Поделимся настроением. Страница 438 из 793

"СТАЖЕР" пишет:

Силу воли тренирую

Для каких целей?!

12 сентября — День продолжения рода

От искры любовной –
порой сгоряча
в ночи зажигается
жизни свеча.
Какой ни являет
она собой вид,
а тоже свечу запалить норовит.
И тянется так по капризу Творца –
забыто начало, не видно конца.
Покуда слова я увязывал эти,
пятьсот человек появилось на свете

"moldigal" пишет:

Ха......Таки выманили Стажора с засады

Иллар ворчливо: "Таким запаханом кого угодно можно выманить. Все ушли, пришлось самой чистить авгиевы конюшни"

Полагаю, что праздник хоть и начался заранее, но он того стоит
а пока вот так
Файлы:
22_7.jpg
22_6.jpg

"Nogotok" пишет:

12 сентября — День продолжения рода

Натолкнуло на это дело рассуждение насчет арбузов, как купить самый сладкий.

чего было сделано, посажено семечко огурца, из него огурец вырос, ну, растение само. Выросло до метра, потом над ним начали издеваться(где-то в течении месяца), лишать света, сгибать до поломки основного стебля, еще град прошел побил все листья, в результате что получилось.

У соседей огурцы еще только цвели, а на экспериментальном образце - уже были плоды длинной в 5-7 сантиметров.

Т.е. растение чувствует что ему плохо и дальше будет вообще крышка. Но задача живого организма - выжить любым способом и дать потомство, т.е. обеспечить продолжение рода. А оно каким-то своим биологическим свойством чувствует, что среда обитания мол изменилась. И оно начинает стараться по максимуму реализовать свою жизненную функцию.

Почему самые сладкие арбузы - уродливые, т.е. не идеальный овальный арбуз, подобно сферическому коню в ваккууме, а какойто кривой с проплешиной. Короче команда кривых атакует. Арбуз понимает(как и огурец), что все очень плохо и надо очень сильно постараться. То, что его косточки, плоды его(одного конкретного арбуза) сверхневероятных усилий продолжить свой род и выжить на этом свете - в унитаз спустят - это уже высшая нервная деятельность совсем других живых организмов. Но речь тут не об этом.

Если думать в этом ключе то - peacedeath сплошой. Радио радио, настрой меня на волну немодулированного свиста!! Ну пожалуйста, дайте две!!!

также у меня есть сокурсничек, у него исскуственное сердце, каждые полгода ему нужно делать операцию, чтобы заменить батарейку, так он живет похлестче нежели чем все остальные здоровые, уже ребенок есть и пр. развелся, женился

http://www.youtube.com/watch?v=a86WKU9Nbiw

Почему у власти больше мужиков, чем женшин?

Мыслительный процес мужчины в среднем более узкий и целенеправленный. Если ты бежишь за мамонтом, то должен думать только о мамонте, иначе затопчет. Вся "вычислительная" мощь мозга направляется в одно русло - для решения одной задачи.
У женщины, наоборот, мыслительный процес рассеян на несколько дел сразу. Один ребенок полоплз туда, второй туда, попутно надо собирать растения и варить еду.
Поэтому женщины могут делать несколько вещей одновременно совершенно не напрягаясь, но довольно поверхностно - эти дела, как правило проще. Мужчина в состоянии глубоко разобраться в сложном вопросе, выявить закономерности и т.д., но только в одном вопросе! Чтобы занятся чем-то другим, ему надо _переключится_. А женщина думает обо всем сразу, но в упрощенном варианте...
Поэтому складывается иллюзия, что мужчины умнее - потому что он лучше знает, как убить мамонта..
Мужчина справедливо считает, что следить за детьми, варить еду и собирать растения проще. Это все действительно проще, но только если их делать раздельно. Попробуйте заставить мужчину сделать все одновременно, и у ничего не получится.
Дикая женщина за мамонтом бегать не может, потому что она перманентно или беременна или кормит грудью.

