На полпути, когда уставшее красное солнце уже уходило на покой в густой еловый лес, догнала легковая машина. Водитель, рыжеволосый молодой мужчина, гостеприимно распахнул для неё дверцу, помог устроить корзину с цветочными горшками на заднем сиденье. В салоне было тепло, чисто, пахло имбирным пряником. Такой ароматизатор, наверное, подумала она. Варька согрелась, потянуло в сон, даже на душе стало легче. Так бы ехать далеко-далеко и никого больше не видеть, ничего не слышать и не знать, мечтала она. Водитель представился Mихаилом, фермер-овощевод. Когда заехали в деревню, молча показала где остановиться, сухо поблагодарила и вышла из тёплой машины.
Bечером в деревне тихо. За выгоревшими на солнце ситцевыми занавесками хозяйки заваривают чай, нарезают крупными кусками брусничный пирог, посыпают укропом горячую, рассыпчатую картошку.
В доме, не раздеваясь, Варька прошла к комоду, выдвинула верхний ящичек, достала аптечку: мать принимала на ночь снотворное, должно же что-то остаться. Собрала в горсть всё, что было... И тут в дверь постучали. Она ссыпала старые, пожелтевшие таблетки в карман и открыла дверь, на крыльце стояла забытая корзина с матушкиной геранью.
Когда в доме стало тепло от протопленной печки, Варька вышла на крыльцо с чашкой горячего чая в руках. Она любила тёмные осенние вечера, любила, когда в домах включали свет и окна становились похожи на банки с мёдом: жёлтые и добрые. А небо было тёмно-синее. Кто-то сказал бы, что оно чёрное, но она долго и пристально его разглядывала и была уверена: синее. Просто очень тёмное. Как чернила. Не может небо быть чёрным, когда его освещают мириады звёзд. Они были видны абсолютно все, даже самые далёкие, маленькие сияющие точки. Звёзды живые, они то тускнеют, то вспыхивают, переливаются, подмигивают. А одна ползла поперёк неба, расталкивая других. Она тоже серебристо вспыхивала и упорно, не спеша продвигалась, словно лодочка плыла по реке среди цветов и листьев лотоса. Самолёт летит, поняла Варька.
Через две недели Варьку стало мутить по утрам: не успевала выпить чашку чая, как приходилось бежать в туалет. А когда вспомнила, что второй месяц уже задержка, обомлела: два года не беременела, неужели именно теперь всё случилось, когда одна осталась? Kогда акушерка всё подтвердила, сказала себе: ну, одна и одна, что такого? Не я первая, не я последняя, воспитаю.
Pаботать пошла опять на почту, немолодая уже почтальонша тётя Клава с удовольствием отдала Варьке большую часть деревень на обслуживание. Осень была сухая и тёплая. Вот и лодочки пригодились: лёгкие, удобные. Варька летала от дома к дому с сумкой на плече, словно заботливая пчёлка: тому письмецо, другому газета, третьему посылка. Приезжал Пётр, но она его даже в дом не пустила, так противен был, и про ребенка ничего не сказала. Развели их быстро, без всяких там сроков для примирения, Нина похлопотала.
Bарька из ЗАГСа на рынок пошла, помидоров хотелось до ужаса. Уже на выходе столкнулась с Михаилом, подвезти предложил. В машине по-прежнему пахло имбирным пряником. Нет, это не ароматизатор, ответил он на её вопрос, это на самом деле пряники. У приятеля своя пекарня в городе, пекут и печенье и пирожные, а я вот покупаю у них пряники для своих работников, что в теплицах трудятся, к чаю. Угощайтесь, здесь много, и мужчина протянул ей пакет ещё тёплых душистых пряников.
Что он себе вообразил, увидев, как Варька покупала помидоры на рынке, неизвестно, только на следующий день принес их целый пакет. А потом ещё один и ещё. Она отказывалась, злилась, но он оставлял их на крыльце и уходил. Варька сердилась, ругалась, всё без толку. Клинья подбивает, в постель мою хочет залезть, думала она, ничего не выйдет, голубчик, я уже стреляный воробей и знаю, что у тебя на уме. Все вы кобели, одинаковые. Не будет в моём доме ни подруг, ни мужиков.
Чтобы убедить в своей неприступности упрямого мужчину, пришлось пустить в ход тяжёлую артиллерию – старинную чугунную сковородку. Михаил не учёл, что женщина для защиты своего логова и дитя от посягательства неверных мужей на всё пойдёт, и не успел увернуться от прилетевшей в левое ухо сковороды. Когда очнулся, Варька сидела рядом, на ступеньке крыльца.
- Ну, как самочувствие, спросила она, – а если серьёзно, хватит сюда ходить. Ненавижу я вас, мужиков, понял?
Он, конечно, понял, но фрукты-овощи раз в неделю у дверей оставлял. И пряники. Имбирные, пахучие, вкусные. И куда их девать? Обратно относить это богатство тяжело, выкинуть жалко. И помидоров очень хотелось. Даже ночью просыпалась и хотела. Может ребенку каких-то витаминов не хватает, подумала Варька, вздохнула и понесла очередной пакет с дарами в дом.
Михаил на глаза к Варьке не лез, но в покое не оставлял, пока она с письмами по деревням бегала, дрова расколол, в сарай сложил, крылечко подправил, калитку обновил. Она тоже свой пыл поубавила, сковородками больше не размахивала. Но в дом не звала, чай не предлагала.
В марте резко потеплело, с крыш свесились ледяные сосульки, появились лужи. Варькина герань, согретая тёплыми солнечными лучами, распушилась, выпустила бутоны и готовилась зацвести ярко-розовым...
Михаил проснулся, когда в дверь постучали. Варька протянула ему ключ со словами: цветы там у меня, поливай, скоро вернусь.
День выписки из роддома был солнечным. Варька светилась от счастья, прижимая к себе свёрток с пышным голубым бантом. Михаил вёл машину, осторожно объезжая лужи и ямки.
- Ты куда нас повёз, ты что, ключ от дома забыл, заволновалась Варька, когда машина проехала мимо её дома.
- Ничего я, Варя не забыл, уверенно ответил Миша, просто жить с сыном будешь теперь в нашем доме. НАШЕМ. И не спорь. Kроватку для малыша я купил, пеленки тоже.
Небольшая уютная комната была залита солнечным светом, пелёнки и распашонки возвышались ровными стопками на пеленальном столике. Варька подошла к окну.
– И вы тут? Хорошо вам здесь, светло, тепло? На подоконнике стояли горшочки с матушкиной геранью. Они цвели ярко-розовым, благоухали и выглядели довольными жизнью.
Ребёнок в одеяле проснулся, закряхтел, наморщил носик. Что проголодался, маленький, улыбнулась Варька и начала расстёгивать пальто...
PS: Через два года, в том же роддоме, Варька стала мамой двух крошечных, похожих друг на друга, словно две капли воды, девочек. И хоть волосы на их головках были ещё чуть видны, но уже было понятно, что они золотистого цвета.
Gansefedern
Интернет чуть не сломал Лидии Степановне жизнь.
Началось все с того, что муж нашей героини начал уделять ей меньше внимания.
Прекратились утренние пощипывания за попу.
Раньше было от пяти до десяти пощипываний, за тот час, пока Иван Степанович собирался на работу, теперь всегда был ноль.
А ведь именно эти пощипывания долгие годы были мерилами любви и страсти.
Потом он отрастил бороду.
Борода была так себе, редкая рыжая бородёнка, прости господи, как у козла.
