Образование до и после развала: школа, вуз, интырнет. Страница 7 из 8

Ну, да.

Шедевральная картинка:
Фильм "Секс-миссия" вспомнился сразу.

Показал соседу, он неграмотный,

Какой снобизм? Термин неграмотный - означает человека не умеющего читать и писать. Где вы такого нашли? И соответственно картинку такому показывать тоже смысла нет. Это забавно.
Её можно показать современному Ивану Бездомному, человеку с девственным восприятием. вы, наверное, это имели ввиду.

!

Вообще обучение детей с нарушениями умственного развития эта проблема только набирает обороты.
Посудите сами: экология, люди с вредными привычками... уж молчу про то, что абсолютно здоровых как психически, так и физически, без моральных и прочих травм - таких ещё поди поищи, а тут ещё прочие препоны как с образованием, так и с его востребованностью, так сказать общий фон...

В третьем классе, некоторые дети, читают еле еле по слогам.

С чтением и раньше не так уж хорошо было. Помню, в нашем классе в библиотеку регулярно ходили только двое мальчиков, включая меня. Да и по школе любителей чтения было несколько человек, читали в основном заданное по внеклассному, кто оценку выше хотел.
Но к третьему классу всех, кто отставал, перевели в спецшколу. Оставшиеся учились ровно.
Потом из закрывшейся 4-х летки перевели группу детей. Там было два великовозрастных дебила 15-16 лет. Их через год тоже спровадили. Вот до сих пори их рожи вспоминаются..
Кстати песенка нетипичного подростка, злободневная на то время:

Но сейчас многие не читают вообще.

Опять какой-то глюк с цитированием..

С этими долб..и... Была установка партии на перевоспитание. А там генетика, наследственность, потомственный алкоголизм, олигофрения.. и т.п. Их ещё до школы нужно было отсеивать и в специнтернат. Многие при жестком подходе сразу начинали соображать.
К сожалению биополитикой и тогда и сейчас никто не занимался и не думал.

Так установка правильная,

Нихрена не правильная. Кому там в школе индивидуально заниматься с оболтусом, у которого папа алкоголик?
Другое дело, что Макаренко тогда тоже не в почёте был. Очень хороша среда была, когда такой балбес попадал в уже сложившийся мужской здоровый коллектив, вроде пионерлагеря и одного возраста. Разницу чувствуете - 15-16 лет в 5-м классе?
Детей с творческими задатками очень немного. Была масса кружков и все кто хотел и мог, там занимались, другой раз насильно тащили и правильно делали.
Вот у меня с 5-го класса была тяга к радиоделу, но папе было совершенно пофиг.. В смысле он не возражал, но ни копейки не давал на нужные вещи и учёбу.
Не было системной направленности ни в школе ни в интернатах, иногда что-то удавалось некоторым учителям, но, скорее вопреки, чем благодаря.
Была нивелировка на средний уровень. Хотя по сравнению с нынешним состоянием школы - это было очень неплохо.

Да, таких людей мало.

А.Вассерман: «Глава Сколтеха откровенно рассказал о катастрофе в российском инженерном образовании»

«Глава Сколтеха откровенно рассказал о катастрофе в российском инженерном образовании». О степени откровенности (и адекватности) можно судить, например, по фразе «Например, сопромат – эта дисциплина исчезла в Европе, такого понятия нет вообще. Никакой практической ценности он не имеет. А у нас людей этому учат до сих пор».

Автор вообще предпочитает, чтобы специалисты поменьше знали о сути своих специальностей:

«Допустим, есть инженер, который всю жизнь проектирует редукторы. Надо сделать для него такой софт, который «экранирует» его от сложных математических расчетов, чтоб он работал только в привычной ему среде, а всё, что из неё выпадает, программа обсчитывала бы за него сама. Сейчас главные производители софта на планете работают над такими решениями».

Насколько я могу судить, идеал автора (и, похоже, всего Сколтеха) — люди, надрессированные нажимать нужные в конкретной задаче кнопки, понятия не имея ни о сути задачи, ни о стоящих за кнопками закономерностях. Но таким системам вообще не нужны инженеры.

Читал я когда-то, что Владимир Григорьевич Шухов, придумав башню в виде гиперболоида, обнаружил, что спрос на неё многократно превосходит его личную скорость инженерного расчёта. Тогда он создал формулы вычисления размеров всех компонентов башни по заданным требованиям: высота, грузоподъёмность и ещё какие-то подробности. Когда в контору Александра Вениаминовича Бари, где Шухов был главным инженером, приходил очередной заказчик, Шухов за чаепитием выяснял и записывал на разработанный им же бланк всё нужное и при очередной смене заварочного чайника передавал бланк команде счетоводов. Они по формулам Шухова вычисляли всё необходимое и проставляли на шуховском стандартном чертеже, а заодно рассчитывали по другим формулам Шухова смету строительства. Заказчику оставалось лишь подписать чертёж и смету.