"Nogotok" пишет:

И муж-казак терпеливо сносил всё ему уготованное, т.к. знал, что в доме главная - жена, и подчиниться ей - дело совсем не постыдное, а показательное, и даже назидательное. Потому что часто оставляемые без мужей жены должны были уметь за себя постоять в различных трудных ситуациях. И искоренить этот боевой дух у женщин сегодня очень трудно, т.к. он генетически заложен: мой дом - моя крепость

А как быть с русскими казаками? Что-то у Иллар сомнения по поводу могущества в доме российских казачек.
Разин Степан Тимофеевич — известный в народе под именем Стеньки Разина, глава народного движения, за которым утвердилось название бунта Стеньки Р. Ядром этого движения явилось донское и волжское казачество, заключавшее в своей среде много недовольных московскими правительством и московскими порядками. "Весь порядок тогдашней Руси, управление, отношение сословий, права их, финансовый быт, — говорит Н. И. Костомаров ("Мон.", II, 205), — все давало казачеству пищу в движении народного недовольства, и вся половина XVII в. была приготовлением эпохи Стеньки Р.". Положение крестьян ухудшилось: свобода переходов была окончательно уничтожена, и крестьянин наравне с холопом был предан полному произволу владельца. Жители посадских и черных волостей были не в лучшем положении; они были обременены разными повинностями, промыслы и занятия их были обложены множеством разнообразных пошлин; неисполнение повинностей грозило разорительной пеней и суровым наказанием. Злоупотребления воевод и служилых людей еще более увеличивали тяжелое положение народа. При существовании подкупов как обычного явления судопроизводство не представляло собой никаких гарантий для слабых бедных. Все это побуждало русских людей оставлять прежнее место жительства и убегать в степи, к казакам в вольницу. Побеги эти сделались до того обычным явлением на Руси, что в челобитных обывателей часто говорилось в виде угрозы, что они разбегутся врозь. Правительство принимало меры против побегов, грозило за них самыми суровыми наказаниями, но это мало помогало делу; число беглецов все увеличивалось, недовольство росло и вылилось, наконец, в бунте Стеньки Р. По известиям иностранцев, не подтверждаемых, впрочем, ни правительственными актами, ни народной думой, старший брат Стеньки Р. был повешен в 1665 г. князем Юрием Долгоруким за то, что самовольно ушел из похода против поляков с отрядом донских казаков, над которыми был атаманом. Младшим братом Степана был Фрол, или Фролка, его неразлучный спутник. О жизни Стеньки до того момента, когда он выступает в Черкасске во главе удальцов, состоявших преимущественно из голытьбы, всегда во множестве собиравшейся на Дону, — почти ничего не известно. Весной 1661 г. войско посылало его к калмыкам уговаривать их служить московскому царю и поддерживать донских казаков против крымского хана. Осенью того же года Степан Р. отправился на богомолье в Соловецкий монастырь и по дороге был в Москве. В 1667 г. туда дошли слухи о Степане как человеке опасном. Собрав удальцов, Р. хотел плыть с ними по Азовскому морю и грабить турецкие берега; но черкасский атаман Корнило Яковлев не позволил этого и некоторое время удерживал казаков в повиновении московскому царю. Тогда Стенька поплыл вверх по Дону, грабя богатых казаков и разоряя их дома. Добравшись до того места, где Дон сближается с Волгой, он заложил там стан (близ городка Паншина, между рек Тишини и Иловли), названный Ригой. Порох и свинец казаки получали от посадских людей-воронежцев за деньги или в обмен на всякого рода рухлядь. Когда слух о появлении казацкого стана дошел до Царицына, началась переписка между московскими начальными людьми, но серьезных мер против казаков никто не принимал. Р. между тем перешел за Волгу и здесь, вероятно, недалеко от Камышина, устроил новый стан. Его отряд имел казацкое устройство, делился на сотни и десятки; над сотней начальствовал сотник, над десятком — десятник. Стенька Разин был атаманом, есаулом — Ивашка Черноярец. В это время плыл весенний караван судов из Нижнего Новгорода в Астрахань. Тут были казенный струг с ссыльными, ехавшими на житье в Астрахань; судно московского богача Шорина, везшее казенный хлеб; суда патриаршие и других частных лиц. Стенька напал на караван; стрельцы ему не сопротивлялись. Караван был разграблен, начальные люди были убиты, ссыльные выпущены на волю; чернорабочим (ярыжным) Стенька сказал, отпуская их на волю: "я пришел бить только бояр да богатых господ, а с бедными и с простыми готов, как брат, всем поделиться". После