С тех пор прошло уже более двадцати пяти лет. Срок немалый, если вспомнить, что П. А. Столыпин, начиная осуществление той исторической реформы, говорил о необходимости 20 лет для ее успешного развития и завершения. Да и опыт названных выше стран, реформировавших построение сельского хозяйства во второй половине ХХ века, тоже показал, что при целенаправленной энергичной работе такая задача решается за 2-3 десятилетия. Так что пора рассуждать хотя бы о промежуточных результатах нашей третьей попытки укоренения фермерско-кооперативного устройства сельхозпроизводства. Для лучшего понимания уже свершенного и ныне происходящего в развитии российского фермерства государственную реформаторскую работу следует разделить на два этапа.
Первый этап более короткий - около десяти лет. Это этап целенаправленного государственного содействия формированию и развитию фермерского сектора российского сельского хозяйства. Он в свою очередь состоял из двух качественно различных отрезков времени. Первый - короткий трёхлетний период интенсивной реформаторской работы по фермерскому направлению (1989 - 1991 гг.). Он охватывает завершающую стадию в подготовке комплексной аграрной реформы, включающей реформирование землевладения, и первые шаги в ее осуществлении. По инициативе авторитетных политиков (М.С. Горбачева, Н.И. Рыжкова, Е.С. Строева) государством было принято важное политическое решение о снятии запрета с частных крестьянских фермерских хозяйств. Под руководством известных ученых-академиков ВАСХНИЛ (В.А. Тихонова, А.А. Никонова, А.М. Емельянова) наукой были разработаны стратегия реформы и определены этапы ее реализации. На основе этих документов в стране была развернута пропагандистская, законодательная и организационная работа. В российской части Советского Союза были разработаны с участием авторитетных ученых В.Н. Хлыстуна, В.Я. Узуна и др. и приняты «Закон о земельной реформе», «Закон о крестьянском (фермерском) хозяйстве», новый «Кодекс о земле», определивший способы наделения крестьянских хозяйств собственной землей. Верховный совет РСФСР, возглавляемый Б.Н. Ельциным, принял решение о выделении больших бюджетных средств на поддержку первых фермеров - эквивалент одному миллиарду долларов. Правительством РСФСР, председателем которого был И.С. Силаев, был принят не бюрократический, антикоррупционный механизм их доведения до крестьян-хозяев. Можно говорить без натяжки о схожести в организации работы по реформированию агростроя российскими правительствами, возглавляемыми в разные эпохи П.А. Столыпиным, А.И. Рыковым и И.С. Силаевым.
Первые результаты той работы впечатляли - за три года возникло, получило от государства стартовую финансовую поддержку и начало выращивать сельхозпродукцию более 150 тыс. крестьянских (фермерских) хозяйств. Большинство из них и сегодня функционируют. Они окрепли, не уступают своим зарубежным коллегам и составляют ядро сектора семейного сельского хозяйства в России. По инерции, заданной в тот короткий стартовый период реформы, количество КФХ увеличивалось еще в течение 3-4 лет.
Последующий семилетний период первого этапа нынешних аграрных преобразований уже не отличался интенсивностью и напористостью государственной работы по развитию фермерского сектора. Он начался вскоре после провала большевистского путча (август 1991 г.) Тот путч подтолкнул распад Советского Союза. Экономические условия для дальнейшего проведения аграрной реформы сильно ухудшились. Истощённая государственная казна не могла выделить существенных средств одновременно и на поддержку, и на расширение фермерского сектора. И всё-таки оправданно говорить, что в этот сложный семилетний период новое российское государство старалось продолжать работу, начатую до путча и до распада СССР, по реформированию сельского хозяйства с фермерским вектором. Пожалуй, основным положительным результатом сотрудничества АККОР с правительствами, возглавляемыми Е. Гайдаром и В. Черномырдиным, было сохранение и укрепление фермерского сектора, точнее его ядра, как базы для последующего активного его расширения при улучшении общей экономической ситуации в стране. Положительную оценку этому сложному периоду в истории становления российского фермерства дал первый юбилейный съезд фермеров системы АККОР. На нём и представители госорганов, и фермерские посланники из шестидесяти регионов страны сошлись на том, что фермерство в России состоялось и уже играет заметную роль в продовольственном обеспечении страны.
Однако уже вскоре после торжеств первого фермерского юбилея в аграрных преобразованиях был произведён крутой качественный поворот. В конце 90-х годов прошлого века и в начале нулевых годов нового ХХ1 века экономическая ситуация в России стала выправляться. Этому способствовало значительное повышение цен на нефть и газ - основные экспортные товары России. Бюджет страны стал наполняться. В государственных органах начались разговоры о необходимости и возможности восстановления и последующего увеличения финансовой господдержки сельхозтоваропроизводителей. За будущие бюджетные деньги началась серьёзная конкурентная борьба.
