О «человеческом факторе» в России в последнее время говорится часто и много. Из-за него в нашей стране происходят тяжелейшие техногенные аварии — катастрофы, падают самолеты, не выходят на орбиту спутники, бьются автомобили, горят леса, гибнут люди. Человеческий фактор со знаком минус — это низкий уровень профессиональных знаний и навыков, невнимательность, необязательность, безответственность, разгильдяйство, незаинтересованность людей в качественной работе. В сельском хозяйстве это еще и отсутствие у работников умения и желания оперативно подстраивать свои действия под нестандартные и плохо прогнозируемые действия своего главного партнера — природы.
Значение «человеческого фактора» было понятно людям издавна. На всех этапах развития материального производства изыскивались, рождались методы и способы нейтрализации отрицательных его свойств. Развитие таких методов исторически шло по разным направлениям. В промышленности, в индустрии основными правилами обеспечения высокопроизводительной работы персонала заводов и фабрик стали: пооперационное разделение труда, обучение рабочих правильному выполнению отдельных достаточно простых операций, организация тщательного контроля за количеством и качеством выполнения рабочими технологических операций (с использованием технических средств контроля), денежное вознаграждение труда с учетом количества и качества выполненных операций-работ. Пооперационная специализация работников в технологических процессах дополнялась жестким отделением труда управленческого от исполнительского. Разрасталась категория специалистов-менеджеров, противостоящих рядовым исполнителям. Системы управления «человеческим фактором», основанные на таких правилах, требовали значительных размеров промышленных предприятий. Только в крупных предприятиях достигался так называемый «эффект масштаба».
В сельском хозяйстве такие правила индустриальной организации и стимулирования труда в широких масштабах не прижились. Этому помешали коренные особенности этой отрасли. Назовем те из них, которые имеют непосредственное отношение к вопросу о «человеческом факторе». Во-первых, это — ограниченность, а зачастую невозможность углубленного пооперационного разделения труда на производстве большинства видов сельскохозяйственной продукции. Эту особенность порождает сезонность сельхозпроизводства. По этой причине в сельском хозяйстве не только не целесообразна, но зачастую невозможна узкая пооперационная специализация работников. Независимо от развития сельскохозяйственных технологий сохраняется универсализация исполнителей, занятых в производстве определенных продуктов.
Во-вторых, в сельхозпроизводстве, особенно в растениеводстве, трудно, а зачастую невозможно (либо чрезвычайно дорого) осуществлять пооперационный контроль качества работы. Связано это с участием в процессе производства самой Природы. Выращивание сельхозпродукции — это, прежде всего, биологический процесс. Человек лишь помогает природному, биологическому процессу, создает для него благоприятные условия. Для оценки качества труда человека — природного помощника важно не измерение выполненной им работы, а фиксирование количественных и качественных изменений в растениях и животных, произошедших в результате биологических процессов, которым помогал своими технологическими операциями человек. Именно такие изменения, а не работы-операции формируют урожай, вес животных, их продуктивность. Но изменения (фазы в развитии) в живых организмах — растениях и животных происходят не сразу после выполнения технологических операций. Более того, они являются следствием не только самих технологических операций, но многих других причин (природы и др.). К этому нужно добавить, что само фиксирование изменений в растущих организмах (растениях и животных) является технологически сложным и дорогостоящим. На сегодня эти методы доступны лишь научно-исследовательским институтам. Поэтому построение системы стимулирования труда по фабрично-заводским правилам на основе оценки количества и качества выполненных операций — работ в сельском хозяйстве либо невозможно, либо так сложно и дорого, что является экономически нецелесообразным. Адекватно оценить количество и качество труда здесь можно по конечным результатам.