этого Стенька отправился к Царицыну, но не взял его, а только напугал воеводу, который беспрекословно исполнил все его требования, выдал наковальню, меха и кузнечную снасть. У Стеньки было теперь уже 35 стругов с 1500 человек; он проплыл мимо Черного Яра, встретил, разбил и высек московского воеводу Беклемишева, вошел в Каспийское море и оттуда рекою Яиком достиг Яицкого городка. Все это происходило летом 1667 г. Яицкий городок был взят хитростью: стрелецкий голова Яцын впустил Стеньку только в церковь помолиться, но вошедшие с ним товарищи отворили ворота и впустили остальных казаков. Яцын и 170 других стрельцов были казнены; остальным была предоставлена свобода идти куда хотят. Они направились в Астрахань, но Стенька догнал их, часть перебил, а других заставил присоединиться к его отряду. Лето Р. просидел в Яицком городке, а в сентябре отправился к устью Волги и здесь погромил татар, затем пограбил турецкие суда на Каспийском море. Опасаясь разгрома, калмыки, кочевавшие между Яиком и Волгой, вступили в дружеские сношения с Разиным. В ноябре приехали к нему посланцы с Дона с грамотой государя и увещанием войска отстать от воровства и воротиться на Дон. Стенька принял посланцев с честью и отпустил невредимыми, но, отпуская, сказал: "когда вперед ко мне государева грамота придет, то я великому государю вину свою принесу". В это время астраханский воевода Хилков, действиями которого московское правительство было недовольно, был сменен, и на его место был прислан кн. Прозоровский. Он также послал к Р. двух посланцев с увещаниями принести повинную; только один из них возвратился к кн. Прозоровскому, а другой был брошен в воду. Весной 1668 г. Стенька ушел в море, но астраханские воеводы не могли успокоиться. С Дону во главе 700 новых удальцов поднялся Сережка Кривой, разбил высланный против него отряд стрельцов и ушел к Р. в море; появляются затем Алешка Протокин, Алешка Каторжный — с неменьшими отрядами. Стенька в это время грабил дагестанские берега, разорял города и превращал их, как напр. Дербент, в груду развалин. В Реште Стенька предложил свою службу персидскому шаху. Переговоры по этому поводу затянулись; между тем жители Решта тайно напали на казаков и убили у них 400 чел. Р. отплыл из Решта в Фарабат и на жителях этого города выместил свое поражение. Пять дней казаки мирно торговали, а на шестой Степан Тимофеевич поправил на голове шапку. Это было условленным знаком: казаки бросились на беззащитных жителей, часть их перебили, часть взяли в плен и потом разменивались с персиянами, давая одного персиянина за трех-четырех христиан. Здесь перезимовал Р. С наступлением весны 1669 г. он поплыл на восточный берег Каспийского моря и погромил трухменские улусы, потеряв при этом своего неустрашимого товарища Сережку Кривого. казаки расположились на Свином о-ве. Здесь летом напал на них персидский флот, но потерпел полное поражение. Начальник флота, Менеды-хан, спасся, сын же его и красавица дочь попались в плен; последняя сделалась наложницей Р. 25 августа Р. явился в Астрахань и принес повинную, положив бунчук и знамена в приказной избе. казаки обещали, что сдадут всех пленных персиян, выдадут пушки, отпустят русских служилых людей без задержки. Взамен этого они получили разрешение выбрать шестерых выборных и отправить в Москву ходатайствовать перед царем о полном прощении. Воеводы хотели было получить от казаков все награбленные у персиян товары, но это им не удалось — а товаров было так много, что фунт шелка продавался в то время по 18 коп. На радостях Р. пировал, устраивал празднества и катался по Волге. Во время одного из таких катаний разгоряченный вином Р. стал на край струга, схватил свою любовницу-персиянку и бросил ее в Волгу со словами: "возьми Волга-матушка! много ты мне дала серебра и золота и всякого добра, наделила честью и славою, а я тебя еще ничем не поблагодарил!". Эпизод этот сообщает не только немец Страус, очевидец бунта Разина, но и народное предание. Обаяние личности удалого атамана Степана Тимофеевича все росло и росло. В народной молве он превращается в чародея, в которого царицынские пушки не выстрелили, когда воеводы хотели открыть огонь по казакам. 