, Бухарин опубликовал свою работу «Теория пролетарской диктатуры», в которой дополнял Маркса по этому вопросу уже исходя из факта октябрьского переворота и захвата власти, раскрывал преимущества пролетарской диктатуры. «Оно (течение - А.В.) есть продукт классового общества». А коли так, то надо критиковать буржуазное государство, функция которого есть «планомерная эксплуатация подчиненной группы». Дополняет основоположника: «Маркс ставил вопрос о диктатуре пролетариата более абстрактно, чем ставит его конкретная действительность» (5) и славит Ленина, что он первым во всем марксистском лагере поставил вопрос о революционных войнах пролетариата.
Двухлетний срок жизни нового государства, опыт социальной борьбы позволяли Бухарину конкретизировать вопросы по самым разнообразным направлениям; этот опыт подталкивал его к призывам о необходимости введения «самой решительной, действительно жестокой диктатуры рабочих масс».
Когда основная масса народа стонала и плакала от жестокости власти, Бухарин настойчиво вбивал в головы людей преимущества диктатуры пролетариата по сравнению с другими формами государственной власти. «Новая власть, - писал Бухарин, - не на словах, а на деле дает широчайшую свободу трудящимся массам» (6).
Такая «широчайшая свобода» красноречиво подкреплялась упомянутым выше декретом ВЦИК от 9-го мая 1918 года. Когда Бухарин славил диктатуру пролетариата, вооруженные ее продотряды более года насильно грабили трудолюбивых крестьян и отправляли их без средств существования в неизвестность.
Ленин и вслед за ним Бухарин считали демократию не совместимой с диктатурой пролетариата и даже с идеологией коммунистической партии. Действительно, нельзя совместить народное волеизъявление с вооруженным принуждением большинства населения малым числом пролетариата. Ленин в 1917 г., еще до октябрьского переворота, писал в брошюре «Задачи пролетариата в нашей революции», что не надо смотреть назад на буржуазную монархическую демократию, а надо смотреть вперед и идти к новой, еще не родившейся демократии. Если демократия есть господство народа, а сам вооруженный народ не может над собой господствовать. (Как будто вся крестьянская масса - 80% российского населения была вооружена - А.В.).
«Слово демократия, — продолжал Ленин, — не только научно неверно в понимании коммунистической партии. Оно теперь, после марта 1917 г., есть шора, одеваемая на глаза революционному народу и мешающая ему свободно, смело, самочинно строить новое: Советы рабочих, крестьянских и всяких иных депутатов, как единственную власть в «государстве», как предвестник отмирания всякого государства» (7). Были бы Советы, а демократия - ни к чему, это «шоры на глазах».
Бухарин вторил Ленину: «. . . у нас перед глазами пример действительно демократической страны, где демократия действительно «укоренилась», это Финляндия. И пример этой единственной страны показывает, что гражданская война в более «культурных» странах должна быть более жестокой, беспощадной, исключающей всякую почву для «мирных» и законодательных !!! методов» (8). Хочется не умиляться, а негодовать от такой теории. А Николай Иванович пел аллилуйю диктатуре пролетариата. Такая теория - прямое подстрекательство большевиков и Советов к разрушению, но не к созиданию, к гражданской войне, но не к примирению общества, к классовому раздору, но не к смычке рабочего класса и крестьянства. Это уже не «левоглупизм», а что-то большее.
Финляндия в конце 1917 г. отделилась от России и стала независимой республикой, так что финнам повезло, иначе бы испытали по полной программе советскую демократию.
В той же работе «Теория пролетарской диктатуры» Бухарин с гордостью преподносил читателям, что «... законодательная власть соединена с исполнительной. Все ее органы, от самого верха до нижнего суть работающие коллегии, связанные с массовыми организациями» (9), хотя формальный признак верховенства законодательной власти над исполнительной был прописан постановлением Совнаркома от 29 октября (11 ноября) 1917 г. «О порядке утверждения и опубликования законов». В этом постановлении, подписанным Лениным, читаем: «Центральный исполнительный комитет Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов во всякое время имеет право приостановить, изменить или отменить всякое постановление правительства» (10). Попробовал бы Каменев (в то время был председателем ВЦИКа) приостановить, либо поправить, не говоря уже отменить, постановление, подписанное Лениным!