В-третьих, в сельском хозяйстве, по крайней мере, в большинстве его подотраслей невозможен такой высокий уровень стандартизации условий производства и технико-технологических схем, как в промышленности. Здесь та же причина — участие в производстве Природы. Нестандартны земельные угодья — основное природное средство производства (почвы, размеры и конфигурация полей и др.). Нестандартно соотношение дождливых и сухих дней. Нестандартны температурные режимы в почвах и в воздухе. Данное обстоятельство сильно затрудняет управление производственными процессами «издалека», делает малополезным применяемое в промышленности жесткое разделение между трудом управленческим и трудом исполнительским. В сельском хозяйстве по этой причине важна интеграция управленческого и исполнительского труда, важно наделение «рядовых» сельских работников — исполнителей технологических операций правами на принятие управленческих решений по многим производственным вопросам, при одновременном возложении на них экономической ответственности за качество, обоснованность этих решений и за четкую их практическую реализацию.
Охарактеризованные здесь экономические особенности сельского хозяйства сформировали особую модель организации и стимулирования производства и труда. Ее существо состоит в следующем. Первичной, основной производственно-хозяйственной единицей (лежащей в основании аграрно-промышленных формирований) являются не предприятия со многими десятками и сотнями наемных работников, административно управляемых хозяевами предприятий и менеджерами, нанятыми теми же хозяевами, а фермерские микропредприятия, в которых одновременно хозяевами, управляющими и исполнителями являются члены крестьянской семьи.
Такое семейное производственно-хозяйственное формирование имеет свои корневые особенности:
- средства производства, готовая продукция и доход, полученный в результате ее реализации, принадлежат на правах собственности семье-учредителю;
- члены семьи-учредителя принимают непосредственное участие в производственно-хозяйственном процессе, а наемные работники лишь дополняют собственные семейные трудовые ресурсы;
- стратегическое и оперативное управление всей совокупностью работ осуществляют члены семьи, как правило, без наемных управляющих.
Данные особенности порождают в фермерских семейных хозяйствах возможность максимальной мобилизации человеческого созидательного потенциала, физических, интеллектуальных и духовных сил членов фермерского хозяйства на достижение высоких результатов во всех сферах деятельности их семейного коллектива. Энтузиазм в сочетании с хозяйскими расчетом и осмотрительностью, трудовое упорство и высокая самоотдача обеспечиваются сильнейшей заинтересованностью каждого члена семьи в достижении общей цели, высокой ответственностью каждого члена за принимаемые им управленческие решения или выполняемые работы, тесной сплоченностью и солидарностью членов семьи, их взаимным побуждением к труду, взаимопомощью и взаимным контролем.
Названные коренные особенности семейных фермерских хозяйств предопределяют их сравнительно небольшой размер по общему числу занятых в них постоянных работников (членов семьи вместе с ограниченным количеством наемных рабочих). По этому признаку они соответствуют принятой в российском законодательстве категории «микропредприятий» — с числом работников до 15 человек. Данная характеристика, т. е. сравнительно небольшой размер является важным условием реализации названных выше преимуществ семейных производственных ячеек — самоуправления, солидарности, взаимного стимулирования и контроля.
В этом месте от развёрнутой характеристики особенностей фермерской формы хозяйствования сделаю небольшое отступление. Считаю необходимым подчеркнуть, что высокий потенциал крестьянских, в том числе фермерских, хозяйств семейного типа обусловлен не только и не столько, а может быть вообще не малым их размером, сколько в основном, а может быть и только семейным характером их внутренней организации, и вытекающей из этого сильнейшей мотивацией работников, их солидарностью и тесным взаимодействием. В практической работе по пропаганде фермерства и по представлению интересов фермеров перед органами государственной власти фермерские ассоциации часто используют аморфные выражения «малые формы ведения сельского хозяйства» или «малое предпринимательство». Это делается для того, чтобы задобрить государственных чиновников, для которых периодически становится модным заявлять о своей благосклонности к малому и среднему предпринимательству. Но, по моему мнению, полезнее для дела в таких случаях использовать словесный оборот «специфическая для сельского хозяйства форма малого предпринимательства — фермерские хозяйства семейного типа».
