Что делать, если найдёт - не самая большая проблема. Нанять охрану, трёхметровый забор, овчарки... Это можно продумать.
Самая большая проблема - куда отпускать женщину с детьми после полугода реабилитации?
Все это упирается в деньги. И даже охрану. Это же не тюрьма. Женщина не должна сидеть полгода за забором. И правильно. Что потом? Достанет через полгода. Без вмешательства государства эту проблему не решить.
Конечно все и без Вас понимают, что бороться с последсвиями не так эффективно. Конечно, что бы уменьшить количество покалеченных душ надо вести просветительскую работу.
Какая может быть просветительская работа в обществе, где виноват всегда слабый. Эта тема очень наглядно показывают всю гнилость нашего менталитета. Спасение утопающих - проблема самих утопающих. Спасибо, если еще и соломинку из рук не выхватят.
Не достанет. Гарантирую.
Но что будет делать женщина через полгода? Ей нужна работа, ей нужно жильё, ей нужно детей куда то деть (садик, школа)...
Женщины, как правило, всё ещё инфантильны. Они ещё не вернули свою уверенность в себе. Ожидают, что о них позаботятся, устроят на работу, найлут (или подарят жильё)... Много проблем с этим.
<
Если этого жалко, а к этому никакой жалости, то значит её нет. Это просто прагматичный расчёт и социализация.
Вы говорите по шаблону. Очевидно, что кто-то вас научил так думать, но к реальности это не имеет отношения. Самые сострадательные люди способны анализировать, кому оказать помощь, а для кого любое вмешательство будет все равно что бисером в свиней кидаться.
Вы говорите по шаблону. Очевидно, что кто-то вас научил так думать, но к реальности это не имеет отношения. Самые сострадательные люди способны анализировать, кому оказать помощь, а для кого любое вмешательство будет все равно что бисером в свиней кидаться.
Мальчики и девочки копируют взрослых. Себя воспитывать надо. А здесь мы видим как много зла и яда льется из людей.
Нельзя злом и ядом называть любую позицию, с которой вы не согласны.
Кстати, я знаю кучу примеров, когда "мальчики и девочки НЕ копировали взрослых", а наоборот, пример взрослых был антипримером. То есть, это те люди, которые с молодых ногтей не слепо копировали чью-то модель поведения, а были с щенячьего возраста способны анализировать происходящее и делать выводы. Например, не все дети алкоголиков становятся алкоголиками - кто-то не приемлет алкоголь. Не все жертвы домашнего насилия попадают в лапы домашних насильников - они не переносят насилие в любом виде. Не все дети малообразованных родителей довольствовались средним образованием, и т.д. То есть, все-таки способность к обучению и анализу вы у людей-то не отбирайте.
<
Эмпатия не равна оказанию помощи. Эмпатия это совсем про другое.
Пасибки, у меня высшее образование, я в курсах. Просто у нормальных людей желание помочь проистекает именно от эмпатии - умении сострадать, сочувствовать и пропускать чужую боль через себя. Это не значит, что эмпатичный человек бросается сочувствовать всем подряд.
эмпатичный человек бросается сочувствовать всем подряд.
Именно так это и происходит.
Эмпатичный человек сочувствует всем. (Как говорится, в каждом видит Христа). Эмпатичный человек не может не испытать чувство острого переживания, если видит рану. Не зависимо на ком это рана : на беззащитной девушке или на бомже. У него так устроен мозг: рана - боль - жалко!
Он сочувствует всем.
Помогает не всем. Но это уже совсем другие отделы мозга.
Вы переходите на личности неоднократно, дописываете чужие истории и даже не испытываете никакого неудобства и потом же этих же людей и обвиняете. Лихо. Чтож упражняйтесь дальше в этом вот во всем. Как это называется даже забываю всегда. Как то раз так и перевернулось все. Надо же. Я так не умею. А вы прям специалист. Более не стремлюсь привлечь какое бы то ни было внимание с вашей стороны к себе и своей жизни.
Это не значит, что эмпатичный человек бросается сочувствовать всем подряд.
Вы все-таки не в курсах про эмпатию))).
Я в курсе про рациональность и здравый смысл. Без кривых перекосов и перегибов. Мне кажется, что этого достаточно. Что подтверждает мой безоблачный опыт личной жизни.