В цивилизованных странах с давних времен придерживаются учения французского просветителя и правоведа Монтескье Шарль Луи о разделении власти на три обособленные ветви: законодательную, исполнительную и судебную для обеспечения баланса, не смешивая их функций. Однако, исполнительная власть должна быть подотчетна законодательной.
Бухарин, вопреки Конституции РСФСР, первой Конституции Советской власти, в которой подтверждено верховенство законной власти, хвалит сращивание ветвей власти. Подобная практика занимать посты высшего эшелона власти одновременно в партийных, законодательных и исполнительных органах считалось необходимым, чтобы «колеса не ходили вхолостую» (Ленин), продолжалась на протяжении всего периода Советской власти, что приводило к печальным последствиям: культу личности, субъективизму, застою и пр.
Интересен еще один тезис, изложенный Бухариным в его теории. Читаем: «... пролетарское государство есть диктатура большинства над меньшинством страны, тогда как всякая иная диктатура была диктатурой кучки», и далее: «... всякая прежняя государственная власть ставила своей целью сохранение и упрочение процесса эксплуатации. Наоборот, совершенно ясно, что большинство не может жить за счет кучки и пролетариат не может эксплуатировать буржуазию» (11). Откуда взялось большинство пролетариата в стране, где крестьян насчитывалось до 80%, с которыми власть большевиков вела вооруженную борьбу? Сам же писал в 1921 году, что из 5 млн. рабочих - 4 млн. превратились в деревенских и городских ремесленников, в мелкую буржуазию. Не большинство, а кучка правителей из ЦК и СНК диктовала свои властные полномочия большинству. Мягко выразился Бухарин, что «пролетариат не может эксплуатировать буржуазию». Буржуазию, наверное, не мог, а вот крестьян не эксплуатировал, а насильственно, по указанию власти, истреблял: либо расстреливал, либо превращал в каторжную пыль. Дореформенным крепостным крестьянам подобная эксплуатация и во сне не виделась.
Такой апофеоз диктатуре пролетариата не мог не понравиться вождю революции. Ленин дал автору блестящую характеристику, приведенную в эпиграфе данного параграфа.
Хваленая пролетарская диктатура, вооруженная вышесказанной теорией, привела к жестокому социально-экономическому и политическому кризису, который убедил Ленина, ЦК и правительство в ошибочном курсе строительства Советского государства. Надо было искать другую форму управления. И нашли новую экономическую политику - антипод военно-коммунистической формы власти.
Бухарин Н.И., как флюгер, повернулся по ветру, к появлению первых фраз в кругу ЦК РКП(б) и в СНК о новой экономической политике (НЭП). На этот курс Николай Иванович встал осмысленно, твердо и уверенно, со свойственной ему логикой пропагандировал и защищал от оппонентов уже эту политику, за что и получил от окружения Сталина ярлыки «лидер правого уклона», «защитник сельской мелкой буржуазии», «крестьянский философ» и пр.
Николай Иванович начал с того, что выпустил брошюру в декабре 1921 года «Новый курс экономической политики». Эта первая работа раскрывала сущность НЭПа. Основной причиной отказа от «военного коммунизма» и переход к НЭПу, по публичному признанию Бухарина, стало острое противоречие между пролетариатом и крестьянством. Он писал: «Правильное соотношение между пролетариатом и крестьянством в экономике, т. е. такое соотношение, которое давало бы простор развитию производительных сил, стало в порядок дня со всей остротой» (12). Не крестьяне создавали противоречие, а политика «военного коммунизма», о чем рассказал один из создателей военно-коммунистической власти Троцкий Л.Д. (настоящая фамилия Бронштейн). На заседании Московского комитета РКП(б) 6-го января 1920 г. в своем докладе: «Основные задачи и трудности хозяйственного строительства» он сказал: «Пока у нас недостаток хлеба, крестьянин должен давать советскому хозяйству натуральный налог в виде хлеба под страхом беспощадной расправы. Крестьянин через год привыкнет к этому и будет давать хлеб. Мы выделим пролетарские части, сотню-две тысячи для создания продовольственных базисов. И тогда, создав эти продовольственные базисы, создав возможность хозяйственной жизни, возможность общей трудовой повинности, как принудительной при огромном значении воспитательного фактора, мы сумеем наладить наше хозяйство» (13).