К тому времени в стране уже действовали десятки средних и крупных агропромышленных компаний, возникших ещё в результате антикрестьянской приватизации перерабатывающих и других агросервисных государственных предприятий. У них проснулся аппетит на средства поддержки сельского хозяйства. Но адресную поддержку могли получать только юридически оформленные сельхозтоваропроизводители, обладающие сельхозугодьями и работающие на них. Хозяева агропромышленных компаний проявили изобретательность, придумали механизм, при помощи которого можно было сначала дотянуться до сельхозземель, а затем уже и до бюджетных денег. Была рождена идея создания так называемых «полных» холдингов - интегрированных объединений сельхозорганизаций под эгидой агропромышленных компаний. Здесь необходимо оговориться. Сама по себе холдинговая форма ведения крупного агропромышленного бизнеса не была чисто российской инновацией. В конце ХХ века она уже была широко распространена и на Западе, и на Востоке. Россияне, взяв на вооружение, её «усовершенствовали», добавили к ней своё «ноу-хау» - владение землёй и организацию на ней производства сельскохозяйственного сырья.
Но на пути реализации этой золотоносной идеи находилось серьёзное препятствие - активно развивающееся фермерство. Земля уже была почти вся распределена между работниками сельхозорганизаций, которые получили право выбора способов её выгодного использования: либо самим создавать семейное крестьянское хозяйство, либо отдать её в аренду другому реальному сельхозтоваропроизводителю - фермеру или сельхозорганизации. Правда, большинство собственников земельных долей сдали свою земельную недвижимость в аренду сельхозорганизациям. Это было «на руку» агрохолдингам. Включая такие СХО в свой состав, холдинги становились интеграторами реальных сельхозтоваропроизводителей и благодаря этому уже «законно» могли дотягиваться и до земли, и до лакомых кусков господдержки. Однако такая благоприятная ситуация была временной. Дело в том, что фермеры для крестьян-владельцев земельных долей были более выгодными арендаторами земли. Они, как правило, платили более высокую арендную плату. Пока фермерский сектор невелик, он большой помехой для агрохолдингов в вопросах земли не является. Но фермерство. вопреки предсказаниям его противников, динамично развивается и уже в недалёком будущем ещё при жизни хозяев агрохолдингов составит реальную конкуренцию крупному агропромышленному бизнесу и по земле, и по бюджетным средствам, а с учётом экономичности и рачительности хозяйствования и в борьбе за покупателей.
Заботясь о сытом будущем своих отпрысков, об элитарном благополучии своих кланов, о возможности постоянного расширения своего крутого агробизнеса, столпы агропромышленного капитала решили, что пора останавливать развитие фермерства, этого потенциального конкурента. Но каким образом? Сталинский метод ликвидации фермерства - кулачества как класса не подходил. Нельзя трогать частную собственность - так можно и свою потерять. Решили действовать хитрее. Для начала было придумано возродить идею индустриальной организации сельского хозяйства в новом уже капиталистическом словесном оформлении. Глашатаи крупных форм сельскохозяйственного производства вновь заговорили о неспособности фермерских хозяйств эффективно применять современные технологии и технические средства. Появились научные апологеты смены основного направления нынешних аграрных преобразований с крестьянско-фермерского на индустриально-корпоративное. Агропромышленный капитал в короткие сроки выдвинул из своих рядов новых агрополитиков, а также перекупил старых агрополитиков советского образца. Они вместе изобрели оправдание смене курса. Было заявлено, что фермерство в России свою положительную роль якобы уже сыграло - показало, как надо энергично и эффективно работать. Дальше его развивать незачем. Теперь пришла очередь крупного агробизнеса, якобы обеспечивающего «эффект масштаба». При этом о сложностях использования «человеческого фактора» в индустриально организованных крупных сельхозпредприятиях либо вообще забывалось, либо считалось, что хозяева - капиталисты лучше справятся со стимулированием сельхозрабочих, чем это удавалось руководителям колхозов и совхозов.
На основе такого «теоретического» обоснования в недрах Министерства экономического развития при согласовании с Министерством сельского хозяйства была разработана и утверждена Правительством новая стратегия развития агропромышленного комплекса под названием «Основные направления агропродовольственной политики Правительства РФ на 2001 — 2010 гг.» Начался второй этап нынешних постсоветских аграрных преобразований, в которых основным вектором (направлением) стало вместо развития фермерства «новая индустриализация сельского хозяйства», а фаворитами господдержки стали агрохолдинги и мегафермы. Фермерство в отличие от тридцатых годов прошлого столетия не подверглось репрессиям, не ликвидировалось как класс. Но государство перестало инициативно заниматься его развитием, т. е. фермерский сектор уже не стал объектом специального государственного внимания и предметом деятельности государственных чиновников. Если государство после вступления в силу новой холдинговой стратегии что-то делало полезного для фермерства, то это чаще всего происходило под давлением фермерского общественного движения - Ассоциации крестьянских (фермерских) хозяйств и сельскохозяйственных кооперативов России (АККОР), а не в порядке своей целенаправленной реформаторской деятельности.