Другая бабушка живет в одном городе со своим сыном и его семьей, но целыми днями кукует одна, хотя ей обеспечили трехкомнатную квартиру, сиделку и доставку.
Одинокая старость часто бывает заслуженной.
Но есть и другие примеры, когда бабушка до последней минуты в кругу внуков.
"Вино из одуваньчиков не читали"?
– Что-то я еще хотела… – сказала прабабушка. – Что-то я хотела…
Без всякого шума и суматохи она обошла весь дом, добралась наконец до лестницы и, никому ничего не сказав, одна поднялась на три пролета, вошла в свою комнату и молча легла, как старинная мумия, под прохладные белоснежные простыни и начала умирать. И опять голоса:
– Бабушка! Прабабушка!
Слухи о том, чем она там занимается, скатились вниз по лестнице, ударились о самое дно и расплескались по комнатам, за двери и окна, по улице вязов до края зеленого оврага.
– Сюда, сюда!
Вся семья собралась у ее постели.
– Не мешайте мне лежать спокойно, – шепнула она. Ее недуг не разглядеть было ни в какой микроскоп; тихо, но неодолимо нарастала усталость, все тяжелело маленькое и хрупкое, как у воробышка, тело, и сон затягивал – глубоко, все глубже и глубже.
А ее детям и детям ее детей никак не верилось: ведь то, что происходит, так просто и естественно, и ничего неожиданного тут нет, откуда же у них такая тревога?
– Послушай, бабушка, это просто нечестно. Ты же знаешь, без тебя развалится весь дом. Нам надо приготовиться, дай нам хоть год сроку!
Прабабушка открыла один глаз. Все ее девяносто лет спокойно глядели на врачей, как призрак из чердачного окна пустующего дома.
– Том…
Мальчика прислали одного; он подошел к самой кровати, чтобы расслышать шепот.
– Том, – слабо, издалека шептала прабабушка. – В южных морях наступает в жизни каждого мужчины такой день, когда он понимает: пора распрощаться со всеми друзьями и уплыть прочь, и он так и делает, и так оно и должно быть, потому что настал его час. Вот так и сегодня. Мы с тобой очень похожи – ты тоже иногда засиживаешься на субботних утренниках до девяти вечера, пока мы не пошлем за тобой отца. Но помни. Том, когда те же ковбои начинают стрелять в тех же индейцев на тех же горных вершинах, самое лучшее – тихонько встать со стула и пойти прямиком к выходу, и не стоит оглядываться, и ни о чем не надо жалеть. Вот я и ухожу, пока я все еще счастлива и жизнь мне еще не наскучила.
Следующим к ней привели Дугласа.
– Бабушка, кто же весной будет крыть крышу? Каждую весну, в апреле – так повелось с незапамятных времен, – на крыше поднимался перестук, точно ее долбили дятлы. Но это были не птицы: туда невесть каким образом забиралась прабабушка и под самым небом, весело напевая, забивала гвозди и меняла черепицы.
– Дуглас, – прошептала она. – Никогда не позволяй никому крыть крышу, если это не доставляет ему удовольствия.
– Хорошо, бабушка.
– Как придет апрель, оглянись вокруг и спроси: «Кто хочет чинить крышу?» И если кто-нибудь обрадуется, заулыбается, он-то тебе и нужен. Потому что с этой крыши виден весь город, и он тянется к полям, а поля тянутся за край земли, и река блестит, и утреннее озеро, и птицы поют на деревьях под тобой, и тебя овевает самый лучший весенний ветер. Даже чего-нибудь одного довольно, чтобы весной на заре человек с радостью забрался хоть на флюгер. Это – час великих свершений, дай только случай…
Ее голос постепенно затих.
Дуглас плакал.
Она вновь встрепенулась.
– Отчего же ты плачешь?
– Оттого, что завтра тебя здесь не будет. Старуха поглядела в маленькое ручное зеркальце, потом повернула его к мальчику. Он посмотрел на ее отражение, потом на свое, потом снова на нее.
– Завтра утром я встану в семь часов и хорошенько вымою уши и шею, – сказала она. – Потом побегу с Чарли Вудменом в церковь, потом на пикник в Электрик-парк. Я буду плавать, бегать босиком, падать с деревьев, жевать мятную жевательную резинку… Дуглас, Дуглас, ну как тебе не стыдно? Ногти ты себе стрижешь?
– Да, бабушка.