Другую причину поворота к экономической политике советские историографы умалчивают, а Бухарин ее раскрыл в «Новом курсе»: «Промышленная разруха превратила значительную часть рабочего класса в деревенских ремесленников, а рабочих, оставшихся в городах, в мелких производителей другого порядка (выделка зажигалок, самостоятельная работа на себя и т.д.) ... Выделыватель зажигалок заинтересован в свободной торговле прямо и непосредственно, так же, как ремесленник, или кустарь, или крестьянин. Из 5-ти млн. рабочих вряд ли около миллиона вместе с 700 тыс. коммунистов были против свободной торговли. При таком положении вещей мелкобуржуазный напор на кадровый пролетариат, напор, за спиной которого были к тому же реальные противоречия экономики военного коммунизма, грозил скинуть диктатуру пролетариата. Такие экономические причины и причины политические слились в одно целое... Партия пролетариата должна была в этой изменившейся конъюнктуре поставить перед собой новую задачу, задачу поднятия производительных сил... Наступила новая полоса. Стал необходим новый курс» (14).
Значит 4/5 числа пролетариата не разделяли политики военного коммунизма. Так кому же нужна была разрушительная, грабительская политика? Только верхушке властной пирамиды, типа Ленина, Троцкого и др. Другого они не знали и не умели - только взять и разделить. Ведь у большевиков никакой программы построения социализма не было в 1917 и 1918 годах. Программу РКП(б) приняли лишь в марте 1919 г. Ленин говорил на 8-м съезде РКП(б): «У нас есть практический опыт осуществления первых шагов по разрушению капитализма в стране с особым отношением пролетариата и крестьянства. Больше ничего нет. Если мы будем корчить из себя лягушку, пыхтеть и надуваться, это будет посмешищем на весь мир, мы будем простые хвастуны» (15).
После разъяснения причин, побудивших перейти к новой экономической политике, Бухарин разъяснял и задачи НЭПа, в основе которых лежит многоукладность экономики; т. е. всякие формы хозяйствования во имя увеличения «. . . количества продуктов во что бы то ни стало и какими угодно средствами» (16). Хозяйственную стратегию «Нового курса» Бухарин сравнивает со стратегией заключения Брестского мира: «Тут мы видим те же самые элементы:
- Основная опасность — разруха, которая тоже ставит под угрозу все строительство коммунизма;
- основная задача для нас — построение нашей социализированной промышленности;
- основной лозунг для осуществления этой цели — увеличение дополнительного количества продуктов всеми средствами, хотя бы ценой временного усиления мелкобуржуазных и крупнобуржуазных форм;
- основное содержание работы — использование дополнительного количества продуктов для построения крупной социализированной промышленности, для проведения ее в «полную боевую готовность;
- опасность производная: внутреннее влияние растущих буржуазных форм хозяйства;
- завершение стратегической операции: когда построена на основе использования дополнительного количества продуктов крупная промышленность, можно поворачивать руль в другую сторону» (17)
.
К 1925 году эта стратегическая операция прошла благополучно, вернее сказать, еще не закончилась и продолжалась. Руль будет повернут в другую сторону позднее, через пять лет.
В 1925 г. (17 апреля) Бухарин выступил на собрании актива Московской партийной организации с докладом: «О новой экономической политике и наших задачах». В докладе Николай Иванович пояснил две формы управления советской экономикой.
Первая — это военно-коммунистическая власть, при которой весь товарооборот и материальный интерес рабочих к труду были заперты на ключ, и все убедились: «... система военного коммунизма совершенно не соответствует реальности. Заменили продразверстку продналогом, дали небольшое послабление крестьянину — «отперли на пол-оборота ключа и разрешили местный товарооборот».