4 сентября 1669 г. Стенька со своими казаками отправился из Астрахани на Дон. Воеводы дали ему провожатых и, отпуская, внушали, чтобы он по пути никого не подговаривал с собой на Дон и не принимал тех, кто станет к нему приставать, иначе он может навлечь на себя гнев великого государя. В Черный Яр и Царицын воеводы послали грамоту, чтобы там не продавали казакам вина и не впускали их в город. Исполнить это у тамошних воевод не было средств. Р. вошел в Царицын, едва не убил воеводу Унковского, выпустил из тюрем колодников, открыл кабаки. Многие пристали к нему. Когда провожавший Стеньку жилец Леонтий Плохово потребовал у него выдачи беглых, Р. ответил ему: "у казаков того не повелось, что беглых людей отдавать". Астраханский воевода кн. Прозоровский прислал немца Вадероса с подобным же требованием. Р. страшно рассвирепел. "Как ты смел, — закричал он, — придти ко мне с такими непочтительными речами? Чтобы я выдал друзей своих, которые ко мне пристали ради любви и приятства! Ты еще смеешь грозить немилостью! Хорошо! Скажи же своему воеводе, что я не боюсь ни его, ни кого-нибудь повыше его. Подожди: вот я с ним опять свижусь и поведу расчет! Дурак он, трус этакой! Он теперь надеется на свою силу и дерет нос вверх, да еще хочет со мной обращаться, будто с холопом, когда я от рожденья вольный человек! У меня силы и власти больше, чем у него. Я расплачусь с этими негодными, как следует расплачусь; я им покажу, как принимать меня без почета, будто так себе, какого-нибудь простяка!" Стенька сдержал свою угрозу. Отправляясь на Дон, он на острове между Кагальницкой и Ведерниковской станицами устроил городок Кагальник и обнес его валом. Сюда он вызвал из Черкасска свою жену и брата Фрола, которые ушли к нему тайно. Дон представлял собой, таким образом, два лагеря: атаманом в Черкасске был Корнило Яковлев, а в Кагальнике — Степан Р. Богатство казаков Р. и обаяние личности самого вождя увеличивали число его приверженцев. В Фомино воскресенье 1670 г. в Черкасск приехал жилец Герасим Евдокимов с царским милостивым словом и был принят с должной почестью кругом, который созвал Корнило Яковлев. Но в понедельник прибыл в Черкасск Стенька Р. Когда Яковлев созвал во вторник круг для выбора казаков, которых нужно было послать в Москву, в круг явился Стенька и обругал посла, говоря, что он прислан не от царя, а от бояр подсматривать за ним и доносить о нем в Москву. Евдокимова, а затем и некоторых казаков, сопротивлявшихся такому обращению с царским посланцем, бросили в Дон. Стенька стал бесконтрольно господствовать в Черкасске. Человек религиозный, он проявил, однако, подозрительность и вражду и против священников, "царских богомольцев". Ему приписываются такие речи: "на что церкви? К чему попы? Венчать, что ли? Да не все ли равно: станьте в паре подле дерева да пропляшите вокруг него — вот и повенчались". Говорят, Стенька так и поступал: набирал молодежь, приводил к вербовому дереву, заставлял их парами проплясать вокруг него и потом уверял, что они от этого стали мужем и женой. Из Черкасска Р. отправился вверх по Дону к Папшину городку. Сюда пришел к нему Васька Ус, прославившийся года четыре тому назад, когда он с толпой беглых крестьян разорял помещиков и вотчинников в тульских и воронежских местах. Р. сделал его своим есаулом. В распоряжении Стеньки было теперь около 7 тысяч казаков. Он собрал круг и объявил, что идет на Царицын. Поручив осаду города Ваське Усу, Стенька разгромил едисанских татар. Царицын был взят вследствие измены жителей. Воевода Тургенев, сменивший Унковского, заперся было в башне, но был взят, изувечен и брошен в реку. Разин укрепил Царицын и, собрав круг, объявил казакам свое намерение — идти вверх по Волге под государевы города выводить воевод или идти к Москве против бояр. В это время сделалось известным, что сверху Волги шли стрельцы, а снизу выслал ратных людей к Черному Яру астраханский воевода Прозоровский. Стенька с реки, а конные казаки с суши напали на стрельцов, расположившихся на Денежном острове в 7 верстах от Царицына. 500 стрельцов было убито, более трехсот Стенька взял на свои суда в качестве гребцов. "Вы бьетесь за изменников, — говорил он им, — а мы бьемся за государя". После этого Разин обратился против стрельцов, высланных Прозоровским, под начальством князя Львова. Их было около 3 тысяч человек, и все они передались своему батюшке-освободителю Степану Тимофеевичу: еще в Астрахани посланцы Р. достаточно подготовили почву для этого. Затем Стенька направился не на верхние города, а на Астрахань, где ждали его свои люди. Кн. Прозоровский заботился об укреплении города при помощи иноземцев, в особенности Бутлера, капитана первого русского корабля Орел, стоявшего тогда в Астрахани. Только два дня продолжалась осада; 24 июня Астрахань была уже в руках казаков. Воевода был ранен и затем сброшен с колокольни самим Разиным. Много