Анонимно из соответствующей группы.
Знаете, когда я развелась с отцом своего первого ребёнка, я вздохнула спокойно и перекрестилась, оттого что больше не обязана терпеть это говнище-мудище. И так легко стало сразу, ребёнок перестал напрягать, депрессия резко прекратилась, жить захотелось. Больше 7 лет прошло с момента развода, а я не могу нарадоваться, что это произошло. Сын у меня прекрасный, любимый, наш отец-молодец проявляется раз в год: передаёт с курьером подарок на ДР. И слава богу, что его нет в нашей жизни, когда видела его по первости после развода, так мерзко и тошнотно становилось, смотреть не хотелось в его сторону. Да и сын уже 6 год считает папой другого мужчину. И вот знаете, во всем виноваты говномужья. Есть хорошие, а есть говномуды. Но вот чёткое понимание разницы между говномужем и мужем я ощутила очень ясно. Теперь никто не говорит мне: ты из себя ничего не представляешь, лохобоище (он жил в моей квартире и ездил на машине, которая осталась мне после смерти папы). Никто не прячет в карманах презервативы (я обломила говносамца с сексом и он безпалевно носил их во всех карманах). Не хотеть секса с говнюком также нормально как хотеть его с приличным мужчиной. Никто не отдыхает натихушку в Греции, обманывая, что он в командировке в Воронеже, пока его жена не знает на что купить прокладки и уехала в гости в родителям, потому, что дома жить неначто. Ребёнок был одет и одарен игрушками только благодаря моим ночным халтурам у компьтера. Да, царь обижался, когда его динамили с досугом или сексом, рожа кирпичем, ублюдочное поведение. Откровенно искал себе новую женщину, не стеснялся даже. Надеюсь, он сгорит в аду. Такой лёгкости, как в день развода я не чувствовала никогда. На суде он с трудом назвал дату рождения ребёнка, чем очень повеселил судью и меня. Я замужем второй раз. И я так боюсь, что с моим мужем произойдёт что-то не хорошее, что что-то причинит ему боль, что он пропадёт вдруг или заболеет, я не представляю, что я буду без него делать. В машине боюсь задремать или прикрыть глаза, мне кажется, что я не уберегу его. Вот в чем разница. Это не мы плохие матери, когда рядом говночеловек, мы барахтаемся в говне и не знаем, как выплыть из этого, и все беды как снежный ком. И дети не такие уж и монстры, когда рядом любящий помощник, муж или родственник, тот кто помогает с удовольствием, кайфуя от процесса, а не с недовольным хлебалом, делая это вселенское одолжение.
Аня Алашеева
9 ноя в 10:49
"В течение 10 дней (трём) актрисам, создавшим аккаунты 12летних девочек, написали 2460 взрослых мужчин."
Пост про фильм на картинке.
Но нужно привести к этому посту комментарий специалиста, который в данной проблеме давно работает, вот он:
Александра Олейник:
"Прочитала у Леда Гарина пост про фильм "Пойманы в сети", где вскрывается проблема домогательств к девочкам в социальных сетях. Про фильм лучше у Леды почитать (ссылку я в комментарии положу), а я хочу написать про фразу, которую сказал друг Леды по окончании фильма: "главная проблема педофилии - то что родители не запрещают своим детям доступ в интернет".
Увы, эта точка зрения совсем не маргинальна. Там же у Леды в комментариях гадают - а может девочки на сайтах знакомств регистрировались, а может сами ко взрослым мужикам приставали и фото рассылали, ну, надо же разобраться во всем подробно!
К счастью у тех, кто этой проблемой занимается, было время и возможность разобраться. И да, с одной стороны, с возникновением и массовым распространением социальных сетей появилось такое явление как онлайн-грумминг - "дружба" взрослых людей с детьми в соцсетях с целью получить от них фото и видео интимного характера.
С другой стороны, педофилия возникла отнюдь не в 21-м веке. И главная ее проблема не в доступе детей в интернет.
Проблема педофилии во многом в ее стигматизации. Человек, имеющий такое расстройство и искренне желающий от него избавиться, вряд ли легко сможет найти специалиста, способного ему помочь. В свою очередь, специалист зачастую не может открыто сообщать, что работает с подобными проблемами, т.к. в этом случае рискует подвергнуться травле.
Проблема педофилии в том, что абсолютное большинство актов сексуализированного насилия над детьми совершают здоровые люди, не имеющие диагноза "педофильное расстройство" или любых других диагнозов. Потому что причина подобных преступлений отнюдь не сексуальное влечение, а жажда власти. Поэтому дальше я буду писать это слово в кавычках.
Проблема "педофилии" в отсутствии грамотного качественного секспросвета для детей, начиная с детсадовского возраста. В результате дети не имеют представлений о том, какие прикосновения нормальны, а какие нет, не имеют слов для того, чтобы описать проблему, если что-то такое происходит. Мне при подготовке очередной лекции встречались данные, что очень часто насильники, ориентированные на детей, не рискуют продолжать груминг, если дети знают названия половых органов. Потому что в этом случае больше шансов, что ребенка не удастся убедить хранить все в тайне.
Проблема "педофилии" в том, что ребенок, решившийся рассказать о пережитом насилии, подвергается многочисленным допросам. Уголовные дела по таким преступлениям длятся многие и многие месяцы, и это тяжелое и травмирующее переживание даже для взрослых людей, не говоря уж о детях.
Проблема "педофилии" в "специалистах", которые транслируют идет ответственности жертвы за пережитое насилие, предлагают искать проблему в себе и утверждают, что инцест - это опыт, который выбрала душа ребенка (в этом месте можно подставить любое другое мракобесие).
Проблема в том, что, по данным ВОЗ, каждая 5-я девочка в мире и каждый 14-й мальчик подвергаются сексуализированному насилию, но при этом большая часть общества считает эту проблему экзотической.
Проблема еще и в восприятии проституции как "такой же работы" и свободного выбора, хотя средний возраст вовлечения в проституцию - 13 лет.
И наконец, проблема "педофилии" в том, что общество при обсуждении сексуализированного насилия над детьми до сих пор концентрируется на самих детях, их поведении и внешнем виде или, в крайнем случае, на поведении их родителей, порой начисто забывая о субъекте преступления.
P. S.
Подумала, что, с точки зрения защиты детей от сексуализированного насилия, все меры из серии "запретить детям интернет" - это такой аналог паранджи, только цифровой.
Ну и эффективность у него примерно такая же, как у паранджи, ага."
По теме)
ШЕРИФ УВОЛИЛ ПОЛИЦЕЙСКУЮ ЗА ТО, ЧТО ОНА ЛЕСБИЯНКА. НО ОНА НЕ СДАЛАСЬ. ПРИШЛОСЬ ПОСТАВИТЬ МУЖЧИНУ НА СВОЕ МЕСТО, А САМОЙ ЗАНЯТЬ ЕГО.
Чармейн Макгаффи уволили из офиса шерифа за то, что она лесбиянка. Но она не сдалась и решила сама баллотироваться на пост шерифа. И победила! Теперь она шериф. А он уволен.
Полицейская пожаловалась шерифу, что коллеги унижают её из-за сексуальной ориентации, и начальник её уволил. Женщина пошла на радикальные меры и лишила его всего, что он имел, а для этого ей пришлось всего лишь поставить мужчину на своё место.
В начале 2017 года женщина по имени Чармейн Макгаффи, которая работала в департаменте шерифа округа Гамильтон, США, столкнулась с неприятной ситуацией на работе. Женщина стала замечать неприязнь со стороны своих коллег и решила пожаловаться на них своему шерифу Джиму Нилу, пишет Cincinnati.
Представительница порядка решила, что неприкрытая злоба сотрудников вызвана тем, что она, будучи лесбиянкой, не скрывает своей ориентации, и попросила защиты у начальника, но её ждало разочарование. Вместо того, чтобы встать на её защиту, мужчина уволил женщину, мотивировав своё решение тем, что она создаёт враждебную рабочую среду.
«У нас с шерифом возникли довольно серьёзные разногласия по поводу того, что он не привлекает офицеров к ответственности за применение силы и преследование женщин, женщин-офицеров и женщин-заключённых» , — объяснила Чармейн.
После увольнения экс-полицейская не опустила руки, а решила бороться и, в первую очередь, подала на него в суд. Но это было только начало.
«Он уволил меня, поэтому примерно через год размышлений я поняла, что могу работать лучше, чем он. Так почему бы мне не занять его место» , — объяснила Чармейн.
Сказано — сделано, и в начале 2020 года Макгаффи выступила против экс-начальника, чтобы стать кандидатом от демократов на пост шерифа округа Гамильтон
Джим Нил тоже выступал от демократов, но, как пишет Upworthy, стоило мужчине появиться на одной сцене с Дональдом Трампом, как уровень его поддержки резко снизился. Позже шериф извинился за своё поведение, но весьма завуалированно.
«Это было эгоистично с моей стороны, потому что я не принимал во внимание других кандидатов на выборах от Демократической партии, которые будут баллотироваться вместе со мной. Я хочу извиниться за свои действия» , — сказал Нил.
Раскаяние мужчины можно понять, ведь на предварительных выборах Демократической партии, состоявшихся в апреле 2020 года, Макгаффи безоговорочно победила Нила, набрав 70 процентов голосов.
«Это была лучшая месть, которую я только могла себе представить после того, как он уволил меня. Я считаю, что это была дискриминация, но мне нужно выиграть ещё одну гонку» , — прокомментировала свой успех Макгаффи.
Переживала женщина зря. 3 ноября 2020 года во втором туре выборов она одержала победу над своим конкурентом и первое, что она решила сделать на новой должности, — уволить своего Джима Нила.
Она стала первой женщиной-начальником в офисе шерифа и первым открыто гомосексуальным шерифом в истории округа.
«Это честь и работа моей мечты. Помню, когда мне было 14 лет и я была маленькой девочкой, мне сказали: «Ни за что, ты никогда не сможешь стать полицейским, потому что ты девушка. Потому что ты женщина». Посмотрите, где я сегодня!» — описала свою победу Чармейн.
Справка от Soc-Fem Американский шериф — это должностное лицо, которое в большинстве случаев избирается населением округа на определенный срок (от 2-х до 6-ти лет) и вместе со своими помощниками, которых он назначает, отвечает за соблюдение закона на подконтрольной территории. В обязанности этого департамента (или офиса) может входить управление окружными тюрьмами, охрана зданий органов власти, патрулирование, выдача.
Очень понравилось. Рекомендую всем)
Автор Анастасия Рубцева
Так, я обещала ноябрьскую шпаргалку – и вот она.
Ей можно пользоваться также в декабре и далее до марта. Ее можно дописывать. Из нее можно выдергивать то, что подходит, а неподходящее выбрасывать.
Очень условно разделим себя на три кубика – кубик тела, кубик психики (весь этот клубок трудноразличимых чувств) и кубик мыслей. На самом деле все сложнее, каждый кубик неразрывно переплетен с остальными двумя, но - условно.
Чтобы выжить в ноябре и декабре, нам нужно чем-то наполнить каждый кубик. Потому что, если мы пустим все на самотек, они заполнятся мрачной и неподвижной тоской. Усталостью и тревогой.
Что нужно телу?
* Двигаться. Гулять.
Неподвижность в замкнутом пространстве для тела разрушительна - а значит, и для нервной системы в целом. Так что – выходим на улицу, ищем лазейки в рамках существующих ограничений, если можно в парк, то в парк, если в парк нельзя, то хотя бы вокруг дома, по-старушечьи постоять у подъезда, выбраться ночью, когда никто не видит.
В Чехии, например, по вечерам можно удаляться от дома, только если гуляешь с собакой – и некоторые бессобачники носят в кармане поводок с ошейником. Собачка? Ой, вот убежала, ищу.
Нарушают, да, мы их осуждаем.
Но, с другой стороны, одна девочка даже спала в маске и мыла продукты из магазина хлоркой, и все равно заболела (хотя сейчас уже выздоровела).
Утренние получасовые прогулки вокруг дома. Прогулки перед сном. Любые домашние тренировки - через силу, через zoom. Без интереса. Без веры в успех.
Легкая зарядка. Пятнадцатиминутная растяжка. Телу нужно 4-5 часов активного движения в день, иначе дефицит движения накапливается, вызывая апатию и физическую боль.
Давайте посчитаем, сколько мы ему недодаем в условиях зимы и квартиры. Ужаснемся и отдадим ему хотя бы эти 15-20 минут, пусть выдаст нам эндорфинов.
* Новые картинки, вкусы и запахи.
Мозгу нужна новизна – видеть что-нибудь новенькое, слышать, нюхать и трогать. Когда мы все время скользим взглядом по привычным углам и стенам комнаты, психика погружается в апатию. Смену картинок на экране ноутбука - нет, не то.
Поэтому добавляем ярких пятен, любых визуальных стимулов, самых абсурдных. Оранжевые тыквы, осенние букеты, глянцевые картинки. Полотенце душераздирающего салатового цвета – пусть выходит на сцену, настал его звездный час. Постельное белье в алых розах.
В конце концов, можно каждую неделю понемногу переставлять мебель.
Вся новогодняя мишура, какая есть в доме, елочные шарики и гирлянды – в этом году я бы вытащила их уже в середине ноября.
И каждые пару недель перевешивала с места на место.
* Готовить новое.
Нюхаем, как пахнет лимон в сочетании с тмином, черный перец с жареным чесноком, корица с имбирем и так далее. Можно поставить кастрюльку, налить в нее немного воды, бросить туда лимон, корицу, гвоздичные зернышки и поставить на мааааленький огонь – и вот уже на дом сошел дух Рождества.
А можно в кастрюльку кофе и анис с кардамоном.
В общем, направление понятно.
* Слушать музыку.
Переслушивать любимую, экспериментировать со странной. Классика, рэп, альтернативный рок, гавайское регги. Не надо выключать на первой же минуте со словами: «Фу, не мое!» - выключите на второй минуте, и вот уже ухо выиграло целую минуту новизны.
* Подолгу стоять под теплым душем.
Чтобы все тело ощущало новизну и приятное покалывание от струек. Не буду давать умильного совета "обниматься с детьми и партнерами, валяться и делать друг другу массаж». В идеальном мире, конечно, все с утра до ночи так и делают. Но мы не там. Хорошо, если мы просто будем вежливы и не переубиваем друг друга.
Мы помним, да, что у нас еще остаются два кубика? Психика и мысли.
Еще пара советов для них, и остановимся.
* Разговаривать голосом с людьми.
Не с теми, кому «надо позвонить», а кого хочется услышать. Вот прямо взять и поговорить – не перепиской в вотсапе, не в zoom, а как разговаривали наши деды. Поскольку техника с тех времен подросла, можно включить их на громкую связь – оказывается, голоса близких, заполняющие комнату, имеют совершенно магическую силу. Замена груминга в наши нелегкие времена. А особенно, если в комнате уже пахнет лимоном и гвоздичными зернышками.
* Ныть.
Нытье – это не «гадость» и не «отвратительно», а прекрасный способ сбросить напряжение, когда все вокруг непонятно и сделать все равно ничего нельзя. Превратить внутреннее страдание в слова, перерассказать его десять раз, адаптироваться и в конце концов от него освободиться. О пользе нытья я собираюсь написать уже полгода, и я напишу – потому что это красивый и творческий акт. Пока же запомним, что наихудшее – это пытаться молча, стоически стиснув зубы, переживать усталость, боль и страх.
* Утешать других.
Это процесс, зеркальный нытью, и они прекрасно идут рука об руку. Как всем нам известно, хочешь успокоиться сам – успокой другого, расскажи ему умиротворяющую историю и сам в нее поверь. Успокаивая других, мы включаемся в «родительский режим», и тут уж мозг старается, он знает, что мы, как родители, должны оказаться на высоте – даже память начинает работает лучше.
* Наблюдать за собой.
Даже самые беспросветные дни делятся на часы или минуты, когда вообще невыносимо, и на те, когда еще терпимо. Например, утром после кофе и завтрака. Или вечером, когда все уже спят, кроме нас. Так вот - не будем загружать эти драгоценные минуты работой, дистанционной учебой детей и домашними делами. Оставим их себе. Это единственные глотки сил, которые у нас есть, и никому они не нужны так, как нам самим.
И давайте еще раз перепроверим, что дома у нас есть место, где спрятаться, поставить ноутбук и свою чашку чая и положить блокнот. Хотя бы на полчаса.
И это не кухня и не туалет.
Ладно, пусть туалет.
Такие времена.
Ну и последнее – и самое важное, как водится.
* Давайте снизим уровень ожиданий. От себя, а потом от других. Радикально.
Чего можно всерьез требовать от людей, которые давно от перегрузок забывают о назначенных встречах, невнимательно читают сообщения, путают даты и окна чатов. А расписание детских занятий вообще слиплось в какой-то невообразимый клубок.
Пощадите.
Жизнь я бы тоже пощадила и не стала ждать от нее многого этой зимой. Будет как-то. Средне. Хорошо, если горячая вода, электричество и интернет.
Рано или поздно мы вернемся - не в прежнюю, но в какую-то другую жизнь. Она уже кое-где прорастает под мокрым ноябрьским снегом. Вот перезимуем и подберемся к ней. https://www.facebook.com/anastasiya.rubtsova.75
«Они привыкли, что о них заботятся»: злая колонка о мужчинах, которые отлынивают от домашних дел (и почему просить их бесполезно)
Редакция, 14 октября 2020
Если хотя бы одним глазком заглянуть в бездну женских форумов и подобных им ресурсов, можно заметить, что один из самых распространенных вопросов — о том, как убедить партнера помогать по дому. Или с детьми. Или же как умудряться жонглировать тремя детьми и свежеприготовленными обедами, пока муж устает на работе.
Мы не раз писали о социальном феномене, который называется «второй сменой» или «невидимым трудом» и включает в себя огромные объемы физического, интеллектуального и эмоционального труда, которым ежедневно занимаются миллионы женщин, находящихся в партнерских (!) отношениях с мужчинами. Надо ли говорить, что труд этот не только не оплачивается, но и даже не всегда признается — мол, такое оно, женское предназначение, и абсолютно нормально к вечеру не иметь сил и свободного времени (но супружеский долг — уж будь добра, а то предназначение выполнено не на сто процентов).
Большинство советов в подобных ситуациях превращаются в обвинение самой женщины. Типа: чего это ты жалуешься, если что не так, возьми и попроси мужчину.
Ну или даже более извращенно: приготовь ему вкусный обед при свечах, надень кружевной пеньюар, а когда он поест и раздобреет, елейным голоском предложи: «Дорогой, а может быть, ты в субботу посидишь с детьми два часа, чтобы я сходила к врачу?». Скрепить договор предлагается страстным сексом и благодарностью по гроб жизни.
Также нередко советчики апеллируют к тому, что мужчины как-то по-другому устроены, что не замечают беспорядок вокруг себя, а потому не в состоянии его своевременно убирать.
Именно поэтому мужчину рекомендуется приучать к порядку (почти как к лотку, да) постепенно, бережно и внимательно.
Заниматься этим предлагается, конечно же, самой женщине, которая к бесконечному списку своих дел должна добавить еще и дрессуру непонятливого супруга.
Короче, как ни крути, ситуация выглядит как-то не так, как она должна выглядеть в нормальных партнерских отношениях. Автор Scary Mommy Кристен Мэй написала яростную колонку о том, почему пора бы перестать советовать женщинам «попросить помощи у мужа», и что с этим вообще не так. Она получилась весьма радикальной, но в логике ей не откажешь. Перевели ее с сокращениями.
Во-первых, давайте избавимся от установки, что мужчины слишком глупые для того, чтобы разобраться как принять участие в домашних делах. Ну серьезно, если они настолько глупые, зачем они вообще нужны женщинам?
Фразу «мужчины просто не замечают беспорядок» тоже надо отправить в мусорку и следом кинуть зажженную динамитную шашку. Мужчины замечают беспорядок. Конечно, некоторые из них менее аккуратны — так же, как и женщины, которые обладают разными уровнями толерантности к бардаку, однако те же самые мужчины, которые «не замечают беспорядок» дома, обычно ездят на чистейших машинах и поддерживают порядок на своем рабочем столе в офисе.
Мужчины стараются изо всех сил в тех областях, где их сравнивают с другими мужчинами, или где они могут получить доход за свои старания, но дома они внезапно становятся глупыми и беспомощными.
И прежде чем вы начнете комментировать: я понимаю, что иногда динамика может быть обратной, и это женщины не выполняют свою часть работы, а также некоторые гей-пары сталкиваются с дисбалансом в распределении домашних дел. Но, по статистике, в гетеросексуальных семьях женщины делают большую часть работы по дому и уходу за детьми, даже если оба партнера работают, а в гомосексуальных семьях чаще встречается более равномерное распределение труда.
Так что да, я тут, конечно обобщаю, но в данном случае это уместно, и все мы это знаем. Важнее всего то, что женщинам пора перестать лицемерно советовать другим женщинам «просто попросить о помощи», как будто мужчины — это какие-то цирковые зверушки, которые способны что-то делать, только если дрессировщик им прикажет.
Это звучит как виктимблейминг: «Он не делает свою часть работы, потому что ты не справляешься со своей ролью жены». Фу блин.
Знаете, что, по моему мнению, происходит с партнерами, которые вам не помогают? Я думаю, большую часть времени они прекрасно понимают, что они делают. Они видят беспорядок, но они так привыкли, что о них заботятся, что они будут пользоваться этим так долго, как только смогут. Им удобно, их все устраивает, и они успешно отгоняют любые угрызения совести, которые могут нарушить их комфорт. Они знают, что их жену не устраивает вариант, в котором их дом превратится в помойку, а потому они ставят на то, что если они продолжат игнорировать домашние дела, она все сделает сама. (Ага, а потом они искренне обескуражены, почему их жены не проявляют никакого интереса к сексу. Вот это странно!).
Французский комикс 2017 года (прим. ред.: мы подробно писали о нем здесь) прекрасно продемонстрировал, что не так с советом «просто скажи ему, что тебе надо». В комиксе изображена женщина, которая делает миллион дел, в то время, как ее муж открывает бутылочку пива. Когда она наконец взрывается и говорит ему, что ей надоело все делать самой, он выглядит растерянным и обиженным. Он говорит: «Тебе надо было просто попросить меня».
Комикс обращает наше внимание вот на что: ответом мужа на сообщение, что его жена очень устала и не справляется, становится назначение ее на роль менеджера.
Он снимает с себя всю ответственность и дает своей жене дополнительное задание, о котором она совсем не просила.
Этот комикс еще даже не касается того факта, что в большинстве случаев, когда речь заходит о совете «просто попроси о помощи», женщины уже и так это делали — много, много раз. И несмотря на то, что женщины нередко получают помощь после того, как попросят об этом, мужья не утруждают себя тем, чтобы заметить наличие определенных паттернов и систематичности в домашних делах, в которых регулярно требуется их помощь. Они как будто не в состоянии это понять. Их как будто постоянно приходится просить.
Но что, если муж не помогает, и не замечает логики в домашних делах, которые надо делать, а женщины не должны просить о помощи — что же тогда делать? Как решить проблему по-другому, если «просто попросить» — это не вариант? И что не так с советом «просто попросить о помощи»?
Решение вообще-то есть. Не просите о помощи. Сядьте и поговорите. Составьте список всех домашних дел и вместе равномерно их распределите. Больше никаких «просто попроси». У каждого партнера есть свои дела по дому и своя ответственность.
И после того, как этот разговор состоялся, Мистеру Я-Не-Замечаю-Беспорядка надо собраться, перестать прикидываться глупым, перестать пользоваться своей женой, стать порядочным человеком и делать свою часть работы. Вот совет, который женщины должны давать друг другу. И если это не работает, то следующий совет должен быть выкинуть мужа целиком.
Ко мне на консультацию пришла девушка. Она сказала, что ей нужна оценка ситуации, и сразу попросила не считать ее сумасшедшей. Она была в отчаянии и совершенно не понимала, как ей себя вести. Проблема была не с ней. Беда случилась с ее сестрой.
Сестра, Вера, была гражданкой другой страны – как, впрочем, и моя клиентка. Закончила с красным дипломом медицинский университет, прошла несколько зарубежных стажировок. Времени на парней не было – и когда в 25 она открыла глаза и посмотрела вокруг, то никого не увидела.
Год, два – она работала, работала, работала. И тут появился он. Без образования (искал себя), временно без работы (делаю свой бизнес), 36-летний никогда прежде не женатый мужчина. Он быстро познакомился с родителями, сделал предложение и еще одно предложение – переехать в Беларусь. У нас, дескать, и страна прекрасная, и жизнь спокойная.
Родители были счастливы. Быстро сыграли свадьбу. Быстро купили квартиру в столице – зять ведь душевнейший человек. Все, конечно, оформляли на зятя – ведь дочь только планировала делать вид на жительство. Потом купили помещение под бизнес. Потом открыли там медицинский центр и купили все оборудование.
Счастливые молодые жили далеко, перезванивались часто, но буквально на минутку. Было ясно, что у молодой жены нет ни минуты свободного времени: организация работы центра, наем персонала, и сама не выходила даже в туалет во время приема. Муж стал директором центра.
Вскоре Вера сообщила о беременности, но она проработала до последнего дня. Когда появился ребенок, родители примчались на помощь. Они были поражены, что молодая мать, выписавшись из роддома, уже на следующий день пошла на работу.
С ребенком оставалась няня. Придя с работы, Вера убирала, готовила и делала все, как положено. Ночью беспокойный ребенок не спал, а утром Вера опять и опять стойко шла на работу, сообщая родителям "Не беспокойтесь, у меня все хорошо".
Через год она позвонила сестре и попросила приехать. Вера встретилась с ней тайно, улизнув с работы на полчаса, и сказала – я так больше не могу… Я не знаю, что происходит, но мне плохо рядом с ним. Я как в клетке.. Я себя потеряла… Сестра попыталась успокоить и говорила все, что положено в этих случаях – помиритесь, все будет хорошо… Но Вера сказала одну фразу: "Ты не понимаешь… Он страшный человек…"
Сестра уехала, а Вера через месяц позвонила и сказала, что снова забеременела… И вот сейчас – эмоционально, размахивая руками, рассказывала сестра – она родила второго, продолжает работать и превратилась в зомби.
Я все еще не понимала, в чем ужас ситуации, о чем и спросила у клиентки.
И тут она стала плакать. "Вы не понимаете, – говорила она, – Веру как подменили".
И рассказала, что Вера, прекрасный водитель, приехав в Минск, ни разу не села за руль – муж забрал машину и говорит: я о тебе забочусь. Ездит он на ней, разумеется, сам.
Вера не знает города – она просто ни разу не была ни в кино, ни в кафе, ни в театре, ни в Ботаническом саду. Она только работает.
Вера не знает, где находятся магазины – за три года она не купила ни трусов, ни колготок. Раньше большая модница, она просто превратилась в тень. При росте выше 170 она весит 47 килограммов. Одежда на ней висит, но на работе она в халате, с детьми гуляет няня.
Когда родители, в очередной раз приехав, увидели, что творится с их дочерью, они пришли в ужас. Они отвезли ее к врачу, но тот развел руками – дескать, анорексия, истощение, надо бы отдохнуть, попить витамины, сдать все анализы… И тут позвонил муж. Вера сказала: "Пришла в медицинский центр, хочу сдать анализы". Родители увидели, как изменилось лицо дочери. Она сказала, что ей срочно нужно домой и что муж сейчас приедет за ней.
Дома зять сказал, что родители грубо залезли в его семью, собрал вещи и выставил родителей за дверь. Они сняли гостиницу и задумались – как же так вышло, что они, бизнесмены, взрослые люди, купили квартиру и бизнес по сути незнакомому человеку – все оформлено на него. Но больше всего они переживали за здоровье дочери.
Они позвонили Вере на следующий день, но она не сняла трубку. Они попытались прийти к ней на работу, но администратор тут же вызвала мужа, и он мягко, но настойчиво выставил их за дверь. И родители заподозревали, что дочь сидит на каких-то таблетках. Почему зять так занервничал в ответ на простой анализ крови? Почему дочь не кормила ребенка, выписавшись из роддома, хотя у нее было молоко?
Я спросила, а чего же хотят от меня? Сестра Веры сказала: "Я понимаю, что выгляжу как параноик. Я уже была у психолога в моем родном городе, и это был специалист, к которому Вера обращалась раньше из-за сложностей в построении семьи. Когда я все рассказала, психолог была удивлена. Она помнила Веру как разумную, активную, энергичную девушку-трудоголика. Ее гипотеза была связана с тем, что Вера сместила зависимость с работы на мужа и теперь она под сильным влиянием".
Конечно, я попыталась сместить фокус с Веры на клиентку. Конечно, я много чего узнала о семье. Но история засела у меня в голове. Как за несколько лет разумная женщина, выигрывавшая европейские гранты на стажировки, любящая дочь и сестра превратилась в зомби?