Вторая форма хозяйствования — «система свободной торговли в местном обороте». Появились первые «смычки» города с деревней, раздвинули рамки взаимного оплодотворения промышленности и сельского хозяйства — еще сделали полуоборот ключа отпереть то, что было заперто в эпоху военного коммунизма. Мы это сделали и получили новую экономическую политику» (18).
После описанных форм Николай Иванович сделал признание: «Грубо говоря, раньше мы представляли себе дело так: завоевываем власть, почти все захватываем в свои руки, сразу заводим плановое хозяйство, какие —то там пустячки, которые топорщатся, частью берем на цудунгер (вроде на расправу - А.В.), частью преодолеваем и на этом кончается. Теперь совершенно ясно видим, что дело пойдет совсем не так» (20).
Наряду с редакторской деятельностью, общественно-политической работой, пропагандой НЭПа в статьях, брошюрах, докладах и просто в выступлениях Бухарин Н.И. занялся и организаторскими делами. В 1921 г. он - один из организаторов первого Советского учебного заведения — Института красной профессуры. Институт начал готовить преподавателей общественных наук на основе марксистской мысли.
Бухарин собрал в это учебное заведение лучших тогда ученых - философов, историков, экономистов, правоведов. Выпускники высшей Советской школы направлялись в центральные партийные и государственные органы, в высшие учебные учреждения преподавателями, руководителями этих учреждений. Институт просуществовал до 1930 г. и был разделен на ряд самостоятельных учебных заведений разных направлений. К сожалению, первые выпускники - красные профессоры были репрессированы и многие из них расстреляны.
Николай Иванович по первоисточникам знал экономические течения западных социалистов и находил умных критиков коммунизма. Австрийский профессор Мизес написал в 1921-1922 годах книгу о социализме. Николай Иванович с должным вниманием оценил книгу Мизеса и, несмотря на опасность публично восхвалять буржуазного критика российского социализма, он на том же собрании актива Московской организации (17 апреля 1925 г.) высказал неглупое и относительно верное суждение об авторе, - процитировал следующий ряд положений: «Мы согласны с марксистскими социалистами, что нужно бросить всякую сентиментальную ерунду и ставить вопрос так, что лучшим является тот хозяйственный порядок, который лучше развивает производительные силы. Но так называемый «деструктивный» социализм коммунистов ведет не к развитию производительных сил, а к их падению. Это происходит прежде всего потому, что коммунисты забывают о крупнейшей роли частноиндивидуалистического стимула, частной инициативы. Капитализм страдает пороками - это верно. Но капиталистическая конкуренция ведет к развитию производительных сил, которые гонятся капиталистическим развитием вперед, и в результате роста производительных сил общества больше приходится и на долю рабочего класса. Поскольку коммунисты хотят установить производство по приказу, из-под палки, постольку их политика потерпит и уже терпит неминуемый крах» (20).
После цитирования книги профессора Мизеса Бухарин назвал автора одним «из самых умных критиков коммунизма». О новой экономической политике, о пользе развития товарных отношений, о личной заинтересованности в производительном труде - все эти понятия стали публиковаться в партийно-государственных документах. Бухарин дополнял, теоретически развивал и пропагандировал смысл этих документов. Во всех его докладах, выступлениях, статьях в центре их содержания был крестьянский вопрос: они, крестьяне, должны быть зажиточны, их спрос как потребительский для домашнего обихода (керосин, спички, мануфактура и пр.), так и производственный (сельхозорудия, машины) нужно удовлетворять в полной мере. «У нас еще до сих пор, — писал Николай Иванович, — сохранились известные остатки военно-коммунистических отношений, которые мешают нашему дальнейшему росту. В связи с этим стоит тот факт, что зажиточная верхушка крестьянства и середняк, который стремится тоже стать зажиточным, боятся сейчас накапливать. Создается положение, при котором крестьянин боится поставить себе железную крышу, потому что его объявят кулаком; если он покупает машину, то так, чтобы коммунисты этого не видели».
Промышленности надо развиваться, выпускать машины, сельхозорудия, и крестьяне готовы купить эту продукцию, но «излишняя боязнь наемного труда, боязнь накопления, боязнь прослойки капиталистического крестьянства и т. п. может привести нас к неправильной экономической стратегии в деревне. Мы излишне усердно наступаем на ноги зажиточному крестьянину» (21).
