Непредвиденные «достижения» селекционеров-любителей. — Изюмина коллекции Костюкова. — Ситцевые куры. — Сокровищница Монахова. — В саду у Новикова. — Живая радуга. — «Беспокойное хозяйство» Зайцева.
Каждому собирателю коллекции хочется, чтобы самые лучшие экземпляры находились именно у него. Не составляют исключения и любители кур цветных пород. Правда, птицеводы иной раз бывают, склонны преувеличивать свои успехи, причём зачастую не умышленно. Порой успех только ещё намечается, а любитель уже выдаёт его за результат длительной методичной селекции. При дотошных расспросах выясняется, что никакой определённой методики в работе со стадом не было, что некоторый эффект (порой непрочный) получен случайно.
Часто коллекционер принимает за достижение потерю какого-либо качества, присущего породе, а направить свою работу по верному пути не может из-за слишком поверхностных знаний об особенностях домашней птицы. Мне довелось встречаться с птицеводом, который решил вывести карликовую орловскую курицу. В каждом поколении он отбирал на племя самую мелкую птицу. Через какое-то время и в самом деле появились мелкие куры, но именно мелкие, а не карликовые. Его куры представляли собой просто недоразвитых особей, а не уменьшенную копию крупной формы той же породы. Ясно, что человек шёл ошибочным путём, отбирая всё время худших, слабо развитых кур из общей массы. Основную же часть стада орловских кур птицевод интенсивно укрупнял, нисколько не заботясь о сохранении других породных признаков. Например, характерные для орловских пышные баки у ушных мочек, у крупной формы были утрачены. Эта птица представляет интерес как мясной ресурс, но в качестве племенного материала не имеет большой ценности и, конечно, смешивать её с чистопородной нет смысла, так как чистопородных (цветных пород) кур, как уже говорилось, у нас пока мало и следовало бы их беречь.
Другой птицевод смело экспериментировал с голубой андалузкой. Ему не нравилось её оперение — тёмно-синие покровные перья у петухов и тёмная каёмочка вокруг каждого голубого пёрышка. Именно эти признаки особо ценились у старых птицеводов, которые затратили немало усилий, чтобы добиться оригинальной расцветки пера. И вот в наши дни стал любитель-«экспериментатор» отбирать на племя андалузку с меньшим количеством тёмных покровных перьев и с более бледной каёмочкой, то есть птицу, не соответствующую породному стандарту и подлежащую выбраковке. Вскоре в его птичнике появились просто дымчатые куры. Хозяин ими очень гордился, считая своим серьёзным достижением.
После встречи с тем любителем я прочитала в книге профессора В.П. Никитина, изданной в 1931 году, о том, что андалузка отличается от других пород неустойчивостью окраски оперения. При неумелом разведении птицы окраска её бледнеет, а также в ряде поколений расщепляется по закону Менделя, поэтому потерять своеобразие окраски оперения у андалузки легче лёгкого. Сложнее, наоборот, удержать её.
Однажды к нам в редакцию пришёл молодой человек и с жаром стал рассказывать о том, что хочет скрещивать бентамок с белыми леггорнами. «Зачем?» — спрашиваем. Его этот вопрос привёл в замешательство, он думал, что любое скрещивание, даже бесцельное, и есть серьёзная селекционная работа. Так и ответил: «А просто так!» Пришлось объяснить, что обе эти породы хороши сами по себе, они обладают уникальными признаками, потеря которых при скрещивании не будет компенсирована никакими другими полезными качествами.
Любительское птицеводство знало немало фантазёров. Они проводили множество сложных, но бесполезных скрещиваний, и их «находки» были забыты. Обладателю коллекции кур лучше всего не экспериментировать над своей птицей. Она и ценна именно тем, что принадлежит к редким сейчас породам. Нужно стремиться как можно ближе подвести поголовье к модели, эталону. Это не менее интересное занятие, чем скрещивание без всякой системы. При отборе по породным признакам приходится держать под контролем многие показатели: внешние формы, окраску оперения, продуктивность, жизнеспособность. Удержать всё на должном уровне далеко не просто: погнавшись за одним, можно утерять другой.