Я почитала о сектах и подумала – как просто сломать человека. Сделай его зависимым, не давай спать, заставляй много работать, и он никуда от тебя не денется. Но больше всего меня задел вопрос, когда же случается перелом? Ведь до какой-то точки и Вера сохраняла рассудок – она замечала, что все плохо, и была готова уйти. Но почему-то осталась. И после этого сломалась.
Почему мы не уходим от токсичных партнеров? Что нас держит рядом с ними? Все банально – те переживания, которые "клеят" нас в созависимости, и те инвестиции, которые мы уже вложили в человека и никогда не сможем забрать обратно. Не уходим, потому что:
Стыдно. Ведь люди говорили – посмотри на него! Он ведь такой… А я не слушала и не слышала…
Страшно. А вдруг все такие? А вдруг он будет мстить? А вдруг заберет детей? А вдруг убьет?
Грустно. Ведь была пара светлых моментов в начале отношений, когда верилось в то, что все будет хорошо. Воспоминания порождают веру, что все может измениться. Надо только немного потерпеть – и он поймет, какая я хорошая.
Обидно. Я столько сделала для этих отношений, вложила свою душу, стольким пожертвовала.
Я долго думала, стоит ли об этом писать – тема тонкая, сложная, многогранная. Я правда не знаю правильных ответов – и сама ищу их вместе со своими клиентами, участниками терапевтических и обучающих групп. Но иногда меня накрывает такая волна отчаяния и безнадежности, что я не знаю, как дальше говорить с человеком, что ему говорить, и стоит ли вообще это делать.
Мы в сотый раз говорим о тех самых отношениях, которые мы с легкостью называем созависимыми. Каждый психолог, а в последнее время и каждый второй клиент знает все о треугольнике С. Карпмана, о построении границ, о взятии ответственности.
Лед тронулся, господа присяжные заседатели, лед тронулся! Но рядом с каждым из нас живут люди, которых это знание ни разу не спасает. Это те, кто находятся в токсичных, отравляющих отношениях со своим партнером – и при этом не могут расстаться.
Когда я думаю об этих женщинах, перед моим лицом проносится целая галерея образов. Это и случайная женщина с замазанным синяком на скуле, спешащая утром в магазин. Это женщина, везущая пьяного мужа домой и всю дорогу выслушивающая, что она, корова, не умеет водить.
Это насилуемые своими мужьями, рожающие каждый год детей жертвы домашнего насилия, сбежавшие в приюты и убежища и снова готовые поверить, что "он уже все осознал и исправился". Это женщины, отработавшие смену и спешащие домой варить борщ лежащему на диване мужу, который по-хозяйски распоряжается и ее временем, и ее телом.
Конечно, переломанное ребро или синяк под глазом сложнее скрыть, чем постоянное унижение, отвержение, обесценивание и презрение. Но от этого отношения те становятся менее разрушительными.
Я бы хотела перечислить характеристики, которые присущи таким отношениям, и начала бы с того, как ведут себя в таких отношениях мужчины.
Мужчину можно охарактеризовать емким словом "мизогин". Мизогин ненавидит женщин и женское. В последнее время об этом часто пишут, но ведь очень сложно принять, что кто-то может презирать и дискриминировать человека по признаку пола. Конечно, почти все религиозные тексты пронизаны идеей, что женщина – существо второго сорта. Конечно, есть Ницше с его "Идешь к женщине – не забудь плетку", но мизогинию бывает просто сложно принять – и поэтому мы придумываем тысячу отговорок (от "У него была злая мать" до "Он сегодня не в настроении").
Мужчина с комплексом власти, желающий повелевать и править. Он укажет и расскажет, что, как и зачем делать женщине – от варки супа до выбора работы. Тотальный контроль и подчинение – то, что нужно такому мужчине.
Мужчина – психопат, с отсутствием эмпатии, "лишенный совести", лживый, манипулятивный, использующий женщину как объект для достижения каких-то целей. Его невозможно понять, просчитать, изменить. Читайте книжки – о них исписаны целые тома, и вначале отношений в такого мужчину нельзя не влюбиться.
Мужчина, использующий физическую агрессию. Он может толкнуть, ударить женщину, бросить в нее тяжелый предмет, выплеснуть на нее чай. Потом он говорит: "Ты сама меня спровоцировала, ты меня довела". На самом деле он совершенно не умеет управлять своим гневом. Его гнев – как деревенский сортир, в который автоматическая лента с интервалом в полчаса забрасывает пачку свежайших дрожжей.
Мужчина, любящий экономическое насилие. Портретный ряд простирается от "Куда ты потратила столько денег?", "У тебя есть декретные – на них и покупай еду" до "Оставь себе на талончик, я сам съезжу за продуктами".
Мужчина, который вечно всем недоволен и постоянно брюзжит, выдвигает претензии, давит, ноет. Жизнь с ним похожа на пребывание в вечном сумраке без надежды на луч солнца.
Мужчина – оценщик. Он, как ювелир, всегда сообщит женщине, на сколько карат она поправилась, где у нее морщины, сравнит ее с подругами и анорексичной Анджелиной Джоли. Жене такого мужа не нужны весы и зеркала – каждый день она получает ясную и точную информацию, что она не хороша, глупа, тупа, скучна, не заслуживает ничьей любви – и точка.
Если Вы встречаете такого мужчину – надо бежать. Если Вы влюбились – надо бежать. Если вы замужем за ним много лет, у Вас нет денег, дети маленькие, никто Вас не поддерживает – надо посчитать до ста и бежать.
Может, Вам повезет и наступит день прозрения. Может, в этот день Вы вдруг поймете, что жизнь – только одна, и Бог не создал для Вас ни запасных частей, ни запасного здоровья, ни даже возможности сохраниться в точке "18 лет" и начать все сначала.
Изменения происходят не завтра, а прямо сейчас. Токсичный муж – это муж, который Вас отравляет. Вы готовы еще несколько лет пожить возле Чернобылького реактора? Вы отрицаете влияние радиации на Ваше тело и душу? Вы всемогущи?
Тогда вам ничем нельзя помочь.
Но если у Вас есть надежда – бегите! За вредное производство доплачивают – и люди рискуют, зная, на что идут. Кто "доплатит" Вам за тотальное отравление Вашей жизни?
Доктор Хауз говорил: "Люди не меняются". Они на самом деле меняются, но крайне медленно. Сколько Вы готовы ждать? 10 лет? 20? 50? GAME OVER! Игра закончится раньше, чем Вы успеете понять, что не хотели в нее играть!
Вы можете еще раз прочитать книгу "Очарование женственности". Вы можете отмерить еще какой-то срок и прямо поговорить с мужем о том, каких изменений в отношениях Вы хотите. Вы можете попробовать еще раз.
Но только перестаньте себя обманывать. Вы не сможете жить в противогазе всю оставшуюся жизнь – не дышать, не радоваться, не быть любимой и принятой, ценимой и поддержаной.
Жизнь с токсичным мужем убивает.
Наталья Олифирович
Психолог, Семейный терапевт, Гештальт-терапевт
Источник: https://vk.com/psihologyonline
Изображение: "В первую очередь люби себя"
В женственности, как и в мужественности, самое главное – повзрослеть.
Женщина – это ВЗРОСЛЫЙ человек женского пола. Поэтому «быть женщиной» – это значит, как минимум, быть не инфантильной.
Много сейчас говорят о том, что женщина формирует своего мужчину и что достаточно стать более женственной, слабой, гибкой и вуаля - твой мужчина тут же становится сильным, ответственным и хорошо зарабатывающим…
Утрирую, конечно, но статьи на эти темы сейчас пользуются огромной популярностью у неповзрослевших женщин.
Первое, что важно понять - жизненный сценарий формируется с раннего детства, и является очень устойчивой конструкцией. Что-либо изменить в себе человек может только по собственному желанию. Поэтому утопично считать, что женщина может изменить своего мужчину, если он сам этого не захочет.
Если вы хотите «лечить», «спасать», «растить» вашего мужчину – все вопросы к вашему личному психотерапевту. До тех пор, пока вы не измените свой сценарий «мамочки», вы будете выбирать мужчин, нуждающихся в «лечении», «спасении» и «взращивании». Другие вас не устроят. Вы просто не будете знать, что с ними делать.
Если вы хотите бездумно подчиняться, не брать ни за что ответственность, капризами и истериками добиваться исполнения ваших желаний – вы играете роль ребёнка. Это, конечно, здорово и местами увлекательно, но в таком случае вы будете обязаны подчиняться «родителю». В этом случае ваша послушность и зависимость – это не женственность. Это страх остаться без покровителя со всеми вытекающими из этого последствиями.
Единственный вариант «здоровых» семейных отношений – это союз двух взрослых людей.
Рядом с вами довольно умный, интересный, обаятельный мужчина, и все вроде бы хорошо. Но почему-то вы все время ощущаете, что делаете не то, что вам хочется, а то, чего хочет он. Возможно, рядом с вами — мужчина - манипулятор, и заставить вас силой или лаской играть нужную ему роль — самое большое для него удовольствие. Как распознать такого мужчину, а главное — как ему противостоять.
«Я такой, какой есть. И даже не пытайся меня изменить»
Чего он добивается? Хочет сбросить с себя ответственность, не принимать никаких решений и не покидать свою зону комфорта. Это фраза инфантильного подростка, но никак не взрослого мужчины. Как ему противостоять? «Ты совершенно прав. Думаю, тебе нужна женщина, которая примет тебя таким, какой ты есть».
«Посмотри, во что ты меня превратила! Кем ты меня сделала? Тряпкой, подкаблучником, неудачником!»
Чего он добивается? Мужчина пытается переложить на вас всю ответственность за свои неудачи и проблемы. Вы ему жизнь разрушаете, а ведь он, бедненький, просто марионетка в ваших руках. Как ему противостоять? «Да, я не подхожу тебе по всем параметрам, может, мы и правда не пара?»
«Ты вообще понимаешь, что за ерунду ты несешь?!»
Чего он добивается? Едва ли не прямым текстом этот мужчина называет вас глупой и недалекой женщиной, чье мнение вообще не стоит брать в расчет. По его мнению, лучше бы вам вообще не открывать рот. Как ему противостоять? «Меня обижают твои слова. Если я неправа, объясни в чем именно».
«Я думал, мы доверяем друг другу, я ведь все-все тебе рассказываю»
Чего он добивается? Хочет вызвать вас на откровенность и узнать информацию, которую вполне сможет потом использовать против вас же. Если после этой фразы мужчина спрашивает пин-код к вашей банковской карте — это очень плохой знак. Как ему противостоять? «Да, конечно, мы доверяем друг другу, но есть вещи, о которых я не хочу / не готова сейчас говорить».
«Все вы, женщины, одинаковые: что-то придумываете, накручиваете, усложняете»
Чего он добивается? Такой мужчина пытается обесценить вас как личность. Сделать ваши проблемы и переживания надуманными и глупыми и списать все на женские капризы и истеричность. Как ему противостоять? «Я вижу, что сейчас ты злишься. Я уважаю твое право на любое мнение относительно меня и моего поведения, даже если оно не совпадает с моим».
«Я ради тебя каждый день бреюсь и ем голубцы твоей мамы, а ты не можешь даже...»
Чего он добивается? Заставить вас сделать что-то, что делать вы категорически не хотите. Мужчина словно превращает ваши отношения в бартерный обмен: я тебе кофе в постель, а ты мне за это лепишь вареники на ужин. Как ему противостоять? «Мне не нравится, когда меня заставляют что-то делать против моей воли».
«Я-то думал, у нас любовь, а ты меня совсем не хочешь понять»
Чего он добивается? Читайте между строк: «Я хочу переложить на тебя всю ответственность за наши проблемы». Или же он сделал что-то нехорошее и пытается обвинить в этом вас. Как ему противостоять? «Я хочу тебя понять, но для этого объясни мне, пожалуйста, мотивы своих поступков».
«Если ты меня бросишь, я не хочу больше жить»
Чего он добивается? Он хочет заставить вас испытывать страх. И надеется, что вы побоитесь стать причиной его жизненной трагедии и будете всю жизнь терпеть его характер и капризы. Как ему противостоять? «Тебе нужно понять, как самому справляться со своими переживаниями. Я не хочу жить под контролем чувства вины».
«Ну я же извинился, что еще тебе от меня надо, женщина?»
Чего он добивается? Мужчина считает, что извинения нейтрализуют любой, даже самый ужасный поступок. Это любимая фраза семейного тирана. Вам после такой фразы положено срочно кинуться в его объятия. Как ему противостоять? «Я рада, что ты извинился, но давай все же обсудим ситуацию, чтобы такое больше не повторялось никогда».
«Все зло в мире из-за женщин»
Чего он добивается? Посеять в вас комплекс неполноценности, обвинить во всех мировых проблемах, вплоть до глобального потепления и роста курса доллара. Вот только мужчина забывает о том, что именно женщина дает жизнь. Как ему противостоять? «Если женщины — это зло, тебе стоит держаться от них подальше. Я желаю тебе только добра, поэтому благословляю и отпускаю».
Вы спросите, как можно не замечать таких очевидных вещей? Можно, и это происходит сплошь и рядом. Постарайтесь обращать внимание на все эти признаки еще на этапе знакомства. Ведь все, что важно в конечном счете, это ваше эмоциональное здоровье и счастье.
Ирвин Ялом. Любая самая распрекрасная методика терапии — не догма. Исцеляет не что иное, как отношения.
Помню две максимы психотерапии, которые я узнал в самом начале своего обучения. Первая из них "Цель психотерапии – подвести пациента к той точке, где он может сделать свободный выбор". Вторая — "исцеляют отношения" – это тот самый важный урок, который психотерапевт должен усвоить.
В психотерапии нет более самоочевидной истины, и каждый терапевт в ходе клинической практики вновь и вновь убеждается в том, что для пациента целительна сама по себе встреча, причем независимо от теоретической ориентации терапевта.
Если есть хоть что-то, доказанное психотерапевтическим исследованием, так это тот факт, что позитивные отношения между пациентом и терапевтом так же позитивно связаны с результатом терапии.
Эффективный терапевт:
• реагирует на своих пациентов в искренней манере;
он устанавливает отношения, которые пациент ощущает как безопасные и принимающие;
• он проявляет лишенную налета собственничества теплоту и высокую степень эмпатии;
• наконец, он способен "быть с" пациентом и "схватывать смысл" пациента.
Я как-то уже сравнивал психотерапию с процессом, который наблюдал на курсах кулинарии: по-видимому, критически важные отличия как в армянских блюдах из баклажанов, так и в психотерапии, обусловлены "вбрасываниями", добавками "вне протокола". Эти добавки наиболее часто относятся именно к сфере отношений терапевт-пациент.
Эффективная психотерапия отличается тем, что терапевт часто контактирует с пациентом человечным и глубоко личностным образом. Нередко этот контакт является решающим моментом в терапии, однако он не укладывается в официальную идеологическую доктрину, не описывается в психиатрической литературе (обычно из стыда или боязни цензуры), ему не учат студентов (и потому, что он не охвачен формальной теорией, и потому, что такое обучение могло бы способствовать "эксцессам").
Прекрасную иллюстрацию важности подлинной встречи терапевта и пациента мы находим в книге, которая называется "Решающие эпизоды в психотерапии" (1959), где описан ряд эпизодов, рассматриваемых терапевтами как поворотные пункты в терапии. В значительном большинстве этих решающих эпизодов терапевт выходит из своей профессиональной роли и контактирует с пациентом глубоко человечным образом.
Вот несколько примеров:
1. В этот момент Том [пациент] посмотрел мне в глаза и очень ясно и медленно сказал: "Если вы меня бросите, у меня не останется надежды". В это мгновение меня захлестнули сложные и сильные эмоции, состоящие из печали, ненависти, жалости и чувства некомпетентности. Эта фраза Тома стала для меня "решающим эпизодом". В это мгновение я был к нему ближе, чем к кому-либо на свете.
2. Терапевт принял пациента в связи с острым состоянием днем в субботу, и хотя терапевт был голоден и устал, он продолжал сессию несколько часов.
3. Терапевт принимал пациентку, у которой во время курса терапии развились симптомы, вызвавшие подозрение на рак. Пока она ожидала результатов лабораторных анализов (которые оказались отрицательными), он обнимал ее, как ребенка; она рыдала и находилась в кратковременном психотическом состоянии, вызванном страхом.
4. Мужчина-терапевт работал с пациенткой, молодой женщиной, у которой развился такой мощный позитивный эротизированный перенос на него, что терапевтическая работа была бы невозможной, если бы он не раскрыл ей некоторые стороны своей личной жизни, что позволило пациентке отделить в своем восприятии терапевта реалистические моменты от искажений.
5. На протяжении нескольких сессий пациент оскорблял терапевта, нападая на него лично и ставя под сомнение его профессиональную компетентность. Наконец терапевт взорвался: "Я начал колотить по столу кулаком и закричал: "Черт возьми, послушайте, почему бы вам просто не прекратить словесный понос, перестав нападать на меня, и не перейти наконец к делу – попытаться понять себя. Какие бы недостатки у меня ни были, а у меня их хватает, они не имеют отношения к вашим проблемам. Я тоже человек, и сегодня был плохой день..."
6. Пациентка была оставлена в заброшенном доме на обрыве, куда можно было добраться только по шаткому деревянному мостику. В этой крайней ситуации она позвонила своему терапевту, который подъехал к дому, прошел по мостику, успокоил ее и отвез домой.
Другие решающие эпизоды похожи на эти: суть каждого состоит во встрече двух людей и в отходе от искусственного или идеологически предписанного "обращения" с пациентом.
Рассказ жены священика.
Тринадцать лет брака со «святым человеком», пять беременностей, четверо детей и… усиливающееся желание выйти в окно. К счастью, героиня этой истории вовремя поняла, что выходить лучше в дверь…
Ее сила, здравомыслие, способность в одиночку пойти не только против абьюзера, но и кучи «косвенных» агрессоров, вызывают восхищение. Надеюсь, опыт автора вдохновит тех из вас, кто пока не видит выхода из абьюза…
«Когда моя история начиналась, информации в сети об абьюзивных отношениях почти не было, и мне казалось, что я схожу с ума, потому что снаружи моя семья была идеальной. Я задыхалась в своей семье, плакала по каждому поводу, были постоянные мысли о суициде или хотя бы о том, чтобы заболеть и умереть.
Те немногие, кто был в курсе, говорили, что у меня послеродовая депрессия, а муж сокрушался, что «женщины нынче не те, вот раньше рожали по 10 детей и ничего, а ты всего пятерых за 9 лет родила и ноешь, и вообще ты меня обманула, говорила, что сильная, любишь детей и хочешь пожить для семьи, а у самой одни амбиции и никакого желания заниматься детьми».
С этих разговоров мужа во время последней беременности и наступило начало конца моей супружеской жизни и начало моего протрезвления, потому что я не могла вместить всю ту жестокость, которую будто бы любящий меня человек мне демонстрировал в самый уязвимый период моей жизни — тяжелую пятую беременность. «Да он меня не любит!» — было первым осознанием на долгом пути возвращения к жизни.
А начиналось все красиво и благородно. Он был хорошем парнем из православного прихода, куда меня в 14 лет привела моя мама. Тогда он сразу ей понравился, и мама делала все, чтобы мы подружились. Ему было 22 года. Дружить мы не стали, но познакомились и периодически общались. Все в приходе прозвали нас парой.
В итоге, когда мне исполнилось 19 лет, он сделал мне предложение. Слова его были такие: «Я подумал, ты мне походишь». Мне резанули слух эти слова, особенно на фоне того, что отношения наши были поверхностные, и он меня совсем не знал как личность. Я поделилась своими смущениями со старшими друзьями, с родителями, но в ответ услышала, что «ничего в жизни не понимаю, такой человек надежный, серьезный, какие ты там чувства ищешь? Влюбленность пройдет, а серьезные намерения останутся».
Я не хотела в 19 выходить замуж, у меня были большие планы насчет учебы. Да и морально я не была готова к серьезным отношениям, особенно с человеком, которого почти не знаю. И я решила отказать. Но тут давление родственников усилилось, подключился духовник, меня стали откровенно запугивать «пожалеешь, что упустила свой шанс, локти будешь потом кусать». Это сейчас я понимаю всю сущность этого давления, а тогда мне казалось, что близкие действительно меня предостерегают от неверного шага. И я согласилась.
«Ты хочешь осквернить наш брак»
Мы поженились через год, поспешно и не очень весело. Его мама, которая сначала полюбила меня всей душой, вдруг резко передумала в день свадьбы. Она сказала сыну, что не благословляет этот брак и проревела у нас на глазах весь праздник.
Мы стали жить в моей квартире, которая досталась мне от деда. Потом кстати муж нередко шутил, что «взял меня из-за квартиры». Теперь эти слова кажутся совсем не смешными.
Первые дни после свадьбы все было хорошо. Мы много разговаривали и казались друг другу такими единодушными. Даже песни напевали в унисон, причем я начинала напевать в голове, а он, как будто мысли мои читая, и продолжал уже вслух. Тогда я подумала, что нашла свою вторую половинку.
Первый ледяной душ случился в середине медового месяца, когда он вдруг внезапно замолчал, стал отстраненным и производил впечатления обиженного. Я пыталась с ним поговорить, но он уходил от ответа. Помню, тогда меня накрыла первая серьезная волна тревоги и отчаяния. Мы были в отпуске далеко от дома, и я в свои 20 лет совершенно не понимала, что происходит.
Через несколько дней, когда я была полностью измотана и нашла единственное объяснение тому, что происходит в своей собственной никчемности (ведь все говорили, чтобы я не упускала такой шанс, а значит со мной что-то сильно не так), он вышел на разговор. Суть его страдания была в том, что ему показалось, что я не христианка, а тайно придерживаюсь другого вероисповедания, а значит, хочу осквернить наш брак и его будущее священство, о котором он мечтал.
Даже из зеленой двадцатилетней позиции эти слова показались мне словами сумасшедшего. Они были совершенно невероятными, ведь я была тогда искренне верующей девушкой, соблюдающей все уставы и каноны. Плюс медицинское образование, которое я еще не закончила получать на момент брака, позволило мне сохранить трезвомыслие и очень расстроиться. Это была не красная лампочка, а воздушная тревога.
Вернувшись из медового месяца домой, я побежала советоваться с близкими. Но меня поставили на место, сказали, что я все преувеличиваю и от первых же трудностей семейной жизни навела панику. Муж при этом дал задний ход, и сказал, что «что-то на него нашло и это все, конечно, не серьезно». Тогда я впервые начала сомневаться в своей адекватности, ведь все было серьезно и очень странно.
Потом начался период сближения и его экстремальной искренности, где он рассказал массу пикантных подробностей из своей жизни, чем смутил меня еще больше. Хотел услышать взаимную исповедь, но так как рассказывать мне было особо нечего, да и морально я к такому была совсем не готова (остатки здравого смысла все еще били в набат), то исповеди не произошло. Тогда он начал опять надумывать обо мне всякие небылицы, а потом «прозревать» и осознавать, как ему со мной повезло.
Качели раскачивались все сильнее и быстрее. Периоды прозрения становились все меньше. Параллельно он начал отваживать от меня всех друзей и родственников. Везде только с ним, а подруги «тебе зачем, мы же теперь есть друг у друга». Я повелась на этот сахар, потому что не хотела, как поколение моих родителей, жить с мужем и жаловаться на него подругам (только потом поняла, что и то, и другое крайности), и обрубила все контакты.
Начались проблемы в интимной жизни, первые принуждения к близости, разговоры о супружеском долге. Причем с влечением у меня все было хорошо, но хотелось уважительного обращения, близости и общения, с учетом реальных обстоятельств, когда время и место соответствуют желанию, а не когда я опаздываю на экзамен или болею с температурой 39. Как только я начинала об этом говорить, он либо уходил «в покаяние», либо заводил такую изматывающую беседу, что легче было отказаться от обсуждаемых проблем, чем закончить ее живой.
О беседах… Беседы с абьюзером — это ад адский, особенно если ты любишь человека и ведешь диалог честно. В начале он делал вид, что хочет меня выслушать, но потом начинал так виртуозно выкручивать наизнанку все мои претензии, что виноватой оставалась я, причем даже в своей голове, либо если остатки осознанности поднимали голову, то я начинала так психовать от безысходности, что он еще больше «убеждался», что все проблемы в нашей семье от моего неумения вести диалог.
Свою позицию он подтверждал советами психологов, даже водил меня к одному, который открыто упрекнул меня в нежелании налаживать отношения и договариваться. Это сейчас я, прочитав, массу книг по абьюзу, знаю, что семейная терапия в ситуации семейного насилия противопоказана по определению. А тогда я была загнана в угол. Я думала, что достигла дна, но, как покажет моя история, стучали оттуда еще не раз.
«Из-за твоей больной психики страдают наши дети!»
Через полгода семейной жизни я забеременела. Он был очень рад, но никакой помощи мне не оказывал. Тогда я была здоровой и крепкой, и справлялась со всем сама. Однако отсутствие плюшек от своего положения меня смущало, так как в родительской семье над беременными тряслись и сдували с них пылинки, ведь в здоровом ребенке была заинтересована вся семья.
Беременность закончилась плохо. На позднем сроке была выявлена патология, не совместимая с жизнью. Мой первый ребенок родился мертвым. Сказать, что я умерла тогда вместе с ним — не сказать ничего. Это было испытание сверх сил. Муж сначала оплакивал потерю вместе со мной, но потом с легкой подачи своей мамы перестроился в обвинителя. Он стал навязывать мне чувство вины, что именно мое неправильное душевное устройство привели к гибели ребенка.
Хотя я прошла после этого кучу врачей, генетиков и прочего, где все единодушно говорили, что «это случайность, так бывает, вы не виноваты», но у мужа было другое мнение. Это была первая большая трещина в нашем семейном доме. Когда я была доведена до отчаяния, все вокруг вдруг объединились и решили помочь нам преодолеть это нелегкое испытание. Муж стал внимательным, близкие помогали, как могли, убеждали, что нам нужно непременно попробовать еще раз. Жизнь стала налаживаться, а ведь я была готова развестись с этим странным жестоким человеком, так я тогда его впервые ощутила.
Период оттепели затушил мои тревожные мысли и неприятные чувства, тем более что я была ими изрядно измотана и так хотела передохнуть. На этой волне я забеременела второй раз. Муж вел себя так же, как и в первый раз, плюсом стал придираться и изводить по пустякам. У меня началась угроза прерывания. На нее муж отреагировал со свойственным ему уже на тот момент умением виноватить. «Это все из-за твоей больной психики! Наши дети страдают из-за тебя». Не надо говорить, как это отражалось на мне и течение беременности.
Но родила я благополучно, здорового крепкого малыша. Муж постепенно начал «оттаивать», мы опять стали хорошей семьей. Но не надолго.
Вот сейчас я пишу это, и может показаться, как я могла быть такой дурой. Но в защиту (не себя, а всех тех, кто оказался на моем месте) могу сказать только одно: когда ты находишься под воздействием яда нарцисса, ты парализована во всех отношениях. Здесь как нельзя лучше подходят слова «в отношениях все сложно». И не просто сложно, а запутано так, что ты черное видишь белым, а холодное ощущаешь горячим. Думаю, нейрофизиологам предстоит еще много поработать над патогенезом этого состояния, потому что изучение его только начинается.
Итак, я начала рожать через год. Возможно, это была моя психзащита, чтобы доказать себе, что я могу. Возможно, компенсация после непрожитой потери ребенка. Но со стороны мужа это было постоянное репродуктивное давление, отказ от средств контрацепции, все это сопровождалось изматывающим сексуальным преследованием, когда согласиться на секс было единственной возможностью поспать.
Я прекрасно понимала, что с каждым ребенком на меня сваливается все большая и большая тяжесть об единоличной заботе о них, так как муж практически не помогал, но при этом сил сопротивляться у меня становилось все меньше, а учитывая, что я всегда хотела большую семью (правда не в 20 лет и не с родами через год), то смирялась со своим положением. Сил сопротивляться не было. На его стороне была Церковь с ее безудержной тягой к пропаганде многодетности.
С каждым последующим ребенком со всеми прочими видами абьюза все больше стало чувствоваться экономическая зависимость. Мне нужно было выпрашивать деньги на прокладки и трусы. Нормальной одежды не было. Питалась по остаточному принципу. Зато у мужа то и дело появлялся новый айфон, айпад или машина. Любой разговор о деньгах обрывался на корню тем аргументом, что он глава семьи и сам распоряжается ее бюджетом, а я просто не умею разумно относиться к деньгам и беречь вещи.
Периоды игноров стали длиннее, а светлые промежутки короче. И вот наступила последняя беременность. Здесь абьюз расцвел во всей красе.
Надо сказать, что я не хотела ввязываться в еще одну беременность, так как не справлялась с уже имеющимися детьми.
Когда он увидел, что я тверда в своих намерениях выдержать паузу, то от привычных обвинений он перешел к покаянию. Много говорил о том, что он видит свою лень и то, как был неправ, что совсем не помогал мне с детьми. Он начал о них заботиться, давать мне время на себя, обновил гардероб. Все это выглядело как искреннее просветление, ведь бывает же такое на свете, и я потеряла бдительность.