Описанный в интервью подход способен воспитать счетоводов, сидевших рядом с шуховским кабинетом. Но из такого Сколтеха не выйдут не только новые Шуховы, но даже люди, способные понять шуховские расчётные формулы.

Вассерман Анатолий

Кулагин Сергей пишет:

Например, такой ресурс как почва:

посмотрел - хороший фильм.

На предыдущей странице писал о ненужности некоторых дисциплин в моей учёбе. А тут вот и Вассерман приводит мнение сколковского деятеля.
Правда речь о сопромате. Сопромат таки нужен, как и теоретическая механика, ТММ, общая электротехника и другие общетехнические предметы. Вопрос в количестве и качестве подачи. А у нас до сих пор изучается масса ненужных предметов, чтобы преподаватели хорошо жили.
А на Западе в принципе всё проектирование переводят в программы. и это катастрофа. Перегиб в другую сторону. Хотя для нас, может и к лучшему. Быстрее рухнет монстр капитализьма.

Отечество и отчество

"Сначала отказываемся от родного языка, потом – от отчества, а в конце концов – от Отечества".

Недавно мне показали билет на самолёт «Аэрофлота». Казалось бы, что в нём может быть особенного? Билет – он и есть билет. Город, откуда вылетать, – Москва, столица России. Аэропорт назначения – Геленджик, город российский. Наконец, сама компания «Аэрофлот» – тоже отечественная, с контрольным пакетом государства. Но, взглянув на билет, далеко не каждый человек поймёт, что он находится в России. В документе нет ни единого слова по-русски! Всё на английском языке! Как будто мы очутились где-нибудь в Соединённых Штатах или Великобритании.

И такое отношение к российскому пассажиру, как оказалось, не только в «Аэрофлоте». В те же дни один мой знакомый полетел из Москвы в Иркутск самолётом «Уральских авиалиний». Компания, хоть и частная, но базируется опять-таки в России, в Екатеринбурге. Города вылета и прилёта – исконно российские. Однако в билете снова ни одного русского слова.

Мне говорят: так создана компьютерная программа, чтобы можно было заказывать билеты по интернету. Не надо стоять в очереди, тратить лишнее время. А поскольку компании работают и на международных линиях, где распространённым является английский язык, то проще иметь одну программу. Пусть, мол, и наши приучаются к английскому. Ничего страшного в этом нет. Русским людям только добавится образованности.

Я с этим абсолютно не согласен. Добавится не образованности, а раздражения и неуюта. Сотни тысяч людей, живущих в России, вправе спросить: почему в стране, где, согласно Конституции, государственным языком является русский, их вынуждают искать переводчиков, чтобы разобраться в купленном за их же деньги документе? Не пора ли административными и экономическими санкциями заставить руководителей компаний потратить часть своих больших доходов на создание таких программ, которые соответствовали бы действующему в стране с 2005 года Закону о русском языке, как государственном языке Российской Федерации, и отвечали запросам граждан?

Впрочем, ситуация с билетами – это один из примеров массированного наступления на русский язык. Особенно мощным натиск стал в последние десятилетия. Не замечать его, а тем более не принимать соответствующих мер стратегически опасно.

Язык – это определяющий фактор национального самосознания, фундамент культуры любого народа, на котором поколение за поколением создают дом своей духовности. Разрушьте фундамент, и рухнет дом. Неудивительно, что многие страны имеют чёткую государственную политику по защите своего национального языка.

Особенно жёстко она проводится во Франции. Там за последние полвека, кроме ряда специальных декретов, появилось два закона об использовании французского языка. Первый, принятый в 1975 году, был вызван, как поясняли его авторы и сторонники, необходимостью защитить язык от разрушающего натиска англо-американской лексики в коммерческой, трудовой и рекламной сферах. Он запрещал, например, использовать какой-либо иностранный термин, если существовал его аналог на французском, предоставлял субсидии тем структурам, которые соблюдали положения закона и лишал поддержки в случае нарушения. Соблюдение его контролировалось весьма строго. Как писала пресса, однажды суд оштрафовал хозяина парижской закусочной на 3500 франков за то, что в меню были использованы англицизмы «гамбургер» и «софт дринк». Другого предпринимателя наказали за то, что он, закупив в США партию футболок, стал продавать их во Франции с этикетками на английском языке. Весь товар арестовали, а бизнесмену присудили крупный штраф.