Когда муж с бородой ел щи, то капуста повисала на бороде и вместо козла он становился похож на моржа.
Муж стал суров, записался в спортзал и по утрам, вместо яичницы на сале, требовал фреш из сельдерея.
Лидия Степановна запаниковала.
Семейная лодка явно трещала под тяжестью бороды, сельдерейных палок и висящей капусты.
Паника, паника охватила все 110 кг Лидии Степановны.
Лидия Степановна взяла себя в руки и начала гуглить.
Это ведь раньше ходили за советом, делились своими проблемами, а теперь все проще, гугли себе в уголочке.
Гугл выдал тысячи статей на тему «как вернуть внимание Ивана Степановича».
Опытные неизвестные женщины сидящие на форуме: «Почему он ушёл у другой. Будь он проклят» – быстро объяснили Лидии Степановне, что брак её трещит по швам и у её мужа явно роман с юной девой.
Лидия Степановна зарыдала, но на форуме её быстро успокоили.
Они же надавали ей ссылок на модные статьи по возвращению мужей домой.
Лидия Степановна статьи проштудировала.
Лидия Николаевна взяла лист формата А4 и начала конспектировать.
Что-что, а вычленять главное из вороха информации она умела на её взгляд прекрасно.
Ещё в институте её конспекты считались лучшими на курсе.
Все по её конспектам экзамены сдавали.
Через несколько часов родился план.
Она так его и назвала: «План по возвращению в лоно любви Ивана Степановича».
План был краток, но на взгляд нашей героини заключал в себе все важнейшие постулаты для счастливой семейной жизни в нынешних реалиях:
1. Из меня должен переть секс. Движения мои должны быть похожи на движения кошек или других представителей семейства кошачьих.
2. Дома нужно ходить красиво, а не абы как.
3. Иван Степанович должен чувствовать, что у него есть конкуренты.
4. Пища должна в изобилии содержать афродозиаки.
5. Каблук делает женщину игривой.
6. Шёлковое постельное белье вызывает прямые ассоциации с сексом.
7. Мужчины, которые начальствуют на работе, дома желают быть униженными и под каблуком. Доминируй.
План Лидии Степановне понравился.
Все было понятно и лаконично.
А главное, легко осуществимо.
Весь следующий день Лидия Степановна запасалась подсобным материалом, согласно плана.
Было куплено: постельное белье из чего-то похожего на шёлк алого цвета, туфли леопардовые на огромных каблуках, платье леопардовой расцветки, морепродукты, артишоки.
Дело осталось за малым.
Нужно было купить что-то типа хлыста.
Ну, чтобы уставший на работе муж, мог четко понять, что доминировать сегодня будут над ним.
Но тут кончились деньги.
Кончились все деньги, которые были отложены на постройку теплицы.
Ничего, подумала наша героиня, что-нибудь придумаем, где наша не пропадала.
Иван Степанович устало брёл домой. Последние месяцы жизнь его была тяжела и беспросветна. Иногда у него складывалось впечатление, что все сошли с ума. На работе у него сменился начальник. Вместо Старого и понятного Иванова пришёл молодой и резвый Иванова сын.
Сын был накачан, бородат и как сказала Петрова из отдела кадров «Прости господи хипстер».
Новый начальник провёл собрание и сказал, что ему на предприятии нужны люди новой формации, а не старый хлам, застрявший здесь со времён советского союза.
Как показалось нашему герою, Иванов сын смотрел в этот момент прямо ему в глаза.
Все сотрудники запаниковали.
Запаниковал и Иван Степанович.
Он проработал на этом месте больше двадцати лет в должности завхоза.
У него была нормальная зарплата, две уборщицы в подчинении и возможность тарить по мелочи.
Иван Степанович понимал, что подобного места он больше не найдёт.
Что делать?
Иван Степанович решил гуглить.
Гугл выдал множество всего и у Ивана Степановича родился план.
Надо было показать новому начальнику, что он Иван Степанович, не старый пень, а тоже хипстер.
Для этого была отрощена бороденка, которая противно чесалась и вечно пачкалась.
Для этого был куплен абонемент в спортзал рядом с работой.
Каждый вечер Иван Степанович строил там из себя великого качка и пару раз встречал там даже Иванова сына, который одобрительно ему кивал. От спортзала болело все тело.
Для этого же дома Иван Степанович пил мерзкий сельдереевый сок, чтобы убрать не хипстерский животик.
Сил больше не оставалось ни на что.
Ничего, все потом, говорил себе наш герой, главное сейчас на месте удержаться.
Единственной оставшейся в жизни Ивана Степановича радостью была жена.
Его Лидия Степановна, его островок счастья в этом безумном мире новой формации.
Мягкая и уютная Лидия Степановна, любимая им ещё со школьной скамьи.
За годы брака она не поменялась, так и осталась той пухленькой стеснительной и улыбчивой девочкой, которую он встретил первого сентября в девятом классе.
Повезло ему с женой.
С этими мыслями Иван Степанович повернул ключ в замке и зашёл домой.
В коридоре он увидел нечто!
Вернее, в коридоре он увидел огромную, ярко накрашенную женщину в обтягивающем платье африканской кружочковой расцветки. Женщина, пошатываясь, шла на него.
В руках у неё был собачий поводок.
В углу коридора сидела на попе, охреневшая от происходящего, старая спаниель Марта и не понимала, зачем её поводком машут в воздухе. Гулять то явно не собираются.
Женщина рассекла поводком воздух и с придыханием произнесла : «Ну, здравствуй! Твоя кошечка ждала тебя! Сегодня я буду главная! Никаких других мужчин не ждала, а они б поверь хотели. Придумай стоп слово и начнём»
Ивану Степановичу стало страшно и захотелось плакать, ибо в женщине он узнал дражайшую свою супругу.
Мир вокруг него окончательно сошёл с ума.
С кухни вдруг запахло чем-то отвратительным.
Так пахнёт, когда аквариум протух и рыбки в нем померли.
«Ой, морские гады горят. Стой здесь и не шевелись»- прокричала женщина и держась за стенку попыталась ползти в сторону кухни.
Огромные каблуки не давали ей бежать, цеплялись за подол платья и через несколько шагов она грохнулась.
Падая, она откинула поводок в руке и он как раз металическим карабином заехал Ивану Степановичу в глаз.
Иван Степанович от неожиданности упал на старую Марту, которая от неожиданности взвыла утробным голосом.
Судя по запаху, на кухне сгорели гады.
Ивану Степановичу стало плохо с сердцем.
Дальше была скорая, которая уколола какой-то укол и Ивану Степановичу, и Лидии Степановне.
У обоих было высокое давление.
Поздно ночью супруги лежали на голом матрасе, шелковую хрень сняли, после того как Иван Степанович упал с неё прямо на пол на старую Марту.
Наперебой они рассказывали друг другу и про Гугл советы и про свои попытки быть в тренде.
Смеялись и плакали.
Было уже за полночь, когда Иван Степанович обнял супругу, ущипнул её за попу и сказал: «Ничего мать, на теплицу новую накопим, сковородку с гадами сгоревшими выкинем, поводок у марты забирать не будем, белье это проклятое на дачу отвезём, а вот платье это ты носи иногда. Ты в нем на леопардицу гордую похожа.»
Хорошо, пробормотала супруга, а ты бороду сбрей, а то леопардица с козлом парой быть не могут.
А про себя Лидия Степановна ликовала: «Работают! Работают интернет советы, ущипнул же за попу! Эффект достигнут, если все выполнять четко и по конспекту.»