Но вернёмся к рассмотрению особенностей фермерской формы ведения сельского хозяйства. Малый размер семейных предприятий кроме ярко выраженных плюсов порождает и ощутимый минус в сравнении с крупными индустриально организованными сельхозпредприятиями. Из-за небольшого количества «своих» работников такие семейные микропредприятия сосредотачиваются только на выполнении основных сельскохозяйственных технологических операций, от которых в первую очередь зависит судьба урожая и продуктивность животных, и по которым трудно обеспечить контроль качества работ. Для выполнения других работ приходится приглашать со стороны либо специализированные подразделения других предприятий, либо отдельных работников. Но только в ограниченном количестве, чтобы можно было реально контролировать качество их труда хозяевами — членами фермерской семьи.
Кроме того, семейные фермерские микропредприятия не могут сформировать «свою» внутрихозяйственную, так называемую «сервисную» инфраструктуру (подразделения вспомогательного и обслуживающего характера), а пользование дорогими услугами коммерческих индустриальных организаций может значительно понижать эффект от преимуществ семейной организации и соответственно уменьшать доходы фермерских семей.
Однако практика нашла способ нейтрализации, ослабления данного недостатка семейных фермерских микропредприятий — это создание кооперативной системы их производственно-хозяйственного обслуживания. Выполнение работ для фермерских хозяйств на кооперативной основе оказывается и дешевле, и качественнее в сравнении с услугами коммерческих организаций. Межфермерское кооперирование (неформальное и формально организованное) помогает фермерским хозяйствам сохранять эффект «семейного микромасштаба».
Опыт развития фермерства в мире позволяет определить способность семейных хозяйств к действенному стимулированию работников, к высокой самоорганизации и эффективному самоуправлению в сочетании с кооперированием, как особо важный человеческий ресурс социально-психологического характера, который может быть поставлен в один ряд с техническими и другими ресурсами. Во всяком случае созидательная сила семьи — хозяина фермерского микропредприятия значительно превосходит трудовой потенциал аналогичного количества наемных рабочих в несемейных подразделениях крупных сельхозпредприятий. Этот своеобразный экономический и социальный ресурс в большинстве стран мира научились высокопродуктивно использовать.
Но значение семейной (фермерской) формы ведения сельского хозяйства не исчерпывается ее большим производственным потенциалом. Не менее важна роль семейных крестьянских хозяйств в решении многих проблем села, которые для краткости можно обобщенно определить, как социальные, потому что они связаны с разными сторонами жизни сельского сообщества. Прежде всего, к ним относится предупреждение депопуляции сельских территорий, достижение целесообразной плотности их заселения, которая, во-первых, обеспечивает экономику трудовыми ресурсами, во-вторых, способствует формированию позитивных, гармоничных, межчеловеческих отношений (в том числе соседских), позволяющих конструктивно взаимодействовать при решении вопросов экологического, общехозяйственного, культурного, а также общественно-политического (организация местного самоуправления) характера.
Мое понимание социальной роли фермерства достаточно подробно изложено в книге «Возрождение фермерства в России», в главе VIII, в разделах «Особенности крестьянско-фермерского взгляда на социальную проблематику села» и «Социальная полезность современного фермерства». С текстом этих разделов книги, при желании, можно ознакомиться в интернете. Здесь лишь кратко выделю суть.
Там проводится (обосновывается) мысль о бесперспективности попыток остановить или хотя бы притормозить депопуляцию сельских территорий только путем так называемого «стирания граней» (различий) между городом и деревней — сначала подтягивания, а затем достижения уровня социального обеспечения сельских жителей до городских стандартов (нормативов). Постановка такой задачи в России оказывалась утопичной, нереалистичной. Из-за огромной территориальной рассредоточенности объектов сельхозпроизводства (пашни, сенокосов, пастбищ) расходы на соответствующее рассредоточение социальной инфраструктуры (во всем ее многообразии) оказывались неподъемными для нашей страны, слишком тяжелыми для всего общества.
Сталкиваясь с проблемой дефицита ресурсов, власти нашей страны в разные времена были вынуждены проводить политику сосредоточения сельского населения в крупных поселениях городского типа вплоть до создания «агрогородов». Это хоть и обеспечивало экономию расходов на программы «социального развития села», но проблему снижения темпов депопуляции села кардинально не решало. Работоспособное население, покидая малые деревни, чаще всего не поселялось в более крупных сельских поселениях (в том числе и «городского типа»), а устремлялось в города - в районные центры и далее.