Закон 1975 года сыграл определённую роль. Но, обрастая поправками и исключениями, он через некоторое время стал, по мнению французской общественности, недостаточно прочным заслоном на пути агрессивного англицизма. Анализ, проведённый одной газетой, показал, что в Париже времён фашистской оккупации надписей на улицах на немецком языке было меньше, чем сейчас на английском. Особенно способствовали наступлению английского языка телевидение и радио. К президенту – социалисту Франсуа Миттерану обратились 300 известных граждан Франции с требованием остановить «всеанглийскость». В своём обращении авторы манифеста резко осудили «фанатиков всего английского, сеющих во французах сомнения относительно их языка». Итогом широчайшей дискуссии стало даже исправление Конституции. В 1992 году в неё добавили запись о том, что французский является государственным языком республики. А спустя два года, в 1994-м, появился новый закон об употреблении французского языка, названный общественностью «законом Тубона» – по имени министра культуры и франкоязычия, который предложил его проект.

Известно, что в российской Конституции, принятой в 1993 году и в немалой степени, как полагают исследователи, перекликающейся с французской, тоже было записано положение о русском языке, как о государственном. Кто-то считает это прогрессивным заимствованием. Но, мне думается, французы тогда обратились к нашим историческим корням – ведь статья 3 Основных государственных законов Российской империи гласила: «Русский язык есть язык общегосударственный и обязателен в армии, во флоте и во всех государственных и общественных установлениях». В советский период государствообразующая роль русского языка законодательно не подчёркивалась. Однако трудно было найти в огромной стране село, аул, кишлак или наслег, где взрослые и дети не говорили бы свободно по-русски. Причём, надо подчеркнуть, на правильном русском.

А что происходит сейчас?! Достаточно пройти по улицам и проспектам хотя бы центральной части Москвы, чтобы увидеть открытое неуважение и к русскому языку, и к закону, который требует его соблюдения. Например, рядом со станцией метро «Проспект Мира» высится здание торгового центра, в названии которого нет ни одной русской буквы: OLYMPIC PLAZA. В вывесках на самом здании, на магазинах и лавках внутри его сплошь и рядом иностранные слова, обозначающие торговые заведения. Подобная картина и в округе. Тут вам Boutique Chantal и World Gold, CARNABY, TJ COLLECTION, L’OCCITANE и ещё десятки похожих вывесок. А неподалёку, хорошо видимое с разных сторон, стоит недавно построенное шестиэтажное здание, над которым красуются крупные буквы: EUROPEAN MEDICAL CENTER. Интересно, разрешили бы где-нибудь в Европе над аналогичным заведением поднять надпись «РОССИЙСКИЙ МЕДИЦИНСКИЙ ЦЕНТР»? В Париже бы точно этого не позволили. На фоне такого разгула иностранных реклам надпись «Кофе Хаус» выглядит почти русским названием, а «Югославская кухня» – вообще исключением из правил.

Кстати, о заполонившем улицы словосочетании «Кофе Хаус». Чем «хаус» лучше его русского синонима «дом»? Живёте и работаете в России, пожалуйста, пишите: «Кофейный дом». Не нравится? Назовите: «Кофейня». Однако из-за отсутствия спроса за соблюдением закона английское «хаус» захватывает всё новые позиции. В рекламных роликах по телевидению и на уличных световых панно, в печатных СМИ и на щитах вдоль магистралей мы уже не встретим слова «дом», а видим сплошные «таунхаусы».

Это при том, что почти каждому иностранному слову в нашем богатом языке можно найти абсолютное подобие. В Москве, возле станции метро «Тульская», построили торговый центр «Ереван плаза». В отличие от безобразия, о котором сказано выше, здесь в названии всё написано по-русски. Но почему «плаза», если есть наше слово «площадь»?

Одним из рассадников противозаконной иностранной лексики в рекламе стали некоторые станции метро. Например, в Москве на «Киевской» стены над эскалаторами увешаны большими рекламными щитами, на которых в глаза бросается единственная надпись: TOP SHOP. Что это такое? Никаких вразумительных объяснений нет. Может, руководители метрополитена боятся потерять деньги, поступающие от таких рекламодателей? Мол, если заставить соблюдать правила, то рекламщики уйдут к другим. Но давайте взвесим, что дороже: уважение к закону или лишняя сотня тысяч рублей? Тем более что в том же московском метро можно увидеть массу реклам, соответствующих российскому законодательству.

Любой живой язык не обходится без заимствований. Учёные подсчитали, что в немецком, например, их несколько десятков тысяч, а словарный запас английского более чем на половину состоит из заимствованных слов. В русском их значительно меньше – около 10 процентов всего словарного состава, хотя и это тоже немало. За тысячелетнюю историю наш язык вбирал в себя греческие и латинские, тюркские и польские, голландские и немецкие, французские и английские слова. Вбирал, подгоняя под свои нормы и правила, делая как бы собственными. Процесс заимствований иногда растягивался надолго. Порой шёл быстро, как, например, во времена Петра Великого. Но даже в этих условиях не забывалась опасность чрезмерного увлечения иностранными словами. Тот же Пётр строго выговаривал одному из своих послов: «В реляциях твоих употребляешь ты зело многие польские и другие иностранные слова и термины, за которыми самого дела выразуметь невозможно: того ради тебе впредь реляции свои к нам писать всё российским языком, не употребляя иностранных слов и терминов».