«Что это было? По-моему они сбрендили оба»- думала старая спаниель Марта лёжа на коврике у кровати и держа зубами свой поводок на всякий случай.
Ксения Полежаева
Ирина и Инна – близнецы. Связь между ними особая, почти мистическая. Девчонки всегда считали, что разрушить ее невозможно. Пока не произошло то, что произошло…
Сестры появились на свет в начале 70-х. Папа был инженером, мама занималась домом и малышками, которые походили друг на друга как две капли воды. Спокойные, скромные люди, они часто удивлялись в кого такими сумасбродными уродились их дети.
— Ира! Инна! Вас наверно подменили в роддоме! – хватались за головы родители после проделок дочерей.
Девчонки и правда любили пошалить. Учителя никогда не знали, кто из них отвечает на уроке. Инне лучше давались гуманитарные предметы, Ире – математика и физика. Поэтому к доске шла та, которая знала предмет лучше. И всегда им это сходило с рук, потому что отличить сестер никто не мог. Только папа с мамой. Они, конечно, пытались внушить детям, что нельзя никого так обманывать, но девочки делали по-своему.
В семнадцать лет сестры, как и все девчонки вокруг, мечтали о любви. Их представления об идеальном спутнике жизни полностью совпадали.
– А давай выйдем замуж за одного и того же парня! – хохотали девушки до слез, – будем через день меняться. Он ни о чем не догадается, а у нас каждый второй день будет свободным.
Как-то подруга пригласила сестер на день рождения. Она заказала столик в кафе, чтобы вкусно покушать и вволю натанцеваться. Инна и Ира с нетерпением ждали праздника.
За два дня до мероприятия Инна заболела.
– Придется идти одной, – сочувствовала Ира. – А ты давай, поправляйся.
Ира вернулась за полночь. Выглядела счастливой. Легла в постель и прошептала:
– Я с парнем познакомилась. Его зовут Роман. Он ‒ такой! Утром расскажу. А сейчас – спать. Устала ужасно. Столько танцевали…
Но нормально поговорить не получилось. Ира проснулась бледная, с высокой температурой.
Зато Инна чувствовала себя гораздо лучше. Зимнее солнце так ярко светило в окна, что она решилась после обеда выйти на улицу. Девушка, зажмурив глаза, подставляла лицо солнцу. И вдруг…
– Привет, красавица! – услышала Инна за спиной и обернулась.
У ворот стоял высокий, симпатичный брюнет. Будто вышел из ее девичьих грез.
– Ира… – с восхищением смотрел он на Инну. – Мы не договаривались увидеться, но я со вчерашнего дня все время о тебе думаю. Может, пойдем, погуляем?
Это был Роман, о котором вчера говорила сестра. Инна уже открыла рот, чтобы объяснить ему, что он ошибся, но…
До сих пор Инна не знает, что заставило ее тогда так поступить. Внезапно она решила выдать себя за Иру. В шутку. По крайней мере, в тот момент, это был всего лишь розыгрыш.
– Я рада, что ты пришел! — улыбнулась Инна Роману. – И правда, пойдем погуляем.
«Ирка лопнет от злости или, скорее, от смеха, когда обо всем ей расскажу» — хихикала про себя Инна.
Молодые люди пошли к реке. Роман стал рассказывать о себе. Оказалось, что он учится в университете на третьем курсе. Улыбаясь, сообщил, что рос в доме, полном женщин: мама, бабушка, две сестры. «Наверное, поэтому с ним так легко», – промелькнуло у Инны в голове. Она и сама не заметила, когда почувствовала, что не хочет «отдавать» этого парня Ире.
– Мне кажется, ты именно та девушка, о которой я мечтал, – Роман смотрел Инне прямо в глаза.
Сердце девушки забилось быстрее. Она уже знала, что ни за что на свете не признается в своей выходке. Лишь бы быть рядом с этим замечательным парнем.
Домой она вернулась взволнованной и влюбленной. И впервые должна была скрывать свои чувства. Впервые не могла довериться сестре, хотя в любой другой ситуации именно так и поступила бы.
Зато Ира, которой немного полегчало, весь вечер рассказывала о Романе. Как познакомились, о чем говорили, какой он классный. Инна чувствовала себя предательницей. Чуть было не призналась во всем. Но промолчала. А потом, втайне от всех, стала встречаться с парнем, от любви к которому сходила с ума. И это было взаимно.
К счастью, Роман редко обращался к Инне по имени. Называл «Солнышком» или «Красавицей», поэтому девушка почти забыла, что обманывает его. Взаимные чувства расцветали все сильнее.
Тем временем, Ира переживала, что Роман, который ей так понравился, исчез в неизвестном направлении. Она говорила об этом постоянно, что для Инны стало настоящей пыткой. Девушка стала избегать общения с сестрой. А та чувствовала, что что-то не так, пыталась выяснить.
Инна молчала.
Через несколько месяцев Инна так измучилась, что решила, наконец, признаться в том, что сделала. Тем более что Роман очень хотел познакомиться с ее родителями.
Втайне она надеялась, что после шока, все ее поймут и простят. Одного не учла, что судьбу перехитрить невозможно. А она все решила по-своему.
Это был обычный вечер. Семья ужинала, когда кто-то позвонил в дверь.
– Интересно, кто бы это мог быть? – удивился папа и пошел открывать, а через минуту вернулся не один.
– Ира, это к тебе, – сказал он с загадочной улыбкой.
За его спиной стоял Роман с огромным букетом. Лицо Ирины вытянулось от неожиданности. Она готова была плакать от счастья.
– Роман, как долго я тебя ждала! – вскрикнула девушка и бросилась ему в объятия. — Куда ты пропал?
Инна в это время готова была провалиться сквозь землю. Сидела, опустив голову. И тут она поняла, что на свете есть еще один человек, помимо родителей, кто может отличить ее от сестры. Роман любил, а сердце не обманет даже самое сильное сходство.
Парень сразу почувствовал неладное, и с огромным удивлением смотрел на Иру. Потом перевел вопросительный взгляд на Инну. Та нервно теребила прядь волос, понимая, что случилось самое худшее: он обо всем догадался.
– Ира? – Роман пристально смотрел в сторону Инны.
– Я Ира! – рассмеялась сестренка, – а это Инна. Помнишь, я говорила тебе на вечеринке, что мы очень похожи.
Роман уронил цветы, пораженно глядя на Инну.
– Все нормально? – Ира явно ничего не понимала.
– Не думаю… – прошептал парень (в его глазах Инна увидела настоящую боль). – Ты меня – Рома, прости! Я все объясню, – слезы ручьем покатились по лицу Инны.
Но парень ничего не хотел слушать. Все было и так понятно. Он резко развернулся и ушел.
– Что происходит? – прервал тяжелую паузу папа.
– А кто это был? – спросила мама.
– Спроси у своих дочурок! — крикнул папа. — Этот молодой человек сказал, что пришел к Ире. Он любит ее и решил сделать сюрприз. А еще ему хотелось познакомиться с ее родителями и сестрой. Но что-то мне подсказывает, что наши дочери никогда не поумнеют! По крайней мере, одна. Инна, быстро признавайся, в чем дело?
У девушки не было выбора. Она честно все рассказала своим родным.
– Ненавижу тебя, – это были единственные слова, которые Инна услышала от сестры.
В жизни Инны настало трудное время. Роман пропал, и она очень тосковала. Ира не замечала ее, потому что, действительно, возненавидела. Инна, зная сестру, в этом не сомневалась. И это было еще хуже, чем тоска по любимому человеку.