– И не плачешь, когда твое тело возрождается каждые семь лет или вроде этого – когда у тебя на пальцах и в сердце отмирают старые клетки и рождаются новые? Ведь это тебя не огорчает?
– Нет, бабушка.
– Ну вот, подумай, мальчик. Только дурак станет хранить обрезки ногтей. Ты когда-нибудь видал, чтобы змея старалась сохранить свою старую кожу? А ведь в этой кровати сейчас только и осталось, что обрезки ногтей да старая, облезлая кожа. Стоит один лишь разок вздохнуть поглубже – и я рассыплюсь в прах. Главное – не та я, что тут лежит, а та, что сидит на краю кровати и смотрит на меня, и та, что сейчас внизу готовит ужин, и та, что возится в гараже с машиной или читает книгу в библиотеке. Все это – частицы меня, они-то и есть самые главные. И я сегодня вовсе не умираю. Никто никогда не умирает, если у него есть дети и внуки. Я еще очень долго буду жить. И через тысячу лет будут жить на свете мои потомки – полный город! И они будут грызть кислые яблоки в тени эвкалиптов. Вот мой ответ всем, кто задает мудреные вопросы. А теперь быстро пришли сюда всех остальных!
И наконец вся семья собралась в спальне – стоят, точно на вокзале провожают кого-то в дальний путь.
– Ну вот, – говорит прабабушка, – вот и все. Скажу честно: мне приятно видеть всех вас вокруг. На будущей неделе принимайтесь за работы в саду, и за уборку в чуланах, и пора закупить детям одежду на зиму. И раз уж здесь не будет той частицы меня, которую для удобства называют прабабушкой, разные другие частицы, которые называются дядя Берт, и Лео, и Том, и Дуглас, и все остальные, должны меня заменить, и всякий пусть делает что сможет.
– Хорошо, бабушка.
– И, пожалуйста, не устраивайте здесь завтра никакого шума и толчеи. Не желаю, чтобы про меня говорили всякие лестные слова: я сама все их с гордостью сказала в свое время. Я на своем веку отведала каждого блюда и станцевала каждый танец – только один пирог еще надо попробовать, только одну мелодию остается спеть. Но я не боюсь. По правде говоря, мне даже интересно. Я ничего не собираюсь упустить, надо вкусить и от смерти. И, пожалуйста, не волнуйтесь за меня. А теперь уходите все и дайте мне уснуть…
Где-то тихонько закрылась дверь.
– Вот так-то лучше…
Она уютно свернулась в теплом сугробе полотна и шерсти, простынь и одеял, и лоскутное покрывало горело всеми цветами радуги, точно цирковые флажки в старину. Так она лежала, маленькая, затихшая, и ждала – чего же? – совсем как восемьдесят с лишком лет назад, когда, просыпаясь по утрам, она нежилась в постели, расправляя еще не окрепшие косточки.
«Когда-то очень давно, – думала она, – мне снился сон, и он был такой хороший, и вдруг меня разбудили – это было в тот день, когда я родилась. А теперь? Постой-ка, дай сообразить… – Она унеслась мыслями в прошлое. – Да, так о чем, бишь, я?.. – думала она. – Девяносто лет… Как теперь подхватить ту ниточку и воскресить тот давний сон? – Она высунула из-под одеяла высохшую руку. – А, вот… Да, вот оно». Она улыбнулась. Повернула голову на подушке, погружаясь глубже в теплый, пушистый снег. Вот так-то лучше. Да, теперь он снова возникал в ее памяти, спокойно и безмятежно, как тихое море, что плещет о бесконечный, вечнозеленый берег. И вот давний сон теплой волной коснулся ее, и поднял из снежного сугроба, и бережно понес над забытой уже кроватью.
Внизу они чистят серебро, думала она, прибирают в погребе и подметают комнаты и коридоры. Слышно, как по всему дому идет неугомонная жизнь.
– Все хорошо, – прошептала прабабушка, и сон подхватил ее. – Как и все в жизни, это правильно, все так и должно быть.
Эмпатичный человек сочувствует всем. (Как говорится, в каждом видит Христа). Эмпатичный человек не может не испытать чувство острого переживания, если видит рану. Не зависимо на ком это рана : на беззащитной девушке или на бомже. У него так устроен мозг: рана - боль - жалко!
Он сочувствует всем.
Помогает не всем. Но это уже совсем другие отделы мозга.