Борьба за сохранность русского языка обрела особый размах в XIX веке. При этом она во многом объединяла даже таких идеологических противников, как западники и славянофилы. «Употреблять иностранное слово, когда есть равнозначное ему русское слово, – писал В.Г. Белинский, – значит оскорблять и здравый смысл, и здравый вкус». Ему вторил И.С. Тургенев: «Никогда не употребляйте иностранных слов. Русский язык так богат и гибок, что нам нечего брать у тех, кто беднее нас». При этом оба разделяли идеи западников. А славянофил адмирал А.С. Шишков пытался практически очистить русский язык от иностранного балласта, предложив слова, придуманные им самим. Ведь в нашем языке есть сотни слов, авторы которых доподлинно известны: от Ломоносова до современных писателей и учёных. Слова адмирала не пошли в обиход, хотя я, например, не убеждён, что французское «галоши» лучше, чем предлагаемые Шишковым вместо них «мокроступы».

Наш язык действительно богат и гибок. Это ж русский человек придумал вместо английского «стимбот» (steam – дым, boat – лодка) понятное каждому слово «пароход». Отсюда пошло слово «паровоз» вместо французского «локомотив» и, если бы не название советско-российского спортивного клуба, кто бы сегодня знал его французский синоним. О силе и способности русского языка найти аналог любому иностранному слову свидетельствует масса примеров. Французские «аэроплан» и «геликоптер» стали у нас самолётом и вертолётом, да и само слово «иностранный» может иметь сразу несколько синонимов: иноземный, чужестранный, заграничный.

Но сегодня нам приходится не столько радоваться прошлому, сколько беспокоиться за судьбу нынешнего русского языка. Развал Советского Союза, новые геополитические реалии, небывалое расширение возможностей информационных технологий – всё это резко ослабило защитную роль общества относительно русского языка. Речь не только молодёжи, но и значительной части зрелого населения благодаря массовому воздействию телевидения, радио, а в последнее время интернету стала стремительно заполняться англо-американскими словами и терминами. Возникла реальная угроза для нашего языка.

В этих условиях парламент принял, а президент В.В. Путин подписал в 2005 году Закон «О государственном языке Российской Федерации». Многие направления государственной и общественной деятельности, где используется русский язык, обрели правовое русло. Агрессия англицизмов несколько ослабла. Но не настолько, чтобы можно было успокаиваться. Поэтому спустя два года впервые в новейшей истории Президент теперь уже в своём Послании к Федеральному Собранию озаботился проблемами русского языка. Отсюда берёт начало целый ряд крупных мероприятий, таких как Год русского языка в различных странах, масштабная пропаганда его за границей и т.д.

Однако заметных перемен пока не происходит. И основная причина, на мой взгляд, в том, что исполнительные органы власти не используют в полной мере закон против его нарушителей, среди которых главными, если не сказать, ведущими «агентами влияния» в этой сфере остаются российские СМИ, и прежде всего телевидение и радио. Это они с утра до ночи, а некоторые – круглые сутки, вбивают в сознание миллионов людей взамен известных им с детства слов чуждо звучащие, зато, как даётся понять, модные и современные. По всем каналам и радиостанциям мы слышим толерантность вместо терпимости, волонтёры вместо добровольцы, ритейл вместо розничной торговли, рафтинг вместо сплава, кастинг вместо отбора и сотни других англо-американских слов. А ведь в законе прямо записано: «Государственный язык Российской Федерации подлежит обязательному (выделено мной. – В.Ш.) использованию» … «в деятельности общероссийских, региональных и муниципальных организаций телерадиовещания, редакций общероссийских, региональных и муниципальных периодических печатных изданий…»

Точно так же это относится к рекламе. А что мы видим и слышим? Именно в Год русского языка родилась реклама: «Не тормози, сникерсни!», которая регулярно появляется на телевидении по сей день. Не только на частных и получастных каналах (хотя они тоже подпадают под действие российских законов!), на государственном телевидении то и дело звучат английские названия передач, которые вполне можно заменить русскими. Даже на таком уж, казалось бы, архигосударственном, патриотическом канале, каким является «Звезда», недавно услышал рекламу передачи под названием «Брейн-ринг». Неужели русского слова не могли подобрать руководители канала для игры, где соревнуются в скорости ответа на задаваемые вопросы две команды знатоков? Но если нарушают закон теленачальники, то почему молчит Федеральная антимонопольная служба, которая должна заставить выполнять его? Согласно Кодексу об административных правонарушениях штраф за использование в рекламе любого иностранного слова без перевода на русский язык составляет от 100 тысяч до полумиллиона рублей.