Ко всему прочему приближались вступительные экзамены, которые Инна, не сумев справиться с эмоциями, благополучно провалила. Теперь она сидела дома и страдала. Сил ни на что не было. Девушка мечтала заснуть и никогда больше не просыпаться. Тысячу раз просила у Иры прощения, но она, и слушать не хотела.
Неизвестно, чем бы все закончилось, но судьба смилостивилась над Инной. И доказала, что любовь, если она настоящая, может преодолеть все препятствия.
Чудо произошло зимой, ровно через год после обмана. Снова был вечер и раздался звонок в дверь. И папа пошел открывать, а затем вернулся… с Романом!
– Здравствуйте, – сказал он, глядя Инне прямо в глаза. – Я ненавижу ложь, но время показало, что не могу без тебя жить. Я полюбил тебя, и ничего не могу с этим поделать. Мы можем раз и навсегда разобраться с той ситуацией и попробовать как-нибудь с ней смириться?
– Но я… Просто… – от волнения Инна не могла говорить. – Ты на самом деле можешь меня простить?
— Я уже тебя простил. Поэтому я здесь. Но ты должна пообещать, что больше никого и никогда не обманешь.
Инна поклялась быть самой честной на свете, чувствуя при этом настоящее раскаяние.
Двадцать семь лет Инна и Роман вместе. У них двое детей. Их брак по-настоящему счастливый.
Одно долго омрачало жизнь: сестра никак не могла Инну простить. И неудивительно. Только через восемь лет сестры смогли восстановить свою крепкую дружбу.
Ирина тоже встретила свою большую любовь и стала мамой. Семьи сестер живут недалеко друг от друга. Инна и Ирина все так же похожи, и так же, как в детстве их посещают сумасшедшие идеи!
– Инна, Ира! Вас точно в роддоме подменили, ненормальные вы наши! – часто хохочут мужья, повторяя традиционное семейное выражение. А в их голосах слышится настоящая любовь…
Он перевелся к нам из другого района, молодой опер, по фамилии Петров.
Народ покрутил пальцем у виска. У нас нагрузка в 2 раза больше, и никаких тебе премий, квартальных, 13, и прочих. Да и за переработку никогда не дождешься. Перевелся и перевелся. Кадровичка сказала, что в рапорте указал «по семейным обстоятельствам». Да любой семейный человек побежит из Невского района роняя тапки, при первой же возможности. Ну да дело его, в конце то концов.
Петров начал работать. Спокойный парень, поручения от следствия, мои то есть, выполняет, не хамит, не грубит, пальцы не растопыривает. В коллектив влился. На праздники складывается. Одно народ настораживало, не пьет. Ну не пьет и все тут. Сначала думали, что стучит начальству. Нет, не стучит. Решили, может язва, или что-то другое со здоровьем. У всех свои особенности. Я вот не курю. А он – спиртного ни-ни.
Как-то я шла на работу пешочком, дождичек мелкий, прохладно. Смотрю, лицо знакомое. Тащит наш Петров мужичка-выпивоху, соседа моего. У мужичка и жена поддающая, недавно оба в двушку въехали. Тащит аккуратно и заботливо. Я подошла.
- Помочь надо, Петров?
- Нет, порядок Лена, сам справлюсь.
- Сынка, да не тяни ты меня, сам могу пойти,- ворчит мужичок.
- Сына, да ты папку пожалей, не волоки то так. Ну подумаешь, выпил, - говорит женщина, семенящая рядом. А сама на ногах едва держится.
Тут мне и стали понятны семейные обстоятельства Петрова. Смотрели на меня эти обстоятельства серыми глазами, и выдыхали перегар.
Видно эти семейные обстоятельства стали известны остальным. Народ засудачил.
- Не повезло парню. Родители – алкаши.
- Зато им повезло. Вечно он с ними возится, лечит, кодирует, в больницы отправляет. Пьяницы - не пьяницы, но всегда чистые, аккуратные. Да и Петров у них мужик порядочный. Видно люди ничего себе. Но болезнь известная, российская.
- Надо же, у пропойц, такой парень хороший вырос. А у иных, нормальных, подонки ужасные получаются.
Посудачили и заглохли. А работа шла.
В выходной я поехала в клинику делать собаке прививку. Заняла очередь. Бомжеватого вида, но аккуратный пожилой мужчина показался мне знакомым. Пригляделась – Петрова отец, Николай Кузьмич, как всегда, под шофе. Старик суетился, звал врача. Я подошла.
- Что случилось?
- Собаку машина сбила, я подобрал прям на дороге. Срочно нужен хирург.
- Отец, а денег то у тебя хватит?
- Не знаю, дочка.
Кузьмич начал выворачивать карманы. Наскреб около 900 рублей. Обрадовался.
- Должно хватить. Тут разгружал кой–чего, была оказия. Винишка прикупил, но еще осталось.
Собака, по виду русская псовая борзая, жалобно плакала. Я вздохнула. Судя по собаке – перелом лап, 10 000 не меньше. Хорошо одетый мужчина, державший на руках безумно дорогого сервала, оглянулся на нас.
- Дочка, ну не бросать же было скотинку, - воскликнул Кузьмич: Оно ж кричало на дороге. А все едут и едут, спешат. А тут душа живая гибнет. Клаве позвоню, у ней еще рублей 300 есть, счас принесет, на всякий случай.
Мужчина с сервалом отозвал меня.
- Вы его знаете?
- В соседнем доме живет, выпивает. Но жалостливый. И собака то породистая, видно потеряшка. У него трехлапка жила. В 15 лет померла, овчарка. Тоже говорят, сбитую подобрал, а хозяева отказались.
- Понятно, - ответил мужчина с сервалом, и подошел на ресепшен.
- Слышите, зовите хирурга и примите деда со сбитой собакой. Счет составьте, я заплачу, а с него возмите его деньги. Только не говорите ему, сколько стоит.
И хирурга позвали. Счет вытянул около 17 000. 900 рублей - Кузьмича, остальное – мужчины с сервалом – Игоря Владимировича. Я сделала прививку собаке и пошла домой. Кузьмич ждал возле операционной. Игорь Владимирович тоже собирался уезжать.
Долго ли коротко ли. Но псовая эта борзая начала гулять не далеко от нас, с вечно подвыпившим Кузьмичем, или его женой - Клавой. Прихрамывала.
- Здравствуйте Николай Кузмич.
- Здравствуй дочка.
- Смотрю, собака у вас осталась.
- Да нашел Саша хозяев. Но они отказались, сказали мол, для выставок теперь вряд ли подходит. Не нужна стала. Ничего, прокормимся. Сашка ей корму купил, специального, и витамины всякие. Ну я тут приработку нашел, консьержем дежурить. 12 000 платят. Все путем. Кирой назвали.
Занесло меня вновь в ту же клинику месяца через два. Приболел старый Жак. Мы заняли очередь. Сидим, ждем. Глядь, появился Кузьмич. На руках котенок, страшно смотреть, порезанный и обмазанный в смоле, знаете, крыши такой раньше покрывали, грели в бидонах. Николай Кузьмич очередь занял. Сидит, волнуется. Начал карманы выворачивать. Деньги считать. Мало видно вышло. Расстроился.
- Вот, у подростков отнял животного. Изверги проклятые, порезали, обварили. Гадство прямо.
- Не хватает только того, с сервалом, - сказал муж.