Мы стали пытаться зачать ребенка, но несколько месяцев у нас ничего не получалось. Все это время он держал марку, а я думала, что наконец-то он прозрел и увидел, как сильно я его люблю и как много готова сделать для нашей семьи, лишь бы мне дали небольшую передышку. Вот теперь-то все будет хорошо, как и должно быть.
С этими мыслями я прибежала к нему, когда увидела две полоски на тесте. Ответ меня убил: «Ааа, ну хорошо». С этого дня помощь прекратилась, а злокачественный нарциссизм мужа стал прогрессировать со скоростью мысли. Мы готовились к поездке в отпуск, решили его не отменять из-за беременности, ведь море так полезно для здоровья. Только все заботы о сборах, как и о трех уже имеющихся детях, легли на меня.
К моменту нашего заселения в гостиницу, я была выжата, как лимон, а он спокойно лег на диван и сказал: «Займись детьми». После этого у меня случился настоящий нервный срыв. Чтобы остановить крик (как он тогда сказал), муж впервые меня ударил. В чужой стране. Во время четвертой беременности. Я хотела покончить с собой. Это было не взвешенное решение, а порыв, возникший от невыносимой измотанности, боли и безысходности.
Кто-то скажет, ну почему эти женщины не думают о детях. Я думала. Но мне внушалось, что детям я приношу только вред, это было уже в моем подсознании. Казалось, что всем станет легче, если я умру. Как я рада, что ничего подобного не совершила! Бедные были бы мои дети, оставшись жить с таким отцом. Особенно девочки.
Про отношения моего мужа (и РПЦ) к женщинам надо рассказать отдельно. В начале пути с тобой обращаются уважительно, на равных, даже излишне вежливо, так, что чувствуешь себя барышней из XIX века. Они же ратуют за традиционные ценности, поэтому выпады а-ля джентльмен с теми, кого надо подсадить на крючок, не редкость.
Во всем виновата женщина
Но разница в обращении быстро начинает контрастировать с разницей в отношении. Женщина, в понимании представителей церкви, помощница. Но ее роль не просто второстепенная. Женщина виновата во всем с незапамятных времен, начиная с первородного греха. Все трудности семейной жизни, неудачи, проблемы в приходе списываются на пагубное влияние женщин. В той или иной мере проповеди об этом идут в каждой церкви. Иногда явно агрессивно, иногда манипулятивно завуалировано, но так или иначе, если вдуматься, все проповеди обращены к «женским» душевным недугам (празднословие, осуждение, зависть).
При этом внедряется мысль, что ум женщины гораздо слабее мужского, поэтому любые здравые инициативы, вносимые женщинами, в лучшем случае игнорируются. А в худшем тебе укажут на твое место и пристыдят. Причем учение Церкви на этот счет остается не замечаемым, ведь в евангелии черным по белому написано, что для Бога не имеют различия «ни богатый, ни бедный, ни раб, ни свободный, ни мужчина, ни женщина» (видимо, перечисляются самые топовые на начало нашей эры социальные предрассудки). Тем не менее, эти слова игнорируются.
А если ты попытаешься их привести в каком-нибудь защищающем права женщин диалоге, то представитель церкви (читай: приходской священник) разведет беседу-проповедь а-ля запутывающий все абьюзер.
Итак, возвращаясь к моему мужу, первое, что приходит на ум, это анекдот, который он рассказал мне накануне свадьбы. Я тогда обучалась вождению автомобиля и готовилась сдавать на права. И мой любимый человек, узнав об этом, сказал: «Женщина за рулем, это же… как обезьяна с гранатой». Если честно, то я была в шоке. Мой отец много лет обучал вождению и всегда говорил, что женщины дольше учатся, но аккуратнее и безопаснее водят. И вообще в нашей семье к женщинам всегда было уважительное отношение. Может поэтому моя мама, непуганая мизогинией, отдала меня и всю семью в последующем, в лапы этой чудовищной системы. Но это уже совсем другая история.
Анекдот меня шокировал. Я поделилась тогда своими сомнениями с мамой, на что получила ответ: «Ну да, анекдот неуважительный. Но ты совсем другой человек! Он быстро поймет, какая ты умная, талантливая женщина и никогда уже не будет вспоминать подобные анекдоты.» В общем, методом рационализации, я заглушила смрадный душок, который еще долгое время меня преследовал мою память.
Вообще мой муж редко «прокалывался». Он всегда держал марку благородного, уважающего человека, хорошего семьянина, любящего отца, ответственного пастыря. Поэтом у, наверное, мне пришлось так нелегко, когда я от него сбежала.
Но до побега еще далеко. Пока я беременная с тремя погодками на руках, вкушаю все прелести женоненавистничества. Я никто и звать никак. Со мной не разговаривают неделями. Не дают денег на еду и лекарства, не помогают с детьми от слова совсем. На мое естественное недовольство сложившимся ходом вещей муж реагирует агрессивно: и словами, и поступками. Он говорит мне, что я получаю то отношение, которое заслужила. На вопрос, чем я заслужила такое обращение получаю ответы «подумай сама».
Периодически у меня начинают возникать приступы отчаяния, я перехожу в наступление, начинаю говорить, что так больше не могу, что это не по-христиански — бросать друга в беде, обличаю, обличаю, обличаю — в надежде, что у мужа проснется совесть, ведь он же православный христианин (в этом я на тот момент еще не сомневаюсь). Эти приступы муж стал использовать для легализации физической агрессии.
Сначала он больно, до синяков хватает меня за руки и тащит разбираться в комнату, не смущаясь ни животом, ни тем, что это видят дети. Потом хватает за шею, угрожая придушить. Запирает в комнате, чтобы я подумала над своим поведением. Приглашает в квартиру старых и новых друзей и родственников, несмотря на мои просьбы этого не делать в определенное время, когда болею я или дети, или когда в квартире бардак. Но он злорадно улыбается и говорит: «Я тебя слышу, но решение приму сам».
Он может позвать меня к столу налить чай гостю и вежливо со мной разговаривать, даже пригласить к беседе, и я начинаю думать, что он наконец-то пришел в себя. Но гости уходят, и холодный игнор продолжается, а гора посуды остается на мне. Я начинаю ее мыть, тут он выскакивает из комнаты и сквозь зубы цедит: «Займись детьми, посуду помоешь потом».
Да, забыла сказать, что он забрал себе самую большую комнату в нашей трехкомнатной квартире и назвал ее своим кабинетом, где запирался, приходя домой. Потом врач, который будет его лечить от давления в стационаре, скажет мне: «Как вы не понимаете, у него такая трудная работа, а дома он не может отдохнуть, там шум и дети». Видимо, жаловался, раз врач проводила со мной такую беседу.
Я стояла в этом больничном коридоре и чувствовала себя виноватой в этом огромном семиольтт/месячном животе и трех дошкольниках, сидящих сейчас дома с бабушкой. Кстати, в детский сад детей он оформлять не разрешал, ссылаясь на то, что настоящая мать занимается своими детьми сама.
Детьми я занималась сама по полной. Забота, воспитание, питание, сон, болезни, все бытовые нужды. Кружки и занятия — танцы, шахматы, музыкальная школа, общая физическая подготовка, подготовка к школе. Это все на фоне перманентной беременности и кормления грудью.
И на фоне всего этого я постоянно слышала, что мне не нужны дети и я ими не занимаюсь. Дети до сих пор транслируют мне периодически слова папы, что «ты уделяешь нам мало времени». Меня до сих пор выводит из равновесия простыни текста с обвинениями, которые бывший уже муж высылает мне, как я понимаю теперь, в рамках пингов. «Как?! Как можно такое говорить?? Как можно так нагло врать??» — начинает звенеть у меня в голове при первых же намеках на эту тему. Ведь дети — это то, во что я и вкладывалась все эти годы. Ради чего бросила мысли о карьере и хорошем образовании. Столько прорабатывала это с психологами, но так и не могу пока научиться игнорировать эти провокации.
Издевательства в последнюю беременность были изощренными и искусно жестокими. Муж мог не разговаривать со мной днями и неделями и при этом подходить ко мне, задирать футболку, трогать живот и говорить с малышом. На мои попытки опустить майку я получала неизменное: «Ты не можешь запретить мне общаться с моим ребенком». И он продолжал это делать, не взирая ни мои слезы, ни на отмахивания.
Это насилие над собой я запомнила как самое травматичное и болезненное. Оно до сих пор мной не пережито. Уже в прошлом сексуальные домогательства, вербальное насилие, экономическая зависимость. Но как вспомню, как он трогал живот, так начинает тошнить. Я чувствовала себя инкубатором, вещью, над которой хозяин имеет безграничную власть. Это самое ужасное из пережитых мною чувств за время моей жизни с абьюзером.
Я кстати писала тогда стихи. Так я могла хоть как-то вербализовать и выплеснуть свою боль. Вот одно из них:
О чем писать, когда внутри так больно.
Хочу кричать! Но не услышат.
Хочу бежать, но не помогут.
Осудят, может быть невольно.
Хочу, чтоб стало просто легче,
И дальше жить под старой крышей,
Но кажется, душа из тела
Вырваться хочет.
Как будто воздуха мне мало
И все внутри кипит от боли
Как будто сразу весь пуд соли
На рану вышел.
И снова стон сдержу, как первый,
И лягу тихо в одеяло.
Сон успокоит мои нервы…
Но сна мне мало.
«Рожать детей — твоя обязанность, а не праздник»
В конце беременности у меня была угроза прерывания, но муж не дал мне добро лечь в больницу, сославшись на то, что не с кем оставить детей. Поэтому я ходила на процедуры дневного стационара. Сейчас я думаю, неужели он был не заинтересован в рождении здорового ребенка. Или он совсем отмороженный или просто садист.
Угрозу прерывания я преодолела, но скоро возникла новая проблема. Шла уже 40-я неделя, а роды все не начинались. Моя знакомая пожилая врач акушер-гинеколог сказала, что мой мозг просто не может настроиться на роды из-за постоянных текущих дел и надо лечь в роддом заранее, а там и схватки начнутся сами. Это предложение было воспринято мужем в штыки, он сказал, что это моя блажь, и я просто хочу отдохнуть. Сейчас я думаю, а что плохого было в том, чтобы дать беременной жене отдохнуть? В общем, он обиделся и перестал со мной разговаривать.
Он со мной не разговаривал всю неделю, пока я лежала в больнице. Потом начались схватки. Я написала ему об этом. Сейчас жалею. Он прибежал на роды. Как примерный папа, он присутствовал на всех родах, кроме одни стремительных, на которые не успел. Роды были быстрые, но сложные. Плод оказался большой, и я никак не могла его вытужить. Только благодаря опытности акушерки ребенок остался жив, но у меня во время потуг разошлись кости таза.
Нужно было делать кесарево, скажут потом врачи. Но кесарево не сделали. Малышку мы еще долго потом лечили от ППЦНС, а я месяц не могла нормально ходить — боли в костях таза были страшные. Расхождение было небольшое, и меня не положили в хирургический стационар, как это делают обычно. Я лечилась амбулаторно. Муж знал обо всем, на его глазах чуть ребенок не погиб, неимоверными усилиями и потерями здоровья был рожден, но поведение мужа перешло все рамки разумного после выписки из роддома.
Сначала в день выписки ему не понравился тон моего голоса по телефону, и он сказал, что я сама все испортила, будь готова. Праздник по поводу выписки превратился в треш. Он опоздал, мы долго парились и ждали, когда он освободится. А занят он был важным телефонным разговором на крыльце роддома.
Потом все же он изволил принять ребенка, сунул мне цветы. Он отвез меня домой с четырьмя маленькими детьми и уехал. В холодильнике пустота. Я подумала, что поехал покупать еду, уж если не к празднику, то хотя бы к ужину. У меня страшно болели кости, но малыши так хотели познакомиться с новым членом семьи, что мне пришлось взять всю свою волю в кулак и организовать знакомство. Пока мы раздевались и знакомились, сосали титю, какали и срыгивали, мылись и снова кушали, прошло 5 часов. Мужа не было и продуктов тоже.
Приехал он злой и сразу заперся в своей комнате. На мои вопросы не отвечал, из комнаты гаркнул выйти и заняться детьми. В слезах от боли и отчаяния под крики голодных малышей я стала готовить ужин из найденных в закромах макарон. Накормив детей, я начала убирать со стола, а дети побежали беситься перед сном. Я уже смирилась с тем, что сейчас как-нибудь сама всех уложу, выпила обезболивающее на свой страх и риск.
Но тут он вышел из комнаты и приказал заниматься детьми, а не ерундой. Тут я не выдержала. Я заревела, начала кричать о том, как можно быть таким жестоким. На что увидела на его лице страшную спокойную улыбку, с которой он сказал: «Что-то не нравится? Вали! Только детей ты не получишь, в том числе и малышку! Я докажу, что ты неадекватная! А если хочешь видеть детей, работай и не пищи. Рожать детей — твоя обязанность, а никакой не праздник!» Тогда я поняла, что рожать больше не буду. И жить с этим человеком больше не могу. Но до выхода из этого тоннеля было еще долго…
«Он увидит, какая ты молодец»
С этого дня начался шантаж детьми. И я верила его угрозам! Я верила, что я никчемная неработающая психичка, у которой любая опека детей отберет в два счета. Плакала постоянно, ни жила, ни умирала.
Кости таза болели. Начались осложнения с послеродовой маткой. Отпускать меня ко врачу и на процедуры муж не желал, маму мою видеть у нас дома не хотел. Мама его побаивалась, идти к нам не хотела, но я была в таком плачевном положении, что она все-таки пересилила себя и, несмотря на сопротивления мужа, стала приходить и отпускать меня в больницу.
Причем муж был дома, он не уходил, был недоволен, что я оставила детей с мамой, но заниматься с ними не хотел и маму не отпускал. Так она стал свидетелем многих сцен, которые дали ей отчетливо понять, что у нас что-то совсем не то (до этого имидж образцовой семьи был у нас безупречным по всем фронтам).
Но мама не вмешивалась. Она только говорила, что «сейчас ты подлечишься, и он опять увидит, какая ты молодец, и все наладится». Я ей отвечала, что не хочу уже ничего налаживать с этим человеком, что воспринимаю его как предателя и садиста, но мама только качала головой. Остаться без мужа с четырьмя детьми в ее системе координат было нереально. Да и в моей пока тоже.
Однажды произошел инцидент, который заставил маму начать переживать за свою безопасность не по-детски. У нас был дом с участком, записанный на мужа и купленный за небольшие деньги в период брака. И вот однажды муж приходит домой злой и говорит, что завтра мы идем с ним к нотариусу, там надо написать какие-то бумаги. На вопрос «какие?» он гаркнул, что мое дело только поставить подпись, а не задавать вопросы.
Меня это шокирует, потому что к подписанию документов я всегда относилась очень серьезно, но сил настолько мало, что я не сопротивляюсь. Мы оказываемся у нотариуса. Поскольку я не знаю, зачем мы едем, то и кроме своего паспорта ничего не беру. Муж заходит к нотариусу первый, затем вылетает оттуда злой, цедит сквозь зубы, почему я не взяла свидетельство о браке, потом, не дождавшись ответа, оставляет меня подождать, пока он съездит домой.
Он уходит, а нотариус вызывает меня к себе и говорит: «Вы знаете, зачем муж пригласил Вас ко мне?» Я отвечаю «нет», и она продолжает: «Вам нужно подписать согласие на продажу дома». «Какую продажу?! Когда?» — глаза у меня расширяются и наполняются слезами. Нотариус тоже в шоке и продолжает: «Ваш муж продал дом месяц назад. При продаже он сказал, что забыли оформить согласие супруги. А Вы, получается, не в курсе?»
Он продал дом, и мне ничего не сказал. Даже не удосужился соблюсти формальность и получить мое согласие на сделку. Нотариус стала говорить, что усматривает в сегодняшней встрече элементы принуждения и не может подтвердить составленное согласие. Я подумала, что муж меня просто уничтожит, если сейчас узнает, что «из-за меня» аннулируется сделка. Я собрала всю волю в кулак и убедила нотариуса, что согласна и это решение добровольно.
Можно выйти в дверь, а не в окно
Я чувствовала себя пустым местом, бесправной рабой, а не законной женой в браке. Тогда впервые я ощутила свое одиночество. Может быть, это было и к лучшему. Начиналась моя трансформация, «переломный момент в результате крушения надежд при падении с высоты своих иллюзий».
По дороге он стал обвинять меня, что я его опять опозорила своими слезами. Я не помню уже, что отвечала, может быть, терпеливо молчала, но по приходе домой меня накрыло. Я начала кричать, матюгаться, бить кулаками по дверям. Муж сказал маме, которая пришла сидеть с детьми, уходить.
Я поняла, что если она сейчас уйдет, то я не знаю, чем закончится сегодняшний день. Я стала умолять ее остаться. И мама со свойственным ей железным спокойствием ответила зятю: «Дочь просит меня остаться, поэтому я пока никуда не пойду». Тогда он сжал кулак, стал трясти им перед носом у мамы и кричать, чтобы она немедленно уходила. Когда я увидела это, мое отчаяние перешло на новый уровень. Я оделась и ушла. Одна.
Это был мой второй уход из дома. Первый раз я уходила, когда ребенку было 1,5 месяца, сбежала вместе с ним, а троих мелких оставила с мужем. Тогда был вечер длинного, трудного дня. Муж издевался надо мной, обвиняя в том, что малышка плачет, потому что я грубо ее одеваю. И вообще я не умею обращаться с детьми. Отбирал ее от меня, возвращал обратно, не давал мне то сходить в туалет, то накормить ее грудью.
Когда малышка успокоилась и наконец-то поела, я села на кровать и посмотрела в окно. На улице был теплый вечер. Восьмой этаж. В коридоре — муж, изрыгающий проклятия с непробиваемой улыбкой на лице. И я подумала, что хочу выйти в это окно прямо сейчас. Потом мой взгляд упал на малышку, и я ужаснулась своей мысли.
Захотелось плакать, но это каралось еще большей тиранией, поэтому я сдержалась. И вдруг неожиданно простое решение созрело у меня в голове. «А ведь можно выйти в дверь, а не в окно…»
Муж закрылся в своей комнате, я тихонько надела кроссовки, взяла телефон, малышку и неслышно закрыла дверь. Опомнился он только через пару часов, когда я была уже у родителей. Он был вне себя от ярости. Брал штурмом родительскую квартиру. Но они тогда меня не выдали.
Я была в полностью поломанном состоянии, сначала молчала сутками, потом ревела без остановки. Я не могла с ним жить дальше. Физически не могла. Но как быть дальше не представляла. Хотела забрать оставшихся троих детей к родителям, но он не отдал, а увез их к своей маме. Сказал, что я увижу их, когда вернусь домой.
Вмешался духовник семьи. Вообще влияние этого страшного человека с тех пор, как мама пришла к вере, было безграничным. Он контролировал все сферы жизни всех членов семьи. Залезал в самые интимные стороны жизни, всегда знал как лучше и как надо.
Муж позвонил ему и нажаловался на нерадивую жену, бросившую детей. И на то, что его не пускают к младшему. «Как так??? — кричал он в трубку, звоня моей маме. — Как вы смеете не пускать в дом священника?!»
Надо сказать, что тогда на моих родителей снизошло трезвомыслие. Они четко обозначили свои границы, попросили не кричать, и сказали, что сейчас «он для нас не священник, а зять, и наша дочь не хочет его видеть, значит пока так и будет». Я прожила у родителей 10 дней, пропустила день рождения старшей дочки. Муж и духовник воспользовались этим, стали названивать и виноватить, заманили на разговор к духовнику, мол, надо же как-то выходить из этого тупика.
Я согласилась в слабой надежде, что он поможет, но получила порцию вины и стыда с обещаниями, что он поговорит с мужем и убедит стать помягче. Домой я приехала, поджав хвост, чувствуя себя никчемной матерью, бросившей детей на произвол судьбы. Поэтому ничего хорошего мое возвращение с собой не принесло. Наступила волна игнора, потом недолгое облегчение и снова по кругу.
Кухонные «проповеди»
Наступило первое сентября, когда старший ребенок шел в первый класс. Нам нужно было всем вместе идти на линейку. Несложно представить, что праздник превратился в скандал, где я изо всех сил пыталась не реагировать и чуть не заработала гипертонический криз. Держаться уже не было сил.
С началом учебного года нагрузка на меня возросла непомерно. Я была никакая. А муж осатанел в конец. После тяжелейшего дня — каждый день — когда дети засыпали, он вызывал меня на кухню для переговоров. Там он стал говорить мне, что ошибся во мне, что я чужой ему человек, и он вынужден жить со мной только из-за детей.
Говорил, чтобы я ни на что больше не рассчитывала, что он будет платить за коммуналку и покупать продукты детям, на большее он не готов. Он говорил искренне, отчаянно, что я ему противна. Но при этом должна выполнять свой супружеский долг исправно и по каждому требованию. Напомню, что предохраняться муж запрещал под угрозой отлучения от церкви (это отдельная тема для разговора — манипуляции сознанием воцерковившегося человека).
Тогда впервые я начала ему отказывать. И… стала искать помощи психологов. Первый мой опыт был анонимно через интернет. Тогда же я узнала, что муж читает мою переписку в компьютере. Потому что он устроил грандиозный скандал, что я его предала, привела третьего человека в нашу семью. Еле отмылась, оставшись еще и виноватой.
Следующий раз я пошла к психологу по совету старой знакомой. Мы проработали некоторые вещи из детства, я почувствовала какую-то силу и перестала плакать. Муж ненавидел мои слезы, и я думала, что теперь, когда я стала более стабильной, мы сможем решить наши проблемы.
Но не тут-то было. Он быстро заметил, что я стала спокойнее, и стал злиться больше. И вот наконец, в одну из ночей, когда я отказалась от изматывающей беседы на кухне, ударил меня по голове кулаком.
Это был полноценный удар. Тот рубеж, который был моим дном. Трогать женщину в нашей семье было табу. Об этом говорили, этим гордились, и я всегда знала, что физическая агрессия для меня не приемлема. Причем я знала, что ударит раз, ударит и второй. Поэтому ощутила тогда начало конца.
Я с чистой совестью написала духовнику, что муж ударил (по канонам церкви он должен быть запрещен в служении до решения церковного суда), надеясь, что теперь его жестокость перешла в тот формат, который его церковное начальство вынуждено будет отследить. Но я сильно заблуждалась насчет честности церковных иерархов. Муж спокойно ушел служить на следующий день и дальше.
А я была госпитализирована в больницу с сотрясением мозга. Но сказала всем, что на меня упала льдина с крыши, в надежде не выносить сор из избы, ведь церковь нам сейчас поможет.
Не тут-то было. Муж не только не раскаивался, а обозлился еще сильнее. Он отказывался возить ребенка для кормления грудью (я договорилась с врачами, так как лактация у меня была сумасшедшая). Не выдавал ребенка моим друзьям, с которыми я договорилась, чтобы они его привезли. Потом, когда у меня начался мастит, и поднялась температура, все-таки привез малышку, но не дал с ней пообщаться, а сразу вырвал ее у меня, после того как она поела.
Духовник стал недоступен, на контакт со мной не выходил. Я приехала из больницы и поняла, что пришло время просить о помощи.
Скандал епархиального масштаба
Сначала я наивно полагала, что за меня вступятся родители, рассказала им правду, но они остались в стороне. Тогда я добралась до правящего архиерея. Это был скандал епархиального масштаба. Все вышло наружу.
Так как госпитализация была зафиксирована, церковная власть отреагировала громко. Все проблемы в нашей семье связали со злым духовником, у которого на тот момент была плохая репутация в городе. Что, мол, он не дает молодому священнику раскрыться, поэтому муж и срывается на мне дома.
Мужа перевели на другой приход, заставили перейти к другому духовнику и дали задание строить храм. Сначала он был дико зол на меня за позор, который я ему устроила, но потом, быстро оценив преимущества, вдруг опять «прозрел». Стал ласков, нежен, внимателен.
Мы занялись новым делом, у нас появилась своя маленькая община. Я управляла новоиспеченным хором, он служил, детки пели со мной на клиросе, сын прислуживал в алтаре. Казалось, семейная идиллия стала реальностью. Но иллюзиям было суждено продлиться недолго.
Сначала начало нарастать недовольство и напряжение. То хор пел не так, то я была не такой. Потом пошли в ход изматывающие разговоры, игноры и манипуляции. И вот, наконец, настал час икс. Однажды, вернувшись со службы, мы все готовились уже ко сну. Я обратилась к мужу с каким-то вопросом относительно приходских дел, но он принципиально молчал.
В тот вечер мы хорошо послужили, и я не поняла его молчания. Спросила. Он игнорировал, потом сказал, что я обратилась к нему без называния имени, а это признак большого неуважения, и он не будет разговаривать со мной, пока я не исправлюсь. И меня накрыло.
Я начала говорить, да сколько же может этот маразм продолжаться. Он быстро включился, схватил меня за плечо и потащил в кухню разбираться. Я стала вырываться, он хватать, я отбивалась, пиналась, делала все, чтобы он меня не смог захватить. И тут он схватил меня за шею, сжал ее сильно и приподнял меня, прижав к холодильнику. В глазах помутнело, я поняла, что умираю.
Из последних сил, я нащупала волосы на его бороде, и рванула клок. От боли он отпустил мою шею. Я пнула его. Тогда он схватил меня, повалил на диван и стал избивать по попе и ногам, с криками «я тебя выпорю!!!». Надо сказать, что он и раньше часто меня этим пугал, а сейчас дорвался по полной.
Не знаю, чем бы закончилось дело, но прибежал сын и стал просить папу не бить маму. Муж отпустил, я убежала в комнату. Он побежал за мной. Стал трясти кулаками у моего лица и говорить, что это только начало. Что он будет меня так избивать, что я из реанимаций не вылезу, забуду, как меня зовут. Он был вне себя от ярости.
Потом потребовал, чтобы я убиралась. На дворе стояла ночь, но это было единственной надеждой спастись в этот вечер. Поэтому я оделась и убежала. Я попросилась к друзьям семьи. Рассказала обо всем, они были в шоке, напоили меня чаем, я проплакалась и под утро вернулась домой.
В монастырь на исправление
Что-то сломалась во мне в ту ночь. И хоть я еще ждала от мужа «очередного покаяния», но уже понимала, что жить с ним больше не буду. Утром, пока он крепко спал в своей комнате, я тихонько собрала детей и ушла к бабушке. Оставив детей там, я сняла побои в судмедэкспертизе и написала заявление в полицию о привлечении к уголовной ответственности за побои. И затаилась.
Вечером я вернулась домой. И еще 10 дней, пока не поступила реакция от участкового, играла в послушную жену, которая вразумилась от порки. Он торжествовал, но не долго. Вскоре с ним связались из полиции. Это вызвало бурю негодования. Он позвонил мне, крича и требуя, чтобы я срочно забрала заявление, иначе будет хуже.
Я поняла, что пришло время уходить из общей квартиры. Я собрала детей, и мы поспешно убежали. Двух девочек я отвела к друзьям (которые приняли меня ночью), а с двумя оставшимися пошла к родителям. Так начались мои мытарства без квартиры.
В церкви быстро узнали, что на их священника заведено уголовное дело, вызвали нас, сказали мужу «ай-яй-яй», отправили под запрет и в монастырь на исправление. Они думали, что, дав мне всю зарплату мужа, нашу общую машину и квартиру, они дают нам время примириться. Я тоже поначалу повелась на это, но быстро поняла, что мира не будет. И использовала это время, чтобы собрать вещи и подготовиться к разъезду. Об официальном разводе я тогда не думала, мы были венчаны, и мои мозги были хорошо промыты невозможностью разводиться после венчания.
Но развод все же пришлось оформить. По приезду из монастыря, испытав все возможное унижение и крах карьеры, он стал невероятно злым. Я стала бояться его не на шутку. Так, как не боялась, когда мы жили вместе.
Сначала он расплескивал везде праведный гнев, но, видя, что никто его в этом не поддерживает, быстро смекнул, как нужно себя вести. Он стал изображать вселенское покаяние и делал это так искусно, что его быстро вернули из монастыря, и стали снова платить жалование. Как только контроль над ним ослабился, деньги на содержание детей он давать перестал.
Он обратился за помощью к психологу. Даже меня убедил сходить с ним на совместную терапию — ради детей, ведь нам же надо как-то общаться по их поводу, где меня опустили по полной, как нежелающую верить раскаянию и прощать.
Там он сказал одну фразу, после которой я поняла, что больше ничего между нами быть не может, даже несмотря на наличие совместных детей. Он сказал: «Мне легче было бы, чтобы она умерла, а не этот развод». После погружения в психологию он стал еще опаснее. Теперь он скрывал свое истинное лицо еще искуснее и нападал еще инвазивнее.