В соответствии с переориентацией агрополитики Госдумой были сняты все разумные ограничения размеров земельных угодий, находящихся в собственности юридических и физических лиц. В результате в России латифундистский характер землевладения и землепользования по истечении двадцати пяти лет после начала земельной реформы сохранился, более того, он на втором этапе реформирования существенно укрепился. 70 процентов сельхозугодий ныне находится в распоряжении крупных сельхозорганизаций фабрично-заводского типа, а четвёртая часть из этого объёма контролируется крупнейшими коммерческими формированиями — агрохолдингами.
В январе 2015 года на Гайдаровском экономическом форуме прозвучало, что в России ныне функционирует 260 «полных» агропромышленных холдингов, имеющих в своём составе все стадии производства продовольствия — от поля до конечного потребителя. В общей сложности у них сконцентрировано 25 процентов всех российских посевных площадей. При этом 150 холдингов контролируют в среднем по 100 000 гектаров пашни. Особенно много таких холдингов в Центральной чернозёмной зоне. На форуме было озвучено, что уже два миллиона гектаров тучных российских чернозёмов через 27 агрохолдингов попали под хозяйский контроль иностранных компаний.
Ещё в самом начале аграрной реформы 90 х годов, т.е. на её первом этапе, в советской России по приглашению ВАСХНИЛ проводила обследование ситуации в сельском хозяйстве группа американских специалистов по земельным проблемам. Возглавляли эту группу профессор Рой Простерман и его коллега Тимоти Хэндстон, сотрудники юридической школы университета штата Вашингтон. Эти эксперты имели опыт детального изучения аграрных реформ в 19 странах, в том числе в Китае. С ними были сотрудники института социального развития сельской местности из города Сиэтл. Поездка осуществлялась с целью определения перспективы на развитие индивидуальных крестьянских хозяйств в нашей стране. В ходе поездки и обсуждения вариантов реформы несколько высокопоставленных советских людей, в том числе из науки, предложили модель организационного устройства сельского хозяйства на основе крупных частных ферм (фирм). На это американские эксперты ответили: «Очень крупные частные фермы, которые зависят главным образом от наёмного труда, оказались самыми неэффективными в других регионах мира. Они и у вас могут привнести негативные социальные последствия. «Этого можно избежать, - говорили учёные эксперты, - в результате введения правовых ограничений на размер земельных участков в одних руках». (Источник - Отчёт о поездке проф. Роя Простермана и Тимоти Хэндстона в Россию. Период с 13 октября по 17 ноября 1990 года. Архив АККОР). (Для справки, в США, где процессы концентрации земли проходили наиболее интенсивно, землевладения размером в 5 000 гектаров встречаются весьма редко - около двухсот случаев. В странах ЕС на законодательном уровне собственность в 5 000 гектаров сельскохозяйственной земли признаётся предельно крупным землевладением. Его хозяин не получает так называемую «погектарную» субсидию). С такими предупреждениями тогда согласились и наши учёные. Но далеко не все. Многие политики и обслуживающие их работники научных учреждений остались верны идее «особого российского пути». Они сумели взять реванш после разрушения советской системы сельского хозяйства и повели Россию поэтому «особому пути».
Интересна в связи со сказанным оценка пройденного Россией пути на втором этапе аграрных преобразований, высказанная одним из руководителей американской ассоциации фермеров FARM BURO, директором по науке и товарным услугам федерального штаба этой общественной организации. Он отметил, в чём состоит основное отличие организации сельского хозяйства США от российского нынешнего состояния.
«В России, - говорил он, - разное отношение к мегафермам и крестьянским хозяйствам». Мегафермы получают гораздо больше внимания властей. В Америке это поле совершенно выравнено. Все получают по одинаковым правилам, будь то ферма на 200000 голов (откормочный фидлот) или ферма на 85 голов.
У нас (в США) мегафермы никогда не преобладали. По американским законам - никаких привилегий только потому, что ты большой! Ваша система, видимо, идёт от колхозов - совхозов. Ведь тогда были огромные коллективные объединения. Сейчас даже после перехода на новые рельсы ваше мышление не перестроилось. Вы всё равно поддерживаете крупных. А в Америке изначально были семейные хозяйства. Есть, конечно, у нас и мегафермы. Но их никогда не субсидировало государство».
Представитель американской фермерской организации очень чётко разобрался в существе болезни нашей государственной агрополитики. Увлекшись сохранением крупных сельскохозяйственных предприятий, их трансформацией из коллективных в капиталистические, российские макроэкономические и сельскохозяйственные политики по существу перестали заниматься фермерским сектором, пустили его развитие «на самотек». Более того, в вопросах государственной поддержки государство стало намеренно придерживать его развитие, введя систему дискриминации фермерских хозяйств. Почти все нулевые годы нового столетия недавно народившееся российское фермерство не получало от государства адекватной экономической и политической поддержки, испытывая притеснения со стороны агропромышленных монополистов, коммерческих посредников и агрочиновников.
Словом, на втором этапе аграрной реформы российские государственные мужи, игнорируя передовой зарубежный опыт, не вникая в углублённые исследования общепланетных тенденций в развитии аграрных структур, повели сельскохозяйственную отрасль по «нашему» самобытному пути «концентрации, централизации, индустриализации и холдингизации».