И закончить не успел. Раскрывается дверь, и заходит Игорь Владимирович, со своим Багратионом. И глазами в Кузьмича упирается. А тот копейки пересчитывает. С котейки кровь капает, и смола.
- Карма точно! – воскликнул Игорь Владимирович и побежал на ресепшен.
- Деда с котом примите, я заплачу, - кричит.
А тетка улыбается, мол не волнуйтесь Вы так, позову сейчас.
Кота отправили на операцию, Жака на осмотр, а Игорь Владимирович заплатил за Кузьмича с лихвой, купил что надо, и ушел. Кота Кузьмич назвал Кузей.
Петров работает себе, и работает, Кузьмич и Клава с борзой гуляют, та и хромать перестала. Кузя оброс шерстью, и на окне орет так, что соседи матерятся. Весна. А я с мужем пошла прикупить средства от клещей для наших зверей. Заходим, и видим Игоря Владимировича. Поздоровались.
- Кузьмича с животинкой не хватает, - засмеялся Игорь Владимирович.
- Сейчас придет, улыбнулась я.
И открывается дверь. Заходит Кузмич, пьяный в дрезину, едва на ногах держится, что то в куртке замотано. И Клава с ним, тоже пьяненькая.
- Хирурга нам! - оба кричат.
- А что случилось? – спрашиваю.
- Вот, Клавка, у кошек уличных, птица выдрала. Потрепали его. А так хороший птиц, - говорит Кузьмич, и достает из под мокрой куртки, попугая ара.
Я села на стул. Муж вздохнул. Игорь Владимирович начал рыться в барсетке.
- Попугай то домашний, - говорю: Имя у него наверно есть. Интересно, какое? Карл может.
Попугай поднял растрепанную голову, взглянул на меня и сказал: «Карма, Карма!»
- Карма, - вздохнул Игорь Владимирович, достал бумажник и пошел на ресепшен.
Кузьмич почесал в голове, и довольный заулыбался.
- Теперь, ежели чего, я сюда буду живность таскать, тута дешево…
А народ прозвал Петрова – Петров и К. Ну кончено. Отец - Николай Кузьмич, Мать – Клава, кот – Кузя, собака – Кира. Даже попугая зовут на букву К.
Игорь Владимирович клинику решил не менять, и оставил там свою визитку.
- Если придет дед, Николай Кузьмич, с каким либо животным, Вы звоните. Я все оплачу.
Никуда не денешься - карма…
Елена Андрияш
Все в деревне звали ее Наденька.
Маленького роста, худенькая и светловолосая, она действительно была Наденькой, а не Надеждой Ивановной, не смотря на свои сорок пять лет.
Рано овдовевшая, так и не родившая, она жила работой и помощью людям.
После нелепой смерти мужа, молодого ещё мужика, пытались хаживать к ней мужики, но всех отогнала.
Женатого ей было не надо, брезгливо как-то, пьющего тоже, а других у них и не водилось.
Покойный муж задал высокую планку, хороший был мужик, работящий, руки большие и нежные, сжимал Наденьку и шептал в ухо «кошечка моя, найдёныш мой».
Всегда звал ее «найдёныш мой».
Наденька-то детдомовская была.
После детдома в городе училась, на учительницу, там на танцах с мужем и познакомилась.
Быстро у них закрутилось.
Муж говорил, что всю жизнь такую найти мечтал: маленькую, ладную да умненькую, вот и нашёл на танцах своего «найденыша».
Он учился на ветврача.
Как доучился, то в деревню они и переехали, по распределению.
Она в школу пошла, детей русскому и литературе учить, а он в колхозе ветврачом.
Домик выделили им. Живи, да радуйся. Они так и жили.
Днём работали, а вечером пили пахучий чай с травами и мечтали о детях.
О высоком здоровом мальчике, похожем на мужа или маленькой девочке, похожей на Наденьку.
Наверное все так бы и было, но вот детки почему то не получались.
Но в отчаяние они не впадали, можно же усыновить, но чуть попозже, когда совсем ясно станет что своих не будет.
Когда Наденьке было тридцать пять муж погиб.
Погиб нелепо.
Аппендицит, не успели довести до райцентра.
Осталась Наденька одна.
Городская, детдомовская девочка, так до конца и не повзрослевшая, одна в деревне, сложно ей пришлось.
Ей бы в город переехать, да тут могилка мужа и ребята, ее ученики- так и осталась.
Старалась в работу окунуться с головой.
В ребят, в книги, помогать, кому помощь нужна, вроде и получалось забыться.
Только вот в праздники, когда в других домах яркого горел свет и были слышны песни и смех, тогда было очень грустно.
Тогда в кошку утыкалась и книжку какую-нибудь брала.
Нет, ее звали в гости на праздники, но смотреть на чужое счастье было так больно.
Особенно сложно было в Новый год.
Для Наденьки этот праздник был как приступ боли, той боли которая привычна, потому что заболевание хроническое.
Очень больно, но нужно просто принять таблетку и пережить, перетерпеть.
Боль закончится и жизнь пойдёт дальше.
Вот она и переживала каждый раз.
Кошку назвала Таблеткой и вместе с ней переживала этот праздник.
Елки не ставила, дом не украшала.
Так и прошло десять лет.
Все было так же, но теперь и утыкаться было не в кого, Таблетка умерла.
То ли отравилась чем, то ли ещё что, но раз и нет Таблетки.
«Бобылка ты Наденька, просто бобылка. Такая уж у тебя судьба. Вот и Кошка даже померла.»- говорила себе Наденька сидя на работе, в ожидании родителей рыжего вихрастого Санька.
Мальчишка никак не хотел учиться и пришлось вызвать его мать.
Мать долго не приходила и только 31 декабря пришла, сокрушалась долго, обещала отодрать Саньке уши, а уходя сунула Наденьке пакет: «Возьмите, Надежда Ивановна, чай не взятка это, а так, подарочек. С городу привезла. Так, диковинка. С праздником вас, все ж Новый год».
Наденька отнекивалась как могла, но увернуться не удалось.
Взяла.
Домой шла тяжело.
Такой снегопад, метель.
Последние годы в новогоднюю ночь было слякотно, а в этом году сказочно.
Придя домой, вынула из пакета коробку и открыв ее увидела гирлянду.
Не просто гирлянду, а как сетку рыбацкую.
Почитала, оказалось это на окно.
Отбросила в сторону, горько так стало, так обидно.
Жизнь уже и к концу идёт, а счастья и нет.
Хотя нет, было же счастье, а потом отобрали.
Наденька неверующая была вроде бы, но знала что «отобрали» кто-то ее счастье.
А потом вдруг подумала: «Ну и что, что бобылка. Неужели я хоть капельку счастья взять не могу. Хоть фонариков».
Хмыкнула и приладила на окно гирлянду.
Включила в розетку.
Красота.
Огоньки разные.
Красный, белый, голубой.
Подмигивают ей.
«Вот и праздник. Надо бы котёнка взять себе. У кого котёнок есть, тот и не бобылка. Все-таки сегодня Новый год, праздник, нехорошо рано так ложиться. Надо чаю с конфетами попить. Вон ребята с праздником поздравляли, столько конфет навезли»- подумала Наденька и, последний раз взглянув на сверкающее окно, пошла на кухню.
Самый умилительный житель города Клайпеда (Литва)
Он сидит прямо на невысоком бордюре близ джазового клуба “Курпяй”. Своими громадными ушами он слушает не музыку, а мечты людей. Скульптура окантована бронзовой лентой с заклинанием: «Мысль преврати в слова - слова станут чудом».