Сейчас, когда я вспоминаю то время, мне все кажется таким прозрачным, но тогда я собирала по крупинкам доказательства того, что он не кается искренне. Это было целое расследование с моей стороны, мне очень важно было четко понимать, почему я в него не верю. И я собрала достаточный компромат, чтобы не вестись больше на навешивание вины, которое сыпалось на меня со всех сторон.
«Летучие обезьяны» работали не покладая рук. Все наши общие друзья оказались по факту ЕГО друзьями. И все они обрушили на меня все известные им манипуляции. Очень быстро я всех заблокировала, прервала все контакты и… осталась одна.
Я осталась в полной изоляции, без поддержки и общения. Я попыталась восстановить свои старые знакомства, которые не были связаны с храмом, но это оказалось сложнее, чем я думала. Жизнь сильно ушла вперед за те годы, которые я провела в моральном заточении. На плаву меня удерживало лишь то, что между беременностями я успевала на месяц-другой выйти на работу по специальности.
И еще все это время я заочно училась в университете. Муж ненавидел мою учебу, много раз делал все, чтобы я ее бросила, но я, как чувствуя, что это моя последняя соломинка в независимости, не отпускала ее ни в какую. Итак, я начала жизнь заново, в 34 года с 4 детьми и пока без квартиры и карьеры.
«Нашу семью разрушила истеричка-мама»
«Новая жизнь» — звучит очень оптимистично. Слишком и даже нереально. Потому что к этой самой новой жизни ты подходишь в совершенно сломанном состоянии. Ты высосана до дна. Может быть, это и есть период «утилизации».
Смутное ощущение игры в «кошки-мышки» с абьюзером. Ты вырвалась. Впереди еще столько телодвижений. А сил абсолютно нет. Ни физических, ни моральных. Зато у него их предостаточно. И задора. Игра вышла на новый уровень. На лице написано: «Сейчас я нагну тебя по-новому». Он уверен в своем успехе. А ты нет. Ты вообще ни в чем не уверена.
Я долго чувствовала в себе необъяснимый душок потенциальной возможности к нему вернуться. Этому способствовала и привычка «видеть в людях хорошее», воспоминания о счастливых моментах близости, планы на жизнь, которые пока не успели трансформироваться во что-то новое, «летучие обезьяны» со своим давлением на самые больные точки, да и банальная усталость, отсутствие сил бороться.
Когда муж вернулся из монастыря, а сделал он это самовольно, он был полон праведного гнева на меня и тех немногих, кто был на моей стороне. Уверенности ему придавала и полная безнаказанность, ибо церковные власти бездействовали. Он сразу занял нашу общую квартиру. И нам спешно пришлось навсегда ее покинуть.
Жить было негде. На дворе стояло лето, и мы перебрались на старую дачу, принадлежавшую моей бабушке. Там периодически появлялась вся семья, но все делали вид, что ничего не происходит. Было ощущение, что родители ждали, когда мы помиримся. Я и сама боялась этого.
Муж быстро вычислил, где мы находимся, и стал приезжать на дачу под предлогом желания видеться с детьми. Какие концерты он устраивал! Изображал из себя скучающего тоскующего отца, постил фотки в соцсети, собирал кучи лайков, подогревая желание сочувствующих написать мне в очередной раз, какой он замечательный отец.
А этот замечательный отец не мог раз в сезон погулять с детьми, чтобы я выдохнула, потому что «не мужское это дело». Не сходил ни на одно занятие, не мог ни уложить спать, ни покормить. Зато сейчас он вдруг «включился», и эта роль нравилась ему все больше.
Он уговорил сына съездить с ним в деревню. Я отпустила его, о чем потом очень жалела. Но не могу сказать, что я могла этого не делать. Манипулировать детьми он умел профессионально. Сына после этой поездки я не узнала: чужой, озлобленный, надменный. Сын потом рассказывал, что весь отпуск папа промывал ему мозги, что мама истеричка и разрушила нашу семью. Мне удалось потом восстановить с ним контакт, но это было очень тяжело.
Итак, образ положительного отца прижился, и муж стал пробовать себя в «покаянии». Он быстро убедил начальство, что приехал не самовольно, а по причине плохого самочувствия родителей, и готов трудиться в храме на любых послушаниях, лишь бы вернуть святое право быть священником.
Он стал фигурировать на всех службах в центральном соборе города в качестве прислужника, из-за чего попадался на глаза всем мало-мальски знающим его людям. Лицо его было скорбным, стан согбенным, даже у меня он вызывал сочувствие, что уж говорить о простых верующих.
Хотя мне не очень нравится это выражение. «Простых» верующих не так много. Гораздо больше людей не простых, людей травмированных, людей, скрывающихся от своих страхов и пороков за маской послушного христианина. Но сейчас это важно лишь в том ключе, что все они стали «летучими обезьянами», которые давили на меня и давили.
Лето закончилась. Начинался учебный год, и жить на даче стало холодно и невозможно в связи с предстоящей школой. Тогда я совершила первый «наглый» поступок. Я тайно вынесла из своей квартиры дежурный набор вещей, а также все, необходимое для школы. И… завалилась к бабушке со словами: «Можно мы поживем у тебя пару недель?»
Надо сказать, что родственники не хотели предоставлять мне жилье, так как считали, что это глупости, что я не живу в своей квартире. «Ты должна за нее бороться!» — говорила мне мама. Видимо, она совсем не хотела понимать, что в этой квартире — после всех моих «выходок» — мне грозила на тот момент уже смертельная опасность.
В общем, я переехала к бабушке, подала документы в детский сад, и вышла на работу. У меня не было сертификата, только учеба в университете, и это существенно влияло на мой доход. Его практически не было. Со всех сторон на меня нападали «летучие обезьяны». Родственники торопили разобраться с жильем. Денег и перспектив не было. Мною овладело отчаяние. Я поняла, что стою на какой-то страшной черте, вернее, на развилке, и мне надо выбрать, куда свернуть.
«Как хорошо, что мы в безопасности!»
И тут я выбрала невероятное. Совершила второй «наглый» поступок за последний месяц. Я нашла учебу в Москве, которая подходила по моей специальности для получения сертификата. Оформила это официально на работе, купила билеты и сказала маме и бабушке: «Мне нужно уехать в Москву на учебу на 2 недели, присмотрите за детьми». Для мамы это был шок, потому что с детьми мне на постоянной основе никто не помогал, они были зоной сугубо моей ответственности.
Мама попыталась возмутиться, но я сыграла в «твердость», сказав, что получить сертификат и работать — это единственный способ не сидеть всю оставшуюся жизнь на шее у родителей, поэтому поездка состоится в любом случае. На самом деле я спасала свою жизнь, потому что к тому моменту была на грани, но никто в это не верил. Образ сильной и умной девочки так прочно сидел в головах членов моей семьи, что если бы я сказала правду — мне бы никто не поверил и расценил это как блажь.
Итак, я уехала, родственники смирились, но они еще не знали, что съездить мне придется не один раз. Учеба растянулась на 9 месяцев. Я проходила учебные циклы по 10-12 дней и возвращалась домой к детям. Разгребала накопившиеся дела и снова уезжала. Так я получила не только сертификат, но и диплом о профессиональной переподготовке, который впоследствии мне очень помог на профессиональном поприще.
Но это было не главное. Произошла моя полная перезагрузка. Я проработала с психологом свое подсознательное желание вернуться к привычной жизни. Окрепла для предстоящих боев по разводу и разделу имущества. Но самое главное, я сохранила детям маму. Мое критическое состояние, в котором я находилась накануне моей учебы, хорошо характеризует стихотворение, написанное в самом конце семейной жизни:
Заперта
В душной комнате своей жизни.
На паперти
Перед храмом семьи
Брошена
На попрание сильных,
Крошево
Чьих-то слов на меня
Падает,
Подаяний таких
Не надо мне.
Отравляют ядом, торопятся…
Отойдите!
Мне жить еще хочется.
Закончив свою учебу, я поняла, что уже очень давно не была в отпуске. Назанимав денег у друзей, я с детьми поехала в маленькую деревеньку Краснодарского края на берегу моря, чтобы погреться на солнышке и набраться сил. Со мной в качестве помощника поехал папа, отпуск прошел хорошо.
Я вернулась домой и подала документы на расторжение брака. Как и предполагалось, это вызвало новый шквал гнева в мой адрес от бывшего мужа и его споспешников. Сдаваться он не собирался. Особенно в отношении детей и алиментов. К тому времени, он уже полгода не платил ничего. Нужно было составлять иски о разделе имущества, назначении алиментов, определении места жительства детей. Нужен был хороший, но не дорогой адвокат.
И тут мне начинает «везти». Находится адвокат, который проникается моей историей. Несколько месяцев мы судимся, и вот долгожданное право на часть квартиры у меня! Алименты назначены! Дети со мной. Мы начинаем продавать квартиру. Мытаримся, но все же выходим на сделку. Я нахожу себе с детьми малюсенькую ульяновку. Делаю там ремонт, и вот, наконец, мы въезжаем в свое жилье! Маленькое, но чистое и безопасное!
Казалось, берег достигнут, и мы спасены. Но нет. Впереди нас ждет целый год изматывающих неприятностей и болезней. И это будет очень непросто на фоне накопившейся усталости и уже хронического стресса. Но опять удача не покидает нас. Случайно я узнаю о программе помощи молодым семьям по приобретению жилья. По всем критериям мы с детьми попадаем, но сроки поджимают: уже через год я не буду считаться «молодой» и не смогу быть участником программы.
Я собираю все документы на улучшение жилищных условий и получаю подтверждение, что принята в очередь… 501-й. На этом весь мой пыл угасает, так продвинутся за год на 501 позицию нереально в принципе и смешно по определению. Мы продолжаем болеть, и я забываю об этом заявлении. Муж продолжает манипулировать детьми. Достает меня бесконечными пингами. Отношения с родителями портятся. Расходы растут, а продвижение по работе идет медленно.
Но я не сдаюсь. Каждое утро я просыпаюсь со словами: «Как хорошо, что мы в безопасности!» И они исходят из меня непроизвольно. Я радуюсь таким мелочам, которые мы обычно не замечаем. Разговор по телефону столько, сколько мне нужно, спокойный ночной сон, одежда, которая мне нравится. И главное — право, возможность, счастье — не ходить на службы, не слушать промывающие мозги проповеди, не разговаривать со священноначалием, оправдываясь за каждое свое действие. Не могу сказать, что я стала неверующей, хотя слышу эти обвинения в свой адрес. Я протрезвела. Чего всем оставшимся там искренне желаю.
Дети быстро прочувствовали на себе двойное дно папиных манипуляций. Сначала они еще втягивались в его игру «уговори маму вернуться», но потом, познакомившись с его истинным лицом, сами перестали в этом участвовать. Потому что лицо свое он теперь не скрывал. В городе у него сложился имидж хорошего человека, образца покаяния, у которого стерва-жена, не выдержав трудностей священнической жизни, сбежала в «мир», сломав жизнь ему и детям.
Он пошел на повышение по службе. Стал важным и грустно-мудрым. Но мы-то знаем, через что прошли. Часто дети, особенно поначалу, говорили мне: «Мамочка, как хорошо, что мы с папой не живем в одной квартире». Дети стали расти, у них начала проявляться личность со своими желаниями и мыслями, а это папа переносить не мог. Он стал на правах отцовского авторитета давить в детях любую самость, любое выражение собственного мнения, чем портил с ними отношения все больше и больше.
Дети стали отдаляться от него, но он опять находил виноватого — им была, конечно же, я — и ничего не менял в своем стиле общения. Я как вечно правильная мама изо всех сил старалась, чтобы отношения детей с папой не зависели от наших проблем, но в случае с моим бывшим мужем, злокачественным абьюзером, это похоже невозможно.
Идеальной быть не получилось. Буду просто живой. Во всех отношениях. Для меня быть живой — это уже огромное достижение.
Кстати, деньги на улучшение жилищных условий мы все-таки получили и теперь живем в большой просторной квартире! За месяц до предполагаемого снятия с программы по возрасту раздался звонок с поздравлениями от администрации города. Это было похоже на чудо! Оказывается, там была отдельная очередь среди многодетных и отдельная очередь среди неполных семей. И мы прошли! Запрыгнули в последний вагон. Удача опять улыбнулась нам.
В свой адрес я услышала удивленные слова бывшего мужа: «Почему Бог тебя так любит?..» Ответа на этот вопрос я не знаю, но очень благодарна жизни за этот подарок!»
:Москва юридически, глубинка Калужской обл. фактически
Регистрация: 01.11.2011 - 11:11
: 14975
Не в сети
Заходил: 1 месяц 4 дня назад
На полях: в "городе" всем наплевать на личную жизнь попа... от слова совсем; вцепиться в бороду так, чтобы стало нестерпимо больно - невозможно). В общем и целом художественный свист "на тему".
Из последних сил, я нащупала волосы на его бороде, и рванула клок.
Это не всцепиться в волосы. Это рвануть клок!
Поверьте моему опыту, если взять небольшую прядку... у виска, хорошенько намотать на палец, зажать в кулаке и резко дернуть против роста волос... О! Господи! Я опять вспомнила этот ужас... А ведь ее можно не вырывать. За неё можно приподнять.
А что самое нелепое: даже в милицию не сообщишь. Что ты скажешь? "Он держал меня за прядь волос пока рассказывал, что я плохая мать."???
Вижу закономерность одну, мы начинаем действовать, понимая что возврата отношениям нет, тогда когда видим реальную угрозу жизни
Чем то напоминает паук , паутина, жертва))
Вы, кстати, обратили внимания сколько времени прошло до того как он ее первый раз ударил? У неё трое детей. Старший ребенок пошёл в первый класс. Это не менее восьми лет брака.
Это я к тому, что у нас в обществе считается Ужас!Ужас! если муж бьёт жену. А если не бьёт, то на что ты жалуешься???
Бывает пишут на форуме: "Я восемь лет прожила в кошмаре." А ей отвечают: "А что же ты не ушла после первого удара?" "Так я и ушла после первого же."
Да там до первого удара столько переживёшь, а общество считает, что уходить еще рано. Не бьёт же... а ссоры в любой семье случаются...
Вы обратили внимание как трудно уйти? Это у неё еще родители имели твёрдую позицию: "Моя дочь хочет чтобы я осталась, поэтому я никуда не пойду!" Мои же родители моментально"Всё, всё. Мы уходим!"
Ольховатская пишет:
Жить было негде. На дворе стояло лето, и мы перебрались на старую дачу, принадлежавшую моей бабушке. Там периодически появлялась вся семья, но все делали вид, что ничего не происходит. Было ощущение, что родители ждали, когда мы помиримся.
Ольховатская пишет:
Надо сказать, что родственники не хотели предоставлять мне жилье, так как считали, что это глупости, что я не живу в своей квартире.
Ольховатская пишет:
Сначала я наивно полагала, что за меня вступятся родители, рассказала им правду, но они остались в стороне.
Ольховатская пишет:
Но мама не вмешивалась. Она только говорила, что «сейчас ты подлечишься, и он опять увидит, какая ты молодец, и все наладится».
Родственники вообще тебе не друзья и не тыл и не помощь. Они его сторонники. В их интересах, что бы ты жила в своей семье, с мужем, а не лезла на их жилплощадь со своими четырьмя детьми без денег и работы. И все твои жалобы: "Он плохой! Он дурак! он меня унижает!" "Как унижает?" "Он может не разговаривать неделями, он не помогает мне с детьми!" "Ну, милочка! Ты же сама детей рожала? Никто не заставлял? А что молчит... разве это плохо? не бьёт же?"
Ольховатская пишет:
«Летучие обезьяны» работали не покладая рук. Все наши общие друзья оказались по факту ЕГО друзьями. И все они обрушили на меня все известные им манипуляции. Очень быстро я всех заблокировала, прервала все контакты и… осталась одна.
Я осталась в полной изоляции, без поддержки и общения. Я попыталась восстановить свои старые знакомства, которые не были связаны с храмом, но это оказалось сложнее, чем я думала. Жизнь сильно ушла вперед за те годы, которые я провела в моральном заточении.
В этом рассказе еще показана работа как она называет "летучих обезьян". Показана, да не очень... Это мощная сила! Это все люди, что тебя окружают и думают, что он хороший. И все на его стороне, а ты сумасшедшая истеричка и "что бабе спокойно не живётся!" Это докторша, что лечила мужа от высокого давления и отчитывала, что у него такая трудная работа, а он не может отдохнуть дома потому что там шум и дети. И героиня стояла и чувствовала вину за свой семимесячный живот и троих дошкольников.Это прихожане в храме: "Как батюшка убивается, грустный какой и сгорбился весь... а жена взбалмошная. Ушла, детей на него бросила. Вернулась. Опять ушла!.." Это продавщицы в магазине: "Такой хороший семьянин! Она в магазин не ходит. Он все продукты покупает и ей приносит!" Это родня. Про неё мы уже говорили. "Что ты всё жалуешься? Чем ты всё не довольна? Денег не даёт? Но продукты же приносит!" Это воспитатели в садике: "Она привела его в носочках, а он следом прибежал, колготочки принес!" И вся эта масса давит на тебя, когда ты от него уходишь. Ты в этот момент нуждаешься в поддержке, а ее нет... Со всех сторон непонимание, недоумение, осуждение, давление и душеспасительные беседы. Воспитатели: "Вы правда от него ушли? Зря! Такого ответственного отца я за двадцать лет своей педагогической деятельности не видела!" Продавщицы: "Правда хотите развестись? Зря! Такой хозяйственный! Моему мужику и список напишешь - он в магазин не пойдет." Родня: "Зря! Он быстро себе жену найдёт! Таких мужиков бабы быстро расхватывают! Ты то кому с четырьмя детьми нужна! А одна поднимешь ли?!!" И только ты одна знаешь правду. И какой он замечательный отец, и по каким мотивам деньги в магазине тратит он, а не я. Но ты стоишь такая... Все его хвалят, одной только мне он не нравится... Может и вправду, это у меня с головой ку-ку... Может если бы я меньше плакала, то он бы и не раздражался... "Летучие обезьяны" - великая вещь!
Ольховатская пишет:
Каждое утро я просыпаюсь со словами: «Как хорошо, что мы в безопасности!» И они исходят из меня непроизвольно. Я радуюсь таким мелочам, которые мы обычно не замечаем. Разговор по телефону столько, сколько мне нужно, спокойный ночной сон, одежда, которая мне нравится.
Я помню это состояние первого месяца на воле. А в это время "летучие обезьяны" спрашивают тебя: "Ну, как.. не вернулся? Не переживай, я думаю придёт! А ты сама ему позвони. Позвони-позвони!"
Вижу закономерность одну, мы начинаем действовать, понимая что возврата отношениям нет, тогда когда видим реальную угрозу жизни
Читала как то статью, где объяснялась разница между "мужчина ушел" и "женщина ушла". И почему мужчины возвращаются, а женщины редко.
Потому что если уходит женщина, то это уже наикрайнейшее наипродуманнейшее, наивыстаданнейшее решение. Это значит всё! Никоим образом дальше жить невозможно. Значит перебраны все варианты и применены все способы остаться в этих отношениях. Поэтому женщины и не возвращаются.
Это, кстати, к вопросу "А почему ты раньше не ушла?" Да потому что пробовала все варианты сохранить семью. И пока всё-всё до последнего вариантика не перебрала, пока не раздала все наипоследнейшие шансы, до тех пор и не уходила. В том числе и под действием "летучих обезьян".
Вот после этого... Начинаются разговоры "Нельзя женится на разведенной! Она свою первую семью не сберегла и вашу не сохранит!"
Занавес!
Какая то борода у вас.... Моего даже чуть нельзя тронуть за бороду очень болезненно, очень очень. Как похоже на моего, только мягче, слаще, без физического насилия. А так один в один. Читала и как прожила заново все мое замужество....
Вы, кстати, обратили внимания сколько времени прошло до того как он ее первый раз ударил? У неё трое детей. Старший ребенок пошёл в первый класс. Это не менее восьми лет брака.
Меня первый и последний раз ударил перед разрывом. )) Это повидимому типично для многих тиранов. Сначала жизненные соки , как паук , высосут, когда уже сопротивляться не в состоянии, тогда уже в ход и руки идут))
У меня из детства тянется это привитие чувства вины, когда ты во всем виновата, и как ко всему привыкаешь, так и жить постоянно виноватой привыкаешь и практически норма)) живи и терпи))
Это к тому, почему раньше не уходишь, терпишь и терпишь
Ага, а еще качели, то оне с хорошим настроением и думаешь ну вот, это я псих, надумала не знаю что а вот оно, все хорошо...все будет хорошо .... А через 5 минут опять.... И вообще ничего непонятно.
Интересный момент: Она настраивает против меня детей!
Ольховатская пишет:
Часто дети, особенно поначалу, говорили мне: «Мамочка, как хорошо, что мы с папой не живем в одной квартире». Дети стали расти, у них начала проявляться личность со своими желаниями и мыслями, а это папа переносить не мог. Он стал на правах отцовского авторитета давить в детях любую самость, любое выражение собственного мнения, чем портил с ними отношения все больше и больше.
Дети стали отдаляться от него, но он опять находил виноватого — им была, конечно же, я — и ничего не менял в своем стиле общения. Я как вечно правильная мама изо всех сил старалась, чтобы отношения детей с папой не зависели от наших проблем, но в случае с моим бывшим мужем, злокачественным абьюзером, это похоже невозможно.
Тоже было. Я как вечно правильная мама стараюсь, чтобы отношения детей не зависели от наших проблем. Приезжает папа подавляет в них самость и рассказывает, что истеричка разрушила семью, они от него отдаляются, а виновата мама!
Кстати, это очень большая тема про детей в абьюзивных отношениях. Это очень большая проблема и о ней надо говорить.
В абьюзивных отношениях будет ошибкой если детям не рассказывать о том, что происходит. Если мать, как обычно, как считается правильно и нормально, будет рассказывать, что вообще то папа хороший, просто он устал на работе, поэтому и накричал, разбил телефон и потащил маму на кухню разговаривать. Будьте уверены: по отношению к Вам он так благородно не поступает. В Ваше отсутствие он обрабатывает их продуманно и изощренно. Я только потом, когда дети выросли узнала, что он им говорил, что пропавшая игрушка на самом деле это мама её выбросила. Ну... такая она.. ну, ничего, я вас люблю и куплю новую. Кто у нас игрушки детям покупает? Папа! Кто покупает сладости и мороженое? Папа!. "Только не говорите маме что я вам сказал, а то она и остальные выбросит." И дети давятся от обиды и таят злость и ненавидят маму коварную и жадную. А в случае когда мама уходит: "Дети, с кем хотите остаться: с мамой, которая выбрасывает игрушки и никогда не покупает вам конфет, или с папой?"
И почему я раньше от него не ушла? Дети не хотели...
Меня первый и последний раз ударил перед разрывом. )) Это повидимому типично для многих тиранов. Сначала жизненные соки , как паук , высосут, когда уже сопротивляться не в состоянии, тогда уже в ход и руки идут))
У меня вообще не было речи о физическом насилии, зато морального с избытком. И знаете что интересно? Большинство мужчин считают моральное насилие над собой («она выносила мне мозг») достаточным поводом для разрыва, даже если других поводов нет. При этом по их мнению женщины обязаны таковое насилие терпеть постоянно («женщина должна прикладывать усилия для сохранения семьи, даже если ее мужчина ведет себя как полный мудак»)
В этой дискуссии вообще наглядно так прописались роли.
Александр Кочурков пишет:
В общем и целом художественный свист "на тему".
— со стороны мужчин. Т.е. полное отсутствие эмпатии и склонности хоть к какому-то анализу отношений. Альфа-кобель такой — задом повернулся и мощными ударами задних лап ситуацию закопал.
И
Ольховатская пишет:
Потому что если уходит женщина, то это уже наикрайнейшее наипродуманнейшее, наивыстаданнейшее решение. Это значит всё! Никоим образом дальше жить невозможно. Значит перебраны все варианты и применены все способы остаться в этих отношениях. Поэтому женщины и не возвращаются.
… ну и много еще цитат можно надергать… женщины сопереживают, даже если ситуация и герои придуманные. Анализируют. Ставят себя на место жертвы. Хотят осознать и прикинуть на себя.
Family Tree - сообщество поддержки семьи
1 дек в 23:59
Пожалуйста, давайте реабилитируем нытье. Раз за разом мои клиенты говорят: «Я вдруг понял, что я тут ною и ною, но ничего не делаю…». Я постоянно слышу от друзей: «Чего я тебе буду ныть, у тебя разве своих проблем мало?».
Пожалуйста, нойте. Именно сейчас - самое время. Во многих культурах, например в английской и во французской, создана целая традиция нытья и жалоб. Никому не придет в голову за это осуждать, хотя определенные ритуалы все-таки выдерживать нужно.
Только в постсоветской культуре за нытье стыдят и винят.
Между тем это прекрасный способ, изобретенный человечеством, разделить негативные эмоции со своим племенем, или, как сейчас модно говорить, стаей. Легче пережить тяжелые чувства, «размазав» их на несколько человек, чем в одиночку. Но это не просто возможность перетерпеть.
Нытье — акт творческий.
Оно позволяет разрядить напряжение, накопленное в психике, без действий. То есть не бросаясь на обидчиков с кулаками и с оружием, не выходя на митинги, не надевая шапочку из фольги. А значит, оно особенно ценно в ситуации неопределенности, когда непонятно, что делать. Когда любимый рецепт современных коучей «делай что-нибудь» оказывается не только бесполезным, но и вредным.
А мы сейчас ровно в этой ситуации.
Если мы внимательно приглядимся к нытью, окажется, что это не «ничегонеделание», а способ адаптироваться. Постепенно смириться с разочарованиями и обидами этого года.
Применительно к телу мы говорим «ноет» о синяке, ушибе, ране — о том, что не починишь быстро, но процесс в организме идет, и нытье всего лишь видимая его часть. Когда мы ноем словами, происходит то же самое. Когда мы рассказываем и перерассказываем другим, казалось бы, один и тот же сюжет, например, как надоела эта бессмысленная дистанционная учеба, как хочется, черт возьми, в отпуск, как мы соскучились по морю и бесит носить маску зимой, от нее запотевают очки, — это никогда не «один и тот же» сюжет.
Каждый раз история понемногу меняется. Постепенно, как художник, психика добавляет в нее новые оттенки, новые детали. Невыносимо раздражающее и больное делается терпимым.
Так что нытье - естественное обезболивающее, которое изобрела наша психика.
Оно не заменяет активного делания. После того, как мы справимся со стрессом и примем новую картину реальности, мы обязательно что-то сделаем — и к этому времени как раз будет понятно, что.
Полезно утешать других и выслушивать их нытье. В тех количествах, которые для нас посильны.
Помните, что нытье — это не просьба о помощи, не требование лично к вам что-то сделать или осчастливить ноющего. От вас, собственно, ничего не требуется. Ну разве что справиться с собственным раздражением, с желанием сказать «просто делай что-нибудь» или «да тебе нужно…».
Все, что нужно ноющему, он, скорее всего, знает сам. Просто сейчас на это нет сил. И ему нужна эта передышка. Если же мы сами болтаемся где-то в районе дна, всегда можно сказать: «Прости, нет сил тебя поддержать, не сегодня». Или: «Я так устала, что сегодня больше не выдержу». Это простые формулы, которых пока нет в нашем языке, а они нужны, чтобы не терпеть через силу и не взрываться потом, обвиняя другого в том, что он «вечно только ноет».
Вы, кстати, обратили внимания сколько времени прошло до того как он ее первый раз ударил? У неё трое детей. Старший ребенок пошёл в первый класс. Это не менее восьми лет брака.
Меня первый и последний раз ударил перед разрывом. )) Это повидимому типично для многих тиранов. Сначала жизненные соки , как паук , высосут, когда уже сопротивляться не в состоянии, тогда уже в ход и руки идут))
У меня из детства тянется это привитие чувства вины, когда ты во всем виновата, и как ко всему привыкаешь, так и жить постоянно виноватой привыкаешь и практически норма)) живи и терпи))
Это к тому, почему раньше не уходишь, терпишь и терпишь
Когда от твоего прозрения зависит жизнь и здоровье твоих детей, ты (не ты, конечно) терпишь дальше. И десять раз подумаешь, как не сделать ещё хуже.
Когда от твоего прозрения зависит жизнь и здоровье твоих детей, ты (не ты, конечно) терпишь дальше. И десять раз подумаешь, как не сделать ещё хуже.
Именно так. Когда ты сразу понимаешь, что дальше будет только хуже, ты уйдёшь до того, как у него от безнаказанности сорвет крышу. Это безопаснее для детей и для тебя, чем делать вид что всё ок, пока её всё-таки не сорвёт. А её рано или поздно сорвёт обязательно, и вся надежда, что сильнопьющего или пожилого раньше добьет водка или инсульт. Но такие обычно крепкие: всех родных переживут и ещё на могилах попляшут.
Нытьё как способ жизни...офигеть...
И Проповедники этого нытья суперРоссияне.........освоившие Суперкультуру и "ценности" Франции и ГейРопы......\
Может ну их а ....??