людей было казнено; в Троицком монастыре в одной братской могиле был погребен 441 труп. Город был разграблен. Р. велел сжечь все бумаги и хвалился, что сожжет все дела в Москве наверху, т. е. во дворце государя. Как Царицын, так и Астрахань получили казацкое устройство: жители были разделены на тысячи, сотни, десятки с выборными атаманами, есаулами, сотниками и десятниками; дела решались казацким кругом. Три недели пробыл Стенька в Астрахани и каждый день бывал пьян. Каждый день бывали и кровавые потехи. Астраханский народ до неистовства озлобился на всех, кто принадлежал к высшим классам. В угоду толпе Стенька разъезжал по городу и обрекал на смерть всякого ей неугодного; одних резали, других калечили, третьих топили. Были убиты сыновья кн. Прозоровского; митрополит Иосиф был пощажен, хотя был близким другом покойного воеводы; он играл после взятия Астрахани какую-то пассивную роль. Жен и дочерей побитых дворян, сотников и подьячих Р. стал выдавать за казаков, причем священникам приказано было венчать не по архиерейскому благословению, а по печатям атамана. Митрополит молчал; в день именин царевича Федора Алексеевича он даже позвал или допустил к себе на обед Стеньку и всех старших казаков. Оставив в Астрахани атаманом Ваську Уса, половину астраханцев и московских стрельцов и по два человека с каждого десятка донских казаков, Р. с остальными отправился вверх по Волге. Войска у него было не более десяти тысяч, но он надеялся, что оно увеличится по крайней мере раз в десять. Стенька занял Саратов: воевода был утоплен дворяне и приказные люди перебиты, в городе введено казацкое устройство. В первых числах сентября Р. дошел до Симбирска. В то же время его агенты рассеялись по всему государству, возбуждая народ, и под Симбирском войско Р. стало значительно увеличиваться. К нему приходили беглые крестьяне, черемисы, чуваши, мордва. Боярин Милославский заперся в городе и мужественно выдерживал осаду. Около октября пришла к нему помощь с князем Юрием Барятинским. 1-го октября между Барятинским и Р. произошло первое сражение, а через три дня второе. Стенька был разбит наголову, бросил на произвол судьбы крестьян, чувашей и черемисов, а сам с казаками уплыл вниз по Волге. Когда мятежники заметили, что казаки их оставили, то бросились к Волге, чтобы спастись бегством; но Барятинский напал на них, многие были перебиты или утоплены; более 600 человек попались в плен и сейчас же были казнены без суда — одни четвертованы, другие расстреляны, большая часть повешены. Жители пригородных слобод пришли с повинной. Барятинский наказал из них кнутом по одному человеку на каждую слободу, а остальных только привел к присяге. Между тем деятельность разосланных Р. агентов была особенно успешна в пределах теперешних губерний Нижегородской, Тамбовской, Пензенской; она проникала в Москву, Новгород и даже до Белого Моря. Нетрудно было взволновать угнетаемый народ обещаниями избавить его от гнета. Как цель своего похода Р. выставлял истребление бояр, дворян, приказных людей, искоренение всякого чиноначалия и власти, установление во всей Руси казачества и всеобщего равенства. "Я не хочу быть царем, — говорил Р., — хочу жить с вами как брат". Зная уважение русского народа к личности царя, Степан сам внешним образом соблюдал его, хотя на самом деле всячески старался дискредитировать царя в глазах народа. Для этого он воспользовался именами царевича Алексея Алексеевича, умершего 17 января того же года, и патриарха Никона, лишенного сана и сосланного в отдаленный Белоозерский монастырь. Снарядили два судна; одно покрыли красным, другое — черным сукном и распустили слух, что на первом едет царевич, а на другом патриарх Никон; что царевич не умер, а спасся от злости отца и бояр, и Степан Тимофеевич идет возвести его на престол. Какой-то черкасский казачок, взятый в плен казаками, принужден был поневоле разыгрывать роль царевича. Бунт запылал на всем пространстве между Окой и Волгой: в селах крестьяне истребляли помещиков и приказчиков и уходили в казаки; в городах жители приставали к мятежникам и вводили казацкое устройство. Облихованные приказные люди и воеводы, т. е. такие, на которых было много жалоб, истреблялись, а одобренные оставались невредимыми. От Симбирска бунт распространился главными образом в двух направлениях: на запад — по нынешним губерниям Симбирской, Пензенской и Тамбовской, и на северо-запад — по губ. Симбирской и Нижегородской. Первое ополчение, под начальством Мишки Харитонова, отделилось от Р. под Симбирском и направилось к