Такса – собака-аристократка и манипулятор, которая легко делает так, чтобы люди ей поклонялись!
Таксу никто не боится, потому что она — милая колбаска на коротких лапках, со смешными ушами и чистым взглядом ребенка.
А напрасно. Такса — охотничья норная собака, и она способна в норе, в замкнутом пространстве, победить барсука.
Это очень старая порода. Считается, что выводить ее начали в XVI веке, в Германии. А некоторые ученые доказывают: коротколапые собаки на фресках Древнего Египта — и есть таксы. Но я в это не верю. Если бы в Древнем Египте были таксы, то египтяне поклонялись бы им, а не кошкам.
Таксу многие считают ужасно упрямой и своенравной. Нет, просто она мыслит сама, потому что в норе хозяина нет, указать, что делать, некому. Такса будет исполнять ваши приказания, но только если увидит в них смысл. В общем, такса — серьезная собака. Но…
Такса не создана для страданий! Она всегда устроится на самом удобном, теплом месте, и плевать, если это ваше любимое кресло или даже ваши колени. Придется потерпеть.
— Хозяин, — говорит такса. — В чем проблема? Барсук есть? Нора есть? Нет? Ну вот когда будет, тогда и зови. Я пока отдохну.
Им очень нравится спать под одеялом. И скорее всего, вы таксу под свое одеяло пустите — очень уж хорошо она умеет убеждать.
Моя знакомая, которая держит такс, рассказала: в холодном автобусе ее собака не желала мерзнуть. Она присматривалась к пассажирам, выбирала самого удобного, и залезала ему на колени.
Таксы любят пожрать. Это у них таксячий народный культ. Если в доме есть другая собака, возможно, такса сначала поест из ее миски, а потом уж пойдет к своей. Таксу непременно надо угощать, ей это нравится. А поскольку глаза у таксы бесконечно святые, ее все и угощают. Ну просто невозможно выдержать этот чистый, невинный взгляд на колбасу.
— Бедная собачка, такая голодная…
— Она не голодная.
— Ну как же… Она так смотрит…
В это время такса продолжает смотреть и корчить рожи, чтобы всем было понятно: да, она голодная, да, она буквально истощена, нет, этой колбасы не надо, такая не очень, вон ту, пожалуйста…
Такса — сибарит, эпикуреец и хитрый манипулятор 80-го левела: она растапливает сердца и делает так, чтобы люди ей поклонялись.
А еще такса смелая и боевая. У моих бульдогов есть главный враг — рыжий гладкошерстный такс Дюша. Увидев бульдогов, Дюша рвется с поводка и орет так, что уши закладывает. Видимо, Дюша считает бульдогов кем-то вроде своеобразных жирных барсуков. Крысоловы бульдоги, наверное, видят в Дюше странную крысу-переростка, и отвечают дружным воплем.
Однажды хозяйка Дюши, стоя на пригорке, заговорилась по телефону и расслабилась. Дюша же увидел бульдогов, выдрал поводок, и понесся в бой. Это было эпическое зрелище. Он летел с пригорка рыжей стрелой, коротенькие лапки мелькали с невероятной скоростью, уши воинственно развевались, на боках играло утреннее солнце, делая Дюшу золотым от счастья.
— Ааааа, барсуки чертовы, дождались! Всех сожру! — радостно орал Дюша.
Бульдоги еще ничего не успели сообразить, как Дюша на полном ходу в них впилился. Памятуя об острых зубах такс, я попыталась перехватить поводок и вернуть Дюшу хозяйке.
Но три собаки в руках — это слишком много, и бульдоги с Дюшей устроили замечательное месиво. Хорошо, что враждебных намерений у сторон не оказалось, они просто попугали друг друга, порычали и насмерть запутали поводки, причем Дюша каким-то образом обвился вокруг бульдогов. Потом мы с хозяйкой Дюши, хохоча, их долго распутывали. Тем не менее, Дюша с бульдогами друг друга не полюбили. Как встречаются, так орут угрозы.
В общем, такса — аристократка. Недаром же древняя. Не надо портить отношения с таксой, с ней следует обращаться вежливо и на вы. Если такса убедится, что хозяин говорит ерунду, она тут же резко «отупеет», «ослепнет», «оглохнет» и проявит ослиное упрямство.
Так что и этих собак безответственным людям заводить нельзя...
Автор: Диана Удовиченко
Чтоб дом был счастливым, наполненным лаской,
Я дам вам рецепт под названием «Сказка».
Не сложный, но верный, его соблюдайте.
Согласны? Ну что же, тогда приступайте.
Шесть чашек ЛЮБВИ вы смешайте с ЗАБОТОЙ,
Три ложки ДОВЕРИЯ, чашку РАБОТЫ,
Две чашки ПРОЩЕНЬЯ и горсть ДОБРОТЫ,
Добавьте чуть ВЕРНОСТИ, нежной МЕЧТЫ.
Три чашки НАДЕЖДЫ и ДРУЖБЫ пол миски,
Стакан УВАЖЕНИЯ к старшим и близким.
Две ложечки СМЕХА, немного УДАЧИ,
Щепотку ТЕРПЕНЬЯ. И ваша задача
Всё сдобрить УЛЫБКОЙ сердечной и ЛАСКОЙ,
И с утренним кофе подать эту «Сказку».
Один богатый человек захотел повесить в своем доме картину, при одном взгляде на которою ему становилось бы спокойно на душе. И за самую «спокойную» картину он пообещал заплатить один миллион. Узнав об этом, художники из разных стран стали присылать ему свои работы. Просмотрев тысячи картин, богач выбрал только две, показавшиеся ему самыми удачными.
Первая была светлой, радужной и умиротворяющей. На ней художник изобразил абсолютно идиллический пейзаж: кристально чистое голубое озеро ярко блестело под лучами летнего солнца, деревья, стоящие вокруг, тянулись ветвями к воде; водную гладь рассекали величественные белые лебеди, а на горизонте виднелась деревушка и пасущиеся на лугу грациозные лошади.
Вторая картина кардинально отличалась от первой. На ней были скалы, у подножья которых бушевало море. Штормовые волны были такими высокими, что достигали середины утеса. Низкие темно-серые облака закрыли небо, а на вершине обрыва виднелись пугающие силуэты деревьев, озаряемые вспышками молний.
Назвать эту картину спокойной было нельзя. Но, если приглядеться, то можно было заметить небольшой куст, выросший из щели в скале. На нем было свито небольшое гнездо, внутри которого сидела крошечная белая птица. Она с гордым и невозмутимым видом высиживала своих птенцов, совершенно не беспокоясь из-за окружающего ее безумия.
Какую картину выбрал богач? Конечно же, вторую. Потому что она излучает спокойствие гораздо сильнее, чем первая. Ведь настоящий покой проявляется не тогда, когда вокруг все тихо и безмятежно, а тогда, когда, несмотря на все, что происходит вокруг, ты продолжаешь сохранять спокойствие внутри себя...
А мне бы вернуться туда, где нет злобы,
Где люди не тонут во лжи как в сугробах,
Попасть бы в то самое лучшее время,
Где горе не горе и бремя и бремя,
Где верилось в сказку, где жили и были,
Где силой любви все ушибы лечили,
И мир становился в то раз интересней
От старых пословиц, приданий и песен
На маленькой кухне пеклось и варилось,
И каждую ночь что-то светлое снилось,
Вернуться бы в детство, вернуться бы к ужину,
Пройти через годы, что грустью завьюжены,
И если от боли душа загорюет,
То мама легонько на ранку подует.