И далее продолжал: «Настроение наших товарищей, работающих в деревне, которые воспитывались на системе военного коммунизма, таково, что они самой лучшей хозяйственной политикой считают именно политику снятия крыш; . . . процветания административного нажима вместо хозяйственной борьбы. Чем дальше, тем больше мы будем пользоваться в экономической борьбе не уздой административного нажима, а нашей растущей хозяйственной мощью. . . Нам необходимо теперь идти к тому, чтобы уничтожить целый ряд ограничений для зажиточного крестьянства, с одной стороны, и для батраков, которые продают свою рабочую силу, с другой стороны».
В общем, Бухарин призывал все слои крестьянства обогащаться, накапливать, развивать свое хозяйство. «Только идиоты могут говорить, что у нас должна быть беднота, мы должны теперь вести такую политику, в результате которой у нас беднота исчезла бы» (22). Лучше не скажешь.
Николай Иванович продолжал подтверждать данный тезис и убедительно доказывал, что чем зажиточнее будут крестьяне, тем больше будет получать государственный бюджет в виде налогов, тем успешнее будет развиваться социалистическая промышленность. Он приводил примеры развития крестьянства через кооперативное движение в Германии, Финляндии и др. европейских странах, но почему-то не говорил о Российской империи, в которой к 1913 году кооперативная система по охвату крестьянского населения была второй страной после Германии.
Николай Иванович предвидел развитие кооперации в молодом советском государстве и писал: «Кооперация должна привлекать крестьянина тем, что она дает ему непосредственные выгоды, если это кооперация кредитная, то он должен получить дешевый кредит; если это кооперация по сбыту, то он должен более выгодно продавать свой продукт и быть от этого в выигрыше. Если он хочет закупить что-нибудь, то он должен делать через свою кооперацию, он должен получить через кооперацию более добротный и более дешевый товар и таким путем строить кооперацию дальше» (23). Заканчивал Бухарин свой доклад на мажорной ноте: «Поскольку мы будем хозяйственно расти и через кооперацию, налоговую систему и пр. уже не на основе грабительской дележки, выражаясь вульгарно, а на основе хозяйственного подъема, «поскольку середняка и бедняка мы будем хозяйственно поднимать, — постольку мы все больше будем приближаться к тому, что уровень жизни середняка и бедняка будет приближаться к уровню более зажиточного хозяйства; а затем на основе этого подъема мы достигнем еще более высокой ступени, когда крестьянство будет исчезать и по отношению к пролетариату, как особый класс.
Вот что нужно иметь в виду как определенную перспективу, которая еще очень далека, но уже стоит перед нами» (24).
На 1925-1928 годы пришел расцвет результатов новой экономической политики и таланта Н.И. Бухарина как теоретика партии, проводника нового курса строительства социализма в Союзе ССР. Он по-прежнему совмещает служебную, политическую и общественную работу с написанием статей, брошюр, книг, в которых неуклонно выражает свое кредо - смычку рабочего класса с крестьянством.
В брошюре «Путь к социализму и рабоче-крестьянский союз», опубликованной в 1925 г. и неоднократно переизданной из-за высокой оценки в ней экономической политики партии, Бухарин аргументирует право рабочего класса быть проводником крестьянства. Рабочий человек живет в городе, он более грамотен по сравнению с крестьянином, более сплочен друг с другом и потому более организован. А крестьяне разбросаны по селам и деревням, «разбросаны и рассеяны точно песок речной».
Автор брошюры вносит простую мысль смычки рабочего класса и крестьянства, стирания большого различия условий жизни и труда в городе и деревне. Бухарин писал: «Техническая помощь города, в особенности электрификации, а наряду с этим кооперирование крестьянских хозяйств, которое мы уже знаем, определяет столбовую дорогу в нашей деревне к социализму, является мощным рычагом подъема, возрастания деревни, и мало-помалу материальные условия существования в городе и деревне будут выравнены, и притом, по сути дела, с величайшей пользой для той и другой стороны» (25).