Корсуню. Жители этого города пристали к бунтовщикам и вместе с ними пошли бить помещиков по селам и деревням. Первое сопротивление, хотя и ненадолго, оказал Саранск: город все-таки был взят, воевода и ратные люди перебиты. Из Саранска Харитонов отправился к Пензе, жители которой убили воеводу и приняли к себе казаков. Сюда из Саратова пришел новый отряд мятежников под начальством донского казака из беглых солдат Васьки Федорова. Из Пензы мятежники пошли в Наровчат. Нижнеломовцы передались на сторону казаков и прислали в Наровчат своего воеводу Андрея Пекина, который, как облихованный, был поднят на копья и умерщвлен. Из Нижнего Ломова казаки отправились в Верхний, затем в Кадомский уезд. Здесь к Харитонову и Федорову пристали новые казацкие отряды под начальством атаманов Мишки и Шилова. В каждом селе, через которое проходили казаки, они брали по мужику с дома; к ним приставали также татары и мордва. Другой отряд был послан Р. из-под Симбирска под начальством атамана Максима Осипова, который выдавал себя за царевича Алексея. Этот отряд взял Алатырь, Курмыш, Ядрин, Козьмодемьянск, Лысково. Почти везде казаков встречали с распростертыми объятиями. У Осипова было уже около 15 тысяч народа мордвы, черемисов, русских крестьян и около ста донских казаков-товарищей Р. Макарьевский Желтоводский монастырь (на левой стороне Волги) оказал сопротивление и был взят только после второго приступа. Пожитки частных людей, отданные в монастырь на сохранение, были разграблены, но ничего монастырского мятежники не тронули. Взяв монастырь, мятежники основали свой стан в селе Мурашкине. Сюда прислали нижегородцы звать Осипова к себе, говоря, что город будет сдан, воевода и приказные люди перебиты. В этих местах восстание вообще вызывало большое сочувствие в народе. Осипов готов уже был идти в Нижний, как получил от Стеньки приказание идти со всеми силами к нему: Стенька был в это время разбит Барятинским под Симбирском. Пока происходили все эти события в Приволжском крае, брат Степана, Фролка, поплыл вверх по Дону и напал на Коротояк; подоспевший князь Ромодановский не дал взять ему город. Восстание между тем отзывалось и в других слободских полках. Взволновался Чугуев, но бунт был укрощен сумским полковником Кондратьевым и потух в самом начале. Безрезультатной оказалась и попытка поднять восстание на левой стороне Волги, в Галицком уезде. Некий казак Ильюшка напал на Унжу, разбил тюрьму, освободил преступников, возмущал села и деревни, но недолго; вскоре он был разбит отрядом московских ратных людей. Волнение достигло Соловецкого монастыря, где нашло готовый материал в виде недовольства против Никоновской реформы. казаки Р. были приняты с участием; они отстранили иноков и бельцов от дел, избрали начальниками своими Фаддейку Кожевника и Ивашку Сарафанова, учили не повиноваться церкви и не признавать царя. После поражения Р. число казаков в Соловках еще более увеличилось. — Усмирение бунта московскими воеводами после поражения Стеньки под Симбирском было настолько же успешно, насколько и жестоко. По словам одного современника-иностранца, воеводы, укрощая мятеж, без жалости сжигали села и деревни, умерщвляли без разбора людей, обращали их в рабство. Всего погибло до 100 тысяч народа, не считая казненных по суду. Князь Юрий Долгорукий стоял в Арзамасе в то время, когда мятежники брали Макарьевский монастырь. Мятеж охватывал его с юга, севера и востока. Сдержав напор мятежников на Арзамас, он перешел к наступательным действиям и отправил Щербатова с Леонтьевым к селу Мурашкину, где стояли главные силы матежников в приволжском краю. 22 октября в трех верстах от Мурашкина произошел бой. Мятежники были разбиты; они потеряли 21 пушку и 61 пленника. Последние были немедленно казнены. 24 октября сдались Лысковицы, а 28 воеводы подошли к Нижнему и жестоко расправились с нижегородцами, повесив или обезглавив одних, четвертовав других. Затем они занялись усмирением Hижегородского у.; 10 ноября Леонтьев поразил мятежников под Ключищами. После этих успехов на севере Долгорукий двинул войска и на юг, под начальством воеводы Лихарева, который победоносно вступил в сев. часть нынешней Тамбовской губ. Туда же с юга шли воеводы Хитрово и Пашков. Главным центром волнений был здесь Шацкий уезд. Его удалось успокоить только после 19-го ноября. По пути, прочищенному Лихаревым, шел Долгорукий. 