И ангел крылом заслонит меня белым,
И всё, что сломалось - опять станет целым...
ПРЕКРАСНЫЕ ПТИЦЫ ИЗ НАТУРАЛЬНЫХ ЦВЕТНЫХ ДРАГОЦЕННЫХ КАМНЕЙ ПИТЕРА МЮЛЛЕРА
Петер Мюллер родился в 1952 году недалеко от Люцерна, Швейцария. Пройдя профессиональную подготовку в области международного банковского дела, он начал блестящую карьеру в этой области только для того, чтобы позже соблазниться привлекательностью международных поездок, которые привели его в Бразилию в 1979 году. Случайная встреча с бразильским резчиком птиц в 1984 году вдохновила его на изменить дело своей жизни. В том же году он основал мастерскую по резьбе по полудрагоценным камням.
Его работы богаты неожиданной красотой и удивительными деталями. Естественно, нет двух одинаковых резных фигурок. Это реалистичные репродукции птиц тропиков и Северного полушария, изготовленные вручную из натуральных цветных драгоценных камней со всего мира
Основы подобраны Питером вручную из нескольких тонн необработанного сырья, включая бразильские турмалины и кварцы из одиннадцати различных шахт, а также многие другие редкие минералы из его новой страны.
Знакомый с работой резчиков из Идар-Оберштейна с детства, Питер в течение последних двадцати лет ежегодно совершал туда поездки, чтобы освоить новые техники резьбы. Затем эти навыки передаются его бригаде резчиков в Бразилии, которые теперь считаются лучшими мастерами в этой стране. Лапидарные работы Петера Мюллера были предметом ряда статей, в том числе: Rock and Gem Magazine, май 2000 г. и Wildlife Art Magazine, март/апрель 2002 г.
У Питера самый современный цех резьбы в Бразилии, где он и его команда постоянно улучшают качество своих творений. Природа учит Питера и его команду резчиков создавать эти прекрасные изделия ручной работы из натуральных цветных драгоценных камней со всего мира.
На полпути, когда уставшее красное солнце уже уходило на покой в густой еловый лес, догнала легковая машина. Водитель, рыжеволосый молодой мужчина, гостеприимно распахнул для неё дверцу, помог устроить корзину с цветочными горшками на заднем сиденье. В салоне было тепло, чисто, пахло имбирным пряником. Такой ароматизатор, наверное, подумала она. Варька согрелась, потянуло в сон, даже на душе стало легче. Так бы ехать далеко-далеко и никого больше не видеть, ничего не слышать и не знать, мечтала она. Водитель представился Mихаилом, фермер-овощевод. Когда заехали в деревню, молча показала где остановиться, сухо поблагодарила и вышла из тёплой машины.
Bечером в деревне тихо. За выгоревшими на солнце ситцевыми занавесками хозяйки заваривают чай, нарезают крупными кусками брусничный пирог, посыпают укропом горячую, рассыпчатую картошку.
В доме, не раздеваясь, Варька прошла к комоду, выдвинула верхний ящичек, достала аптечку: мать принимала на ночь снотворное, должно же что-то остаться. Собрала в горсть всё, что было... И тут в дверь постучали. Она ссыпала старые, пожелтевшие таблетки в карман и открыла дверь, на крыльце стояла забытая корзина с матушкиной геранью.
Когда в доме стало тепло от протопленной печки, Варька вышла на крыльцо с чашкой горячего чая в руках. Она любила тёмные осенние вечера, любила, когда в домах включали свет и окна становились похожи на банки с мёдом: жёлтые и добрые. А небо было тёмно-синее. Кто-то сказал бы, что оно чёрное, но она долго и пристально его разглядывала и была уверена: синее. Просто очень тёмное. Как чернила. Не может небо быть чёрным, когда его освещают мириады звёзд. Они были видны абсолютно все, даже самые далёкие, маленькие сияющие точки. Звёзды живые, они то тускнеют, то вспыхивают, переливаются, подмигивают. А одна ползла поперёк неба, расталкивая других. Она тоже серебристо вспыхивала и упорно, не спеша продвигалась, словно лодочка плыла по реке среди цветов и листьев лотоса. Самолёт летит, поняла Варька.
Через две недели Варьку стало мутить по утрам: не успевала выпить чашку чая, как приходилось бежать в туалет. А когда вспомнила, что второй месяц уже задержка, обомлела: два года не беременела, неужели именно теперь всё случилось, когда одна осталась? Kогда акушерка всё подтвердила, сказала себе: ну, одна и одна, что такого? Не я первая, не я последняя, воспитаю.
Pаботать пошла опять на почту, немолодая уже почтальонша тётя Клава с удовольствием отдала Варьке большую часть деревень на обслуживание. Осень была сухая и тёплая. Вот и лодочки пригодились: лёгкие, удобные. Варька летала от дома к дому с сумкой на плече, словно заботливая пчёлка: тому письмецо, другому газета, третьему посылка. Приезжал Пётр, но она его даже в дом не пустила, так противен был, и про ребенка ничего не сказала. Развели их быстро, без всяких там сроков для примирения, Нина похлопотала.
Bарька из ЗАГСа на рынок пошла, помидоров хотелось до ужаса. Уже на выходе столкнулась с Михаилом, подвезти предложил. В машине по-прежнему пахло имбирным пряником. Нет, это не ароматизатор, ответил он на её вопрос, это на самом деле пряники. У приятеля своя пекарня в городе, пекут и печенье и пирожные, а я вот покупаю у них пряники для своих работников, что в теплицах трудятся, к чаю. Угощайтесь, здесь много, и мужчина протянул ей пакет ещё тёплых душистых пряников.
Что он себе вообразил, увидев, как Варька покупала помидоры на рынке, неизвестно, только на следующий день принес их целый пакет. А потом ещё один и ещё. Она отказывалась, злилась, но он оставлял их на крыльце и уходил. Варька сердилась, ругалась, всё без толку. Клинья подбивает, в постель мою хочет залезть, думала она, ничего не выйдет, голубчик, я уже стреляный воробей и знаю, что у тебя на уме. Все вы кобели, одинаковые. Не будет в моём доме ни подруг, ни мужиков.
Чтобы убедить в своей неприступности упрямого мужчину, пришлось пустить в ход тяжёлую артиллерию – старинную чугунную сковородку. Михаил не учёл, что женщина для защиты своего логова и дитя от посягательства неверных мужей на всё пойдёт, и не успел увернуться от прилетевшей в левое ухо сковороды. Когда очнулся, Варька сидела рядом, на ступеньке крыльца.
- Ну, как самочувствие, спросила она, – а если серьёзно, хватит сюда ходить. Ненавижу я вас, мужиков, понял?
Он, конечно, понял, но фрукты-овощи раз в неделю у дверей оставлял. И пряники. Имбирные, пахучие, вкусные. И куда их девать? Обратно относить это богатство тяжело, выкинуть жалко. И помидоров очень хотелось. Даже ночью просыпалась и хотела. Может ребенку каких-то витаминов не хватает, подумала Варька, вздохнула и понесла очередной пакет с дарами в дом.
Михаил на глаза к Варьке не лез, но в покое не оставлял, пока она с письмами по деревням бегала, дрова расколол, в сарай сложил, крылечко подправил, калитку обновил. Она тоже свой пыл поубавила, сковородками больше не размахивала. Но в дом не звала, чай не предлагала.
В марте резко потеплело, с крыш свесились ледяные сосульки, появились лужи. Варькина герань, согретая тёплыми солнечными лучами, распушилась, выпустила бутоны и готовилась зацвести ярко-розовым...