В нашей стране не так уж много истинных ценителей цветной птицы, но и немногие коллекционеры, Делясь племенным материалом с начинающими любителями, способствуют распространению породного поголовья. С их помощью крепнет любительское птицеводство — исключительно интересное занятие, значение которого приобретает государственные масштабы: ведь в личных хозяйствах производятся диетические продукты питания — яйца и мясо птицы. О некоторых собирателях и их коллекциях я расскажу ниже.
***
...Взрывы бомб и снарядов ещё сотрясали землю, но очевидно было, что войне скоро конец. Солдат Георгий Костюков всё чаще задумывался о доме, о родной Москве. Представлял себе, как откроет знакомую калитку, пройдёт двором, заполненным белыми курами-виандотами. Вот с такими мыслями шёл он как-то по австрийскому городку, в котором остановилась их часть, разглядывая аккуратные домики с палисадниками, и вдруг взгляд его остановился на величавых курах с лохматыми ногами. Дворовая птица всегда его интересовала, но такой он ещё не видел. У хозяина узнал, что гуляли за оградой брама и кохинхины. «Хороши, — подумал он, — вернусь, обязательно заведу таких же».
Наконец-то он дома. Только почему же пуст двор? Не только чистокровная — простая домашняя птица мало у кого осталась. Война... Придётся начать сызнова. С большим трудом раздобыл Георгий Георгиевич нескольких кур не особо ценных пород. Стал заниматься селекцией птицы, улучшая её, но желание приобрести лохмоногих не проходило.
После войны редкими курами владели лишь единицы любителей, и не так-то просто было заполучить у них заветную птицу. Выручил однополчанин: привёз Георгию Георгиевичу из дальних краёв племенные яйца кур породы брама. Так у Костюкова появилось сокровище, о котором он мечтал.
Я посетила хозяйство Георгия Георгиевича Костюкова (начальника цеха одного из московских заводов) не в самое благоприятное время. Стояла осень, куры его всё ещё несли яйца, и линька у них запоздала, поэтому птица была не в полной красе. Несмотря на это, куры производили впечатление экспонатов интереснейшего музея.
В каждом отсеке его птичника размещены куры различных цветных форм. Прямо у входа — брама светлая. Пышное массивное туловище, хорошо округлённое с боков, широкая грудь, маленькая, с крохотным трёхрядным гребешком и выдающимися вперёд надбровными дугами головка. Шея у брамы сильная, красиво изогнутая, грива густая. Хвост у кур небольшой, у петуха косицы расходятся в разные стороны. Птица серебристо-белая, а грива, хвост и ноги её украшены чёрными блестящими перьями. Таков портрет современной породы брама светлая, мало отличающийся от описаний птицы давно прошедших лет и от той, которую ныне разводят за рубежом.
В первом отсеке разгуливало молодое племя птицы брама светлая — 3–4-месячные цыплята. Если кто не видел кур породы брама, принял бы этих «малышей» за взрослую птицу. Они крупнее и пышнее наших обычных кур, а что же будет, когда этот молодняк вырастет?! Петухи потянут на 5–6 килограммов, куры — на 3,5–4,5 килограмма. Брама неплохо несётся: 4–5 яиц в неделю от курицы всегда можно получить, породу всегда ценили и за отличные вкусовые качества мяса. Мне довелось как-то в этом убедиться: курятина сочна, нежна, во рту тает!
Не уступают светлым и куры брама тёмная. В оперении птицы тоже сочетаются чёрный и серебристо-белый цвета, но последний служит как бы отделкой. По соседству с ними размещается брама золотистой окраски (за рубежом её называют палевой) — это изюмина коллекции. Золотистая стайка исключительно эффектна, все куры совершенно одинаково расцвечены и развиты (результат умелого отбора). О палевой браме в старинных книгах по птицеводству нет ни слова. Хозяин сообщил, что её вывели не так давно в Швейцарии.
Птица весит примерно столько же, сколько брама светлая, а яиц золотистые куры дают ещё больше, хотя в наседки просятся чаще. Брама любой расцветки oпeрения малоподвижна, однако любит просторный выгул. Как-то на птичьем рынке Георгий Георгиевич увидел тяжеленную пухлую, как диванная подушка, брама. Продавец просил дорого, но Георгий Георгиевич раззадорился и хотел купить птицу для «освежения крови» своего стада. А потом присмотрелся и узнал продавца: весной тот брал у него браму на развод, и эта курица вывелась в его собственном хозяйстве. Выяснилось, что эта брама гуляла свободно по участку, оттого и развилась так.