4-го декабря он был у Темникова, где повесил попа и сжег в срубе ведьму с чародейственными бумагами и кореньями; 7-го декабря пришел в Краснослободск и там повесил 56 человек мятежников. Вступив в главный притон мятежа — нынешнюю Пензенскую губернию, — Долгорукий получил указ из Москвы соединиться с князем Юрием Барятинским, который шел из Симбирска, где он разбил Стеньку, в Алатырский уезд. Внимание Долгорукого было сосредоточено теперь на военных действиях вокруг Краснослободска. На восток для усмирения черемис и чуваш был отправлен князь Даниил Барятинский. Он взял Цивильск и Чебоксары. Козьмодемьянск оказал было сильное сопротивление и был за это строго наказан: 60 человек было казнено; у сотни были отрублены руки или пальцы, 400 чел. были наказаны кнутом. К январю 1671 г. восточная украйна утихла. Не было вождя, который бы стал во главе недовольных; бунты поэтому хотя и вспыхивали, но скоро и потухали. После поражения под Симбирском Стенька растерялся и бросился вниз по Волге. Его имя уже потеряло свое обаяние. В Самаре и в Саратове его не впустили в город. В Царицыне он пролежал некоторое время, лечась от ран, полученных под Симбирском, и только зимой с горстью верных ему донцов и царицынцев прибыл в Кагалинский городок и стал сноситься с Астраханью и Черкасском, надеясь еще поправить дело. В Черкасске одержал верх атаман Корнило Яковлев, всегда остававшийся верным Москве. Стенька думал взять Черкасск силою и в феврале 1671 г. подошел к городу, но взять его ему не удалось, и он возвратился в свой Кагалинский городок. Обозленный неудачами Стенька особенно жестоко поступал со своими врагами; он жег их в печи как дрова. В это самое время в Москве патриарх Иосиф предал Р. анафеме при особо торжественной обстановке. казаки решились теперь действовать против Стеньки. 14-го апреля они подступили к Кагалинскому городку. Стенька и брат его Фролка с сообщниками попались в плен (подробности этого события неизвестны). Сообщники Стеньки были перевешаны на месте; Стенька же с Фролкой были отправлены в Москву. Здесь после пыток, во время которых Стенька не проронил ни одного слова, он был публично казнен 6-го июня 1671 года. Брат его Фролка испугался смерти и сказал за собой "государево слово". Казнь его была отсрочена, он был опять подвергнут пытке; дальнейшая его судьба неизвестна. Иностранцы говорят, что он был осужден на вечное тюремное заключение. После смерти Р. мятеж оставался неусмиренным в одной только Астрахани. Отправляясь к Симбирску, Р. оставил здесь атаманом Василия Уса. 3 августа 1670 г. в Астрахани произошел бунт, во время которого были убиты подьячий и некоторые из приверженцев московской партии. Когда затем разнесся слух, что Стеньке плохо, и в ноябре пришла в Астрахань царская грамота с увещанием казаков принести повинную, митрополит Иосиф сделал с нее списки и стал уговаривать казаков покаяться. Это возбудило против него мятежников и привело к целому ряду оскорблений митрополита. Когда пришла в Астрахань весть о взятии Стеньки, мятежники не отчаялись; некоторые из них с одним из старшин, оставленных Р. в Астрахани — Федором Шелудяком, — отправились к Симбирску; другие под начальством Васьки Уса остались в городе. В дороге Шелудяк пришел к заключению, что нужно очистить Астрахань от врагов; он собрал круг, на котором было решено убить митрополита Иосифа и воеводу кн. Семена Львова. Чтобы побудить Ваську Уса к исполнению этого плана, в Астрахань было послано известие, будто митрополит и воевода ссылаются с донскими казаками и по их наущению взят Стенька. 11 мая 1671 г. митрополита призвали в круг, сняли с него священные одежды, в которых он пришел прямо из церкви, подвергли пытке и сбросили с колокольни. Тогда же был пытан и убит князь Львов. Через несколько дней после этого умер от какой-то злокачественной болезни Василий Ус: говорят, он был съеден заживо червями. Начальство над астраханцами принял Федор Шелудяк, который немедленно после смерти Уса возвратился из-под Симбирска в Астрахань. За ним следом пришел боярин Иван Богданович Милославский и осадил Астрахань. Три месяца продолжалась осада, пока не удалось хитростью выманить Шелудяка из города и схватить. После этого 26 ноября 1671 г. астраханцы покорились. На первых порах в Астрахани никого не тронули; даже Шелудяк жил на свободе; но когда все успокоилось, летом 1672 года приехал в Астрахань князь Яков Одоевский для суда и расправы. Шелудяк и другие главные зачинщики были повешены, другие были отправлены на службу в верховые города. Личность Разина оставила глубокий слвд в народной памяти. К нему приурочен целый цикл песен; ряд урочищ по Волге зовется его именем; в некоторых местностях и теперь еще ждут его прихода.