Ближе к реальности и к россии...где нытьё не в чести отродясь было /?
Слушайте, достали уже все с запретами ныть!
Конечно, никому не хочется слушать, что кому то плохо, кого то притесняют, кого то обижают! Вот запретить бы всем ныть! Пусть все рассказывают только как ему (ей) хорошо, как все здорово, как солнышко светит и птички поют! А вот о том, что бьют, пусть не говорят!
Не говорят - значит и проблемы нет. Ведь если вести о проблемах разговоры, то их же надо как то решать... от жалоб на неустроенность создаётся какое то мнение что это неприемлимо, что так дальше оставаться не должно, что надо этого впредь не допускать и что то надо с этим делать...
А исправлять и менять всё это веками напресовавшееся тяжело и сложно! Неохота! Вот бы все недовольные просто бы перестали ныть! Как же хорошо было когда женщины молчали! Какого хрена им дали право ныть?!! Ну, били мужики баб веками... молчали же! И всех всё устраивало! И разводов не было. А как начали ныть, то и суды начались, и экспертизы... и разводы, и общественное порицание и внушение с детского сада "девочек бить нельзя!"... Вот нахрена всё это?!! Лучше бы просто перестали ныть... Пусть лучше рассказывают как хорошо когда личная жизнь устроена.
Нет, милые мои! Когда плохо - надо об этом говорить! И пусть это называют нытьём! Надо высказывать, что тебе не нравится и что не устраивает. И если кто хочет, что бы перестали ныть, то пусть устранит саму причину недовольства, а не решает проблему раздачей кляпов!
Анонимно из соответствующей группы.
Знаете, когда я развелась с отцом своего первого ребёнка, я вздохнула спокойно и перекрестилась, оттого что больше не обязана терпеть это говнище-мудище. И так легко стало сразу, ребёнок перестал напрягать, депрессия резко прекратилась, жить захотелось. Больше 7 лет прошло с момента развода, а я не могу нарадоваться, что это произошло. Сын у меня прекрасный, любимый, наш отец-молодец проявляется раз в год: передаёт с курьером подарок на ДР. И слава богу, что его нет в нашей жизни, когда видела его по первости после развода, так мерзко и тошнотно становилось, смотреть не хотелось в его сторону. Да и сын уже 6 год считает папой другого мужчину. И вот знаете, во всем виноваты говномужья. Есть хорошие, а есть говномуды. Но вот чёткое понимание разницы между говномужем и мужем я ощутила очень ясно. Теперь никто не говорит мне: ты из себя ничего не представляешь, лохобоище (он жил в моей квартире и ездил на машине, которая осталась мне после смерти папы). Никто не прячет в карманах презервативы (я обломила говносамца с сексом и он безпалевно носил их во всех карманах). Не хотеть секса с говнюком также нормально как хотеть его с приличным мужчиной. Никто не отдыхает натихушку в Греции, обманывая, что он в командировке в Воронеже, пока его жена не знает на что купить прокладки и уехала в гости в родителям, потому, что дома жить неначто. Ребёнок был одет и одарен игрушками только благодаря моим ночным халтурам у компьтера. Да, царь обижался, когда его динамили с досугом или сексом, рожа кирпичем, ублюдочное поведение. Откровенно искал себе новую женщину, не стеснялся даже. Надеюсь, он сгорит в аду. Такой лёгкости, как в день развода я не чувствовала никогда. На суде он с трудом назвал дату рождения ребёнка, чем очень повеселил судью и меня. Я замужем второй раз. И я так боюсь, что с моим мужем произойдёт что-то не хорошее, что что-то причинит ему боль, что он пропадёт вдруг или заболеет, я не представляю, что я буду без него делать. В машине боюсь задремать или прикрыть глаза, мне кажется, что я не уберегу его. Вот в чем разница. Это не мы плохие матери, когда рядом говночеловек, мы барахтаемся в говне и не знаем, как выплыть из этого, и все беды как снежный ком. И дети не такие уж и монстры, когда рядом любящий помощник, муж или родственник, тот кто помогает с удовольствием, кайфуя от процесса, а не с недовольным хлебалом, делая это вселенское одолжение.
Аня Алашеева
9 ноя в 10:49
"В течение 10 дней (трём) актрисам, создавшим аккаунты 12летних девочек, написали 2460 взрослых мужчин."
Пост про фильм на картинке.
Но нужно привести к этому посту комментарий специалиста, который в данной проблеме давно работает, вот он:
Александра Олейник:
"Прочитала у Леда Гарина пост про фильм "Пойманы в сети", где вскрывается проблема домогательств к девочкам в социальных сетях. Про фильм лучше у Леды почитать (ссылку я в комментарии положу), а я хочу написать про фразу, которую сказал друг Леды по окончании фильма: "главная проблема педофилии - то что родители не запрещают своим детям доступ в интернет".
Увы, эта точка зрения совсем не маргинальна. Там же у Леды в комментариях гадают - а может девочки на сайтах знакомств регистрировались, а может сами ко взрослым мужикам приставали и фото рассылали, ну, надо же разобраться во всем подробно!
К счастью у тех, кто этой проблемой занимается, было время и возможность разобраться. И да, с одной стороны, с возникновением и массовым распространением социальных сетей появилось такое явление как онлайн-грумминг - "дружба" взрослых людей с детьми в соцсетях с целью получить от них фото и видео интимного характера.
С другой стороны, педофилия возникла отнюдь не в 21-м веке. И главная ее проблема не в доступе детей в интернет.
Проблема педофилии во многом в ее стигматизации. Человек, имеющий такое расстройство и искренне желающий от него избавиться, вряд ли легко сможет найти специалиста, способного ему помочь. В свою очередь, специалист зачастую не может открыто сообщать, что работает с подобными проблемами, т.к. в этом случае рискует подвергнуться травле.
Проблема педофилии в том, что абсолютное большинство актов сексуализированного насилия над детьми совершают здоровые люди, не имеющие диагноза "педофильное расстройство" или любых других диагнозов. Потому что причина подобных преступлений отнюдь не сексуальное влечение, а жажда власти. Поэтому дальше я буду писать это слово в кавычках.
Проблема "педофилии" в отсутствии грамотного качественного секспросвета для детей, начиная с детсадовского возраста. В результате дети не имеют представлений о том, какие прикосновения нормальны, а какие нет, не имеют слов для того, чтобы описать проблему, если что-то такое происходит. Мне при подготовке очередной лекции встречались данные, что очень часто насильники, ориентированные на детей, не рискуют продолжать груминг, если дети знают названия половых органов. Потому что в этом случае больше шансов, что ребенка не удастся убедить хранить все в тайне.
Проблема "педофилии" в том, что ребенок, решившийся рассказать о пережитом насилии, подвергается многочисленным допросам. Уголовные дела по таким преступлениям длятся многие и многие месяцы, и это тяжелое и травмирующее переживание даже для взрослых людей, не говоря уж о детях.
Проблема "педофилии" в "специалистах", которые транслируют идет ответственности жертвы за пережитое насилие, предлагают искать проблему в себе и утверждают, что инцест - это опыт, который выбрала душа ребенка (в этом месте можно подставить любое другое мракобесие).
Проблема в том, что, по данным ВОЗ, каждая 5-я девочка в мире и каждый 14-й мальчик подвергаются сексуализированному насилию, но при этом большая часть общества считает эту проблему экзотической.
Проблема еще и в восприятии проституции как "такой же работы" и свободного выбора, хотя средний возраст вовлечения в проституцию - 13 лет.
И наконец, проблема "педофилии" в том, что общество при обсуждении сексуализированного насилия над детьми до сих пор концентрируется на самих детях, их поведении и внешнем виде или, в крайнем случае, на поведении их родителей, порой начисто забывая о субъекте преступления.
P. S.
Подумала, что, с точки зрения защиты детей от сексуализированного насилия, все меры из серии "запретить детям интернет" - это такой аналог паранджи, только цифровой.
Ну и эффективность у него примерно такая же, как у паранджи, ага."
По теме)
ШЕРИФ УВОЛИЛ ПОЛИЦЕЙСКУЮ ЗА ТО, ЧТО ОНА ЛЕСБИЯНКА. НО ОНА НЕ СДАЛАСЬ. ПРИШЛОСЬ ПОСТАВИТЬ МУЖЧИНУ НА СВОЕ МЕСТО, А САМОЙ ЗАНЯТЬ ЕГО.
Чармейн Макгаффи уволили из офиса шерифа за то, что она лесбиянка. Но она не сдалась и решила сама баллотироваться на пост шерифа. И победила! Теперь она шериф. А он уволен.
Полицейская пожаловалась шерифу, что коллеги унижают её из-за сексуальной ориентации, и начальник её уволил. Женщина пошла на радикальные меры и лишила его всего, что он имел, а для этого ей пришлось всего лишь поставить мужчину на своё место.
В начале 2017 года женщина по имени Чармейн Макгаффи, которая работала в департаменте шерифа округа Гамильтон, США, столкнулась с неприятной ситуацией на работе. Женщина стала замечать неприязнь со стороны своих коллег и решила пожаловаться на них своему шерифу Джиму Нилу, пишет Cincinnati.
Представительница порядка решила, что неприкрытая злоба сотрудников вызвана тем, что она, будучи лесбиянкой, не скрывает своей ориентации, и попросила защиты у начальника, но её ждало разочарование. Вместо того, чтобы встать на её защиту, мужчина уволил женщину, мотивировав своё решение тем, что она создаёт враждебную рабочую среду.
«У нас с шерифом возникли довольно серьёзные разногласия по поводу того, что он не привлекает офицеров к ответственности за применение силы и преследование женщин, женщин-офицеров и женщин-заключённых» , — объяснила Чармейн.
После увольнения экс-полицейская не опустила руки, а решила бороться и, в первую очередь, подала на него в суд. Но это было только начало.
«Он уволил меня, поэтому примерно через год размышлений я поняла, что могу работать лучше, чем он. Так почему бы мне не занять его место» , — объяснила Чармейн.
Сказано — сделано, и в начале 2020 года Макгаффи выступила против экс-начальника, чтобы стать кандидатом от демократов на пост шерифа округа Гамильтон
Джим Нил тоже выступал от демократов, но, как пишет Upworthy, стоило мужчине появиться на одной сцене с Дональдом Трампом, как уровень его поддержки резко снизился. Позже шериф извинился за своё поведение, но весьма завуалированно.
«Это было эгоистично с моей стороны, потому что я не принимал во внимание других кандидатов на выборах от Демократической партии, которые будут баллотироваться вместе со мной. Я хочу извиниться за свои действия» , — сказал Нил.
Раскаяние мужчины можно понять, ведь на предварительных выборах Демократической партии, состоявшихся в апреле 2020 года, Макгаффи безоговорочно победила Нила, набрав 70 процентов голосов.
«Это была лучшая месть, которую я только могла себе представить после того, как он уволил меня. Я считаю, что это была дискриминация, но мне нужно выиграть ещё одну гонку» , — прокомментировала свой успех Макгаффи.
Переживала женщина зря. 3 ноября 2020 года во втором туре выборов она одержала победу над своим конкурентом и первое, что она решила сделать на новой должности, — уволить своего Джима Нила.
Она стала первой женщиной-начальником в офисе шерифа и первым открыто гомосексуальным шерифом в истории округа.
«Это честь и работа моей мечты. Помню, когда мне было 14 лет и я была маленькой девочкой, мне сказали: «Ни за что, ты никогда не сможешь стать полицейским, потому что ты девушка. Потому что ты женщина». Посмотрите, где я сегодня!» — описала свою победу Чармейн.
Источник: https://medialeaks.ru/0511flw-str-otomstila/
Справка от Soc-Fem Американский шериф — это должностное лицо, которое в большинстве случаев избирается населением округа на определенный срок (от 2-х до 6-ти лет) и вместе со своими помощниками, которых он назначает, отвечает за соблюдение закона на подконтрольной территории. В обязанности этого департамента (или офиса) может входить управление окружными тюрьмами, охрана зданий органов власти, патрулирование, выдача.
Очень понравилось. Рекомендую всем)
Автор Анастасия Рубцева
Так, я обещала ноябрьскую шпаргалку – и вот она.
Ей можно пользоваться также в декабре и далее до марта. Ее можно дописывать. Из нее можно выдергивать то, что подходит, а неподходящее выбрасывать.
Очень условно разделим себя на три кубика – кубик тела, кубик психики (весь этот клубок трудноразличимых чувств) и кубик мыслей. На самом деле все сложнее, каждый кубик неразрывно переплетен с остальными двумя, но - условно.
Чтобы выжить в ноябре и декабре, нам нужно чем-то наполнить каждый кубик. Потому что, если мы пустим все на самотек, они заполнятся мрачной и неподвижной тоской. Усталостью и тревогой.
Что нужно телу?
* Двигаться. Гулять.
Неподвижность в замкнутом пространстве для тела разрушительна - а значит, и для нервной системы в целом. Так что – выходим на улицу, ищем лазейки в рамках существующих ограничений, если можно в парк, то в парк, если в парк нельзя, то хотя бы вокруг дома, по-старушечьи постоять у подъезда, выбраться ночью, когда никто не видит.
В Чехии, например, по вечерам можно удаляться от дома, только если гуляешь с собакой – и некоторые бессобачники носят в кармане поводок с ошейником. Собачка? Ой, вот убежала, ищу.
Нарушают, да, мы их осуждаем.
Но, с другой стороны, одна девочка даже спала в маске и мыла продукты из магазина хлоркой, и все равно заболела (хотя сейчас уже выздоровела).
Утренние получасовые прогулки вокруг дома. Прогулки перед сном. Любые домашние тренировки - через силу, через zoom. Без интереса. Без веры в успех.
Легкая зарядка. Пятнадцатиминутная растяжка. Телу нужно 4-5 часов активного движения в день, иначе дефицит движения накапливается, вызывая апатию и физическую боль.
Давайте посчитаем, сколько мы ему недодаем в условиях зимы и квартиры. Ужаснемся и отдадим ему хотя бы эти 15-20 минут, пусть выдаст нам эндорфинов.
* Новые картинки, вкусы и запахи.
Мозгу нужна новизна – видеть что-нибудь новенькое, слышать, нюхать и трогать. Когда мы все время скользим взглядом по привычным углам и стенам комнаты, психика погружается в апатию. Смену картинок на экране ноутбука - нет, не то.
Поэтому добавляем ярких пятен, любых визуальных стимулов, самых абсурдных. Оранжевые тыквы, осенние букеты, глянцевые картинки. Полотенце душераздирающего салатового цвета – пусть выходит на сцену, настал его звездный час. Постельное белье в алых розах.
В конце концов, можно каждую неделю понемногу переставлять мебель.
Вся новогодняя мишура, какая есть в доме, елочные шарики и гирлянды – в этом году я бы вытащила их уже в середине ноября.
И каждые пару недель перевешивала с места на место.
* Готовить новое.
Нюхаем, как пахнет лимон в сочетании с тмином, черный перец с жареным чесноком, корица с имбирем и так далее. Можно поставить кастрюльку, налить в нее немного воды, бросить туда лимон, корицу, гвоздичные зернышки и поставить на мааааленький огонь – и вот уже на дом сошел дух Рождества.
А можно в кастрюльку кофе и анис с кардамоном.
В общем, направление понятно.
* Слушать музыку.
Переслушивать любимую, экспериментировать со странной. Классика, рэп, альтернативный рок, гавайское регги. Не надо выключать на первой же минуте со словами: «Фу, не мое!» - выключите на второй минуте, и вот уже ухо выиграло целую минуту новизны.
* Подолгу стоять под теплым душем.
Чтобы все тело ощущало новизну и приятное покалывание от струек. Не буду давать умильного совета "обниматься с детьми и партнерами, валяться и делать друг другу массаж». В идеальном мире, конечно, все с утра до ночи так и делают. Но мы не там. Хорошо, если мы просто будем вежливы и не переубиваем друг друга.
Мы помним, да, что у нас еще остаются два кубика? Психика и мысли.
Еще пара советов для них, и остановимся.
* Разговаривать голосом с людьми.
Не с теми, кому «надо позвонить», а кого хочется услышать. Вот прямо взять и поговорить – не перепиской в вотсапе, не в zoom, а как разговаривали наши деды. Поскольку техника с тех времен подросла, можно включить их на громкую связь – оказывается, голоса близких, заполняющие комнату, имеют совершенно магическую силу. Замена груминга в наши нелегкие времена. А особенно, если в комнате уже пахнет лимоном и гвоздичными зернышками.
* Ныть.
Нытье – это не «гадость» и не «отвратительно», а прекрасный способ сбросить напряжение, когда все вокруг непонятно и сделать все равно ничего нельзя. Превратить внутреннее страдание в слова, перерассказать его десять раз, адаптироваться и в конце концов от него освободиться. О пользе нытья я собираюсь написать уже полгода, и я напишу – потому что это красивый и творческий акт. Пока же запомним, что наихудшее – это пытаться молча, стоически стиснув зубы, переживать усталость, боль и страх.
* Утешать других.
Это процесс, зеркальный нытью, и они прекрасно идут рука об руку. Как всем нам известно, хочешь успокоиться сам – успокой другого, расскажи ему умиротворяющую историю и сам в нее поверь. Успокаивая других, мы включаемся в «родительский режим», и тут уж мозг старается, он знает, что мы, как родители, должны оказаться на высоте – даже память начинает работает лучше.
* Наблюдать за собой.
Даже самые беспросветные дни делятся на часы или минуты, когда вообще невыносимо, и на те, когда еще терпимо. Например, утром после кофе и завтрака. Или вечером, когда все уже спят, кроме нас. Так вот - не будем загружать эти драгоценные минуты работой, дистанционной учебой детей и домашними делами. Оставим их себе. Это единственные глотки сил, которые у нас есть, и никому они не нужны так, как нам самим.
И давайте еще раз перепроверим, что дома у нас есть место, где спрятаться, поставить ноутбук и свою чашку чая и положить блокнот. Хотя бы на полчаса.
И это не кухня и не туалет.
Ладно, пусть туалет.
Такие времена.
Ну и последнее – и самое важное, как водится.
* Давайте снизим уровень ожиданий. От себя, а потом от других. Радикально.
Чего можно всерьез требовать от людей, которые давно от перегрузок забывают о назначенных встречах, невнимательно читают сообщения, путают даты и окна чатов. А расписание детских занятий вообще слиплось в какой-то невообразимый клубок.
Пощадите.
Жизнь я бы тоже пощадила и не стала ждать от нее многого этой зимой. Будет как-то. Средне. Хорошо, если горячая вода, электричество и интернет.
Рано или поздно мы вернемся - не в прежнюю, но в какую-то другую жизнь. Она уже кое-где прорастает под мокрым ноябрьским снегом. Вот перезимуем и подберемся к ней.
https://www.facebook.com/anastasiya.rubtsova.75
«Они привыкли, что о них заботятся»: злая колонка о мужчинах, которые отлынивают от домашних дел (и почему просить их бесполезно)
Редакция, 14 октября 2020
Если хотя бы одним глазком заглянуть в бездну женских форумов и подобных им ресурсов, можно заметить, что один из самых распространенных вопросов — о том, как убедить партнера помогать по дому. Или с детьми. Или же как умудряться жонглировать тремя детьми и свежеприготовленными обедами, пока муж устает на работе.
Мы не раз писали о социальном феномене, который называется «второй сменой» или «невидимым трудом» и включает в себя огромные объемы физического, интеллектуального и эмоционального труда, которым ежедневно занимаются миллионы женщин, находящихся в партнерских (!) отношениях с мужчинами. Надо ли говорить, что труд этот не только не оплачивается, но и даже не всегда признается — мол, такое оно, женское предназначение, и абсолютно нормально к вечеру не иметь сил и свободного времени (но супружеский долг — уж будь добра, а то предназначение выполнено не на сто процентов).
Большинство советов в подобных ситуациях превращаются в обвинение самой женщины. Типа: чего это ты жалуешься, если что не так, возьми и попроси мужчину.
Ну или даже более извращенно: приготовь ему вкусный обед при свечах, надень кружевной пеньюар, а когда он поест и раздобреет, елейным голоском предложи: «Дорогой, а может быть, ты в субботу посидишь с детьми два часа, чтобы я сходила к врачу?». Скрепить договор предлагается страстным сексом и благодарностью по гроб жизни.
Также нередко советчики апеллируют к тому, что мужчины как-то по-другому устроены, что не замечают беспорядок вокруг себя, а потому не в состоянии его своевременно убирать.
Именно поэтому мужчину рекомендуется приучать к порядку (почти как к лотку, да) постепенно, бережно и внимательно.
Заниматься этим предлагается, конечно же, самой женщине, которая к бесконечному списку своих дел должна добавить еще и дрессуру непонятливого супруга.
Короче, как ни крути, ситуация выглядит как-то не так, как она должна выглядеть в нормальных партнерских отношениях. Автор Scary Mommy Кристен Мэй написала яростную колонку о том, почему пора бы перестать советовать женщинам «попросить помощи у мужа», и что с этим вообще не так. Она получилась весьма радикальной, но в логике ей не откажешь. Перевели ее с сокращениями.
Во-первых, давайте избавимся от установки, что мужчины слишком глупые для того, чтобы разобраться как принять участие в домашних делах. Ну серьезно, если они настолько глупые, зачем они вообще нужны женщинам?
Фразу «мужчины просто не замечают беспорядок» тоже надо отправить в мусорку и следом кинуть зажженную динамитную шашку. Мужчины замечают беспорядок. Конечно, некоторые из них менее аккуратны — так же, как и женщины, которые обладают разными уровнями толерантности к бардаку, однако те же самые мужчины, которые «не замечают беспорядок» дома, обычно ездят на чистейших машинах и поддерживают порядок на своем рабочем столе в офисе.
Мужчины стараются изо всех сил в тех областях, где их сравнивают с другими мужчинами, или где они могут получить доход за свои старания, но дома они внезапно становятся глупыми и беспомощными.
И прежде чем вы начнете комментировать: я понимаю, что иногда динамика может быть обратной, и это женщины не выполняют свою часть работы, а также некоторые гей-пары сталкиваются с дисбалансом в распределении домашних дел. Но, по статистике, в гетеросексуальных семьях женщины делают большую часть работы по дому и уходу за детьми, даже если оба партнера работают, а в гомосексуальных семьях чаще встречается более равномерное распределение труда.
Так что да, я тут, конечно обобщаю, но в данном случае это уместно, и все мы это знаем. Важнее всего то, что женщинам пора перестать лицемерно советовать другим женщинам «просто попросить о помощи», как будто мужчины — это какие-то цирковые зверушки, которые способны что-то делать, только если дрессировщик им прикажет.
Это звучит как виктимблейминг: «Он не делает свою часть работы, потому что ты не справляешься со своей ролью жены». Фу блин.
Знаете, что, по моему мнению, происходит с партнерами, которые вам не помогают? Я думаю, большую часть времени они прекрасно понимают, что они делают. Они видят беспорядок, но они так привыкли, что о них заботятся, что они будут пользоваться этим так долго, как только смогут. Им удобно, их все устраивает, и они успешно отгоняют любые угрызения совести, которые могут нарушить их комфорт. Они знают, что их жену не устраивает вариант, в котором их дом превратится в помойку, а потому они ставят на то, что если они продолжат игнорировать домашние дела, она все сделает сама. (Ага, а потом они искренне обескуражены, почему их жены не проявляют никакого интереса к сексу. Вот это странно!).
Французский комикс 2017 года (прим. ред.: мы подробно писали о нем здесь) прекрасно продемонстрировал, что не так с советом «просто скажи ему, что тебе надо». В комиксе изображена женщина, которая делает миллион дел, в то время, как ее муж открывает бутылочку пива. Когда она наконец взрывается и говорит ему, что ей надоело все делать самой, он выглядит растерянным и обиженным. Он говорит: «Тебе надо было просто попросить меня».
Комикс обращает наше внимание вот на что: ответом мужа на сообщение, что его жена очень устала и не справляется, становится назначение ее на роль менеджера.
Он снимает с себя всю ответственность и дает своей жене дополнительное задание, о котором она совсем не просила.
Этот комикс еще даже не касается того факта, что в большинстве случаев, когда речь заходит о совете «просто попроси о помощи», женщины уже и так это делали — много, много раз. И несмотря на то, что женщины нередко получают помощь после того, как попросят об этом, мужья не утруждают себя тем, чтобы заметить наличие определенных паттернов и систематичности в домашних делах, в которых регулярно требуется их помощь. Они как будто не в состоянии это понять. Их как будто постоянно приходится просить.
Но что, если муж не помогает, и не замечает логики в домашних делах, которые надо делать, а женщины не должны просить о помощи — что же тогда делать? Как решить проблему по-другому, если «просто попросить» — это не вариант? И что не так с советом «просто попросить о помощи»?
Решение вообще-то есть. Не просите о помощи. Сядьте и поговорите. Составьте список всех домашних дел и вместе равномерно их распределите. Больше никаких «просто попроси». У каждого партнера есть свои дела по дому и своя ответственность.
И после того, как этот разговор состоялся, Мистеру Я-Не-Замечаю-Беспорядка надо собраться, перестать прикидываться глупым, перестать пользоваться своей женой, стать порядочным человеком и делать свою часть работы. Вот совет, который женщины должны давать друг другу. И если это не работает, то следующий совет должен быть выкинуть мужа целиком.
Токсичный муж: умереть или уйти
Ко мне на консультацию пришла девушка. Она сказала, что ей нужна оценка ситуации, и сразу попросила не считать ее сумасшедшей. Она была в отчаянии и совершенно не понимала, как ей себя вести. Проблема была не с ней. Беда случилась с ее сестрой.
Сестра, Вера, была гражданкой другой страны – как, впрочем, и моя клиентка. Закончила с красным дипломом медицинский университет, прошла несколько зарубежных стажировок. Времени на парней не было – и когда в 25 она открыла глаза и посмотрела вокруг, то никого не увидела.
Год, два – она работала, работала, работала. И тут появился он. Без образования (искал себя), временно без работы (делаю свой бизнес), 36-летний никогда прежде не женатый мужчина. Он быстро познакомился с родителями, сделал предложение и еще одно предложение – переехать в Беларусь. У нас, дескать, и страна прекрасная, и жизнь спокойная.
Родители были счастливы. Быстро сыграли свадьбу. Быстро купили квартиру в столице – зять ведь душевнейший человек. Все, конечно, оформляли на зятя – ведь дочь только планировала делать вид на жительство. Потом купили помещение под бизнес. Потом открыли там медицинский центр и купили все оборудование.
Счастливые молодые жили далеко, перезванивались часто, но буквально на минутку. Было ясно, что у молодой жены нет ни минуты свободного времени: организация работы центра, наем персонала, и сама не выходила даже в туалет во время приема. Муж стал директором центра.
Вскоре Вера сообщила о беременности, но она проработала до последнего дня. Когда появился ребенок, родители примчались на помощь. Они были поражены, что молодая мать, выписавшись из роддома, уже на следующий день пошла на работу.
С ребенком оставалась няня. Придя с работы, Вера убирала, готовила и делала все, как положено. Ночью беспокойный ребенок не спал, а утром Вера опять и опять стойко шла на работу, сообщая родителям "Не беспокойтесь, у меня все хорошо".
Через год она позвонила сестре и попросила приехать. Вера встретилась с ней тайно, улизнув с работы на полчаса, и сказала – я так больше не могу… Я не знаю, что происходит, но мне плохо рядом с ним. Я как в клетке.. Я себя потеряла… Сестра попыталась успокоить и говорила все, что положено в этих случаях – помиритесь, все будет хорошо… Но Вера сказала одну фразу: "Ты не понимаешь… Он страшный человек…"
Сестра уехала, а Вера через месяц позвонила и сказала, что снова забеременела… И вот сейчас – эмоционально, размахивая руками, рассказывала сестра – она родила второго, продолжает работать и превратилась в зомби.
Я все еще не понимала, в чем ужас ситуации, о чем и спросила у клиентки.
И тут она стала плакать. "Вы не понимаете, – говорила она, – Веру как подменили".
И рассказала, что Вера, прекрасный водитель, приехав в Минск, ни разу не села за руль – муж забрал машину и говорит: я о тебе забочусь. Ездит он на ней, разумеется, сам.
Вера не знает города – она просто ни разу не была ни в кино, ни в кафе, ни в театре, ни в Ботаническом саду. Она только работает.
Вера не знает, где находятся магазины – за три года она не купила ни трусов, ни колготок. Раньше большая модница, она просто превратилась в тень. При росте выше 170 она весит 47 килограммов. Одежда на ней висит, но на работе она в халате, с детьми гуляет няня.
Когда родители, в очередной раз приехав, увидели, что творится с их дочерью, они пришли в ужас. Они отвезли ее к врачу, но тот развел руками – дескать, анорексия, истощение, надо бы отдохнуть, попить витамины, сдать все анализы… И тут позвонил муж. Вера сказала: "Пришла в медицинский центр, хочу сдать анализы". Родители увидели, как изменилось лицо дочери. Она сказала, что ей срочно нужно домой и что муж сейчас приедет за ней.