Когда держат птицу одной породы, можно позволить ей вольный выгул, особенно курам брама. Оперённые ноги мешают им рыться в грядах, клумбах. При разведении нескольких пород и большом стаде вольное содержание в племенной сезон практиковать сложно, приходится днём сажать птицу в вольеры.
Украшают коллекцию и голубые кохинхины. Чистая сизая голубизна пёрышек у кур непривычна для глаза. В старинных каталогах голубые кохинхины тоже не значатся, стало быть, они, как и брама золотистая, — новинка. Когда из яиц впервые вывелись цыплята, Георгия Георгиевича поразил их голубой пушок необычайной красоты.
С повзрослением окраска оперения у голубых кохинхинок становится синевато-сизой, но всё равно она очень нарядна. Причём сами куры пышные, круглые, как мохеровые клубки. Особенно пышны сзади. Голубые кохинхинки — несушки первоклассные. Вскоре после линьки начинают нестись и, в общем, за год откладывают 160–180 яиц. По сравнению с белыми леггорнами немного, но ведь ещё и мяса сколько! Тушки столь же тяжелы, как и у кур брама.
Страстный любитель породных кур, Георгий Георгиевич неустанно совершенствует своё стадо и по продуктивности, и по экстерьеру, устраняет недостатки. Старания его не пропадают даром: восхищённые отзывы о его коллекции приходилось слышать не раз. Н.И. Иванченко из города Константиновки Донецкой области прислал к нам в редакцию такое письмо: «Наверное, не смогу описать ту красоту, какую мне довелось увидеть в хозяйстве Г.Г. Костюкова: серебристые, чёрные с зелёным отливом, красные, словно осенние кленовые листья, голубые, как цветки льна, куры. Я был потрясён, не мог на них наглядеться. Домой я увёз большую драгоценность — два десятка яичек от этой удивительной птицы».
***
...Всё началось с соседского петуха. Того пернатого красавца горьковчанин Михаил Николаевич Винокуров вспоминает теперь добрым словом. Если бы не он, кто знает, может быть, и не увлёкся бы Винокуров орловскими курами. Соседский петух как раз и был орловцем! Слыл задирой, ничего и никого не боялся. Мощный торс, тёмно-красное оперение, чёрные борода и баки делали его неотразимым. Им все любовались, а подросток Михаил Винокуров даже взял на себя обязанность опекать его. Он подкидывал ему зёрнышек, отгонял от него собак. И вдруг прослышал, что сосед хочет зарубить любимца всей улицы. Мальчишка прибежал к матери, чуть ли не в слезах и уговорил её выпросить у соседа петуха. Орловец остался жить и перекочевал во двор к Винокуровым. Было ему в то время три года и ещё прожил шесть лет. Всех соседних петухов побеждал.
Самая большая ценность петуха заключалась в его голосе. Пел он протяжно, с выводом на низкий голос. И по вечерам, когда, играя на другом конце деревни в лапту, Михаил слышал пение своего петуха, сердце его замирало от радости. Ну, и крикун был! Пел — за 3 километра слышно.
Позже Михаил Николаевич переехал из деревни в город Павлово на Оке, но с курами не расстался. А Павлово, как я уже упоминала, славится любительской птицей. Было это в 20-х годах, к тому времени породных кур, главным образом орловских, держали лишь люди пожилые. У них водились орловские красные, ореховые, белые, но больше всего увлекались ситцевыми. Любители организовали даже что-то вроде кружка, проникнуть в который молодому человеку, каким был тогда Михаил Николаевич, не удавалось. По праздничным дням любители собирались и гурьбой ходили смотреть орловских кур. К ним присоединялись и приезжие любители. Откуда только не ездили в Павлово за племенным яйцом орловцев! Тысячи вёрст преодолевали, и всё потому, что лучше, чем в этом городе, орловской птицы нигде не было. За наиболее ценных кур и петухов владельцы брали большие деньги, и тот, кто хотел завести эту породу у себя во дворе, не скупился.