Надо сказать, дурной пример иногда идёт сверху. Если нынешний президент страны, судя по его публичным выступлениям, старается избегать англицизмов, то многие министры правительства, стремясь показать себя продвинутыми, словно соревнуются друг с другом, кто произнесёт больше различных драйвов, трендов и креативов.

Разрушение русского языка через натиск англо-американской лексики далеко не такое безобидное явление, как нам пытаются внушить люди с потенциально двойным гражданством. Языковая агрессия подмывает корни национальной культуры, меняет традиционные для нашего народа правила и ценности. Например, во многих странах, в том числе англоязычных, у человека нет отчества в привычном для нас понимании. Хоть в 10 лет он Джек, хоть в 70. А в русском языке, обращаясь к немолодому человеку, тем более незнакомому, просто неприлично назвать его по имени без отчества. Однако именно такая, «американизированная», форма обращения утвердилась на всех российских телеканалах. Юная девушка – корреспондент, разговаривающая с кем-то в российской глубинке, или молодой паренёк – ведущий в студии обращаются к людям, которые по возрасту им годятся в родители, а то и в деды, словно к своим ровесникам: по имени. А ведь отчество не случайно имеет один корень с Отечеством. Выбрасывается одно, теряет прочность другое. Вот почему в той же Франции борьбу за сохранение своего языка считают борьбой за национальную независимость в широком понимании этого слова. Что вполне объяснимо: если нет самоуважения внутреннего, не будет его и внешнего.

Сейчас главным разрушителем многих национальных языков, в том числе русского, стал интернет. Исконный язык в мировой Паутине бьётся, как муха, которую опутывают чужие, агрессивные силы. В данном случае англо-американская терминология. Но во Франции стали бороться и с этим. Там учреждены специальные комиссии по терминологии и неологизмам при различных министерствах. Раз в месяц собирается главная комиссия такого же профиля, которую возглавляет член Академии наук. Стране уже предложены тысячи новых терминов взамен английских. В том числе для среды, казалось бы, абсолютно неподвластной такому регулированию – сферы информационных технологий. Теперь, например, вместо английских слов «компьютер», «факс», «имейл» и многих других образованы чисто французские аналоги, понятные всем и не разрушающие, а обогащающие язык.

У нас же чем дальше, тем шире распространяется так называемый рунглиш. Это уродливая смесь русского и английского. Она так же соответствует настоящему русскому, как маргарин сливочному маслу. Стоит ли удивляться, что в России вырастает поколение, для которого становятся непонятными тексты, написанные Пушкиным, Чеховым, Буниным. Недавно прочёл в интернете сетования одной молодой мамаши. Её сыну – второкласснику – задали выучить отрывок из стихотворения Пушкина «Осень». Всего восемь строк. Но уже с первой строчки начались проблемы: пришлось объяснять, что такое «очей очарованье». Дальше – хуже. Непонятными оказались «увяданье», потом – «багрец». А во второй строфе таких «непреодолимых» слов стало ещё больше. «В их сенях», «мглой волнистою», «отдалённые седой зимы угрозы». Кое-как отрывок выучили. А на следующий день было плановое родительское собрание. Но оно превратилось в бурное осуждение школы, учителей, самой русской литературы. «Как можно такое задавать детям? – кричали наперебой родители. – Это же нереально выучить!»

Учительница, как могла, объясняла родителям, что в стихотворении ничего сложного нет. Все слова можно легко объяснить, к тому же они есть в словаре в конце учебника. А в том, что дети не понимают и не запоминают, не Пушкин виноват.
Это действительно так: не великий поэт виноват, что его не понимают. А кто? В сообщении о переживаниях второклассников и их родителей молодая мамаша пишет: «Пока я сидела на собрании, погуглила «тренд». Вот он и ответ на тревожный вопрос.

Сначала отказываемся от родного языка, потом – от отчества, а в конце концов – от Отечества.
10 июля 2018 г

https://zen.yandex.ru/media/mo...

PS: Все языки мира, не ошибся, абсолютно ВСЕ языки Мира произошли от РуСкаго ... Но это уже другая тема для разговора

Чем японское образование отличается от российского

В России и многих других странах учебный год начался меньше месяца назад. В Японии же он идет уже с апреля месяца. Расскажем, чем еще отличается образование в этой азиатской стране.