Совершенно. Рана-боль-жаль - помощь. Беда-сопереживание-помощь.
Но если беда, помогаешь, а потом видишь, что субьект помощи обратно в болото - какое сопереживание? Почему декриминализировали домашнее "насилие", не в курсе? Потому что задолбались все службы и органы помогать тем, кого принимаешь, отмываешь, утираешь слезки, а через неделю, глядь - она опять со своим "абьюзером", заявление забирает, а то и вовсе не заявляет. Такому сочувствовать сложно. Первый раз - искренне и с болью. Видя же в десятый раз, что это Сизифов труд, жалелка заканчивается.
Помогать можно и нужно только тем, кто хочет исправить ситуацию. Но жизнь показывает, что полно женщин, которые вроде бы не довольны своей жизнью, но пальцем о палец не ударят, чтобы что-то изменить к лучшему.
И - да, я действительно считаю, что везет тем, кто везет. И помогать надо только тем, кто сумеет помощью воспользоваться. Вот, к примеру, есть у вас свободные тридцать тысяч рублей. Вы кому их отдадите, если захотите помочь - женщине, у которой пять детей, она работает на трех работах, у нее чистенько, дети ухоженные, но денег вечно не хватает на теплую одежду, развивалки и что-то необходимое или такой же женщине с пятью детьми, но неработающей, неряхе и лентяйке?
Лично я - первой. Второй - никогда и ни за что.
Бри ван де Камп, помните, в первом сезоне, когда мама Солис приезжает к Габи и Карлосу, задает вопрос - "зачем вы держите прислугу"? Габи отвечает: "она мне помогает по дому". Мама Солис резонно говорит: "помощь - это когда ты по дому хоть что-то делаешь сама".
Вот и с нуждающимися в помощи людьми так же. Помогать тем, кто старается - в радость, в радость облегчить хоть немного их жизнь. Помогать же тем, для кого паразитизм - образ жизни, и вся помощь улетает в черную дыру, поскольку человеку на самом деле комфортно в его состоянии - отсутствие здравого смысла.
Красота давно прошла, мне пятый десяток давно так.
Сочувствую ..оттого и злобная вы дама .,а высокомерие так и прет ..
Так же пришли посамоутверждаться здесь .А еще злоба у вас ,что нет их ,этих самых детишек у вас .оттого и отговорки всякие пишите .И еще не вечер ,доживите сначала до старости ..там и видно все станет .
желаю ооооочень долгих лет жизни и одинокую .никчемнумную старость.
желаю ооооочень долгих лет жизни и одинокую .никчемнумную старость.
Только Вселенная очень мудрая и обычно злобным бабенкам посылает то, что они в гневе и мстительности желают другим. Прямо упс.
Я, наоборот, желаю вам хотя бы к закату жизни стать чуть добрее, чуть менее завистливой и чуть более разумной. И, конечно, счастливой старости в окружении любящих людей. Всего вам доброго, Галя.
И мунуты своей невероятной жизни не поменяю на безмятежное спокойствие прагматично-расчетливой женщины.
Прагматично-расчетливые женщины могут жить счастливо, на вдохе, на разрыв аорты и как в последний раз. У вас опять срабатывает какой-то шаблон: или безбашенно, или никак. А бывает золотая середина.
Вам уже говорили, что "сочувствовать" и "помогать" разные вещи. Вы мешаете в кучу и подменяете одно другим.
Вы странная, честное слово. Я не удивляюсь, почему у вас семейная жизнь не складывалась. Вы упрямо не хотите видеть, что именно я пишу.
Я повторяю уже раз пять, что одно - следствие другого. Сопереживать и... пройти мимо - какое это сопереживание? Вот сопереживание, сопровождаемое помощью - это настоящая эмпатия. А жалеть и сопереживать без поступков все могут. Тут ни совести, ни сердца, ни усилий не надо. Сказал, что ну очень сочувствуешь и дальше пошел - красота же!
Поэтому я и на мужиках не обжигаюсь - для меня слова - НИЧТО. Я сужу о людях только по поступкам. И выводы делаю на основании поступков, а не слов. Эмпатия на словах - это белое пальто, а не человечность.