Михаил Николаевич вспоминает, что во времена нэпа какой-то владелец кирпичного завода в Павлове за орловскую курицу отдал стельную тёлку. Вот как ценились самые лучшие орловцы.
Стремясь проникнуть в кружок знатоков и ценителей орловских кур, Михаил не за деньгами гнался. Он тогда трудился слесарем и на заработки не жаловался, владела же им страсть к орловцам. Как ни пытался молодой человек подружиться со стариками и раздобыть племенные яйца на развод, его и слушать не хотели, хотя со многими был накоротке и даже состоял в родстве.
Отмахивались, всерьёз не принимали. Но Михаил как-то перехитрил их, завёл всё-таки орловцев. Решив окончательно перещеголять «кружковцев», Винокуров не считался с затратами и приобретал самых лучших петухов.
Потом Михаил Николаевич ушёл на войну, был трижды ранен и чудом остался жив. Вернувшись с фронта, он обнаружил в своём дворе пустой птичник. Ни одной орловской курицы, да и ни у кого они не уцелели.
Лишь в 1973 году ему посчастливилось снова их приобрести: один наш заповедник распродавал породных кур, завезённых из ГДР. К сожалению, Винокурову достались только куры, а чистопородного самца не дали. Однако у него к тому времени были помесные петухи.
Среди кур оказалась чемпионка породы в ГДР, заслужившая на выставке медаль. В улучшении его стада она сыграла немалую роль.
Впоследствии петуха всё же ему прислали. Стал отбирать в своём стаде петухов покрупнее, с характерным для орловцев гребнем, а из курочек — тех, которые копировали чемпионку. Год от года совершенствовал птицу.
Куры стали нестись с января и без особого перерыва откладывали яйца до ноября. Все птицы линяли быстро и в декабре полностью покрывались новым пером.
Сейчас в хозяйстве Винокурова у кур расцветка разная. Тем и интересна коллекция орловцев. «На одном пере три мази», — говорит он об окраске ситцевых, которыми очень гордится. Есть и красные.
Михаил Николаевич по возможности распространяет свою птицу. С разных концов страны приезжают к нему любители за племенным яйцом, молодняком. Так и размножается старейшая отечественная порода.
***
Коллекционер Сергей Николаевич Монахов собрал настоящую сокровищницу ценной породной птицы. Отбирал кур на племя по описанию пород в старых книгах, альбомах. Особенно ценил, как и Винокуров, орловцев. Начал же работать, можно сказать, с «тёмной» птицы. Мало в ней было орловского. Никто не верил, что ему удастся возродить породу, а дело двигалось успешно, особенно после того, как он приобрёл хорошего петуха. Приехали к нему однажды двое любителей с Украины, увидели орловских и ахнули, стали упрашивать хозяина продать им двух птиц на развод. Хоть и было поголовье невелико, всё же пришлось поделиться.
Разыскивая Монахова в подмосковном посёлке Бутово, я убедилась в том, что он очень популярен среди местных жителей именно благодаря своей живой коллекции.
С улицы посмотришь на его участок возле дома, удивишься: весь он перегорожен вдоль и поперёк проволочной сеткой. Это выгулы для кур разных пород, а их в коллекции пять.
Заглянули с хозяином в сарайчик — вот так диво! Петухи и куры чёрные, как жуки, с изумрудным отливом, на голове у петухов великолепный гребень, ярко-красная бородка, мочки белые. Это минорки. Сочетание сочных тонов чёрного, красного и белоснежного делает их нарядными, экзотичными.
Сергей Николаевич рассказал, что был на фронте, победу встретил в Германии. Там и продолжал служить до 1948 года. Как-то, проезжая на мотоцикле по немецкой деревне, старшина Монахов увидел во дворе одного дома чёрных, как жуки, кур. Несказанно обрадовался встрече, будто с детством свиделся: ведь это минорки, о которых он знал ещё мальчишкой. Познакомился с хозяином, а через него — с местными владельцами кур других пород. И каждый раз, когда выдавался свободный час, навещал любителей птицы. Демобилизовавшись, увёз с собой подаренных ему чёрных красоток. С той поры они — постоянный «экспонат» его коллекции.