"Nogotok" пишет:

"..... замолчала душа и не хочет ни плакать, ни петь..."
"..... от желанья уйти до желанья остаться лишь миг."

ой, нет, еще же бабье лето обещано, а потом уже можно выгонять моль из клетчатого пледа

Осень наступает, кончилось везенье,
Больше не сияют витражи.
У меня восьмого мая день рожденья.
Мне до мая в жизни не дожить.
Дождик мне закапал все мои косички,
Мне до мая в жизни не дожить,
Все на свете плохо. Даже вот Косичкин
Больше не идет меня дружить.

У меня от лужи грязные колготки,
А весна красива и суха.
А весною даже мне волшебник кроткий
Может, подарил бы жениха -
Чтоб ходить за ручку, чтобы улыбаться,
Чтобы день рожденья был всегда.
Бегают по лужам мальчики и зайцы,
А на них все падает вода.
Дедушка с балкона стряхивает пепел,
Он мне предлагает не тужить.
А меня за ноги цапает репейник,
Мне до мая в жизни не дожить.
Бабушка натянет тряпочку на пяльцы
Вышить золотые терема.
Медленно, как время умного китайца
К небу подбирается зима.

На всякий случай стих для всех читателей темы от Иллар
осень наступила
падают листы
мне никто не нужен
кроме ты