Жизнь без лимбической системы можно сравнить с дальтонизмом. Человек просто не испытывает часть чувств, как дальтоник не видет часть цветов. Человек может прожить всю жизнь и не чувствовать своей ущербности, как дальтоник не жалеет от том, что не весь спектор ему открыт. Бесполезно рассказывать такому человеку о чувствах, как без толку рассказывать дальтонику что такое "фиолетовый".
Эмпатия она или есть или её нет.
Если этого жалко, а к этому никакой жалости, то значит её нет. Это просто прагматичный расчёт и социализация.
Все это упирается в деньги. И даже охрану. Это же не тюрьма. Женщина не должна сидеть полгода за забором. И правильно. Что потом? Достанет через полгода. Без вмешательства государства эту проблему не решить.
Какая может быть просветительская работа в обществе, где виноват всегда слабый. Эта тема очень наглядно показывают всю гнилость нашего менталитета. Спасение утопающих - проблема самих утопающих. Спасибо, если еще и соломинку из рук не выхватят.
Мальчики и девочки копируют взрослых. Себя воспитывать надо. А здесь мы видим как много зла и яда льется из людей.
Не достанет. Гарантирую.
Но что будет делать женщина через полгода? Ей нужна работа, ей нужно жильё, ей нужно детей куда то деть (садик, школа)...
Женщины, как правило, всё ещё инфантильны. Они ещё не вернули свою уверенность в себе. Ожидают, что о них позаботятся, устроят на работу, найлут (или подарят жильё)... Много проблем с этим.
Вы говорите по шаблону. Очевидно, что кто-то вас научил так думать, но к реальности это не имеет отношения. Самые сострадательные люди способны анализировать, кому оказать помощь, а для кого любое вмешательство будет все равно что бисером в свиней кидаться.
Первый курс на факультете психологии. В учебнике написано.
Сострадание это не всегда вмешательство.
Эмпатия не равна оказанию помощи. Эмпатия это совсем про другое.
Нельзя злом и ядом называть любую позицию, с которой вы не согласны.
Кстати, я знаю кучу примеров, когда "мальчики и девочки НЕ копировали взрослых", а наоборот, пример взрослых был антипримером. То есть, это те люди, которые с молодых ногтей не слепо копировали чью-то модель поведения, а были с щенячьего возраста способны анализировать происходящее и делать выводы. Например, не все дети алкоголиков становятся алкоголиками - кто-то не приемлет алкоголь. Не все жертвы домашнего насилия попадают в лапы домашних насильников - они не переносят насилие в любом виде. Не все дети малообразованных родителей довольствовались средним образованием, и т.д. То есть, все-таки способность к обучению и анализу вы у людей-то не отбирайте.
Девушки, но мы с Вами и так уже ведём просветителькую работу в обществе.
Вон скольких уже просветили!
(Это, кстати, о пользе нытья)
Пасибки, у меня высшее образование, я в курсах. Просто у нормальных людей желание помочь проистекает именно от эмпатии - умении сострадать, сочувствовать и пропускать чужую боль через себя. Это не значит, что эмпатичный человек бросается сочувствовать всем подряд.
Вы все-таки не в курсах про эмпатию))).
Именно так это и происходит.
Эмпатичный человек сочувствует всем. (Как говорится, в каждом видит Христа). Эмпатичный человек не может не испытать чувство острого переживания, если видит рану. Не зависимо на ком это рана : на беззащитной девушке или на бомже. У него так устроен мозг: рана - боль - жалко!
Он сочувствует всем.
Помогает не всем. Но это уже совсем другие отделы мозга.
Вы переходите на личности неоднократно, дописываете чужие истории и даже не испытываете никакого неудобства и потом же этих же людей и обвиняете. Лихо. Чтож упражняйтесь дальше в этом вот во всем. Как это называется даже забываю всегда. Как то раз так и перевернулось все. Надо же. Я так не умею. А вы прям специалист. Более не стремлюсь привлечь какое бы то ни было внимание с вашей стороны к себе и своей жизни.
Я в курсе про рациональность и здравый смысл. Без кривых перекосов и перегибов. Мне кажется, что этого достаточно. Что подтверждает мой безоблачный опыт личной жизни.
Одинокая старость часто бывает заслуженной.
Но есть и другие примеры, когда бабушка до последней минуты в кругу внуков.
"Вино из одуваньчиков не читали"?