Красивую жизнь крестьянам нарисовал Николай Иванович, только забыл про руль, который обещал в 1921 году повернуть в другую сторону. Действительно, в 1930 году руль повернули и сделали такой вираж, что деревня умылась крестьянской кровью.
... К концу 1928 г. Бухарин Н.И. в зените славы. Он ответственный редактор газеты «Правда» и журнала «Большевик», член Политбюро ЦК ВКП(б), член Президиума и член политсекретариата Коминтерна. За совокупность его трудов в декабре 1928 г. Общим собранием АН СССР Бухарин Н.И. избирается действительным членом Академии по социально-экономическим наукам. В сентябре того же 1928 года в «Правде» были опубликованы его «Заметки экономиста», зрелого и известного академика-экономиста. В статье он дал углубленный анализ развития страны за 19251927 годы, вскрыл ошибки в планировании и управлении народным хозяйством и признался: «... мы и сами недостаточно осознали еще всю новизну условий реконструированного периода. Именно поэтому мы так «запаздывали» проблему своих спецов, поставили лишь после шахтинского дела, проблему совхозов и колхозов сдвинули практически после хлебозаготовительного кризиса и связанных с ним потрясений и т.д., словом, действовали в значительной мере согласно истинно русской поговорке: «Гром не грянет — мужик не перекрестится» (26). Сожалел, что запаздывали с коллективизацией крестьянских хозяйств, его уже перестала интересовать крестьянская кооперация, «сдвигай проблему в колхозы».
«Ошибки в планировании кроются, — считал Бухарин, — на необоснованной статистике, субъективизме в оценке и перспективах, политической самоуверенности, и как следствие, возникают диспропорции в развитии отраслей». Особенно это наглядно было видно с развитием промышленности и сельского хозяйства. Хлебозаготовительный кризис в 1928-1929 гг., как объяснял Бухарин, стал возможен:
«1) при выросшей диспропорции цен на зерно, с одной стороны, технических культур — с другой;
2) при росте добавочных доходов от неземледельческого труда (промыслы, строительные работы крестьянами в городах в межсезонье и т.д. — А.В.); 3) при недостаточном повышении налоговых ставок на кулацкие хозяйства;
4) при недостаточном снабжении деревни промтоварами;
5) при возросшем хозяйственном влиянии кулачества в деревне» (27).
Непропорциональное развитие отраслей создает дефицит по многим товарам. Бухарин Н.И. писал в своих экономических заметках, что «... острота товарного голода должна быть решительно смягчена, и притом не в отдаленной перспективе, а в ближайшие годы. Первые шаги в этом направлении нужно сделать теперь же».
Советские ученые - экономисты сформулировали экономический закон социализма - закон планомерного и пропорционального развития экономики. Поскольку были игнорированы объективные экономические законы и рыночные отношения, а придерживались своего «закона», в результате экономику социализма на протяжении десятков лет сопровождали дефициты, дисбалансы, разные нежелательные перекосы. За 1929-1990 годы из 12 пятилетних планов ни один не увенчался его выполнением.
Качели карьеры Бухарина в 1929 году дрогнули и вершина, где «стоял» Николай Иванович, направилась вниз, не стремительно, но уверенно. Их троих с дореволюционным партийным стажем — Бухарина, Рыкова, Томского начали обвинять в правом уклоне в ВКП(б), суть которого заключалась в несогласии с курсом на сверхвысокие темпы индустриализации за счет дополнительного изъятия средств у крестьян. Они неуклонно стояли за тесную смычку рабочего класса с крестьянством, за подъем жизненного уровня середняков и бедняков, за высокие, но не сверхвысокие темпы индустриализации.
Бухарина, как знаменосца и теоретика партии, редкостного пропагандиста трудов Ленина, начали первого из троих выводить из партийной работы. Николай Иванович, видя, что в ЦК партии идут разногласия, которые не способствуют решению стоящих проблем, написал записку в Политбюро, генеральному секретарю Сталину: «Серьезные большие вопросы не обсуждаются. Вся страна мучается над вопросом хлеба и снабжения, конференции пролетарской господствующей партии молчат. Вся страна чувствует, что с крестьянством неладно, а конференции пролетарской партии, нашей партии молчат. Зато град резолюций об уклонах (в одних и тех же словах). Зато миллионы слухов и слушков о правых — Рыкове, Томском, Бухарине и т. д. Это маленькая политика, а не политика, которая в эпоху трудностей говорит рабочему классу правду о положении, ставит ставку на массу, ведет свое дело, слившись с массами» (28).