Многовековой поиск международной практикой направлений и методов обеспечения рациональной заселенности сельских территорий показал, что для решения данной проблемы наряду с развитием социальной инфраструктуры для сельских территорий важно наиболее полно использовать так называемые «компенсационные факторы», повышающие привлекательность проживания на сельской территории. Такими компенсаторами всегда являлись:
— особое содержание сельскохозяйственного труда, возможность сотрудничать, взаимодействовать с природой при выращивании живых организмов - растений и животных, возможность ежегодно, вновь и вновь творить, созидать;
— здоровая среда обитания, жизнь среди природы - чистые воздух и вода, значительный удельный вес экологически чистых продуктов питания, выращенных «для себя» на основе «органических технологий»;
— своеобразная природная эстетика, естественные природные пейзажи, возможность удовлетворения потребностей в красоте без посещения городских картинных галерей;
— отсутствие стрессов, порожденных в городах скученностью населения.
Названные здесь традиционные «сельские» факторы - компенсаторы недостатка социально-бытовых условий жизнедеятельности, имеющихся в городах, формируют особый сельский, крестьянский образ жизни, который привлекателен для значительной части людей, не только выросших на селе, но также для многих горожан, уставших от городских ритмов и сутолоки. Возможность следовать такому образу жизни, получать от него если не наслаждение, то удовлетворение, может становиться решающей причиной при выборе места жительства и работы на селе. Конечно, это случается на фоне минимально допустимого уровня социальных благ и услуг (размера дохода, качества жилищных условий, доступности медицинской помощи и др.). Здесь еще раз подчеркнем, что сельские компенсаторы не заменяют другие социальные условия, но могут как бы восполнить недостаток некоторых из них. Для подтверждения справедливости высказанной здесь мысли сошлюсь на интересную статью в газете «Крестьянин» с названием «Где родился, там и пригодился» с подзаголовком: «Станичник уверен: жить в сельской местности интересно и выгодно». (См. Приложение 2 к данной книге).
Названные здесь сельские факторы - компенсаторы значительно активнее действуют, приобретают решающее значение в сочетании с семейным фактором или с «семейственностью». С особой силой значимость «семейственности» проявляется в производственной крестьянской деятельности. В семейных крестьянских хозяйствах благодаря их небольшому размеру значительно шире универсализация труда, т.е. многообразнее его содержание, богаче творческий его характер, что позволяет каждому члену семейного хозяйства более полно реализовать присущие ему от природы интеллектуальный и эмоциональный потенциалы. Это в сочетании с другими особенностями труда в семейных хозяйствах делает его намного интереснее и продуктивнее, а, следовательно, и привлекательнее.
В начале данного раздела книги уже проанализированы внутренние причины высокой продуктивности семейных крестьянских хозяйств (труд на себя, на свою семью, общность материального интереса, солидарность, взаимопомощь, высокая скоординированность коллективного труда, взаимный контроль). Дополним тот анализ социально-психологической характеристикой взаимодействия членов семейных трудовых коллективов, в частности. Для их отношений не только в быту, но и в производстве характерно соратничество, что редко встречается в обычных бригадах и звеньях. Важной особенностью является отношение к молодым членам семьи как к наследникам, продолжателям общего дела семьи. И еще одна принципиальная особенность, вытекающая из названных, - деловые отношения между всеми членами семьи - старшими и младшими, как правило, подогреваются, смягчаются, обогащаются душевными эмоциональными, личностными отношениями. Это, а не только забота об урожае и доходах, порождает феномен «неустанности» крестьянского труда в семейных хозяйствах.