– Что-то я еще хотела… – сказала прабабушка. – Что-то я хотела…
Без всякого шума и суматохи она обошла весь дом, добралась наконец до лестницы и, никому ничего не сказав, одна поднялась на три пролета, вошла в свою комнату и молча легла, как старинная мумия, под прохладные белоснежные простыни и начала умирать. И опять голоса:
– Бабушка! Прабабушка!
Слухи о том, чем она там занимается, скатились вниз по лестнице, ударились о самое дно и расплескались по комнатам, за двери и окна, по улице вязов до края зеленого оврага.
– Сюда, сюда!
Вся семья собралась у ее постели.
– Не мешайте мне лежать спокойно, – шепнула она. Ее недуг не разглядеть было ни в какой микроскоп; тихо, но неодолимо нарастала усталость, все тяжелело маленькое и хрупкое, как у воробышка, тело, и сон затягивал – глубоко, все глубже и глубже.
А ее детям и детям ее детей никак не верилось: ведь то, что происходит, так просто и естественно, и ничего неожиданного тут нет, откуда же у них такая тревога?
– Послушай, бабушка, это просто нечестно. Ты же знаешь, без тебя развалится весь дом. Нам надо приготовиться, дай нам хоть год сроку!
Прабабушка открыла один глаз. Все ее девяносто лет спокойно глядели на врачей, как призрак из чердачного окна пустующего дома.
– Том…
Мальчика прислали одного; он подошел к самой кровати, чтобы расслышать шепот.
– Том, – слабо, издалека шептала прабабушка. – В южных морях наступает в жизни каждого мужчины такой день, когда он понимает: пора распрощаться со всеми друзьями и уплыть прочь, и он так и делает, и так оно и должно быть, потому что настал его час. Вот так и сегодня. Мы с тобой очень похожи – ты тоже иногда засиживаешься на субботних утренниках до девяти вечера, пока мы не пошлем за тобой отца. Но помни. Том, когда те же ковбои начинают стрелять в тех же индейцев на тех же горных вершинах, самое лучшее – тихонько встать со стула и пойти прямиком к выходу, и не стоит оглядываться, и ни о чем не надо жалеть. Вот я и ухожу, пока я все еще счастлива и жизнь мне еще не наскучила.
Следующим к ней привели Дугласа.
– Бабушка, кто же весной будет крыть крышу? Каждую весну, в апреле – так повелось с незапамятных времен, – на крыше поднимался перестук, точно ее долбили дятлы. Но это были не птицы: туда невесть каким образом забиралась прабабушка и под самым небом, весело напевая, забивала гвозди и меняла черепицы.
– Дуглас, – прошептала она. – Никогда не позволяй никому крыть крышу, если это не доставляет ему удовольствия.
– Хорошо, бабушка.
– Как придет апрель, оглянись вокруг и спроси: «Кто хочет чинить крышу?» И если кто-нибудь обрадуется, заулыбается, он-то тебе и нужен. Потому что с этой крыши виден весь город, и он тянется к полям, а поля тянутся за край земли, и река блестит, и утреннее озеро, и птицы поют на деревьях под тобой, и тебя овевает самый лучший весенний ветер. Даже чего-нибудь одного довольно, чтобы весной на заре человек с радостью забрался хоть на флюгер. Это – час великих свершений, дай только случай…
Ее голос постепенно затих.
Дуглас плакал.
Она вновь встрепенулась.
– Отчего же ты плачешь?
– Оттого, что завтра тебя здесь не будет. Старуха поглядела в маленькое ручное зеркальце, потом повернула его к мальчику. Он посмотрел на ее отражение, потом на свое, потом снова на нее.
– Завтра утром я встану в семь часов и хорошенько вымою уши и шею, – сказала она. – Потом побегу с Чарли Вудменом в церковь, потом на пикник в Электрик-парк. Я буду плавать, бегать босиком, падать с деревьев, жевать мятную жевательную резинку… Дуглас, Дуглас, ну как тебе не стыдно? Ногти ты себе стрижешь?
– Да, бабушка.
– И не плачешь, когда твое тело возрождается каждые семь лет или вроде этого – когда у тебя на пальцах и в сердце отмирают старые клетки и рождаются новые? Ведь это тебя не огорчает?
– Нет, бабушка.