Эта записка послужила Сталину основанием для резкой критики Бухарина и других правоуклонистов. В апреле 1929 г. пленум ЦК ВКП(б) освободил Бухарина от должностей ответственного редактора газеты «Правда» и журнала «Большевик», осудил политические взгляды Бухарина, Рыкова и Томского. В июле 1929 г. 10-й пленум ИККИ (Исполком Коминтерна) освободил Николая Ивановича от поста члена его Президиума, а в ноябре того же года пленум ЦК ВКП(б) принял постановление о выводе Бухарина Н.И. из состава Политбюро, в котором он состоял пять лет. Членом ЦК партии он оставался и на 16-м съезде он вновь был переизбран в состав Центрального Комитета.
Еще до исключения из членов Политбюро и Исполкома Коминтерна Бухарина назначили заведующим Научно-техническим управлением ВСНХ (позднее - Наркомтяжпрома), а через два года его утвердили членом коллегии этого наркомата, он вошел в состав комиссии по разработке первого пятилетнего плана на 19291932 годы. В 1931 и 1935 годах на 6-м и 7-м съездах Советов Николая Ивановича два созыва подряд избирали членом Центрального Исполнительного Комитета.
На 17-м съезде ВКП(б) (1934 г.) Бухарина перевели из членов в кандидаты в члены ЦК. С понижением статуса в партийной иерархии его освободили от работы в Наркомтяжпроме и назначили главным редактором газеты «Известия» - органа ЦИКа СССР. Он по-прежнему был активен, присутствовал на съездах и совещаниях, выступал с докладами и в прениях, писал и публиковал труды, пропагандируя в них свои взгляды на строительство социализма. Николай Иванович, как и В.И. Ленин, предостерегал ЦК партии и правительство от скатывания к принудительному администрированию. Еще на заре зарождения НЭПа он утверждал, что рыночные отношения в некоторых отраслях экономики более продуктивны, чем вмешательство государства, а по поводу коллективизации, о которой часто стали говорить Сталин, Молотов, Каганович и др. и начала процесса раскулачивания Николай Иванович пророчески заметил: «... Уничтожение кулачества и середняков таит в себе многие будущие беды нашего развития» (29). Так и получилось.
Защищая интересы крестьян, Бухарин Н.И. обращал внимание правительства и ЦК партии на необходимость соблюдать революционную законность, которая должна заменить собою все остатки административного произвола, оставшиеся от военно-коммунистической формы власти. «Крестьянин должен иметь перед собой советский порядок, советское право, советский закон, а не советский произвол, умеряемый «бюро жалоб», неизвестно где обретающимся» (30).
Сталин нашел изъяны в газете «Известия» и решил их устранить. Однажды он пригласил на свою дачу Семена Семенова, отца Юлиана Семенова, работавшего в издательстве «Известия» заместителем Бухарина. Последнего в издательстве и редакции не было. Разговор Сталина с Семеновым записал Юлиан со слов отца:
«— Мы в Политбюро познакомились с запиской Бухарина. Он предлагает понизить стоимость газеты с пятнадцати копеек до десяти потому, что вырос тираж, газета стала популярной в народе. Передайте редколлегии, что это наивное предложение. Надо просить Пэ-бэ не понижать стоимость номера, а повышать его до двадцати копеек. Так мы решили. Возможно, Бухарин согласится с нашим мнением. Я бы просил также передать редколлегии ряд моих соображений и по поводу верстки номера. . . Она пока что оставляет желать лучшего, слишком не дисциплинирована, разностильна, точнее говоря. Вы правительственный официоз. . .» и далее дает указание, что печатать на первой, второй, третьей страницах. «Ну, четвертая — в ваших руках, ищите в ней индивидуальность» (31). Сталин вникал и в редакторскую работу не партийного органа, а ЦИКовской газеты. Видимо, хотелось ему показать свои знания и в редакторском деле, коль Всесоюзный староста (М. И. Калинин) не видит таких огрехов в своем органе.