Но «семейственность» усиливает действие и других компенсаторов недостаточности социальной обустроенности сельской местности в сравнении с городами - действие на жителей села, на крестьян окружающих природных благ. Дело в том, что на селе пользование природными благами (физическими и эстетическими) не сводится к простому созерцанию, к пассивному потребительству. Оно, как правило, дополняется заботой взрослых членов крестьянских семей о том, чтобы природными благами в полной мере могли пользоваться и наслаждаться все члены сельского социума, в том числе и старики, и дети, и не только сегодня, но и в будущем. Такая забота проявляется в реальных действиях, направленных на охрану и защиту конкретной местной природы - этого источника особых сельских благ, а также на помощь природе в ее самовосстановлении, регенерации в случаях повреждения из-за стихийных бедствий или от злоумышленных человеческих рук.
Сказанное характерно в той или иной степени для всех крестьянских семей. Но особенно сильно, более результативно активная заботливость о защите и облагораживании естественной (природной) среды обитания проявляется в сельских семьях, ведущих крестьянские (фермерские) хозяйства. Она является как бы продолжением или составной частью производственно-хозяйственной деятельности семейных КФХ. У каждого члена фермерского хозяйства, как правило, имеются поблизости в местной природе любимые уголки, где отчетливо видны результаты, следы его полезного вмешательства. Эти уголки ему особенно дороги.
Примечательно то, что в процессе многогранной деятельности такие крестьянские семьи сами растут и укрепляются. Налицо классическое системное (диалектическое) взаимовлияние. С одной стороны, крепкие семьи, решившиеся на самостоятельное хозяйствование, добиваются и в производстве, и в непроизводственных сферах (природных, общественных) значительных успехов. А с другой стороны, положительные результаты многообразной деятельности таких семей, приносящие их членам экономическое и моральное удовлетворение, способствуют развитию самих семей, повышению их устойчивости к внешним и внутренним угрозам, напряжениям и невзгодам. Можно сказать, что самым важным социальным продуктом деятельности крестьянских (фермерских) хозяйств являются сами развивающиеся крестьянские семьи, у которых со временем врастают корни в конкретную сельскую реальность.
Этими корнями становятся помимо собственности на ресурсы фермерского хозяйства (повторяюсь для закрепления):
— интересный, творческий труд и самостоятельность в принятии решений;
— достаточный доход, не ниже уровня городских заработков;
— жизнь в экологически чистой и естественно красивой природной среде.
Углубляясь и закрепляясь, эти корни в конце концов блокируют мысли о возможной смене крестьянского образа жизни на пролетарский - городской. Они ослабляют интерес к перемене места жительства, рождают и разогревают теплые чувства к «малой родине». Конечно, все это не исключает частичную миграцию молодежи в города. Не все дети остаются и наследуют фермерские хозяйства с особым крестьянским образом жизни. Но важно то, что остаются корни и основные стволы, остаются фермерские семьи, склонные к оседлости, составляющие надежный фундамент современного сельского социума, а также формирующие нравственно устойчивый тыл для людских сообществ в современных индустриально-промышленных центрах.
Сказанное здесь о положительном влиянии фермерства на обеспечение заселенности сельских местностей не является результатом схоластического теоретизирования. Они здесь сформулированы на основе анализа широкой международной практики - в странах с развитым фермерством нет заброшенных, не заселенных фермерами-крестьянами территорий, пригодных к сельскохозяйственному производству. Да и современный российский накопившийся опыт подтверждает справедливость данного теоретического обобщения. Например, в Амурской области на общем высоком уровне миграции населения в центральные регионы России самыми оседлыми оказались фермерские семьи. Это наконец-то заметили региональные власти и стали разрабатывать программы поддержки и развития фермерства.
Надеюсь, что убедиться в обоснованности вышеизложенных мыслей о социально-экономической роли крестьянских (фермерских) семей читателю поможет следующий экскурс в российскую историю.
