Тиман.Моя первая экспедиция.1958 год.

Учась в десятом классе, я занимался в геологическом кружке при МГУ. Руководителем кружка был аспирант В.В.Белоусова - Саша Шурыгин . Четверо из восьми участников нашего геологического кружка стали кандидатами геолого-минералогических наук, в том числе и я.
Уехать на Север, в геологическую экспедиция - была моя мечта. Первое, что я сделал, получив аттестат зрелости, - заявился в отдел кадров Северной экспедиции Геолого-разведочного треста №1. Мне популярно объяснили, что пацанам нельзя, так как работы ведутся за полярным кругом. Приходи через год, восемнадцать лет исполнится - возьмем с удовольствием.
Но ждать я не хотел. Я обратился за помощью к Первому секретарю Сталинского райкома комсомола. Я живу в Первомайском районе Москвы, тогда это был Сталинский район, соответственно и райком комсомола - Сталинский и станция метро, что рядом со зданием райкома - тоже Сталинская (сейчас -" Семеновская").
Первый секретарь курировал нашу школу, во всяком случае он очень часто у нас появлялся и многих старшеклассников знал в лицо. Меня он знал. Вот к нему я и обратился за поддержкой. Он внимательно меня выслушал, раскрыл свой персональный блокнот и , взяв авторучку, размашистым почерком написал: "Сталинский райком комсомола г. Москвы рекомендует выпускника школы №690 Владимира Иванова для работы в "Северной экспедиции" как...". Дальше шли хорошие слова про меня, дата, подпись. И, вырвав этот листок из блокнота, Первый секретарь вручил его мне, сопроводив напутственными добрыми словами.
Я, не чуя ног, понесся снова в Отдел кадров. Там прочитали и сказали: " Знаешь что, парень, давай сделаем так: мы зачислим тебя, как принятого на месте. Сам ты "не местный", ты москвич, а мы тебя оформим, как аборигена. Дорогу не оплатим. Ну, то есть оплатим, но потом удержим из зарплаты. Согласен?" Еще бы не согласиться. Я согласился. И вагон "Москва -Лабытнанги " увез меня на Крайний Север с Ярославского вокзала.
Первая запись в моей трудовой книжке гласит : «Промывальщик шестого разряда. Северная экспедиция Треста №1.» Наша полевая партия за полевой сезон сменила несколько баз: Кожва, Нарьян-мар, Пеша, Индига и последняя база была под Воркутой на станции Седловая. Из Пеши нас погрузочно-транспортное судно (ПТС) доставило к устью реки Черной, к месту полевых работ. Партия проводила геологическую съемку пятидесятитысячного масштаба с поисками редких и редкоземельных металлов. Работы сопровождались металлометрическим и шлиховым опробованием.
У меня была самая интересная работа: у меня был деревянный лоток и я мыл шлихи. Сначала на реке Черной и ее притоках , и дальше, на всей площади поисков и на всех водотоках. Мне работа очень нравилась и я выполнял ее классно, как прирожденный старатель. Поэтому после окончания полевого сезона, когда мы прибыли в оленеводческий поселок Индига, меня оставили на камеральные работы, доверив мне «доводку шлихов». «Доводка шлихов» - это отмывка до «черного шлиха». Он потому так называется, что на девяносто с лишним процентов состоит из магнетита, а в акцессориях – пиропы, золото, алмазы и прочее, в зависимости от провинции.
В Индиге мы прожили больше двух месяцев и в конце ноября переместились к последней точке нашего путешествия – это была станция Седловая под Воркутой. Первое известие, которое принесло нам «сарафанное радио» было известие о взрыве на одной из угольных шахт в Воркуте. Это известие сыграло ключевую роль в моей дальнейшей судьбе. Я стал шахтером.