Всего в Японии три вида школ: муниципальные, школы при университетах и частные. По большей части каждая школа еще имеет за собой прикрепленный детсад. Учебная неделя не имеет строгих рамок. Иногда дети учатся 10 дней подряд, а затем один день отдыхают. С каждым классом учебных дней становится все больше. Выходные взрослых и детей зачастую не совпадают.

Как мы уже говорили выше, учебный год в Японии начинается в апреле. В начале мая — «Золотая неделя», первые каникулы. Затем, в самый пик жары, отдыхают с конца июля по конец августа. Зимние каникулы длятся с 25 декабря по 5 января. Последние каникулы приходятся на конец марта-начало апреля и идут примерно неделю.

Интересно разделение школы на начальную, старшую и среднюю. Сначала ребенок поступает в первую, там он учится с 1 по 6 класс. Дальше необходимо сдать переводные тексты-экзамены, и тогда ты попадаешь в среднюю школу. Но там нумерация классов снова начинается с первого. Там учатся 3 года. Далее можно пойти работать на «временную работу», например, продавцом в магазине. Или же уйти в армию, после которой поступить в военный вуз. Но большинство школьников продолжает обучение в старшей школе. Оно тоже длится 3 года.

После школы — поступление в вуз. Это может гарантировать работу по системе «пожизненного найма», то есть всю жизнь, до самой пенсии, человек работает в одном и том же месте. Его никто не может уволить.

Школьники обязаны носить форму. Однако у каждого учебного заведения она своя. Кроме того, вплоть до средней школы все ученики обязаны носить ранец.

Занимательна система обучения. Она сильно отличается от нашей. Учитель — не строгий и неприступный наставник, а друг и помощник. Этому, кстати, способствует то, что сенсеи в своем большинстве — молодые мужчины и женщины. Родители говорят, что подобная система гораздо эффективнее, чем строгая субординация.
Большинство школьных предметов синонимично с нашими. Однако музыку преподают более углубленно, детей учат играть на разных музыкальных инструментах. Такой же подход применяется и к рисованию, и к физкультуре. На последней дети чаще всего плавают в бассейне, их учат профессиональные спортсмены. Детей учат садоводству, на уроках труда мальчики шьют, а девочки — забивают гвозди. Все эти навыки пригодятся им в жизни.

Отсюда

Смартфоны уничтожили психику целого поколения! Вот статистика, что именно изменилось.
Точка невозврата пройдена?

World Economic Forum публикует статью американского психолога Джин Твенге, которая изучает влияние технологий на подростков.
Году в 2012 что-то в жизни подростков пошло не так.

Всего за пять лет с 2010 по 2015-й количество американских подростков, испытывающих чувства ненужности и безрадостности — классические симптомы депрессии — подскочило на 33% в масштабных национальных опросах. Количество попыток самоубийства среди подростков выросло на 23%. Что ещё страшнее, количество детей 13–18 лет, покончивших с собой, выросло на 31%.

В новом исследовании, опубликованном «Clinical Psychological Science», мы с коллегами обнаружили, что рост показателей депрессии, попыток самоубийства и самоубийств наблюдается среди подростков из самых разных слоёв общества — независимо от уровня достатка, цвета кожи, национальности и региона. В целом наш анализ выявил, что поколение подростков, которое я называю «айПоколение» — те, кто родились после 1995 года, — гораздо чаще имеет проблемы с психикой, чем их предшественники-миллениалы.

Что же стало причиной того, что столь многие подростки за такое короткое время вдруг впали в депрессию и стали проявлять суицидальные наклонности?

Изучив несколько масштабных опросов подростков, я обнаружила, что всё указывает на одно заметное изменение в жизни тинейджеров: внезапный взлёт всемогущего смартфона.

Поскольку с 2010 по 2015 годы экономический рост был стабильным, а безработица сокращалась, маловероятно, что причина лежала в экономической плоскости. Конечно, неравенство доходов было (и остаётся) проблемой, но оно не возникло в начале 2010-х: разрыв между бедными и богатыми увеличивается уже несколько десятилетий подряд.

Мы обнаружили, что время, которое подростки тратят на выполнение домашних заданий, практически не изменилось с 2010 по 2015 годы, так что школьное давление также исключалось.

Однако, по данным Pew Research Center, количество смартфонов перевалило за 50% в конце 2012 года — как раз тогда, когда начали расти показатели подростковой депрессии и суицидальности. В 2015 году доступ к смартфону имели 73% подростков.

Влияние смартфон-активности однозначно: чем больше времени подростки проводят в Сети, тем скорее у них появляются симптомы депрессии.

У восьмиклассников, которые много времени проводят в соцсетях, риск депрессии повышается на 27%, и он резко снижается, если подросток занимается спортом или даже делает домашнюю работу.