– Ну вот, подумай, мальчик. Только дурак станет хранить обрезки ногтей. Ты когда-нибудь видал, чтобы змея старалась сохранить свою старую кожу? А ведь в этой кровати сейчас только и осталось, что обрезки ногтей да старая, облезлая кожа. Стоит один лишь разок вздохнуть поглубже – и я рассыплюсь в прах. Главное – не та я, что тут лежит, а та, что сидит на краю кровати и смотрит на меня, и та, что сейчас внизу готовит ужин, и та, что возится в гараже с машиной или читает книгу в библиотеке. Все это – частицы меня, они-то и есть самые главные. И я сегодня вовсе не умираю. Никто никогда не умирает, если у него есть дети и внуки. Я еще очень долго буду жить. И через тысячу лет будут жить на свете мои потомки – полный город! И они будут грызть кислые яблоки в тени эвкалиптов. Вот мой ответ всем, кто задает мудреные вопросы. А теперь быстро пришли сюда всех остальных!
И наконец вся семья собралась в спальне – стоят, точно на вокзале провожают кого-то в дальний путь.
– Ну вот, – говорит прабабушка, – вот и все. Скажу честно: мне приятно видеть всех вас вокруг. На будущей неделе принимайтесь за работы в саду, и за уборку в чуланах, и пора закупить детям одежду на зиму. И раз уж здесь не будет той частицы меня, которую для удобства называют прабабушкой, разные другие частицы, которые называются дядя Берт, и Лео, и Том, и Дуглас, и все остальные, должны меня заменить, и всякий пусть делает что сможет.
– Хорошо, бабушка.
– И, пожалуйста, не устраивайте здесь завтра никакого шума и толчеи. Не желаю, чтобы про меня говорили всякие лестные слова: я сама все их с гордостью сказала в свое время. Я на своем веку отведала каждого блюда и станцевала каждый танец – только один пирог еще надо попробовать, только одну мелодию остается спеть. Но я не боюсь. По правде говоря, мне даже интересно. Я ничего не собираюсь упустить, надо вкусить и от смерти. И, пожалуйста, не волнуйтесь за меня. А теперь уходите все и дайте мне уснуть…
Где-то тихонько закрылась дверь.
– Вот так-то лучше…
Она уютно свернулась в теплом сугробе полотна и шерсти, простынь и одеял, и лоскутное покрывало горело всеми цветами радуги, точно цирковые флажки в старину. Так она лежала, маленькая, затихшая, и ждала – чего же? – совсем как восемьдесят с лишком лет назад, когда, просыпаясь по утрам, она нежилась в постели, расправляя еще не окрепшие косточки.
«Когда-то очень давно, – думала она, – мне снился сон, и он был такой хороший, и вдруг меня разбудили – это было в тот день, когда я родилась. А теперь? Постой-ка, дай сообразить… – Она унеслась мыслями в прошлое. – Да, так о чем, бишь, я?.. – думала она. – Девяносто лет… Как теперь подхватить ту ниточку и воскресить тот давний сон? – Она высунула из-под одеяла высохшую руку. – А, вот… Да, вот оно». Она улыбнулась. Повернула голову на подушке, погружаясь глубже в теплый, пушистый снег. Вот так-то лучше. Да, теперь он снова возникал в ее памяти, спокойно и безмятежно, как тихое море, что плещет о бесконечный, вечнозеленый берег. И вот давний сон теплой волной коснулся ее, и поднял из снежного сугроба, и бережно понес над забытой уже кроватью.
Внизу они чистят серебро, думала она, прибирают в погребе и подметают комнаты и коридоры. Слышно, как по всему дому идет неугомонная жизнь.
– Все хорошо, – прошептала прабабушка, и сон подхватил ее. – Как и все в жизни, это правильно, все так и должно быть.
И волны повлекли ее в открытое море.
Да не приведи Господь жить и не любить!
И мунуты своей невероятной жизни не поменяю на безмятежное спокойствие прагматично-расчетливой женщины.
Совершенно. Рана-боль-жаль - помощь. Беда-сопереживание-помощь.
Но если беда, помогаешь, а потом видишь, что субьект помощи обратно в болото - какое сопереживание? Почему декриминализировали домашнее "насилие", не в курсе? Потому что задолбались все службы и органы помогать тем, кого принимаешь, отмываешь, утираешь слезки, а через неделю, глядь - она опять со своим "абьюзером", заявление забирает, а то и вовсе не заявляет. Такому сочувствовать сложно. Первый раз - искренне и с болью. Видя же в десятый раз, что это Сизифов труд, жалелка заканчивается.