Дома зять сказал, что родители грубо залезли в его семью, собрал вещи и выставил родителей за дверь. Они сняли гостиницу и задумались – как же так вышло, что они, бизнесмены, взрослые люди, купили квартиру и бизнес по сути незнакомому человеку – все оформлено на него. Но больше всего они переживали за здоровье дочери.
Они позвонили Вере на следующий день, но она не сняла трубку. Они попытались прийти к ней на работу, но администратор тут же вызвала мужа, и он мягко, но настойчиво выставил их за дверь. И родители заподозревали, что дочь сидит на каких-то таблетках. Почему зять так занервничал в ответ на простой анализ крови? Почему дочь не кормила ребенка, выписавшись из роддома, хотя у нее было молоко?
Я спросила, а чего же хотят от меня? Сестра Веры сказала: "Я понимаю, что выгляжу как параноик. Я уже была у психолога в моем родном городе, и это был специалист, к которому Вера обращалась раньше из-за сложностей в построении семьи. Когда я все рассказала, психолог была удивлена. Она помнила Веру как разумную, активную, энергичную девушку-трудоголика. Ее гипотеза была связана с тем, что Вера сместила зависимость с работы на мужа и теперь она под сильным влиянием".
Конечно, я попыталась сместить фокус с Веры на клиентку. Конечно, я много чего узнала о семье. Но история засела у меня в голове. Как за несколько лет разумная женщина, выигрывавшая европейские гранты на стажировки, любящая дочь и сестра превратилась в зомби?
Я почитала о сектах и подумала – как просто сломать человека. Сделай его зависимым, не давай спать, заставляй много работать, и он никуда от тебя не денется. Но больше всего меня задел вопрос, когда же случается перелом? Ведь до какой-то точки и Вера сохраняла рассудок – она замечала, что все плохо, и была готова уйти. Но почему-то осталась. И после этого сломалась.
Почему мы не уходим от токсичных партнеров? Что нас держит рядом с ними? Все банально – те переживания, которые "клеят" нас в созависимости, и те инвестиции, которые мы уже вложили в человека и никогда не сможем забрать обратно. Не уходим, потому что:
Стыдно. Ведь люди говорили – посмотри на него! Он ведь такой… А я не слушала и не слышала…
Страшно. А вдруг все такие? А вдруг он будет мстить? А вдруг заберет детей? А вдруг убьет?
Грустно. Ведь была пара светлых моментов в начале отношений, когда верилось в то, что все будет хорошо. Воспоминания порождают веру, что все может измениться. Надо только немного потерпеть – и он поймет, какая я хорошая.
Обидно. Я столько сделала для этих отношений, вложила свою душу, стольким пожертвовала.
Я долго думала, стоит ли об этом писать – тема тонкая, сложная, многогранная. Я правда не знаю правильных ответов – и сама ищу их вместе со своими клиентами, участниками терапевтических и обучающих групп. Но иногда меня накрывает такая волна отчаяния и безнадежности, что я не знаю, как дальше говорить с человеком, что ему говорить, и стоит ли вообще это делать.
Мы в сотый раз говорим о тех самых отношениях, которые мы с легкостью называем созависимыми. Каждый психолог, а в последнее время и каждый второй клиент знает все о треугольнике С. Карпмана, о построении границ, о взятии ответственности.
Лед тронулся, господа присяжные заседатели, лед тронулся! Но рядом с каждым из нас живут люди, которых это знание ни разу не спасает. Это те, кто находятся в токсичных, отравляющих отношениях со своим партнером – и при этом не могут расстаться.
Когда я думаю об этих женщинах, перед моим лицом проносится целая галерея образов. Это и случайная женщина с замазанным синяком на скуле, спешащая утром в магазин. Это женщина, везущая пьяного мужа домой и всю дорогу выслушивающая, что она, корова, не умеет водить.
Это насилуемые своими мужьями, рожающие каждый год детей жертвы домашнего насилия, сбежавшие в приюты и убежища и снова готовые поверить, что "он уже все осознал и исправился". Это женщины, отработавшие смену и спешащие домой варить борщ лежащему на диване мужу, который по-хозяйски распоряжается и ее временем, и ее телом.
Конечно, переломанное ребро или синяк под глазом сложнее скрыть, чем постоянное унижение, отвержение, обесценивание и презрение. Но от этого отношения те становятся менее разрушительными.
Я бы хотела перечислить характеристики, которые присущи таким отношениям, и начала бы с того, как ведут себя в таких отношениях мужчины.
Мужчину можно охарактеризовать емким словом "мизогин". Мизогин ненавидит женщин и женское. В последнее время об этом часто пишут, но ведь очень сложно принять, что кто-то может презирать и дискриминировать человека по признаку пола. Конечно, почти все религиозные тексты пронизаны идеей, что женщина – существо второго сорта. Конечно, есть Ницше с его "Идешь к женщине – не забудь плетку", но мизогинию бывает просто сложно принять – и поэтому мы придумываем тысячу отговорок (от "У него была злая мать" до "Он сегодня не в настроении").
Мужчина с комплексом власти, желающий повелевать и править. Он укажет и расскажет, что, как и зачем делать женщине – от варки супа до выбора работы. Тотальный контроль и подчинение – то, что нужно такому мужчине.
Мужчина – психопат, с отсутствием эмпатии, "лишенный совести", лживый, манипулятивный, использующий женщину как объект для достижения каких-то целей. Его невозможно понять, просчитать, изменить. Читайте книжки – о них исписаны целые тома, и вначале отношений в такого мужчину нельзя не влюбиться.
Мужчина, использующий физическую агрессию. Он может толкнуть, ударить женщину, бросить в нее тяжелый предмет, выплеснуть на нее чай. Потом он говорит: "Ты сама меня спровоцировала, ты меня довела". На самом деле он совершенно не умеет управлять своим гневом. Его гнев – как деревенский сортир, в который автоматическая лента с интервалом в полчаса забрасывает пачку свежайших дрожжей.
Мужчина, любящий экономическое насилие. Портретный ряд простирается от "Куда ты потратила столько денег?", "У тебя есть декретные – на них и покупай еду" до "Оставь себе на талончик, я сам съезжу за продуктами".
Мужчина, который вечно всем недоволен и постоянно брюзжит, выдвигает претензии, давит, ноет. Жизнь с ним похожа на пребывание в вечном сумраке без надежды на луч солнца.
Мужчина – оценщик. Он, как ювелир, всегда сообщит женщине, на сколько карат она поправилась, где у нее морщины, сравнит ее с подругами и анорексичной Анджелиной Джоли. Жене такого мужа не нужны весы и зеркала – каждый день она получает ясную и точную информацию, что она не хороша, глупа, тупа, скучна, не заслуживает ничьей любви – и точка.
Если Вы встречаете такого мужчину – надо бежать. Если Вы влюбились – надо бежать. Если вы замужем за ним много лет, у Вас нет денег, дети маленькие, никто Вас не поддерживает – надо посчитать до ста и бежать.
Может, Вам повезет и наступит день прозрения. Может, в этот день Вы вдруг поймете, что жизнь – только одна, и Бог не создал для Вас ни запасных частей, ни запасного здоровья, ни даже возможности сохраниться в точке "18 лет" и начать все сначала.
Изменения происходят не завтра, а прямо сейчас. Токсичный муж – это муж, который Вас отравляет. Вы готовы еще несколько лет пожить возле Чернобылького реактора? Вы отрицаете влияние радиации на Ваше тело и душу? Вы всемогущи?
Тогда вам ничем нельзя помочь.
Но если у Вас есть надежда – бегите! За вредное производство доплачивают – и люди рискуют, зная, на что идут. Кто "доплатит" Вам за тотальное отравление Вашей жизни?
Доктор Хауз говорил: "Люди не меняются". Они на самом деле меняются, но крайне медленно. Сколько Вы готовы ждать? 10 лет? 20? 50? GAME OVER! Игра закончится раньше, чем Вы успеете понять, что не хотели в нее играть!
Вы можете еще раз прочитать книгу "Очарование женственности". Вы можете отмерить еще какой-то срок и прямо поговорить с мужем о том, каких изменений в отношениях Вы хотите. Вы можете попробовать еще раз.
Но только перестаньте себя обманывать. Вы не сможете жить в противогазе всю оставшуюся жизнь – не дышать, не радоваться, не быть любимой и принятой, ценимой и поддержаной.
Жизнь с токсичным мужем убивает.
Наталья Олифирович
Психолог, Семейный терапевт, Гештальт-терапевт
Источник: https://vk.com/psihologyonline
Изображение: "В первую очередь люби себя"
#12объятий_отношения
#12объятий_домашнее_насилие
В женственности, как и в мужественности, самое главное – повзрослеть.
Женщина – это ВЗРОСЛЫЙ человек женского пола. Поэтому «быть женщиной» – это значит, как минимум, быть не инфантильной.
Много сейчас говорят о том, что женщина формирует своего мужчину и что достаточно стать более женственной, слабой, гибкой и вуаля - твой мужчина тут же становится сильным, ответственным и хорошо зарабатывающим…
Утрирую, конечно, но статьи на эти темы сейчас пользуются огромной популярностью у неповзрослевших женщин.
Первое, что важно понять - жизненный сценарий формируется с раннего детства, и является очень устойчивой конструкцией. Что-либо изменить в себе человек может только по собственному желанию. Поэтому утопично считать, что женщина может изменить своего мужчину, если он сам этого не захочет.
Если вы хотите «лечить», «спасать», «растить» вашего мужчину – все вопросы к вашему личному психотерапевту. До тех пор, пока вы не измените свой сценарий «мамочки», вы будете выбирать мужчин, нуждающихся в «лечении», «спасении» и «взращивании». Другие вас не устроят. Вы просто не будете знать, что с ними делать.
Если вы хотите бездумно подчиняться, не брать ни за что ответственность, капризами и истериками добиваться исполнения ваших желаний – вы играете роль ребёнка. Это, конечно, здорово и местами увлекательно, но в таком случае вы будете обязаны подчиняться «родителю». В этом случае ваша послушность и зависимость – это не женственность. Это страх остаться без покровителя со всеми вытекающими из этого последствиями.
Единственный вариант «здоровых» семейных отношений – это союз двух взрослых людей.
Ольга Акимова
10 любимых фраз мужчины - манипулятора
Рядом с вами довольно умный, интересный, обаятельный мужчина, и все вроде бы хорошо. Но почему-то вы все время ощущаете, что делаете не то, что вам хочется, а то, чего хочет он. Возможно, рядом с вами — мужчина - манипулятор, и заставить вас силой или лаской играть нужную ему роль — самое большое для него удовольствие. Как распознать такого мужчину, а главное — как ему противостоять.
«Я такой, какой есть. И даже не пытайся меня изменить»
Чего он добивается? Хочет сбросить с себя ответственность, не принимать никаких решений и не покидать свою зону комфорта. Это фраза инфантильного подростка, но никак не взрослого мужчины. Как ему противостоять? «Ты совершенно прав. Думаю, тебе нужна женщина, которая примет тебя таким, какой ты есть».
«Посмотри, во что ты меня превратила! Кем ты меня сделала? Тряпкой, подкаблучником, неудачником!»
Чего он добивается? Мужчина пытается переложить на вас всю ответственность за свои неудачи и проблемы. Вы ему жизнь разрушаете, а ведь он, бедненький, просто марионетка в ваших руках. Как ему противостоять? «Да, я не подхожу тебе по всем параметрам, может, мы и правда не пара?»
«Ты вообще понимаешь, что за ерунду ты несешь?!»
Чего он добивается? Едва ли не прямым текстом этот мужчина называет вас глупой и недалекой женщиной, чье мнение вообще не стоит брать в расчет. По его мнению, лучше бы вам вообще не открывать рот. Как ему противостоять? «Меня обижают твои слова. Если я неправа, объясни в чем именно».
«Я думал, мы доверяем друг другу, я ведь все-все тебе рассказываю»
Чего он добивается? Хочет вызвать вас на откровенность и узнать информацию, которую вполне сможет потом использовать против вас же. Если после этой фразы мужчина спрашивает пин-код к вашей банковской карте — это очень плохой знак. Как ему противостоять? «Да, конечно, мы доверяем друг другу, но есть вещи, о которых я не хочу / не готова сейчас говорить».
«Все вы, женщины, одинаковые: что-то придумываете, накручиваете, усложняете»
Чего он добивается? Такой мужчина пытается обесценить вас как личность. Сделать ваши проблемы и переживания надуманными и глупыми и списать все на женские капризы и истеричность. Как ему противостоять? «Я вижу, что сейчас ты злишься. Я уважаю твое право на любое мнение относительно меня и моего поведения, даже если оно не совпадает с моим».
«Я ради тебя каждый день бреюсь и ем голубцы твоей мамы, а ты не можешь даже...»
Чего он добивается? Заставить вас сделать что-то, что делать вы категорически не хотите. Мужчина словно превращает ваши отношения в бартерный обмен: я тебе кофе в постель, а ты мне за это лепишь вареники на ужин. Как ему противостоять? «Мне не нравится, когда меня заставляют что-то делать против моей воли».
«Я-то думал, у нас любовь, а ты меня совсем не хочешь понять»
Чего он добивается? Читайте между строк: «Я хочу переложить на тебя всю ответственность за наши проблемы». Или же он сделал что-то нехорошее и пытается обвинить в этом вас. Как ему противостоять? «Я хочу тебя понять, но для этого объясни мне, пожалуйста, мотивы своих поступков».
«Если ты меня бросишь, я не хочу больше жить»
Чего он добивается? Он хочет заставить вас испытывать страх. И надеется, что вы побоитесь стать причиной его жизненной трагедии и будете всю жизнь терпеть его характер и капризы. Как ему противостоять? «Тебе нужно понять, как самому справляться со своими переживаниями. Я не хочу жить под контролем чувства вины».
«Ну я же извинился, что еще тебе от меня надо, женщина?»
Чего он добивается? Мужчина считает, что извинения нейтрализуют любой, даже самый ужасный поступок. Это любимая фраза семейного тирана. Вам после такой фразы положено срочно кинуться в его объятия. Как ему противостоять? «Я рада, что ты извинился, но давай все же обсудим ситуацию, чтобы такое больше не повторялось никогда».
«Все зло в мире из-за женщин»
Чего он добивается? Посеять в вас комплекс неполноценности, обвинить во всех мировых проблемах, вплоть до глобального потепления и роста курса доллара. Вот только мужчина забывает о том, что именно женщина дает жизнь. Как ему противостоять? «Если женщины — это зло, тебе стоит держаться от них подальше. Я желаю тебе только добра, поэтому благословляю и отпускаю».
Вы спросите, как можно не замечать таких очевидных вещей? Можно, и это происходит сплошь и рядом. Постарайтесь обращать внимание на все эти признаки еще на этапе знакомства. Ведь все, что важно в конечном счете, это ваше эмоциональное здоровье и счастье.
#домашнеенасилие #газлайтинг #домашнее_насилие #личные_границы
zen.yandex.ru
Ирвин Ялом. Любая самая распрекрасная методика терапии — не догма. Исцеляет не что иное, как отношения.
Помню две максимы психотерапии, которые я узнал в самом начале своего обучения. Первая из них "Цель психотерапии – подвести пациента к той точке, где он может сделать свободный выбор". Вторая — "исцеляют отношения" – это тот самый важный урок, который психотерапевт должен усвоить.
В психотерапии нет более самоочевидной истины, и каждый терапевт в ходе клинической практики вновь и вновь убеждается в том, что для пациента целительна сама по себе встреча, причем независимо от теоретической ориентации терапевта.
Если есть хоть что-то, доказанное психотерапевтическим исследованием, так это тот факт, что позитивные отношения между пациентом и терапевтом так же позитивно связаны с результатом терапии.
Эффективный терапевт:
• реагирует на своих пациентов в искренней манере;
он устанавливает отношения, которые пациент ощущает как безопасные и принимающие;
• он проявляет лишенную налета собственничества теплоту и высокую степень эмпатии;
• наконец, он способен "быть с" пациентом и "схватывать смысл" пациента.
Я как-то уже сравнивал психотерапию с процессом, который наблюдал на курсах кулинарии: по-видимому, критически важные отличия как в армянских блюдах из баклажанов, так и в психотерапии, обусловлены "вбрасываниями", добавками "вне протокола". Эти добавки наиболее часто относятся именно к сфере отношений терапевт-пациент.
Эффективная психотерапия отличается тем, что терапевт часто контактирует с пациентом человечным и глубоко личностным образом. Нередко этот контакт является решающим моментом в терапии, однако он не укладывается в официальную идеологическую доктрину, не описывается в психиатрической литературе (обычно из стыда или боязни цензуры), ему не учат студентов (и потому, что он не охвачен формальной теорией, и потому, что такое обучение могло бы способствовать "эксцессам").
Прекрасную иллюстрацию важности подлинной встречи терапевта и пациента мы находим в книге, которая называется "Решающие эпизоды в психотерапии" (1959), где описан ряд эпизодов, рассматриваемых терапевтами как поворотные пункты в терапии. В значительном большинстве этих решающих эпизодов терапевт выходит из своей профессиональной роли и контактирует с пациентом глубоко человечным образом.
Вот несколько примеров:
1. В этот момент Том [пациент] посмотрел мне в глаза и очень ясно и медленно сказал: "Если вы меня бросите, у меня не останется надежды". В это мгновение меня захлестнули сложные и сильные эмоции, состоящие из печали, ненависти, жалости и чувства некомпетентности. Эта фраза Тома стала для меня "решающим эпизодом". В это мгновение я был к нему ближе, чем к кому-либо на свете.
2. Терапевт принял пациента в связи с острым состоянием днем в субботу, и хотя терапевт был голоден и устал, он продолжал сессию несколько часов.
3. Терапевт принимал пациентку, у которой во время курса терапии развились симптомы, вызвавшие подозрение на рак. Пока она ожидала результатов лабораторных анализов (которые оказались отрицательными), он обнимал ее, как ребенка; она рыдала и находилась в кратковременном психотическом состоянии, вызванном страхом.
4. Мужчина-терапевт работал с пациенткой, молодой женщиной, у которой развился такой мощный позитивный эротизированный перенос на него, что терапевтическая работа была бы невозможной, если бы он не раскрыл ей некоторые стороны своей личной жизни, что позволило пациентке отделить в своем восприятии терапевта реалистические моменты от искажений.
5. На протяжении нескольких сессий пациент оскорблял терапевта, нападая на него лично и ставя под сомнение его профессиональную компетентность. Наконец терапевт взорвался: "Я начал колотить по столу кулаком и закричал: "Черт возьми, послушайте, почему бы вам просто не прекратить словесный понос, перестав нападать на меня, и не перейти наконец к делу – попытаться понять себя. Какие бы недостатки у меня ни были, а у меня их хватает, они не имеют отношения к вашим проблемам. Я тоже человек, и сегодня был плохой день..."
6. Пациентка была оставлена в заброшенном доме на обрыве, куда можно было добраться только по шаткому деревянному мостику. В этой крайней ситуации она позвонила своему терапевту, который подъехал к дому, прошел по мостику, успокоил ее и отвез домой.
Другие решающие эпизоды похожи на эти: суть каждого состоит во встрече двух людей и в отходе от искусственного или идеологически предписанного "обращения" с пациентом.
***
Ирвин Ялом. Экзистенциальная психотерапия
Рассказ жены священика.
Тринадцать лет брака со «святым человеком», пять беременностей, четверо детей и… усиливающееся желание выйти в окно. К счастью, героиня этой истории вовремя поняла, что выходить лучше в дверь…
Ее сила, здравомыслие, способность в одиночку пойти не только против абьюзера, но и кучи «косвенных» агрессоров, вызывают восхищение. Надеюсь, опыт автора вдохновит тех из вас, кто пока не видит выхода из абьюза…
«Когда моя история начиналась, информации в сети об абьюзивных отношениях почти не было, и мне казалось, что я схожу с ума, потому что снаружи моя семья была идеальной. Я задыхалась в своей семье, плакала по каждому поводу, были постоянные мысли о суициде или хотя бы о том, чтобы заболеть и умереть.
Те немногие, кто был в курсе, говорили, что у меня послеродовая депрессия, а муж сокрушался, что «женщины нынче не те, вот раньше рожали по 10 детей и ничего, а ты всего пятерых за 9 лет родила и ноешь, и вообще ты меня обманула, говорила, что сильная, любишь детей и хочешь пожить для семьи, а у самой одни амбиции и никакого желания заниматься детьми».
С этих разговоров мужа во время последней беременности и наступило начало конца моей супружеской жизни и начало моего протрезвления, потому что я не могла вместить всю ту жестокость, которую будто бы любящий меня человек мне демонстрировал в самый уязвимый период моей жизни — тяжелую пятую беременность. «Да он меня не любит!» — было первым осознанием на долгом пути возвращения к жизни.
А начиналось все красиво и благородно. Он был хорошем парнем из православного прихода, куда меня в 14 лет привела моя мама. Тогда он сразу ей понравился, и мама делала все, чтобы мы подружились. Ему было 22 года. Дружить мы не стали, но познакомились и периодически общались. Все в приходе прозвали нас парой.
В итоге, когда мне исполнилось 19 лет, он сделал мне предложение. Слова его были такие: «Я подумал, ты мне походишь». Мне резанули слух эти слова, особенно на фоне того, что отношения наши были поверхностные, и он меня совсем не знал как личность. Я поделилась своими смущениями со старшими друзьями, с родителями, но в ответ услышала, что «ничего в жизни не понимаю, такой человек надежный, серьезный, какие ты там чувства ищешь? Влюбленность пройдет, а серьезные намерения останутся».
Я не хотела в 19 выходить замуж, у меня были большие планы насчет учебы. Да и морально я не была готова к серьезным отношениям, особенно с человеком, которого почти не знаю. И я решила отказать. Но тут давление родственников усилилось, подключился духовник, меня стали откровенно запугивать «пожалеешь, что упустила свой шанс, локти будешь потом кусать». Это сейчас я понимаю всю сущность этого давления, а тогда мне казалось, что близкие действительно меня предостерегают от неверного шага. И я согласилась.
«Ты хочешь осквернить наш брак»
Мы поженились через год, поспешно и не очень весело. Его мама, которая сначала полюбила меня всей душой, вдруг резко передумала в день свадьбы. Она сказала сыну, что не благословляет этот брак и проревела у нас на глазах весь праздник.
Мы стали жить в моей квартире, которая досталась мне от деда. Потом кстати муж нередко шутил, что «взял меня из-за квартиры». Теперь эти слова кажутся совсем не смешными.
Первые дни после свадьбы все было хорошо. Мы много разговаривали и казались друг другу такими единодушными. Даже песни напевали в унисон, причем я начинала напевать в голове, а он, как будто мысли мои читая, и продолжал уже вслух. Тогда я подумала, что нашла свою вторую половинку.
Первый ледяной душ случился в середине медового месяца, когда он вдруг внезапно замолчал, стал отстраненным и производил впечатления обиженного. Я пыталась с ним поговорить, но он уходил от ответа. Помню, тогда меня накрыла первая серьезная волна тревоги и отчаяния. Мы были в отпуске далеко от дома, и я в свои 20 лет совершенно не понимала, что происходит.
Через несколько дней, когда я была полностью измотана и нашла единственное объяснение тому, что происходит в своей собственной никчемности (ведь все говорили, чтобы я не упускала такой шанс, а значит со мной что-то сильно не так), он вышел на разговор. Суть его страдания была в том, что ему показалось, что я не христианка, а тайно придерживаюсь другого вероисповедания, а значит, хочу осквернить наш брак и его будущее священство, о котором он мечтал.
Даже из зеленой двадцатилетней позиции эти слова показались мне словами сумасшедшего. Они были совершенно невероятными, ведь я была тогда искренне верующей девушкой, соблюдающей все уставы и каноны. Плюс медицинское образование, которое я еще не закончила получать на момент брака, позволило мне сохранить трезвомыслие и очень расстроиться. Это была не красная лампочка, а воздушная тревога.
Вернувшись из медового месяца домой, я побежала советоваться с близкими. Но меня поставили на место, сказали, что я все преувеличиваю и от первых же трудностей семейной жизни навела панику. Муж при этом дал задний ход, и сказал, что «что-то на него нашло и это все, конечно, не серьезно». Тогда я впервые начала сомневаться в своей адекватности, ведь все было серьезно и очень странно.
Потом начался период сближения и его экстремальной искренности, где он рассказал массу пикантных подробностей из своей жизни, чем смутил меня еще больше. Хотел услышать взаимную исповедь, но так как рассказывать мне было особо нечего, да и морально я к такому была совсем не готова (остатки здравого смысла все еще били в набат), то исповеди не произошло. Тогда он начал опять надумывать обо мне всякие небылицы, а потом «прозревать» и осознавать, как ему со мной повезло.
Качели раскачивались все сильнее и быстрее. Периоды прозрения становились все меньше. Параллельно он начал отваживать от меня всех друзей и родственников. Везде только с ним, а подруги «тебе зачем, мы же теперь есть друг у друга». Я повелась на этот сахар, потому что не хотела, как поколение моих родителей, жить с мужем и жаловаться на него подругам (только потом поняла, что и то, и другое крайности), и обрубила все контакты.
Начались проблемы в интимной жизни, первые принуждения к близости, разговоры о супружеском долге. Причем с влечением у меня все было хорошо, но хотелось уважительного обращения, близости и общения, с учетом реальных обстоятельств, когда время и место соответствуют желанию, а не когда я опаздываю на экзамен или болею с температурой 39. Как только я начинала об этом говорить, он либо уходил «в покаяние», либо заводил такую изматывающую беседу, что легче было отказаться от обсуждаемых проблем, чем закончить ее живой.
О беседах… Беседы с абьюзером — это ад адский, особенно если ты любишь человека и ведешь диалог честно. В начале он делал вид, что хочет меня выслушать, но потом начинал так виртуозно выкручивать наизнанку все мои претензии, что виноватой оставалась я, причем даже в своей голове, либо если остатки осознанности поднимали голову, то я начинала так психовать от безысходности, что он еще больше «убеждался», что все проблемы в нашей семье от моего неумения вести диалог.
Свою позицию он подтверждал советами психологов, даже водил меня к одному, который открыто упрекнул меня в нежелании налаживать отношения и договариваться. Это сейчас я, прочитав, массу книг по абьюзу, знаю, что семейная терапия в ситуации семейного насилия противопоказана по определению. А тогда я была загнана в угол. Я думала, что достигла дна, но, как покажет моя история, стучали оттуда еще не раз.
«Из-за твоей больной психики страдают наши дети!»
Через полгода семейной жизни я забеременела. Он был очень рад, но никакой помощи мне не оказывал. Тогда я была здоровой и крепкой, и справлялась со всем сама. Однако отсутствие плюшек от своего положения меня смущало, так как в родительской семье над беременными тряслись и сдували с них пылинки, ведь в здоровом ребенке была заинтересована вся семья.
Беременность закончилась плохо. На позднем сроке была выявлена патология, не совместимая с жизнью. Мой первый ребенок родился мертвым. Сказать, что я умерла тогда вместе с ним — не сказать ничего. Это было испытание сверх сил. Муж сначала оплакивал потерю вместе со мной, но потом с легкой подачи своей мамы перестроился в обвинителя. Он стал навязывать мне чувство вины, что именно мое неправильное душевное устройство привели к гибели ребенка.
Хотя я прошла после этого кучу врачей, генетиков и прочего, где все единодушно говорили, что «это случайность, так бывает, вы не виноваты», но у мужа было другое мнение. Это была первая большая трещина в нашем семейном доме. Когда я была доведена до отчаяния, все вокруг вдруг объединились и решили помочь нам преодолеть это нелегкое испытание. Муж стал внимательным, близкие помогали, как могли, убеждали, что нам нужно непременно попробовать еще раз. Жизнь стала налаживаться, а ведь я была готова развестись с этим странным жестоким человеком, так я тогда его впервые ощутила.
Период оттепели затушил мои тревожные мысли и неприятные чувства, тем более что я была ими изрядно измотана и так хотела передохнуть. На этой волне я забеременела второй раз. Муж вел себя так же, как и в первый раз, плюсом стал придираться и изводить по пустякам. У меня началась угроза прерывания. На нее муж отреагировал со свойственным ему уже на тот момент умением виноватить. «Это все из-за твоей больной психики! Наши дети страдают из-за тебя». Не надо говорить, как это отражалось на мне и течение беременности.
Но родила я благополучно, здорового крепкого малыша. Муж постепенно начал «оттаивать», мы опять стали хорошей семьей. Но не надолго.
Вот сейчас я пишу это, и может показаться, как я могла быть такой дурой. Но в защиту (не себя, а всех тех, кто оказался на моем месте) могу сказать только одно: когда ты находишься под воздействием яда нарцисса, ты парализована во всех отношениях. Здесь как нельзя лучше подходят слова «в отношениях все сложно». И не просто сложно, а запутано так, что ты черное видишь белым, а холодное ощущаешь горячим. Думаю, нейрофизиологам предстоит еще много поработать над патогенезом этого состояния, потому что изучение его только начинается.