Сергей Николаевич дорожил и голубыми андалузками — мало распространённой породой, радовался, когда приобрёл гамбургских кур.
В старой России гамбургские были широко распространены. Их считали хорошими несушками (давали до 200 яиц в год) и ценили за внешний вид — своеобразное нарядное оперение в горошек (тёмные одинаковые пёрышки по серебристому полю), необычной формы гребень (в виде стручка, острый конец которого стрелой устремлён назад) и эффектный хвост у петухов — красиво изогнутые длинные косицы. Помимо серебристых, раньше разводили золотистых и чёрных гамбургских.
К своим гамбургским Сергей Николаевич был особенно неравнодушен. «Посмотрите, как они изящны, — говорил он, — оживлены больше, чем другие. Их красоте даже посвящены стихи». И прочёл:
И краснее и изящней его гребень, чем коралл.
Он усеян весь зубцами, как твердыни древний вал.
Его клюв блестящ и чёрен, как шлифованный агат.
И как золото на солнце его пёрышки горят.
Ноги, пальцы цветом спорят с нежным цветом бирюзы.
Белизне когтей подобны белых лилий лепестки.
И как золото на солнце его пёрышки горят.
Ноги, пальцы цветом спорят с нежным цветом бирюзы.
Белизне когтей подобны белых лилий лепестки.
И как золото на солнце его пёрышки горят.
Ноги, пальцы цветом спорят с нежным цветом бирюзы.
Белизне когтей подобны белых лилий лепестки.
Действительно, гамбургские столь хороши, что украсят любой птичий двор. У переярых петухов косицы хвоста спускаются до земли и волочатся за птицей шлейфом. Не петух — король в мантии.
У Монахова я впервые увидела гуданов. По сведениям, почерпнутым из литературы, я представляла их крупными, мясными, а эти были маленькие. Огромные хохлы, как и у прежних гуданов, скрывали странный, в виде раскрытой книги, гребешок.
Любопытная деталь: Монахов, занимаясь разведением кур, сам не ел ни курятины, ни яйца. Любил свинину. Домашние не раз говорили: заведи лучше двух кабанчиков. Но он был селекционером-любителем, создавал и ценил красоту.
***
Когда весной в его саду отцветают яблони, сильный ветер, бывает, не даёт лепесткам упасть на землю, а лёгким облачком уносит их вниз, к Волге, и бросает в воду. Плывут по реке бело-розовые лепестки, с виду, совсем одинаковые, а на самом деле разные, потому что облетели они с яблоневых веток 75 сортов, взлелеянных селекционером-любителем Виктором Михайловичем Новиковым.
На высоком волжском берегу в городе Кимры Калининской области за старинными деревянными воротами стоит его дом, за домом — сад. Несколько десятилетий назад он начал заниматься селекцией яблонь и груш, да так и прирос к этому делу. «Это все увлекает, молодит, — говорит он. — Я пожил уже на свете, а бремени своих лет не чувствую. Пока творю — живу активно». В местном краеведческом музее он устраивает персональные выставки плодов, выращенных в местных условиях.
Плоды один к другому, ни одной червоточинки. «Опрыскиваете ли вы деревья?» — спросила я у Виктора Михайловича. «Нет, — ответил он. — Нельзя опрыскивать, у меня куры в саду гуляют, потравишь их. Да и надобности большой нет. Домашняя птица так чистит приствольные круги, и сами стволы в нижней части, что там редкое насекомое уцелеет».
Значит, куры — чистильщики сада. Вот и ещё одна их «профессия». Но В.М. Новиков держит кур не только для этого, птицеводство — тоже страстное увлечение хозяина. Птицу разводил ещё отец Виктора Михайловича, и любовь к этому занятию привил сыну. Однажды старший Новиков взял сына на выставку в Тверь. Мальчишка остолбенел, когда увидел там минорок. Дома у них тоже была птица этой породы, но не такая крупная. Стал просить отца купить кур. Дорого с них взяли, зато покупка до сих пор служит сыну. От тех минорок и происходит его нынешнее стадо.