Подростки, которые проводят со смартфоном более трёх часов в день, на 35% больше подвержены риску совершить суицид.

На растущую изоляцию нынешних детей указывает то, что с 2007 года уровень убийств среди подростков снизился, а уровень самоубийств повысился. Так как они проводят меньше времени вместе, то и меньше склонны убивать друг друга, и более склонны убить себя. В 2011 году, впервые за последние 24 года, уровень подростковых самоубийств стал выше, чем уровень убийств.

Эта тенденция особенно сильна среди девочек. За период с 2010 по 2015 годы количество девочек, которые чувствуют себя покинутыми, повысилось на 48%, в то время как у мальчиков этот показатель повысился на 27%.

Девочки больше используют социальные сети и чувствуют себя более одинокими, когда видят подруг и одноклассниц, собирающихся вместе без них. Когда девочка что-то постит в своём аккаунте в соцсети, она больше ждёт лайков и позитивных комментариев. Девочки также несут основную тяжесть симптомов депрессии.

В период с 2012 по 2015 годы симптомы депрессии у мальчиков повысились в 21% случаев, в то время как у девочек этот уровень составляет 50%. Рост суицидов также больше выражен у 12–14-летних девочек — он трёхкратный, по сравнению с двукратным у мальчиков в 2007–2015 годах.

Этот тяжёлый исход для девочек-подростков может объясняться тем, что они больше сталкиваются с кибербуллингом. Мальчики предпочитают выяснять отношения физическими методами, а девочки — подрывая статус и отношения жертвы в соцсетях.

Смартфоны влияют и на сон подростков — многие из них спят менее семи часов.

Эксперты по сну говорят, что норма сна для подростка — 9 часов, и у тех, кто спит меньше 7 часов, развивается депривация сна.

С 1991 года уровень недосыпания среди детей повысился на 57%, а только за 2012–2015 года количество детей, спящих меньше 7 часов, повысилось на 22%. И, согласно исследованию о привычках использования смартфонов среди детей, те их них, кто просматривает ленту перед сном, спят меньше.

Недосыпание связывают с множеством дальнейших проблем здоровья — это риск для мышления и логики, снижение сопротивляемости болезням, высокое кровяное давление. Недосыпание влияет и на психическое здоровье — склонность к депрессиям и тревожности.

Здесь трудно отследить причинно-следственную связь.

Смартфоны могут привести к недостатку сна, а это ведёт к депрессии, либо смартфоны приводят к депрессии, и это даёт недосыпание. Но в любом случае мерцающий в темноте экран смартфона влияет плохо.

С одной стороны, все эти выводы ещё не окончательны. Однако есть смысл ограничить «экранное время» ребёнка уже сейчас. Ведь возможные риски такого решения минимальны, тогда как риски депрессии и суицида бесспорны.

Я не считаю, что призывать к ограничению экранного времени слишком рано. Я боюсь, как бы не было слишком поздно…

А вы ограничиваете экранное время детей?

Источник: https://lifter.com.ua/smartfon...

PS: Исследование сделано на Западе. Но проблема интернациональна

Родители и бабушки, дедушки деньги дают. в ущерб себе и здравому смыслу.

Во Франции запретили смартфоны в школах. На очереди Германия

Наблюдая за своим и другими детьми-дошкольниками что с ними происходит, когда к ним в руки попадает смартфон или планшет поражаюсь, как сейчас учителя в школах справляются с этим? Если дошкольников еще можно контролировать по этому поводу, то со школьниками уже все — из рук не выпускают. Дома то ладно — это дело родителей, но даже не представляю как можно организовать учебный процесс, если каждый под партой что то пишет/ищет/играет в смартфоне?

Потому, когда по Европе пошли разговоры о запрещении использования смартфонов на уроках я бы поддержал такое правило и у нас. Но Французы конечно перегнули палку — достаточно было запретить пользоваться гаджетами НА УРОКАХ (вот примерно так как на картинке, дать права учителю так поступать), а они пошли намного дальше …

С началом учебного года во Франции вступил в силу закон, затронувший миллионы юных французов. С нынешнего учебного года ученикам запрещается пользоваться в школе, а также приносить в класс смартфоны, планшеты и «умные» часы.

Новые правила являются обязательными для начальной и средней школы. Соответствующий закон был принят ранее этим летом парламентом страны и распространяется на учащихся в возрасте до 15 лет. При этом действие закона распространяется не только на классы, но также на школьные столовые, коридоры, дворы и даже спортивные площадки.
То, что столь популярные у школьников всевозможные гаджеты, с которыми ребята не хотят расставаться ни на минуту, мешают учебному процессу, было известно исследователям уже давно. Согласно статистическим данным, во Франции около 40 процентов замечаний, выговоров и прочих санкций по отношению к ученикам обычно вызвано именно тем, что дети отвлекаются, постоянно переключая своё внимание на устройства. Разумеется, отвлекаться от урока на общение по смартфону и раньше не разрешалось соответствующими министерскими инструкциями. Однако именно с этого учебного года администрация учебных заведений получила возможность ссылаться на вступивший в силу соответствующий закон.