Итак, я начала рожать через год. Возможно, это была моя психзащита, чтобы доказать себе, что я могу. Возможно, компенсация после непрожитой потери ребенка. Но со стороны мужа это было постоянное репродуктивное давление, отказ от средств контрацепции, все это сопровождалось изматывающим сексуальным преследованием, когда согласиться на секс было единственной возможностью поспать.
Я прекрасно понимала, что с каждым ребенком на меня сваливается все большая и большая тяжесть об единоличной заботе о них, так как муж практически не помогал, но при этом сил сопротивляться у меня становилось все меньше, а учитывая, что я всегда хотела большую семью (правда не в 20 лет и не с родами через год), то смирялась со своим положением. Сил сопротивляться не было. На его стороне была Церковь с ее безудержной тягой к пропаганде многодетности.
С каждым последующим ребенком со всеми прочими видами абьюза все больше стало чувствоваться экономическая зависимость. Мне нужно было выпрашивать деньги на прокладки и трусы. Нормальной одежды не было. Питалась по остаточному принципу. Зато у мужа то и дело появлялся новый айфон, айпад или машина. Любой разговор о деньгах обрывался на корню тем аргументом, что он глава семьи и сам распоряжается ее бюджетом, а я просто не умею разумно относиться к деньгам и беречь вещи.
Периоды игноров стали длиннее, а светлые промежутки короче. И вот наступила последняя беременность. Здесь абьюз расцвел во всей красе.
Надо сказать, что я не хотела ввязываться в еще одну беременность, так как не справлялась с уже имеющимися детьми.
Когда он увидел, что я тверда в своих намерениях выдержать паузу, то от привычных обвинений он перешел к покаянию. Много говорил о том, что он видит свою лень и то, как был неправ, что совсем не помогал мне с детьми. Он начал о них заботиться, давать мне время на себя, обновил гардероб. Все это выглядело как искреннее просветление, ведь бывает же такое на свете, и я потеряла бдительность.
Мы стали пытаться зачать ребенка, но несколько месяцев у нас ничего не получалось. Все это время он держал марку, а я думала, что наконец-то он прозрел и увидел, как сильно я его люблю и как много готова сделать для нашей семьи, лишь бы мне дали небольшую передышку. Вот теперь-то все будет хорошо, как и должно быть.
С этими мыслями я прибежала к нему, когда увидела две полоски на тесте. Ответ меня убил: «Ааа, ну хорошо». С этого дня помощь прекратилась, а злокачественный нарциссизм мужа стал прогрессировать со скоростью мысли. Мы готовились к поездке в отпуск, решили его не отменять из-за беременности, ведь море так полезно для здоровья. Только все заботы о сборах, как и о трех уже имеющихся детях, легли на меня.
К моменту нашего заселения в гостиницу, я была выжата, как лимон, а он спокойно лег на диван и сказал: «Займись детьми». После этого у меня случился настоящий нервный срыв. Чтобы остановить крик (как он тогда сказал), муж впервые меня ударил. В чужой стране. Во время четвертой беременности. Я хотела покончить с собой. Это было не взвешенное решение, а порыв, возникший от невыносимой измотанности, боли и безысходности.
Кто-то скажет, ну почему эти женщины не думают о детях. Я думала. Но мне внушалось, что детям я приношу только вред, это было уже в моем подсознании. Казалось, что всем станет легче, если я умру. Как я рада, что ничего подобного не совершила! Бедные были бы мои дети, оставшись жить с таким отцом. Особенно девочки.
Про отношения моего мужа (и РПЦ) к женщинам надо рассказать отдельно. В начале пути с тобой обращаются уважительно, на равных, даже излишне вежливо, так, что чувствуешь себя барышней из XIX века. Они же ратуют за традиционные ценности, поэтому выпады а-ля джентльмен с теми, кого надо подсадить на крючок, не редкость.
Во всем виновата женщина
Но разница в обращении быстро начинает контрастировать с разницей в отношении. Женщина, в понимании представителей церкви, помощница. Но ее роль не просто второстепенная. Женщина виновата во всем с незапамятных времен, начиная с первородного греха. Все трудности семейной жизни, неудачи, проблемы в приходе списываются на пагубное влияние женщин. В той или иной мере проповеди об этом идут в каждой церкви. Иногда явно агрессивно, иногда манипулятивно завуалировано, но так или иначе, если вдуматься, все проповеди обращены к «женским» душевным недугам (празднословие, осуждение, зависть).
При этом внедряется мысль, что ум женщины гораздо слабее мужского, поэтому любые здравые инициативы, вносимые женщинами, в лучшем случае игнорируются. А в худшем тебе укажут на твое место и пристыдят. Причем учение Церкви на этот счет остается не замечаемым, ведь в евангелии черным по белому написано, что для Бога не имеют различия «ни богатый, ни бедный, ни раб, ни свободный, ни мужчина, ни женщина» (видимо, перечисляются самые топовые на начало нашей эры социальные предрассудки). Тем не менее, эти слова игнорируются.
А если ты попытаешься их привести в каком-нибудь защищающем права женщин диалоге, то представитель церкви (читай: приходской священник) разведет беседу-проповедь а-ля запутывающий все абьюзер.
Итак, возвращаясь к моему мужу, первое, что приходит на ум, это анекдот, который он рассказал мне накануне свадьбы. Я тогда обучалась вождению автомобиля и готовилась сдавать на права. И мой любимый человек, узнав об этом, сказал: «Женщина за рулем, это же… как обезьяна с гранатой». Если честно, то я была в шоке. Мой отец много лет обучал вождению и всегда говорил, что женщины дольше учатся, но аккуратнее и безопаснее водят. И вообще в нашей семье к женщинам всегда было уважительное отношение. Может поэтому моя мама, непуганая мизогинией, отдала меня и всю семью в последующем, в лапы этой чудовищной системы. Но это уже совсем другая история.
Анекдот меня шокировал. Я поделилась тогда своими сомнениями с мамой, на что получила ответ: «Ну да, анекдот неуважительный. Но ты совсем другой человек! Он быстро поймет, какая ты умная, талантливая женщина и никогда уже не будет вспоминать подобные анекдоты.» В общем, методом рационализации, я заглушила смрадный душок, который еще долгое время меня преследовал мою память.
Вообще мой муж редко «прокалывался». Он всегда держал марку благородного, уважающего человека, хорошего семьянина, любящего отца, ответственного пастыря. Поэтом у, наверное, мне пришлось так нелегко, когда я от него сбежала.
Но до побега еще далеко. Пока я беременная с тремя погодками на руках, вкушаю все прелести женоненавистничества. Я никто и звать никак. Со мной не разговаривают неделями. Не дают денег на еду и лекарства, не помогают с детьми от слова совсем. На мое естественное недовольство сложившимся ходом вещей муж реагирует агрессивно: и словами, и поступками. Он говорит мне, что я получаю то отношение, которое заслужила. На вопрос, чем я заслужила такое обращение получаю ответы «подумай сама».
Периодически у меня начинают возникать приступы отчаяния, я перехожу в наступление, начинаю говорить, что так больше не могу, что это не по-христиански — бросать друга в беде, обличаю, обличаю, обличаю — в надежде, что у мужа проснется совесть, ведь он же православный христианин (в этом я на тот момент еще не сомневаюсь). Эти приступы муж стал использовать для легализации физической агрессии.
Сначала он больно, до синяков хватает меня за руки и тащит разбираться в комнату, не смущаясь ни животом, ни тем, что это видят дети. Потом хватает за шею, угрожая придушить. Запирает в комнате, чтобы я подумала над своим поведением. Приглашает в квартиру старых и новых друзей и родственников, несмотря на мои просьбы этого не делать в определенное время, когда болею я или дети, или когда в квартире бардак. Но он злорадно улыбается и говорит: «Я тебя слышу, но решение приму сам».
Он может позвать меня к столу налить чай гостю и вежливо со мной разговаривать, даже пригласить к беседе, и я начинаю думать, что он наконец-то пришел в себя. Но гости уходят, и холодный игнор продолжается, а гора посуды остается на мне. Я начинаю ее мыть, тут он выскакивает из комнаты и сквозь зубы цедит: «Займись детьми, посуду помоешь потом».
Да, забыла сказать, что он забрал себе самую большую комнату в нашей трехкомнатной квартире и назвал ее своим кабинетом, где запирался, приходя домой. Потом врач, который будет его лечить от давления в стационаре, скажет мне: «Как вы не понимаете, у него такая трудная работа, а дома он не может отдохнуть, там шум и дети». Видимо, жаловался, раз врач проводила со мной такую беседу.
Я стояла в этом больничном коридоре и чувствовала себя виноватой в этом огромном семиольтт/месячном животе и трех дошкольниках, сидящих сейчас дома с бабушкой. Кстати, в детский сад детей он оформлять не разрешал, ссылаясь на то, что настоящая мать занимается своими детьми сама.
Детьми я занималась сама по полной. Забота, воспитание, питание, сон, болезни, все бытовые нужды. Кружки и занятия — танцы, шахматы, музыкальная школа, общая физическая подготовка, подготовка к школе. Это все на фоне перманентной беременности и кормления грудью.
И на фоне всего этого я постоянно слышала, что мне не нужны дети и я ими не занимаюсь. Дети до сих пор транслируют мне периодически слова папы, что «ты уделяешь нам мало времени». Меня до сих пор выводит из равновесия простыни текста с обвинениями, которые бывший уже муж высылает мне, как я понимаю теперь, в рамках пингов. «Как?! Как можно такое говорить?? Как можно так нагло врать??» — начинает звенеть у меня в голове при первых же намеках на эту тему. Ведь дети — это то, во что я и вкладывалась все эти годы. Ради чего бросила мысли о карьере и хорошем образовании. Столько прорабатывала это с психологами, но так и не могу пока научиться игнорировать эти провокации.
Издевательства в последнюю беременность были изощренными и искусно жестокими. Муж мог не разговаривать со мной днями и неделями и при этом подходить ко мне, задирать футболку, трогать живот и говорить с малышом. На мои попытки опустить майку я получала неизменное: «Ты не можешь запретить мне общаться с моим ребенком». И он продолжал это делать, не взирая ни мои слезы, ни на отмахивания.
Это насилие над собой я запомнила как самое травматичное и болезненное. Оно до сих пор мной не пережито. Уже в прошлом сексуальные домогательства, вербальное насилие, экономическая зависимость. Но как вспомню, как он трогал живот, так начинает тошнить. Я чувствовала себя инкубатором, вещью, над которой хозяин имеет безграничную власть. Это самое ужасное из пережитых мною чувств за время моей жизни с абьюзером.
Я кстати писала тогда стихи. Так я могла хоть как-то вербализовать и выплеснуть свою боль. Вот одно из них:
О чем писать, когда внутри так больно.
Хочу кричать! Но не услышат.
Хочу бежать, но не помогут.
Осудят, может быть невольно.
Хочу, чтоб стало просто легче,
И дальше жить под старой крышей,
Но кажется, душа из тела
Вырваться хочет.
Как будто воздуха мне мало
И все внутри кипит от боли
Как будто сразу весь пуд соли
На рану вышел.
И снова стон сдержу, как первый,
И лягу тихо в одеяло.
Сон успокоит мои нервы…
Но сна мне мало.
«Рожать детей — твоя обязанность, а не праздник»
В конце беременности у меня была угроза прерывания, но муж не дал мне добро лечь в больницу, сославшись на то, что не с кем оставить детей. Поэтому я ходила на процедуры дневного стационара. Сейчас я думаю, неужели он был не заинтересован в рождении здорового ребенка. Или он совсем отмороженный или просто садист.
Угрозу прерывания я преодолела, но скоро возникла новая проблема. Шла уже 40-я неделя, а роды все не начинались. Моя знакомая пожилая врач акушер-гинеколог сказала, что мой мозг просто не может настроиться на роды из-за постоянных текущих дел и надо лечь в роддом заранее, а там и схватки начнутся сами. Это предложение было воспринято мужем в штыки, он сказал, что это моя блажь, и я просто хочу отдохнуть. Сейчас я думаю, а что плохого было в том, чтобы дать беременной жене отдохнуть? В общем, он обиделся и перестал со мной разговаривать.
Он со мной не разговаривал всю неделю, пока я лежала в больнице. Потом начались схватки. Я написала ему об этом. Сейчас жалею. Он прибежал на роды. Как примерный папа, он присутствовал на всех родах, кроме одни стремительных, на которые не успел. Роды были быстрые, но сложные. Плод оказался большой, и я никак не могла его вытужить. Только благодаря опытности акушерки ребенок остался жив, но у меня во время потуг разошлись кости таза.
Нужно было делать кесарево, скажут потом врачи. Но кесарево не сделали. Малышку мы еще долго потом лечили от ППЦНС, а я месяц не могла нормально ходить — боли в костях таза были страшные. Расхождение было небольшое, и меня не положили в хирургический стационар, как это делают обычно. Я лечилась амбулаторно. Муж знал обо всем, на его глазах чуть ребенок не погиб, неимоверными усилиями и потерями здоровья был рожден, но поведение мужа перешло все рамки разумного после выписки из роддома.
Сначала в день выписки ему не понравился тон моего голоса по телефону, и он сказал, что я сама все испортила, будь готова. Праздник по поводу выписки превратился в треш. Он опоздал, мы долго парились и ждали, когда он освободится. А занят он был важным телефонным разговором на крыльце роддома.
Потом все же он изволил принять ребенка, сунул мне цветы. Он отвез меня домой с четырьмя маленькими детьми и уехал. В холодильнике пустота. Я подумала, что поехал покупать еду, уж если не к празднику, то хотя бы к ужину. У меня страшно болели кости, но малыши так хотели познакомиться с новым членом семьи, что мне пришлось взять всю свою волю в кулак и организовать знакомство. Пока мы раздевались и знакомились, сосали титю, какали и срыгивали, мылись и снова кушали, прошло 5 часов. Мужа не было и продуктов тоже.
Приехал он злой и сразу заперся в своей комнате. На мои вопросы не отвечал, из комнаты гаркнул выйти и заняться детьми. В слезах от боли и отчаяния под крики голодных малышей я стала готовить ужин из найденных в закромах макарон. Накормив детей, я начала убирать со стола, а дети побежали беситься перед сном. Я уже смирилась с тем, что сейчас как-нибудь сама всех уложу, выпила обезболивающее на свой страх и риск.
Но тут он вышел из комнаты и приказал заниматься детьми, а не ерундой. Тут я не выдержала. Я заревела, начала кричать о том, как можно быть таким жестоким. На что увидела на его лице страшную спокойную улыбку, с которой он сказал: «Что-то не нравится? Вали! Только детей ты не получишь, в том числе и малышку! Я докажу, что ты неадекватная! А если хочешь видеть детей, работай и не пищи. Рожать детей — твоя обязанность, а никакой не праздник!» Тогда я поняла, что рожать больше не буду. И жить с этим человеком больше не могу. Но до выхода из этого тоннеля было еще долго…
«Он увидит, какая ты молодец»
С этого дня начался шантаж детьми. И я верила его угрозам! Я верила, что я никчемная неработающая психичка, у которой любая опека детей отберет в два счета. Плакала постоянно, ни жила, ни умирала.
Кости таза болели. Начались осложнения с послеродовой маткой. Отпускать меня ко врачу и на процедуры муж не желал, маму мою видеть у нас дома не хотел. Мама его побаивалась, идти к нам не хотела, но я была в таком плачевном положении, что она все-таки пересилила себя и, несмотря на сопротивления мужа, стала приходить и отпускать меня в больницу.
Причем муж был дома, он не уходил, был недоволен, что я оставила детей с мамой, но заниматься с ними не хотел и маму не отпускал. Так она стал свидетелем многих сцен, которые дали ей отчетливо понять, что у нас что-то совсем не то (до этого имидж образцовой семьи был у нас безупречным по всем фронтам).
Но мама не вмешивалась. Она только говорила, что «сейчас ты подлечишься, и он опять увидит, какая ты молодец, и все наладится». Я ей отвечала, что не хочу уже ничего налаживать с этим человеком, что воспринимаю его как предателя и садиста, но мама только качала головой. Остаться без мужа с четырьмя детьми в ее системе координат было нереально. Да и в моей пока тоже.
Однажды произошел инцидент, который заставил маму начать переживать за свою безопасность не по-детски. У нас был дом с участком, записанный на мужа и купленный за небольшие деньги в период брака. И вот однажды муж приходит домой злой и говорит, что завтра мы идем с ним к нотариусу, там надо написать какие-то бумаги. На вопрос «какие?» он гаркнул, что мое дело только поставить подпись, а не задавать вопросы.
Меня это шокирует, потому что к подписанию документов я всегда относилась очень серьезно, но сил настолько мало, что я не сопротивляюсь. Мы оказываемся у нотариуса. Поскольку я не знаю, зачем мы едем, то и кроме своего паспорта ничего не беру. Муж заходит к нотариусу первый, затем вылетает оттуда злой, цедит сквозь зубы, почему я не взяла свидетельство о браке, потом, не дождавшись ответа, оставляет меня подождать, пока он съездит домой.
Он уходит, а нотариус вызывает меня к себе и говорит: «Вы знаете, зачем муж пригласил Вас ко мне?» Я отвечаю «нет», и она продолжает: «Вам нужно подписать согласие на продажу дома». «Какую продажу?! Когда?» — глаза у меня расширяются и наполняются слезами. Нотариус тоже в шоке и продолжает: «Ваш муж продал дом месяц назад. При продаже он сказал, что забыли оформить согласие супруги. А Вы, получается, не в курсе?»
Он продал дом, и мне ничего не сказал. Даже не удосужился соблюсти формальность и получить мое согласие на сделку. Нотариус стала говорить, что усматривает в сегодняшней встрече элементы принуждения и не может подтвердить составленное согласие. Я подумала, что муж меня просто уничтожит, если сейчас узнает, что «из-за меня» аннулируется сделка. Я собрала всю волю в кулак и убедила нотариуса, что согласна и это решение добровольно.
Можно выйти в дверь, а не в окно
Я чувствовала себя пустым местом, бесправной рабой, а не законной женой в браке. Тогда впервые я ощутила свое одиночество. Может быть, это было и к лучшему. Начиналась моя трансформация, «переломный момент в результате крушения надежд при падении с высоты своих иллюзий».
По дороге он стал обвинять меня, что я его опять опозорила своими слезами. Я не помню уже, что отвечала, может быть, терпеливо молчала, но по приходе домой меня накрыло. Я начала кричать, матюгаться, бить кулаками по дверям. Муж сказал маме, которая пришла сидеть с детьми, уходить.
Я поняла, что если она сейчас уйдет, то я не знаю, чем закончится сегодняшний день. Я стала умолять ее остаться. И мама со свойственным ей железным спокойствием ответила зятю: «Дочь просит меня остаться, поэтому я пока никуда не пойду». Тогда он сжал кулак, стал трясти им перед носом у мамы и кричать, чтобы она немедленно уходила. Когда я увидела это, мое отчаяние перешло на новый уровень. Я оделась и ушла. Одна.
Это был мой второй уход из дома. Первый раз я уходила, когда ребенку было 1,5 месяца, сбежала вместе с ним, а троих мелких оставила с мужем. Тогда был вечер длинного, трудного дня. Муж издевался надо мной, обвиняя в том, что малышка плачет, потому что я грубо ее одеваю. И вообще я не умею обращаться с детьми. Отбирал ее от меня, возвращал обратно, не давал мне то сходить в туалет, то накормить ее грудью.
Когда малышка успокоилась и наконец-то поела, я села на кровать и посмотрела в окно. На улице был теплый вечер. Восьмой этаж. В коридоре — муж, изрыгающий проклятия с непробиваемой улыбкой на лице. И я подумала, что хочу выйти в это окно прямо сейчас. Потом мой взгляд упал на малышку, и я ужаснулась своей мысли.
Захотелось плакать, но это каралось еще большей тиранией, поэтому я сдержалась. И вдруг неожиданно простое решение созрело у меня в голове. «А ведь можно выйти в дверь, а не в окно…»
Муж закрылся в своей комнате, я тихонько надела кроссовки, взяла телефон, малышку и неслышно закрыла дверь. Опомнился он только через пару часов, когда я была уже у родителей. Он был вне себя от ярости. Брал штурмом родительскую квартиру. Но они тогда меня не выдали.
Я была в полностью поломанном состоянии, сначала молчала сутками, потом ревела без остановки. Я не могла с ним жить дальше. Физически не могла. Но как быть дальше не представляла. Хотела забрать оставшихся троих детей к родителям, но он не отдал, а увез их к своей маме. Сказал, что я увижу их, когда вернусь домой.
Вмешался духовник семьи. Вообще влияние этого страшного человека с тех пор, как мама пришла к вере, было безграничным. Он контролировал все сферы жизни всех членов семьи. Залезал в самые интимные стороны жизни, всегда знал как лучше и как надо.
Муж позвонил ему и нажаловался на нерадивую жену, бросившую детей. И на то, что его не пускают к младшему. «Как так??? — кричал он в трубку, звоня моей маме. — Как вы смеете не пускать в дом священника?!»
Надо сказать, что тогда на моих родителей снизошло трезвомыслие. Они четко обозначили свои границы, попросили не кричать, и сказали, что сейчас «он для нас не священник, а зять, и наша дочь не хочет его видеть, значит пока так и будет». Я прожила у родителей 10 дней, пропустила день рождения старшей дочки. Муж и духовник воспользовались этим, стали названивать и виноватить, заманили на разговор к духовнику, мол, надо же как-то выходить из этого тупика.
Я согласилась в слабой надежде, что он поможет, но получила порцию вины и стыда с обещаниями, что он поговорит с мужем и убедит стать помягче. Домой я приехала, поджав хвост, чувствуя себя никчемной матерью, бросившей детей на произвол судьбы. Поэтому ничего хорошего мое возвращение с собой не принесло. Наступила волна игнора, потом недолгое облегчение и снова по кругу.
Кухонные «проповеди»
Наступило первое сентября, когда старший ребенок шел в первый класс. Нам нужно было всем вместе идти на линейку. Несложно представить, что праздник превратился в скандал, где я изо всех сил пыталась не реагировать и чуть не заработала гипертонический криз. Держаться уже не было сил.
С началом учебного года нагрузка на меня возросла непомерно. Я была никакая. А муж осатанел в конец. После тяжелейшего дня — каждый день — когда дети засыпали, он вызывал меня на кухню для переговоров. Там он стал говорить мне, что ошибся во мне, что я чужой ему человек, и он вынужден жить со мной только из-за детей.
Говорил, чтобы я ни на что больше не рассчитывала, что он будет платить за коммуналку и покупать продукты детям, на большее он не готов. Он говорил искренне, отчаянно, что я ему противна. Но при этом должна выполнять свой супружеский долг исправно и по каждому требованию. Напомню, что предохраняться муж запрещал под угрозой отлучения от церкви (это отдельная тема для разговора — манипуляции сознанием воцерковившегося человека).
Тогда впервые я начала ему отказывать. И… стала искать помощи психологов. Первый мой опыт был анонимно через интернет. Тогда же я узнала, что муж читает мою переписку в компьютере. Потому что он устроил грандиозный скандал, что я его предала, привела третьего человека в нашу семью. Еле отмылась, оставшись еще и виноватой.
Следующий раз я пошла к психологу по совету старой знакомой. Мы проработали некоторые вещи из детства, я почувствовала какую-то силу и перестала плакать. Муж ненавидел мои слезы, и я думала, что теперь, когда я стала более стабильной, мы сможем решить наши проблемы.
Но не тут-то было. Он быстро заметил, что я стала спокойнее, и стал злиться больше. И вот наконец, в одну из ночей, когда я отказалась от изматывающей беседы на кухне, ударил меня по голове кулаком.
Это был полноценный удар. Тот рубеж, который был моим дном. Трогать женщину в нашей семье было табу. Об этом говорили, этим гордились, и я всегда знала, что физическая агрессия для меня не приемлема. Причем я знала, что ударит раз, ударит и второй. Поэтому ощутила тогда начало конца.
Я с чистой совестью написала духовнику, что муж ударил (по канонам церкви он должен быть запрещен в служении до решения церковного суда), надеясь, что теперь его жестокость перешла в тот формат, который его церковное начальство вынуждено будет отследить. Но я сильно заблуждалась насчет честности церковных иерархов. Муж спокойно ушел служить на следующий день и дальше.
А я была госпитализирована в больницу с сотрясением мозга. Но сказала всем, что на меня упала льдина с крыши, в надежде не выносить сор из избы, ведь церковь нам сейчас поможет.
Не тут-то было. Муж не только не раскаивался, а обозлился еще сильнее. Он отказывался возить ребенка для кормления грудью (я договорилась с врачами, так как лактация у меня была сумасшедшая). Не выдавал ребенка моим друзьям, с которыми я договорилась, чтобы они его привезли. Потом, когда у меня начался мастит, и поднялась температура, все-таки привез малышку, но не дал с ней пообщаться, а сразу вырвал ее у меня, после того как она поела.
Духовник стал недоступен, на контакт со мной не выходил. Я приехала из больницы и поняла, что пришло время просить о помощи.
Скандал епархиального масштаба
Сначала я наивно полагала, что за меня вступятся родители, рассказала им правду, но они остались в стороне. Тогда я добралась до правящего архиерея. Это был скандал епархиального масштаба. Все вышло наружу.
Так как госпитализация была зафиксирована, церковная власть отреагировала громко. Все проблемы в нашей семье связали со злым духовником, у которого на тот момент была плохая репутация в городе. Что, мол, он не дает молодому священнику раскрыться, поэтому муж и срывается на мне дома.
Мужа перевели на другой приход, заставили перейти к другому духовнику и дали задание строить храм. Сначала он был дико зол на меня за позор, который я ему устроила, но потом, быстро оценив преимущества, вдруг опять «прозрел». Стал ласков, нежен, внимателен.
Мы занялись новым делом, у нас появилась своя маленькая община. Я управляла новоиспеченным хором, он служил, детки пели со мной на клиросе, сын прислуживал в алтаре. Казалось, семейная идиллия стала реальностью. Но иллюзиям было суждено продлиться недолго.
Сначала начало нарастать недовольство и напряжение. То хор пел не так, то я была не такой. Потом пошли в ход изматывающие разговоры, игноры и манипуляции. И вот, наконец, настал час икс. Однажды, вернувшись со службы, мы все готовились уже ко сну. Я обратилась к мужу с каким-то вопросом относительно приходских дел, но он принципиально молчал.
В тот вечер мы хорошо послужили, и я не поняла его молчания. Спросила. Он игнорировал, потом сказал, что я обратилась к нему без называния имени, а это признак большого неуважения, и он не будет разговаривать со мной, пока я не исправлюсь. И меня накрыло.
Я начала говорить, да сколько же может этот маразм продолжаться. Он быстро включился, схватил меня за плечо и потащил в кухню разбираться. Я стала вырываться, он хватать, я отбивалась, пиналась, делала все, чтобы он меня не смог захватить. И тут он схватил меня за шею, сжал ее сильно и приподнял меня, прижав к холодильнику. В глазах помутнело, я поняла, что умираю.
Из последних сил, я нащупала волосы на его бороде, и рванула клок. От боли он отпустил мою шею. Я пнула его. Тогда он схватил меня, повалил на диван и стал избивать по попе и ногам, с криками «я тебя выпорю!!!». Надо сказать, что он и раньше часто меня этим пугал, а сейчас дорвался по полной.
Не знаю, чем бы закончилось дело, но прибежал сын и стал просить папу не бить маму. Муж отпустил, я убежала в комнату. Он побежал за мной. Стал трясти кулаками у моего лица и говорить, что это только начало. Что он будет меня так избивать, что я из реанимаций не вылезу, забуду, как меня зовут. Он был вне себя от ярости.
Потом потребовал, чтобы я убиралась. На дворе стояла ночь, но это было единственной надеждой спастись в этот вечер. Поэтому я оделась и убежала. Я попросилась к друзьям семьи. Рассказала обо всем, они были в шоке, напоили меня чаем, я проплакалась и под утро вернулась домой.
В монастырь на исправление
Что-то сломалась во мне в ту ночь. И хоть я еще ждала от мужа «очередного покаяния», но уже понимала, что жить с ним больше не буду. Утром, пока он крепко спал в своей комнате, я тихонько собрала детей и ушла к бабушке. Оставив детей там, я сняла побои в судмедэкспертизе и написала заявление в полицию о привлечении к уголовной ответственности за побои. И затаилась.
Вечером я вернулась домой. И еще 10 дней, пока не поступила реакция от участкового, играла в послушную жену, которая вразумилась от порки. Он торжествовал, но не долго. Вскоре с ним связались из полиции. Это вызвало бурю негодования. Он позвонил мне, крича и требуя, чтобы я срочно забрала заявление, иначе будет хуже.