Применяя строгий отбор, Новиков добился, что его минорка стала высоконогой. У прочих владельцев куры имеют длину плюсны (от пальцев до оперения) 12–14 сантиметров, а его птицы — не менее 18. Если промерять петуха, когда он кричит своё «кукареку» и вытягивается во весь рост, то от пола до конца гребня будет 86 сантиметров, очень высокий показатель для минорки.
Коллекционер считает, что птица на высоких ногах более эффектна, а с увеличением длины голени больше стала и та самая «ножка», которую так ценят в тушке. Разумеется, Виктор Михайлович отбирал птицу и по яйценоскости, и по величине яйца. В среднем за год его минорки дают по 180–200 яиц, да каких! Бело снежные яйца крупны — по 70–75 граммов. Яйца минорок очень вкусны, в этом я убедилась на собственном опыте.
По породному стандарту минорка должна быть чёрной, с зеленоватым отливом. Однако почему-то появляются на свет минорки с синим или фиолетовым отливом пера, и тогда, как бы хороши они ни были, селекционеру приходится их выбраковывать из стада.
Уходя из дома Виктора Михайловича Новикова, я думала: «Многие из нас имеют сады, держат кур, но часто ли встретишь такого одержимого человека, который бы свои шесть соток земли и курятник превратил в творческую лабораторию?!»
***
Во дворе дома Оконечниковых на меня залаял ирландский сеттер. Всполошились птахи в клетках, развешанных в тени, в вольерчике сгрудилась стайка миниатюрных уточек странной вытянутой формы — индийские бегуны, насторожился за проволочной сеткой чёрный пушистый петух, как потом выяснилось, попавший в заточение за буйный нрав и постоянные драки с соперником. Из-за невысокой загородки стали с тревогой выглядывать разноцветные куры, лишь канарейка в доме ничего не знала о переполохе во дворе и потому была спокойна: из открытого окна слышалось, как она, не жалея голоса, выводила заливистые трели.
Да, не зря приглашал к себе Иван Михайлович Оконечников осмотреть хозяйство, без конца можно любоваться его цветной птицей всех цветов радуги. Сейчас он на пенсии, поэтому и птиц стало больше — есть время ухаживать.
Разглядывая пернатое царство, я возвращалась взглядом к крупному петуху необычайно яркого oпeрения. Поначалу решила, что по окраске он в точности обычный деревенский петух, а присмотрелась и увидела — нет, красивее и крупнее. Ржаво-красное оперение туловища ярко выделялось в сочетании с иссиня-чёрным хвостом и грудью.
Красавец оказался «иноземцем» — породы вельзумер. Подруги его по одёжке выглядели скромнее, но тоже были нарядны. Общее впечатление от их оперения — цвет старой бронзы (светло-коричневые пёрышки оторочены чёрной каёмочкой).
Порода выведена в Голландии, в селении Вельзумер, откуда и получила своё название. Вельзумеров очень ценят любители птицы многих стран Европы. Их привлекает не только яркое оперение петухов, но и высокая продуктивность кур.
По самым осторожным подсчётам, куры-вельзумеры дают хозяину по 150–180 яиц, причём очень крупных — по 75–90 граммов каждое. Когда он показал мне яйца этих кур, я засомневалась, не разыгрывает ли, может, это от уток, что сидят там в вольерчике? Но выяснилось, что индийские бегуны несут яйца помельче. Вельзумеры не отличаются особой крупностью: петухи весят примерно 3,5 килограмма, куры — на полкилограмма меньше. Для приусадебного хозяйства птица удобна тем, что спокойна. Куры не склонны к насиживанию, но цыплят прекрасно могут вывести и выходить кохинхинки.
Шесть лет назад птичий двор Ивана Михайловича пополнился ещё одной редкостью — курами породы амрок. Создали её на основе полосатых плимутроков, поэтому по окраске птица на первый взгляд похожа на плимутроков, только полосочки более широкие. По существу же отличие в том, что амроки более скороспелы и несут крупнее яйца. Выращивать цыплят этой породы хозяину не составляет труда. С первых часов жизни молодняк с аппетитом принимается за еду, а в дальнейшем пытается занять командное положение во дворе, не считаясь даже с крупными кохинхинами.