Помогать можно и нужно только тем, кто хочет исправить ситуацию. Но жизнь показывает, что полно женщин, которые вроде бы не довольны своей жизнью, но пальцем о палец не ударят, чтобы что-то изменить к лучшему.
И - да, я действительно считаю, что везет тем, кто везет. И помогать надо только тем, кто сумеет помощью воспользоваться. Вот, к примеру, есть у вас свободные тридцать тысяч рублей. Вы кому их отдадите, если захотите помочь - женщине, у которой пять детей, она работает на трех работах, у нее чистенько, дети ухоженные, но денег вечно не хватает на теплую одежду, развивалки и что-то необходимое или такой же женщине с пятью детьми, но неработающей, неряхе и лентяйке?
Лично я - первой. Второй - никогда и ни за что.
Бри ван де Камп, помните, в первом сезоне, когда мама Солис приезжает к Габи и Карлосу, задает вопрос - "зачем вы держите прислугу"? Габи отвечает: "она мне помогает по дому". Мама Солис резонно говорит: "помощь - это когда ты по дому хоть что-то делаешь сама".
Вот и с нуждающимися в помощи людьми так же. Помогать тем, кто старается - в радость, в радость облегчить хоть немного их жизнь. Помогать же тем, для кого паразитизм - образ жизни, и вся помощь улетает в черную дыру, поскольку человеку на самом деле комфортно в его состоянии - отсутствие здравого смысла.
Сочувствую ..оттого и злобная вы дама .,а высокомерие так и прет ..
Так же пришли посамоутверждаться здесь .А еще злоба у вас ,что нет их ,этих самых детишек у вас .оттого и отговорки всякие пишите .И еще не вечер ,доживите сначала до старости ..там и видно все станет .
желаю ооооочень долгих лет жизни и одинокую .никчемнумную старость.
Занятно. Даже презабавно. Бри ван де Камп, где вы с сентенциями про кривые выводы и кривое чтение между строк?
Да не приведи Господь жить и не любить!
И мунуты своей невероятной жизни не поменяю на безмятежное спокойствие прагматично-расчетливой женщины.
Только Вселенная очень мудрая и обычно злобным бабенкам посылает то, что они в гневе и мстительности желают другим.
Прямо упс.
Я, наоборот, желаю вам хотя бы к закату жизни стать чуть добрее, чуть менее завистливой и чуть более разумной. И, конечно, счастливой старости в окружении любящих людей. Всего вам доброго, Галя.
Прагматично-расчетливые женщины могут жить счастливо, на вдохе, на разрыв аорты и как в последний раз. У вас опять срабатывает какой-то шаблон: или безбашенно, или никак. А бывает золотая середина.
В курсе больше Вашего.
Не поэтому.
Там задумка была смягчить наказание за шлепок по попе. А получилось, что декриминализировали всякое насилие в семье.
Вам уже говорили, что "сочувствовать" и "помогать" разные вещи. Вы мешаете в кучу и подменяете одно другим.
Кто ж спорит. Просто ощущение счастья у них вызввают другие отделы мозга. И эмоции у них другие.
Лимбическая система она либо работает, либо отсутсвует.
Вы странная, честное слово. Я не удивляюсь, почему у вас семейная жизнь не складывалась. Вы упрямо не хотите видеть, что именно я пишу.
Я повторяю уже раз пять, что одно - следствие другого. Сопереживать и... пройти мимо - какое это сопереживание? Вот сопереживание, сопровождаемое помощью - это настоящая эмпатия. А жалеть и сопереживать без поступков все могут. Тут ни совести, ни сердца, ни усилий не надо. Сказал, что ну очень сочувствуешь и дальше пошел - красота же!
Поэтому я и на мужиках не обжигаюсь - для меня слова - НИЧТО. Я сужу о людях только по поступкам. И выводы делаю на основании поступков, а не слов. Эмпатия на словах - это белое пальто, а не человечность.
Жизнь без лимбической системы можно сравнить с дальтонизмом. Человек просто не испытывает часть чувств, как дальтоник не видет часть цветов. Человек может прожить всю жизнь и не чувствовать своей ущербности, как дальтоник не жалеет от том, что не весь спектор ему открыт. Бесполезно рассказывать такому человеку о чувствах, как без толку рассказывать дальтонику что такое "фиолетовый".