Я поняла, что пришло время уходить из общей квартиры. Я собрала детей, и мы поспешно убежали. Двух девочек я отвела к друзьям (которые приняли меня ночью), а с двумя оставшимися пошла к родителям. Так начались мои мытарства без квартиры.
В церкви быстро узнали, что на их священника заведено уголовное дело, вызвали нас, сказали мужу «ай-яй-яй», отправили под запрет и в монастырь на исправление. Они думали, что, дав мне всю зарплату мужа, нашу общую машину и квартиру, они дают нам время примириться. Я тоже поначалу повелась на это, но быстро поняла, что мира не будет. И использовала это время, чтобы собрать вещи и подготовиться к разъезду. Об официальном разводе я тогда не думала, мы были венчаны, и мои мозги были хорошо промыты невозможностью разводиться после венчания.
Но развод все же пришлось оформить. По приезду из монастыря, испытав все возможное унижение и крах карьеры, он стал невероятно злым. Я стала бояться его не на шутку. Так, как не боялась, когда мы жили вместе.
Сначала он расплескивал везде праведный гнев, но, видя, что никто его в этом не поддерживает, быстро смекнул, как нужно себя вести. Он стал изображать вселенское покаяние и делал это так искусно, что его быстро вернули из монастыря, и стали снова платить жалование. Как только контроль над ним ослабился, деньги на содержание детей он давать перестал.
Он обратился за помощью к психологу. Даже меня убедил сходить с ним на совместную терапию — ради детей, ведь нам же надо как-то общаться по их поводу, где меня опустили по полной, как нежелающую верить раскаянию и прощать.
Там он сказал одну фразу, после которой я поняла, что больше ничего между нами быть не может, даже несмотря на наличие совместных детей. Он сказал: «Мне легче было бы, чтобы она умерла, а не этот развод». После погружения в психологию он стал еще опаснее. Теперь он скрывал свое истинное лицо еще искуснее и нападал еще инвазивнее.
Сейчас, когда я вспоминаю то время, мне все кажется таким прозрачным, но тогда я собирала по крупинкам доказательства того, что он не кается искренне. Это было целое расследование с моей стороны, мне очень важно было четко понимать, почему я в него не верю. И я собрала достаточный компромат, чтобы не вестись больше на навешивание вины, которое сыпалось на меня со всех сторон.
«Летучие обезьяны» работали не покладая рук. Все наши общие друзья оказались по факту ЕГО друзьями. И все они обрушили на меня все известные им манипуляции. Очень быстро я всех заблокировала, прервала все контакты и… осталась одна.
Я осталась в полной изоляции, без поддержки и общения. Я попыталась восстановить свои старые знакомства, которые не были связаны с храмом, но это оказалось сложнее, чем я думала. Жизнь сильно ушла вперед за те годы, которые я провела в моральном заточении. На плаву меня удерживало лишь то, что между беременностями я успевала на месяц-другой выйти на работу по специальности.
И еще все это время я заочно училась в университете. Муж ненавидел мою учебу, много раз делал все, чтобы я ее бросила, но я, как чувствуя, что это моя последняя соломинка в независимости, не отпускала ее ни в какую. Итак, я начала жизнь заново, в 34 года с 4 детьми и пока без квартиры и карьеры.
«Нашу семью разрушила истеричка-мама»
«Новая жизнь» — звучит очень оптимистично. Слишком и даже нереально. Потому что к этой самой новой жизни ты подходишь в совершенно сломанном состоянии. Ты высосана до дна. Может быть, это и есть период «утилизации».
Смутное ощущение игры в «кошки-мышки» с абьюзером. Ты вырвалась. Впереди еще столько телодвижений. А сил абсолютно нет. Ни физических, ни моральных. Зато у него их предостаточно. И задора. Игра вышла на новый уровень. На лице написано: «Сейчас я нагну тебя по-новому». Он уверен в своем успехе. А ты нет. Ты вообще ни в чем не уверена.
Я долго чувствовала в себе необъяснимый душок потенциальной возможности к нему вернуться. Этому способствовала и привычка «видеть в людях хорошее», воспоминания о счастливых моментах близости, планы на жизнь, которые пока не успели трансформироваться во что-то новое, «летучие обезьяны» со своим давлением на самые больные точки, да и банальная усталость, отсутствие сил бороться.
Когда муж вернулся из монастыря, а сделал он это самовольно, он был полон праведного гнева на меня и тех немногих, кто был на моей стороне. Уверенности ему придавала и полная безнаказанность, ибо церковные власти бездействовали. Он сразу занял нашу общую квартиру. И нам спешно пришлось навсегда ее покинуть.
Жить было негде. На дворе стояло лето, и мы перебрались на старую дачу, принадлежавшую моей бабушке. Там периодически появлялась вся семья, но все делали вид, что ничего не происходит. Было ощущение, что родители ждали, когда мы помиримся. Я и сама боялась этого.
Муж быстро вычислил, где мы находимся, и стал приезжать на дачу под предлогом желания видеться с детьми. Какие концерты он устраивал! Изображал из себя скучающего тоскующего отца, постил фотки в соцсети, собирал кучи лайков, подогревая желание сочувствующих написать мне в очередной раз, какой он замечательный отец.
А этот замечательный отец не мог раз в сезон погулять с детьми, чтобы я выдохнула, потому что «не мужское это дело». Не сходил ни на одно занятие, не мог ни уложить спать, ни покормить. Зато сейчас он вдруг «включился», и эта роль нравилась ему все больше.
Он уговорил сына съездить с ним в деревню. Я отпустила его, о чем потом очень жалела. Но не могу сказать, что я могла этого не делать. Манипулировать детьми он умел профессионально. Сына после этой поездки я не узнала: чужой, озлобленный, надменный. Сын потом рассказывал, что весь отпуск папа промывал ему мозги, что мама истеричка и разрушила нашу семью. Мне удалось потом восстановить с ним контакт, но это было очень тяжело.
Итак, образ положительного отца прижился, и муж стал пробовать себя в «покаянии». Он быстро убедил начальство, что приехал не самовольно, а по причине плохого самочувствия родителей, и готов трудиться в храме на любых послушаниях, лишь бы вернуть святое право быть священником.
Он стал фигурировать на всех службах в центральном соборе города в качестве прислужника, из-за чего попадался на глаза всем мало-мальски знающим его людям. Лицо его было скорбным, стан согбенным, даже у меня он вызывал сочувствие, что уж говорить о простых верующих.
Хотя мне не очень нравится это выражение. «Простых» верующих не так много. Гораздо больше людей не простых, людей травмированных, людей, скрывающихся от своих страхов и пороков за маской послушного христианина. Но сейчас это важно лишь в том ключе, что все они стали «летучими обезьянами», которые давили на меня и давили.
Лето закончилась. Начинался учебный год, и жить на даче стало холодно и невозможно в связи с предстоящей школой. Тогда я совершила первый «наглый» поступок. Я тайно вынесла из своей квартиры дежурный набор вещей, а также все, необходимое для школы. И… завалилась к бабушке со словами: «Можно мы поживем у тебя пару недель?»
Надо сказать, что родственники не хотели предоставлять мне жилье, так как считали, что это глупости, что я не живу в своей квартире. «Ты должна за нее бороться!» — говорила мне мама. Видимо, она совсем не хотела понимать, что в этой квартире — после всех моих «выходок» — мне грозила на тот момент уже смертельная опасность.
В общем, я переехала к бабушке, подала документы в детский сад, и вышла на работу. У меня не было сертификата, только учеба в университете, и это существенно влияло на мой доход. Его практически не было. Со всех сторон на меня нападали «летучие обезьяны». Родственники торопили разобраться с жильем. Денег и перспектив не было. Мною овладело отчаяние. Я поняла, что стою на какой-то страшной черте, вернее, на развилке, и мне надо выбрать, куда свернуть.
«Как хорошо, что мы в безопасности!»
И тут я выбрала невероятное. Совершила второй «наглый» поступок за последний месяц. Я нашла учебу в Москве, которая подходила по моей специальности для получения сертификата. Оформила это официально на работе, купила билеты и сказала маме и бабушке: «Мне нужно уехать в Москву на учебу на 2 недели, присмотрите за детьми». Для мамы это был шок, потому что с детьми мне на постоянной основе никто не помогал, они были зоной сугубо моей ответственности.
Мама попыталась возмутиться, но я сыграла в «твердость», сказав, что получить сертификат и работать — это единственный способ не сидеть всю оставшуюся жизнь на шее у родителей, поэтому поездка состоится в любом случае. На самом деле я спасала свою жизнь, потому что к тому моменту была на грани, но никто в это не верил. Образ сильной и умной девочки так прочно сидел в головах членов моей семьи, что если бы я сказала правду — мне бы никто не поверил и расценил это как блажь.
Итак, я уехала, родственники смирились, но они еще не знали, что съездить мне придется не один раз. Учеба растянулась на 9 месяцев. Я проходила учебные циклы по 10-12 дней и возвращалась домой к детям. Разгребала накопившиеся дела и снова уезжала. Так я получила не только сертификат, но и диплом о профессиональной переподготовке, который впоследствии мне очень помог на профессиональном поприще.
Но это было не главное. Произошла моя полная перезагрузка. Я проработала с психологом свое подсознательное желание вернуться к привычной жизни. Окрепла для предстоящих боев по разводу и разделу имущества. Но самое главное, я сохранила детям маму. Мое критическое состояние, в котором я находилась накануне моей учебы, хорошо характеризует стихотворение, написанное в самом конце семейной жизни:
Заперта
В душной комнате своей жизни.
На паперти
Перед храмом семьи
Брошена
На попрание сильных,
Крошево
Чьих-то слов на меня
Падает,
Подаяний таких
Не надо мне.
Отравляют ядом, торопятся…
Отойдите!
Мне жить еще хочется.
Закончив свою учебу, я поняла, что уже очень давно не была в отпуске. Назанимав денег у друзей, я с детьми поехала в маленькую деревеньку Краснодарского края на берегу моря, чтобы погреться на солнышке и набраться сил. Со мной в качестве помощника поехал папа, отпуск прошел хорошо.
Я вернулась домой и подала документы на расторжение брака. Как и предполагалось, это вызвало новый шквал гнева в мой адрес от бывшего мужа и его споспешников. Сдаваться он не собирался. Особенно в отношении детей и алиментов. К тому времени, он уже полгода не платил ничего. Нужно было составлять иски о разделе имущества, назначении алиментов, определении места жительства детей. Нужен был хороший, но не дорогой адвокат.
И тут мне начинает «везти». Находится адвокат, который проникается моей историей. Несколько месяцев мы судимся, и вот долгожданное право на часть квартиры у меня! Алименты назначены! Дети со мной. Мы начинаем продавать квартиру. Мытаримся, но все же выходим на сделку. Я нахожу себе с детьми малюсенькую ульяновку. Делаю там ремонт, и вот, наконец, мы въезжаем в свое жилье! Маленькое, но чистое и безопасное!
Казалось, берег достигнут, и мы спасены. Но нет. Впереди нас ждет целый год изматывающих неприятностей и болезней. И это будет очень непросто на фоне накопившейся усталости и уже хронического стресса. Но опять удача не покидает нас. Случайно я узнаю о программе помощи молодым семьям по приобретению жилья. По всем критериям мы с детьми попадаем, но сроки поджимают: уже через год я не буду считаться «молодой» и не смогу быть участником программы.
Я собираю все документы на улучшение жилищных условий и получаю подтверждение, что принята в очередь… 501-й. На этом весь мой пыл угасает, так продвинутся за год на 501 позицию нереально в принципе и смешно по определению. Мы продолжаем болеть, и я забываю об этом заявлении. Муж продолжает манипулировать детьми. Достает меня бесконечными пингами. Отношения с родителями портятся. Расходы растут, а продвижение по работе идет медленно.
Но я не сдаюсь. Каждое утро я просыпаюсь со словами: «Как хорошо, что мы в безопасности!» И они исходят из меня непроизвольно. Я радуюсь таким мелочам, которые мы обычно не замечаем. Разговор по телефону столько, сколько мне нужно, спокойный ночной сон, одежда, которая мне нравится. И главное — право, возможность, счастье — не ходить на службы, не слушать промывающие мозги проповеди, не разговаривать со священноначалием, оправдываясь за каждое свое действие. Не могу сказать, что я стала неверующей, хотя слышу эти обвинения в свой адрес. Я протрезвела. Чего всем оставшимся там искренне желаю.
Дети быстро прочувствовали на себе двойное дно папиных манипуляций. Сначала они еще втягивались в его игру «уговори маму вернуться», но потом, познакомившись с его истинным лицом, сами перестали в этом участвовать. Потому что лицо свое он теперь не скрывал. В городе у него сложился имидж хорошего человека, образца покаяния, у которого стерва-жена, не выдержав трудностей священнической жизни, сбежала в «мир», сломав жизнь ему и детям.
Он пошел на повышение по службе. Стал важным и грустно-мудрым. Но мы-то знаем, через что прошли. Часто дети, особенно поначалу, говорили мне: «Мамочка, как хорошо, что мы с папой не живем в одной квартире». Дети стали расти, у них начала проявляться личность со своими желаниями и мыслями, а это папа переносить не мог. Он стал на правах отцовского авторитета давить в детях любую самость, любое выражение собственного мнения, чем портил с ними отношения все больше и больше.
Дети стали отдаляться от него, но он опять находил виноватого — им была, конечно же, я — и ничего не менял в своем стиле общения. Я как вечно правильная мама изо всех сил старалась, чтобы отношения детей с папой не зависели от наших проблем, но в случае с моим бывшим мужем, злокачественным абьюзером, это похоже невозможно.
Идеальной быть не получилось. Буду просто живой. Во всех отношениях. Для меня быть живой — это уже огромное достижение.
Кстати, деньги на улучшение жилищных условий мы все-таки получили и теперь живем в большой просторной квартире! За месяц до предполагаемого снятия с программы по возрасту раздался звонок с поздравлениями от администрации города. Это было похоже на чудо! Оказывается, там была отдельная очередь среди многодетных и отдельная очередь среди неполных семей. И мы прошли! Запрыгнули в последний вагон. Удача опять улыбнулась нам.
В свой адрес я услышала удивленные слова бывшего мужа: «Почему Бог тебя так любит?..» Ответа на этот вопрос я не знаю, но очень благодарна жизни за этот подарок!»
На полях: в "городе" всем наплевать на личную жизнь попа... от слова совсем; вцепиться в бороду так, чтобы стало нестерпимо больно - невозможно). В общем и целом художественный свист "на тему".
В приходе? Где с прихожанами поп разговаривает лично? Все в этих приходах знают и батюшку, и матушку, все дают им оценки.
Почему? Чем борода, позволяющая по длине в нее вцепиться, отличается от волос на голове?
Ни чем. Вцепиться в волосы, чтобы стало нестерпимо больно тоже невозможно.
Ааа... Ну, это Вас давно за волосы не таскали.
Это не всцепиться в волосы. Это рвануть клок!
Поверьте моему опыту, если взять небольшую прядку... у виска, хорошенько намотать на палец, зажать в кулаке и резко дернуть против роста волос... О! Господи! Я опять вспомнила этот ужас... А ведь ее можно не вырывать. За неё можно приподнять.
А что самое нелепое: даже в милицию не сообщишь. Что ты скажешь? "Он держал меня за прядь волос пока рассказывал, что я плохая мать."???
Вижу закономерность одну, мы начинаем действовать, понимая что возврата отношениям нет, тогда когда видим реальную угрозу жизни
Чем то напоминает паук , паутина, жертва))
Вы, кстати, обратили внимания сколько времени прошло до того как он ее первый раз ударил? У неё трое детей. Старший ребенок пошёл в первый класс. Это не менее восьми лет брака.
Это я к тому, что у нас в обществе считается Ужас!Ужас! если муж бьёт жену. А если не бьёт, то на что ты жалуешься???
Бывает пишут на форуме: "Я восемь лет прожила в кошмаре." А ей отвечают: "А что же ты не ушла после первого удара?" "Так я и ушла после первого же."
Да там до первого удара столько переживёшь, а общество считает, что уходить еще рано. Не бьёт же... а ссоры в любой семье случаются...
Вы обратили внимание как трудно уйти? Это у неё еще родители имели твёрдую позицию: "Моя дочь хочет чтобы я осталась, поэтому я никуда не пойду!" Мои же родители моментально"Всё, всё. Мы уходим!"
Родственники вообще тебе не друзья и не тыл и не помощь. Они его сторонники. В их интересах, что бы ты жила в своей семье, с мужем, а не лезла на их жилплощадь со своими четырьмя детьми без денег и работы. И все твои жалобы: "Он плохой! Он дурак! он меня унижает!" "Как унижает?" "Он может не разговаривать неделями, он не помогает мне с детьми!" "Ну, милочка! Ты же сама детей рожала? Никто не заставлял? А что молчит... разве это плохо? не бьёт же?"
В этом рассказе еще показана работа как она называет "летучих обезьян". Показана, да не очень... Это мощная сила! Это все люди, что тебя окружают и думают, что он хороший. И все на его стороне, а ты сумасшедшая истеричка и "что бабе спокойно не живётся!" Это докторша, что лечила мужа от высокого давления и отчитывала, что у него такая трудная работа, а он не может отдохнуть дома потому что там шум и дети. И героиня стояла и чувствовала вину за свой семимесячный живот и троих дошкольников.Это прихожане в храме: "Как батюшка убивается, грустный какой и сгорбился весь... а жена взбалмошная. Ушла, детей на него бросила. Вернулась. Опять ушла!.." Это продавщицы в магазине: "Такой хороший семьянин! Она в магазин не ходит. Он все продукты покупает и ей приносит!" Это родня. Про неё мы уже говорили. "Что ты всё жалуешься? Чем ты всё не довольна? Денег не даёт? Но продукты же приносит!" Это воспитатели в садике: "Она привела его в носочках, а он следом прибежал, колготочки принес!" И вся эта масса давит на тебя, когда ты от него уходишь. Ты в этот момент нуждаешься в поддержке, а ее нет... Со всех сторон непонимание, недоумение, осуждение, давление и душеспасительные беседы. Воспитатели: "Вы правда от него ушли? Зря! Такого ответственного отца я за двадцать лет своей педагогической деятельности не видела!" Продавщицы: "Правда хотите развестись? Зря! Такой хозяйственный! Моему мужику и список напишешь - он в магазин не пойдет." Родня: "Зря! Он быстро себе жену найдёт! Таких мужиков бабы быстро расхватывают! Ты то кому с четырьмя детьми нужна! А одна поднимешь ли?!!" И только ты одна знаешь правду. И какой он замечательный отец, и по каким мотивам деньги в магазине тратит он, а не я. Но ты стоишь такая... Все его хвалят, одной только мне он не нравится... Может и вправду, это у меня с головой ку-ку... Может если бы я меньше плакала, то он бы и не раздражался... "Летучие обезьяны" - великая вещь!
Я помню это состояние первого месяца на воле. А в это время "летучие обезьяны" спрашивают тебя: "Ну, как.. не вернулся? Не переживай, я думаю придёт! А ты сама ему позвони. Позвони-позвони!"
Читала как то статью, где объяснялась разница между "мужчина ушел" и "женщина ушла". И почему мужчины возвращаются, а женщины редко.
Потому что если уходит женщина, то это уже наикрайнейшее наипродуманнейшее, наивыстаданнейшее решение. Это значит всё! Никоим образом дальше жить невозможно. Значит перебраны все варианты и применены все способы остаться в этих отношениях. Поэтому женщины и не возвращаются.
Это, кстати, к вопросу "А почему ты раньше не ушла?" Да потому что пробовала все варианты сохранить семью. И пока всё-всё до последнего вариантика не перебрала, пока не раздала все наипоследнейшие шансы, до тех пор и не уходила. В том числе и под действием "летучих обезьян".
Вот после этого... Начинаются разговоры "Нельзя женится на разведенной! Она свою первую семью не сберегла и вашу не сохранит!"
Занавес!
Какая то борода у вас.... Моего даже чуть нельзя тронуть за бороду очень болезненно, очень очень. Как похоже на моего, только мягче, слаще, без физического насилия. А так один в один. Читала и как прожила заново все мое замужество....
Меня первый и последний раз ударил перед разрывом. )) Это повидимому типично для многих тиранов. Сначала жизненные соки , как паук , высосут, когда уже сопротивляться не в состоянии, тогда уже в ход и руки идут))
У меня из детства тянется это привитие чувства вины, когда ты во всем виновата, и как ко всему привыкаешь, так и жить постоянно виноватой привыкаешь и практически норма)) живи и терпи))
Это к тому, почему раньше не уходишь, терпишь и терпишь
Ага, а еще качели, то оне с хорошим настроением и думаешь ну вот, это я псих, надумала не знаю что а вот оно, все хорошо...все будет хорошо .... А через 5 минут опять.... И вообще ничего непонятно.
Интересный момент: Она настраивает против меня детей!
Тоже было. Я как вечно правильная мама стараюсь, чтобы отношения детей не зависели от наших проблем. Приезжает папа подавляет в них самость и рассказывает, что истеричка разрушила семью, они от него отдаляются, а виновата мама!
Кстати, это очень большая тема про детей в абьюзивных отношениях. Это очень большая проблема и о ней надо говорить.
В абьюзивных отношениях будет ошибкой если детям не рассказывать о том, что происходит. Если мать, как обычно, как считается правильно и нормально, будет рассказывать, что вообще то папа хороший, просто он устал на работе, поэтому и накричал, разбил телефон и потащил маму на кухню разговаривать. Будьте уверены: по отношению к Вам он так благородно не поступает. В Ваше отсутствие он обрабатывает их продуманно и изощренно. Я только потом, когда дети выросли узнала, что он им говорил, что пропавшая игрушка на самом деле это мама её выбросила. Ну... такая она.. ну, ничего, я вас люблю и куплю новую. Кто у нас игрушки детям покупает? Папа! Кто покупает сладости и мороженое? Папа!. "Только не говорите маме что я вам сказал, а то она и остальные выбросит." И дети давятся от обиды и таят злость и ненавидят маму коварную и жадную. А в случае когда мама уходит: "Дети, с кем хотите остаться: с мамой, которая выбрасывает игрушки и никогда не покупает вам конфет, или с папой?"
И почему я раньше от него не ушла? Дети не хотели...
У меня вообще не было речи о физическом насилии, зато морального с избытком. И знаете что интересно? Большинство мужчин считают моральное насилие над собой («она выносила мне мозг») достаточным поводом для разрыва, даже если других поводов нет. При этом по их мнению женщины обязаны таковое насилие терпеть постоянно («женщина должна прикладывать усилия для сохранения семьи, даже если ее мужчина ведет себя как полный мудак»)
В этой дискуссии вообще наглядно так прописались роли.
— со стороны мужчин. Т.е. полное отсутствие эмпатии и склонности хоть к какому-то анализу отношений. Альфа-кобель такой — задом повернулся и мощными ударами задних лап ситуацию закопал.
И
… ну и много еще цитат можно надергать… женщины сопереживают, даже если ситуация и герои придуманные. Анализируют. Ставят себя на место жертвы. Хотят осознать и прикинуть на себя.
Мой тоже не пьет не бьет, верующий, на повышение пошел, туда дали разрешение заходить, не знай как называется. , ласковый улыбчивый заботливый....
Family Tree - сообщество поддержки семьи
1 дек в 23:59
Пожалуйста, давайте реабилитируем нытье. Раз за разом мои клиенты говорят: «Я вдруг понял, что я тут ною и ною, но ничего не делаю…». Я постоянно слышу от друзей: «Чего я тебе буду ныть, у тебя разве своих проблем мало?».
Пожалуйста, нойте. Именно сейчас - самое время. Во многих культурах, например в английской и во французской, создана целая традиция нытья и жалоб. Никому не придет в голову за это осуждать, хотя определенные ритуалы все-таки выдерживать нужно.
Только в постсоветской культуре за нытье стыдят и винят.
Между тем это прекрасный способ, изобретенный человечеством, разделить негативные эмоции со своим племенем, или, как сейчас модно говорить, стаей. Легче пережить тяжелые чувства, «размазав» их на несколько человек, чем в одиночку. Но это не просто возможность перетерпеть.
Нытье — акт творческий.
Оно позволяет разрядить напряжение, накопленное в психике, без действий. То есть не бросаясь на обидчиков с кулаками и с оружием, не выходя на митинги, не надевая шапочку из фольги. А значит, оно особенно ценно в ситуации неопределенности, когда непонятно, что делать. Когда любимый рецепт современных коучей «делай что-нибудь» оказывается не только бесполезным, но и вредным.
А мы сейчас ровно в этой ситуации.
Если мы внимательно приглядимся к нытью, окажется, что это не «ничегонеделание», а способ адаптироваться. Постепенно смириться с разочарованиями и обидами этого года.
Применительно к телу мы говорим «ноет» о синяке, ушибе, ране — о том, что не починишь быстро, но процесс в организме идет, и нытье всего лишь видимая его часть. Когда мы ноем словами, происходит то же самое. Когда мы рассказываем и перерассказываем другим, казалось бы, один и тот же сюжет, например, как надоела эта бессмысленная дистанционная учеба, как хочется, черт возьми, в отпуск, как мы соскучились по морю и бесит носить маску зимой, от нее запотевают очки, — это никогда не «один и тот же» сюжет.
Каждый раз история понемногу меняется. Постепенно, как художник, психика добавляет в нее новые оттенки, новые детали. Невыносимо раздражающее и больное делается терпимым.
Так что нытье - естественное обезболивающее, которое изобрела наша психика.
Оно не заменяет активного делания. После того, как мы справимся со стрессом и примем новую картину реальности, мы обязательно что-то сделаем — и к этому времени как раз будет понятно, что.
Полезно утешать других и выслушивать их нытье. В тех количествах, которые для нас посильны.
Помните, что нытье — это не просьба о помощи, не требование лично к вам что-то сделать или осчастливить ноющего. От вас, собственно, ничего не требуется. Ну разве что справиться с собственным раздражением, с желанием сказать «просто делай что-нибудь» или «да тебе нужно…».
Все, что нужно ноющему, он, скорее всего, знает сам. Просто сейчас на это нет сил. И ему нужна эта передышка. Если же мы сами болтаемся где-то в районе дна, всегда можно сказать: «Прости, нет сил тебя поддержать, не сегодня». Или: «Я так устала, что сегодня больше не выдержу». Это простые формулы, которых пока нет в нашем языке, а они нужны, чтобы не терпеть через силу и не взрываться потом, обвиняя другого в том, что он «вечно только ноет».
Автор Анастасия Рубцова
https://www.facebook.com/anastasiya.rubtsova.75
Чот не цитируется
Когда от твоего прозрения зависит жизнь и здоровье твоих детей, ты (не ты, конечно) терпишь дальше. И десять раз подумаешь, как не сделать ещё хуже.
Именно так. Когда ты сразу понимаешь, что дальше будет только хуже, ты уйдёшь до того, как у него от безнаказанности сорвет крышу. Это безопаснее для детей и для тебя, чем делать вид что всё ок, пока её всё-таки не сорвёт. А её рано или поздно сорвёт обязательно, и вся надежда, что сильнопьющего или пожилого раньше добьет водка или инсульт. Но такие обычно крепкие: всех родных переживут и ещё на могилах попляшут.
Нытьё как способ жизни...офигеть...
И Проповедники этого нытья суперРоссияне.........освоившие Суперкультуру и "ценности" Франции и ГейРопы......\
Может ну их а ....??
Ближе к реальности и к россии...где нытьё не в чести отродясь было /?
Слушайте, достали уже все с запретами ныть!
Конечно, никому не хочется слушать, что кому то плохо, кого то притесняют, кого то обижают! Вот запретить бы всем ныть! Пусть все рассказывают только как ему (ей) хорошо, как все здорово, как солнышко светит и птички поют! А вот о том, что бьют, пусть не говорят!
Не говорят - значит и проблемы нет. Ведь если вести о проблемах разговоры, то их же надо как то решать... от жалоб на неустроенность создаётся какое то мнение что это неприемлимо, что так дальше оставаться не должно, что надо этого впредь не допускать и что то надо с этим делать...
А исправлять и менять всё это веками напресовавшееся тяжело и сложно! Неохота! Вот бы все недовольные просто бы перестали ныть! Как же хорошо было когда женщины молчали! Какого хрена им дали право ныть?!! Ну, били мужики баб веками... молчали же! И всех всё устраивало! И разводов не было. А как начали ныть, то и суды начались, и экспертизы... и разводы, и общественное порицание и внушение с детского сада "девочек бить нельзя!"... Вот нахрена всё это?!! Лучше бы просто перестали ныть... Пусть лучше рассказывают как хорошо когда личная жизнь устроена.
Нет, милые мои! Когда плохо - надо об этом говорить! И пусть это называют нытьём! Надо высказывать, что тебе не нравится и что не устраивает. И если кто хочет, что бы перестали ныть, то пусть устранит саму причину недовольства, а не решает проблему раздачей кляпов!