Петух-амрок был задирист, хотя, в общем, птицы этой породы не отличаются агрессивностью. Когда мы его взвесили, оказалось, тяжёл — 4,5 килограмма. Если же учесть, что яйцекладка кур доходит до 200 яиц в год, то можно сказать: для домашнего птичника амроки — подходящая птица.
С гордостью показал мне Иван Михайлович и палевых, а также чёрных кохинхинов. Видела у него тогда и орловских ситцевых кур, но под впечатлением от новых для меня вельзумеров и амроков не обратила на них особого внимания. А между тем, со временем узнала, что орловцы в этой коллекции взяли верх. Расстался Иван Михайлович с заморскими породами, своя отечественная оказалась милее сердцу.
***
Познакомившись со многими любителями птицы цветных пород, я всё-таки никак не могу привыкнуть к их одержимости в разведении кур. Например, И.М. Оконечников, живя зимой в городской квартире, оставляет кур одних на даче и ездит туда для ухода за ними регулярно, как на работу.
Даже беспородные куры могут увлечь человека настолько, что он готов ради них жертвовать своим досугом. Всё больше таких людей становится среди садоводов-любителей. На садовых участках они строят утеплённые птичники и зимой раза два в неделю отправляются в неблизкий путь за город, прихватив с собой бидончик с рассыпными мешанками. Добравшись до своего маленького хозяйства, заправляют мешанками самокормушки, наливают в поилки воду или набивают ведро снегом. В каждый свой приезд выпускают птицу погулять — поразмяться, подышать свежим воздухом, побыть на солнце. В город везут тот же бидончик, наполненный куриными яйцами. Владельцы кур уверяют, что их несушки откладывают яйца и зимой, поэтому им совсем не приходится покупать этот продукт в магазине. Приведу в пример Марию Михайловну Лыкшину. Она круглый год обеспечивает яйцами не только свою семью, но и всех родственников.
Каждый, кто держит птицу, знает, как велика разница во вкусе яиц от клеточных несушек с промышленных предприятий и от домашних кур. Последние намного ароматнее. Но дело не только в этом. Без любви к птице, без интереса к её разведению многие горожане не стали бы заниматься этим хлопотным делом.
Уйдя на пенсию, Мария Михайловна с весны и до глубокой осени живёт в своём уютном домике на садовом участке, выращивает птицу и кроликов. Чтобы максимально облегчить себе уход за курами, Мария Михайловна пыталась их дрессировать и добилась некоторого успеха. Выпустит кур летом из загона и скомандует «к забору, на траву» — и все идут на густую зелень. Свернёт какая-нибудь в сторону, хозяйка прикрикнет «на место!».
Мария Михайловна Лыкшина по профессии экономист, и поэтому ей нетрудно было сделать расчёты, показавшие, что держать кур на садовом участке выгодно.
***
У инженера-конструктора Виктора Александровича Зайцева богатая коллекция, такой мне ещё не доводилось видеть. Богата, если так можно сказать, ассортиментом. Входишь на участок и будто попадаешь в птичий уголок зоопарка. Вся пернатая живность свободно бродит по просторному выгулу (конечно, не в племенной сезон): карликовые виандоты, бронзовые индейки, утки белогрудые и украинские серые, итальянские куропатчатые леггорны, полосатые плимутроки, нью-гемпширы и юрловские куры, кубанские гуси, краснощёкие мускусные утки, фазан; лишь попугай сидит в клетке. Из общей массы пернатых пытался «обратить на себя внимание» петух-бентамка, который пел беспрерывно. Вот такое большое птичье семейство проживает во дворе Виктора Александровича.
Что ни шаг, то удивление: здесь — кормушка с выдумкой, там цыплячий домик оригинальной конструкции, в птичнике свет включается и выключается автоматически. Словом, во всём чувствуется мастеровитая рука хозяина. В дом войдёшь — и там надивишься: в одной из комнат установлен тот самый инкубатор с автоматикой, о котором говорилось выше.
Это собственная конструкция и исполнение хозяина. Сделать такой аппарат Виктор Александрович задумал ещё в детстве. Тогда его дед смастерил инкубатор, конечно, без всякой автоматизации. Яйца в нём постоянно перегревались, а дед сокрушался. Внук сочувствовал ему, но не знал, как помочь, и решил, что, став взрослым, сделает такой инкубатор, в котором все процессы будут саморегулироваться. Об этом решении он не забыл, когда вырос. Много лет потратил на то, чтобы отработать каждый узел своего аппарата, зато теперь автоматика действует безотказно.