Более того, если раньше педагоги имели право лишь напоминать ученикам перед началом занятий о том, что следует убрать смартфоны и прочие устройства в портфели или рюкзаки, то отныне преподаватель может на законных основаниях отобрать гаджет на время занятий.

Запрет на использование смартфонов и прочих «умных» устройств в школах распространяется на учащихся в возрасте до 15 лет.

Следует отметить, что новые правила не распространяются на детей и подростков с ограниченными возможностями. И, разумеется, гаджеты допускаются при необходимости использовать в рамках самого учебного процесса.

Предвыборное обещание выполнено

Примечательно, что предложение о вводе запрета на использование учениками гаджетов в школах содержалось ещё в предвыборной программе президента Эмманюэля Макрона (Emmanuel Jean-Michel Frédéric Macron), также с инициативой законопроекта при полной поддержке правительственной партии «Республика на марше» выступил действующий министр народного образования.

Обосновывая новый запрет, который наверняка огорчит многих школьников, министр подчеркнул, что совершенно не против смартфонов как таковых и не считает их влияние на детей вредоносным. «Они, несомненно, являются наглядным воплощением технологического прогресса, – отметил он. – Однако не должны монополизировать нашу жизнь. Ведь трудно найти своё место в мире технологий, если вы не умеете как следует читать, писать, считать, уважать других и работать в команде».

Перед законом все равны – и дети, и учителя?

В ходе обсуждения законопроекта в него была внесена важная поправка, согласно которой преподаватели, находясь в школьных стенах, также должны будут выключать свои сотовые телефоны. Однако в итоге эту поправку отвергли по соображениям безопасности: из-за высокой террористической угрозы в стране. Действительно, полностью остаться без связи и возможности своевременно и оперативно вызвать скорую или службу спасения – не только страшно, но и не разумно.

За и против

По статистике, во Франции приблизительно девять из десяти подростков в возрасте от 12 до 17 лет имеют смартфон.

А у нас все и некоторые по нескольку. А между тем..

Мнение французских депутатов об актуальности и необходимости данного запрета подтверждается также результатами исследований американских учёных. Сотрудники Университета Ратгерса, проведя исследования, пришли к выводу, что электронные устройства отрицательно влияют на успеваемость учащихся. В проведённом специалистами эксперименте приняли участие 118 учащихся факультета когнитивной психологии. Суть эксперимента заключалась в том, что в первой половине дня студентам запрещали пользоваться гаджетами, а во второй – разрешали. При этом участники эксперимента также докладывали, использовали ли они телефоны целях, не связанных с учёбой.

Результаты показали, что ребята, редко выпускающие из рук телефоны, плохо концентрировались на уроке, их внимание было рассеянно, и часть материала они усваивали плохо. В итоге они показали более низкие баллы по сравнению с менее зависимыми от гаджетов учениками.

Сторонники идеи запрета убеждены, что учёба без телефонов поможет детям не отвлекаться на уроках и больше двигаться на переменах.

В то же время критики закона утверждают, что на практике его трудно будет реализовать. Контролировать поведение школьников и следить за тем, что все ученики положили мобильные телефоны в шкафчики и не достают их на переменах, в действительности будет весьма непросто.
Тем временем в Германии

Профсоюз учителей Германии призывает последовать примеру Франции и также запретить использование мобильных телефонов в школах. «Во время школьных перерывов сотовый телефон является постоянным источником для издевательств над подростками. Почти все физические издевательства сегодня сопровождаются запугиванием в интернете и социальных сетях. В худшем случае такие действия подростков приводят к самоубийствам», – отметил Хайнц-Петер Майдингер (Heinz-Peter Meidinger), президент Союза учителей Германии.

Действительно, помимо данных о негативном влиянии на успеваемость использования смартфонов в школах, несколько исследований также показали, что использование гаджетов школьниками может привести также к увеличению количества случаев просмотра и использования неприемлемого контента и росту популярности так называемого буллинга – издевательств над сверстниками.

По данным исследовательской фирмы Statista, в 2017 году приблизительно 88% немецких детей в возрасте 12−13 имеют свой смартфон. Среди подростков в возрасте 16−18 лет этот показатель ещё выше и составляет 94%.

Что скажете? Должна ли у нас эта тема затрагиваться в каком то виде? Или это вообще не стоит обсуждения? А может быть французы правильно сделали в своей жесткости по этому поводу?

http://www.rg-rb.de/index.php?...