В августе-сентябре 1934 г. намечался первый писательский съезд. Бухарину поручалось выступить на съезде с докладом. Сталин обратился к Бухарину с просьбой написать статью против Есенина или выступить на съезде с компроматом на молодого, независимого любимца народа.
«— Я не имею на это права, Николай, грузин... А ты русский, до последней капли русский. . . Мы окружены с тобой мелюзгой - только ты и я подобны Гималаям, нам и быть вместе» (32). Бухарин согласился, на съезде начал клеймить Есенина, назвав его «кулацким поэтом». Сталин добился своего, словами Бухарина Есенин был «развенчан». Сталину надо было раздавить есенинскую вольницу и полюбившего народом поэта. Бухарин - выразитель крестьянской концепции России. Если любимец и теоретик партии, да еще защитник крестьянства, будет подавлять другого крестьянского поэта, народ поймет правильно и примет критику за правду.
Сталин продолжал лукаво заигрывать с Бухариным. Когда началась серьезная травля Николая Ивановича, Сталин будто возмутился: «Чего, собственно, хотят от Бухарина?.. Крови от Бухарина требуют? Не дадим вам его крови, так и знайте» (33).
В декабре 1936 г. на пленуме ЦК ВКП(б) Бухарину Н.И. было предъявлено обвинение в контрреволюционной деятельности. 16 января 1937 г. Николай Иванович подписал последний номер газеты «Известия» как главный редактор. Его освободили от должности, исключили из партии. В день Красной Армии - 23 февраля 1937 г. состоялся роковой для коммунистов Бухарина и Рыкова пленум ЦК ВКП(б), обоих арестовали на заседании пленума и дела передали следователям НКВД, даже не сняв с них выборных должностей - членов Центрального Исполнительного Комитета СССР.
Так воспринималась демократия при монополии власти одного человека.
Закончилась служебная и партийная карьера верного соратника Ленина, знаменосца партии, первого красного академика АН СССР, любимца народа Николая Ивановича Бухарина. Шел ему тогда 49-й год жизни.
Литература:
1. Ленин В.И. Полн. собр. соч. т 42, с. 242.
2. Троцкий Л.Д. К истории русской революции. М. «Политиздат», 1990, с. 422.
3. Амлинский В. На заброшенных гробницах. Журн. «Юность», 1988,, №3, с. 56. 4. Цитир. по: Никонов А.А. Спираль многовековой драмы: аграрная наука и политика России 18-20 вв. М. 1995, с. 136.
5. Бухарин Н.И. Избр. произведения. М. «Политиздат», 1988, с. 8, 9.
6. Там же, с. 17.
7. Ленин В.И. Маркс, Энгельс, марксизм. М. «ОГИЗ», 1946, с. 330, 331.
8. Бухарин Н.И. Указанное произведение, с. 11.
9. Там же, с. 21, 22.
10. Рид Джон. Десять дней, которые потрясли мир. Петрозаводск, «Карелия», 1987, с. 326.
11. Бухарин Н.И. Указанное произведение, с. 20.
12. Там же, с. 25.
13. Троцкий Л.Д. Указанное произведение, с. 160, 161.
14. Бухарин Н.И. Указанное произведение, с. 26.
15. Ленин В.И. Полн. собр. соч. т. 38, с. 180.
16. Бухарин Н.И. Указанное произведение, с. 27.
17. Там же, с. 29, 30.
18. Там же, с. 124, 125.
19. Там же, с. 126, 127.
20. Там же, с. 127.
21. Там же, с. 134, 135.
22. Там же, с. 136.
23. Там же, с. 143-144.
24. Там же, с. 145.
25. Там же, с. 212.
26. Там же, с. 391, 392.
27. Там же, с. 404.
28. Амлинский В. Указанное произведение, с. 56.
29. Там же, с. 55.
30. Там же, с. 55.
31. Семенов Ю. С. Ненаписанные романы. М. «ДЭМ», 1989, с. 17.
32. Там же, с. 164.
33. Там же, с. 165.