Для облегчения ухода за птицей Виктор Александрович смастерил множество самокормушек. Сейчас, например, задумал сделать вращающийся диск, на который подаётся зерно. При вращении диска зерно будет разбрасываться в отсутствие хозяина. Куры станут искать зерно в подстилке и одновременно получат корм и моцион.
В.А. Зайцев рассказывает, что увлечение птицей передалось ему от деда, который и жил здесь, в этом самом доме. Вспоминает, что мальчиком любил вырезать из бумаги минорок, виандотов, стараясь в точности изобразить особенности их очертаний, сам сделал игрушечный картонный курятник и населил его раскрашенными бумажными курами. Сейчас держит птицу не от нужды, видит в этом занятии большой интерес для себя. Хоть и хлопотно содержать стольких пернатых питомцев, а расстаться с птичьим двором не в силах.
Селекцию птицы В.А. Зайцев ведёт обдуманно, прежде всего, стремится исправить то, что затрудняет её содержание. Есть, например, у него итальянские куропатчатые леггорны (яйценоская порода) с огромными мясистыми острозубыми гребнями у петухов. Демонстрировал их на выставке. Действительно, очень красивы, только зимой острозубое великолепие обмораживается. В его-то птичнике тепло, но так не у всех, и плохо тогда приходится куропатчатым. Задумал птицевод вывести линию в породе с розовидным гребнем. Не для коллекций, а для хозяйственного использования. Скрещивал куропатчатых леггорнов с плимутроками и чёрными юрловскими (с розовидным гребнем). Однако у помесей, как и следовало, ожидать, терялось куропатчатое оперение. Тогда решил привлечь к этой «операции» кучинских кур. У них гребень, хотя и листовидный, оперение под стать окраске куропатчатых. Из полученных гибридов отобрал группу кур желтогрудых с серо-рябым оперением и розовидным гребнем. Они получились с хорошими мясными качествами и яичной продуктивностью не хуже, чем у куропатчатых, но несли более крупные яйца, что передалось им от юрловских.
Гибридов Виктор Александрович стал разводить «в себе», а потом подключил к ним петухов основной породы — куропатчатых. И вот на этом этапе у него появились куры, очень похожие по экстерьеру и окраске на куропатчатых леггорнов, но с розовидным гребнем, который стал устойчиво передаваться по наследству потомкам. При выведении этой группы кур селекционер выделил птицу с серебристыми гривками (у остальных они были золотистые) и красноватыми грудками. Заметил, что в косых лучах восходящего солнца шейки кур пылают огнём. Он и назвал их зорянками.
***
Надеюсь, мне удалось показать читателю, насколько богато наследство, оставленное банкивской дикаркой и приумноженное творчеством многих и многих поколений птицеводов-селекционеров. Хотелось обратить внимание любителей птицы на то, как важно беречь чистоту сохранившихся пород и вообще весь оставшийся генофонд домашних кур. Если какая-то порода и не удовлетворяет пока нынешним требованиям, она всё равно имеет право на существование, потому что может пригодиться для совершенствования других пород и создания новых.
Будем надеяться, что у нас появятся новые гнёзда кур любительских пород, ведь в них, как уже было сказано, стало нуждаться и промышленное птицеводство. Учёные даже считают необходимым создать мировую коллекцию птицы разных пород, линий и популяций. В ряде исследовательских учреждений нашей страны созданы такие коллекции, и они всё время пополняются новыми «экспонатами», причём не только курами, но и сельскохозяйственной птицей других видов. Генетические возможности коллекционных пород пока мало изучены, но теперь специалисты и исследователи смогут приступить к работе, поскольку они получили в своё распоряжение необходимый племенной материал.
Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О дополнительных мерах по увеличению производства сельскохозяйственной продукции в личных подсобных хозяйствах граждан», принятое в январе 1981 года, предусматривает создание условий, которые повышали бы заинтересованность населения, прежде всего в выращивании скота и птицы. В новых условиях любительское птицеводство приобретёт ещё больший размах.