В начале ХХ века феномену устойчивости крестьянской семьи, ведущей частное крестьянское хозяйство, уделяли повышенное внимание большевики-радикалы. Л. Троцкий (Бронштейн) и его сторонники, строили такую теоретическую модель будущего коммунистического общества, в котором по их замыслу каждый человек будет включаться в общество не через семейную консервативную ячейку, больную групповым эгоизмом, а через первичные общественные организации и трудовые коллективы (с культом полного подчинения каждой личности обществу). При этом Троцкисты предвидели, что в России - крестьянской стране реализация такой радикальной революции в общественном построении натолкнется на феномен устойчивости крестьянской семьи. Одно дело в городе - с пролетариатом революционным радикалам представлялось все значительно проще: ребенок вскоре после рождения будет передаваться от матери в госучреждения: ясли, детсад, школу-интернат, профессиональное училище при заводе (типа интерната), а далее в трудовой коллектив, в общественную и политическую организацию и так до последней черты. Городская семья всему этому не будет большой помехой. Рождение детей в принципе, полагали революционеры, возможно и без образования семьи. Домашнее хозяйство заменят государственные общепит, бытовые комбинаты и т.п. У городской семьи общие хоззаботы только на бытовом уровне, но это легко заменить.
В деревне ослабить консервативную роль семьи гораздо труднее. В деревенской семье ее члены тесно взаимосвязаны не только домашним хозяйством на бытовом уровне, но также сельским хозяйством (производством). Чтобы ослабить деревенскую крестьянскую семью, нужно ликвидировать ее основной фундамент, ее основную «скрепу» - семейное крестьянское хозяйство. Для успешного революционного коммунистического переустройства общества, по мнению Троцкого, особо важно было проведение всеобщей, всеохватывающей коллективизации сельского хозяйства, перевод его на индустриальную, фабрично-производственную (т.е. городскую) основу.
Осуществить свою сверхрадикальную, по существу античеловеческую идею Л. Троцкий не успел - его обвинили во фракционной борьбе с генеральной линией партии большевиков и выдворили из страны. Однако И. Сталин не полностью отверг радикальную революционную идею Троцкого. Он взял на вооружение метод ослабления крестьянской семьи, ее экономической самодостаточности - метод всеобщей коллективизации. Но лишив крестьянские семьи возможности вести самостоятельные полноценные хозяйства на полевых участках, сталинисты оставили крестьянским семьям возможность вести свои личные подсобные хозяйства (ЛПХ) на небольших приусадебных земельных участках.
Сталинская коллективизация много и надолго напортила развитию основного российского сельскохозяйственного производства. Но не было осуществлено самое худшее из задуманного первичными авторами коллективизации - не была уничтожена крестьянская семья с ее «эгоизмом». Вот что по этому поводу писал Л. Троцкий в 1936 году из-за границы: «Революция сделала героическую попытку разрушить так называемый «семейный очаг». Место семьи, как замкнутого мелкого предприятия, должна была, по замыслу, занять законченная система общественного ухода и обслуживания. Но взять старую семью штурмом не удалось. Деревенская семья, связанная не только с домашним, но и с сельским хозяйством, несравненно устойчивее и консервативнее городской. Коллективизация, как возвещалось вначале, должна была произвести решительный переворот и в сфере семьи. Но началось отступление». (Лейбе Бронштейн-Троцкий, «Преданная революция», 1936 г., цитируется по Четвериковой Ольге «Молчать и бездействовать нельзя! За нами дети!» Институт высокого Коммунитаризма, Communitarian.RU, 23 марта 2015 г.).
Допущенное Сталиным отступление от крайнего радикализма, о чем сожалел «последовательный коммунистический революционер Бронштейн-Троцкий, сохранение за крестьянскими семьями права вести свое небольшое сельскохозяйственное производство имело исключительно важное значение для сохранения России от возможных трагических последствий коммунистического эксперимента, в том числе от губительной всеобщей урбанизации российского общества. Даже сильно урезанные, не просто малые, а мелкие ЛПХ обеспечивали устойчивость крестьянских семей в самые трудные лихолетья. Все семьдесят лет после проведения всеобщей коллективизации крестьянские семейные ЛПХ достойно выполняли как производственные, так и социальные функции. Во многом благодаря этому в России, несмотря на десятилетия социализма, сохранилась возможность возвращения полноценных, более результативных семейных крестьянских фермерских хозяйств.