Михаил проснулся, когда в дверь постучали. Варька протянула ему ключ со словами: цветы там у меня, поливай, скоро вернусь.
День выписки из роддома был солнечным. Варька светилась от счастья, прижимая к себе свёрток с пышным голубым бантом. Михаил вёл машину, осторожно объезжая лужи и ямки.
- Ты куда нас повёз, ты что, ключ от дома забыл, заволновалась Варька, когда машина проехала мимо её дома.
- Ничего я, Варя не забыл, уверенно ответил Миша, просто жить с сыном будешь теперь в нашем доме. НАШЕМ. И не спорь. Kроватку для малыша я купил, пеленки тоже.
Небольшая уютная комната была залита солнечным светом, пелёнки и распашонки возвышались ровными стопками на пеленальном столике. Варька подошла к окну.
– И вы тут? Хорошо вам здесь, светло, тепло? На подоконнике стояли горшочки с матушкиной геранью. Они цвели ярко-розовым, благоухали и выглядели довольными жизнью.
Ребёнок в одеяле проснулся, закряхтел, наморщил носик. Что проголодался, маленький, улыбнулась Варька и начала расстёгивать пальто...
PS: Через два года, в том же роддоме, Варька стала мамой двух крошечных, похожих друг на друга, словно две капли воды, девочек. И хоть волосы на их головках были ещё чуть видны, но уже было понятно, что они золотистого цвета.
Gansefedern
Интернет чуть не сломал Лидии Степановне жизнь.
Началось все с того, что муж нашей героини начал уделять ей меньше внимания.
Прекратились утренние пощипывания за попу.
Раньше было от пяти до десяти пощипываний, за тот час, пока Иван Степанович собирался на работу, теперь всегда был ноль.
А ведь именно эти пощипывания долгие годы были мерилами любви и страсти.
Потом он отрастил бороду.
Борода была так себе, редкая рыжая бородёнка, прости господи, как у козла.
Когда муж с бородой ел щи, то капуста повисала на бороде и вместо козла он становился похож на моржа.
Муж стал суров, записался в спортзал и по утрам, вместо яичницы на сале, требовал фреш из сельдерея.
Лидия Степановна запаниковала.
Семейная лодка явно трещала под тяжестью бороды, сельдерейных палок и висящей капусты.
Паника, паника охватила все 110 кг Лидии Степановны.
Лидия Степановна взяла себя в руки и начала гуглить.
Это ведь раньше ходили за советом, делились своими проблемами, а теперь все проще, гугли себе в уголочке.
Гугл выдал тысячи статей на тему «как вернуть внимание Ивана Степановича».
Опытные неизвестные женщины сидящие на форуме: «Почему он ушёл у другой. Будь он проклят» – быстро объяснили Лидии Степановне, что брак её трещит по швам и у её мужа явно роман с юной девой.
Лидия Степановна зарыдала, но на форуме её быстро успокоили.
Они же надавали ей ссылок на модные статьи по возвращению мужей домой.
Лидия Степановна статьи проштудировала.
Лидия Николаевна взяла лист формата А4 и начала конспектировать.
Что-что, а вычленять главное из вороха информации она умела на её взгляд прекрасно.
Ещё в институте её конспекты считались лучшими на курсе.
Все по её конспектам экзамены сдавали.
Через несколько часов родился план.
Она так его и назвала: «План по возвращению в лоно любви Ивана Степановича».
План был краток, но на взгляд нашей героини заключал в себе все важнейшие постулаты для счастливой семейной жизни в нынешних реалиях:
1. Из меня должен переть секс. Движения мои должны быть похожи на движения кошек или других представителей семейства кошачьих.
2. Дома нужно ходить красиво, а не абы как.
3. Иван Степанович должен чувствовать, что у него есть конкуренты.
4. Пища должна в изобилии содержать афродозиаки.
5. Каблук делает женщину игривой.
6. Шёлковое постельное белье вызывает прямые ассоциации с сексом.
7. Мужчины, которые начальствуют на работе, дома желают быть униженными и под каблуком. Доминируй.
План Лидии Степановне понравился.
Все было понятно и лаконично.
А главное, легко осуществимо.
Весь следующий день Лидия Степановна запасалась подсобным материалом, согласно плана.
Было куплено: постельное белье из чего-то похожего на шёлк алого цвета, туфли леопардовые на огромных каблуках, платье леопардовой расцветки, морепродукты, артишоки.
Дело осталось за малым.
Нужно было купить что-то типа хлыста.
Ну, чтобы уставший на работе муж, мог четко понять, что доминировать сегодня будут над ним.
Но тут кончились деньги.
Кончились все деньги, которые были отложены на постройку теплицы.
Ничего, подумала наша героиня, что-нибудь придумаем, где наша не пропадала.
Иван Степанович устало брёл домой. Последние месяцы жизнь его была тяжела и беспросветна. Иногда у него складывалось впечатление, что все сошли с ума. На работе у него сменился начальник. Вместо Старого и понятного Иванова пришёл молодой и резвый Иванова сын.
Сын был накачан, бородат и как сказала Петрова из отдела кадров «Прости господи хипстер».
Новый начальник провёл собрание и сказал, что ему на предприятии нужны люди новой формации, а не старый хлам, застрявший здесь со времён советского союза.
Как показалось нашему герою, Иванов сын смотрел в этот момент прямо ему в глаза.
Все сотрудники запаниковали.
Запаниковал и Иван Степанович.
Он проработал на этом месте больше двадцати лет в должности завхоза.
У него была нормальная зарплата, две уборщицы в подчинении и возможность тарить по мелочи.
Иван Степанович понимал, что подобного места он больше не найдёт.
Что делать?
Иван Степанович решил гуглить.
Гугл выдал множество всего и у Ивана Степановича родился план.
Надо было показать новому начальнику, что он Иван Степанович, не старый пень, а тоже хипстер.
Для этого была отрощена бороденка, которая противно чесалась и вечно пачкалась.
Для этого был куплен абонемент в спортзал рядом с работой.
Каждый вечер Иван Степанович строил там из себя великого качка и пару раз встречал там даже Иванова сына, который одобрительно ему кивал. От спортзала болело все тело.
Для этого же дома Иван Степанович пил мерзкий сельдереевый сок, чтобы убрать не хипстерский животик.
Сил больше не оставалось ни на что.
Ничего, все потом, говорил себе наш герой, главное сейчас на месте удержаться.
Единственной оставшейся в жизни Ивана Степановича радостью была жена.
Его Лидия Степановна, его островок счастья в этом безумном мире новой формации.
Мягкая и уютная Лидия Степановна, любимая им ещё со школьной скамьи.
За годы брака она не поменялась, так и осталась той пухленькой стеснительной и улыбчивой девочкой, которую он встретил первого сентября в девятом классе.
Повезло ему с женой.
С этими мыслями Иван Степанович повернул ключ в замке и зашёл домой.
В коридоре он увидел нечто!
Вернее, в коридоре он увидел огромную, ярко накрашенную женщину в обтягивающем платье африканской кружочковой расцветки. Женщина, пошатываясь, шла на него.
В руках у неё был собачий поводок.
В углу коридора сидела на попе, охреневшая от происходящего, старая спаниель Марта и не понимала, зачем её поводком машут в воздухе. Гулять то явно не собираются.
Женщина рассекла поводком воздух и с придыханием произнесла : «Ну, здравствуй! Твоя кошечка ждала тебя! Сегодня я буду главная! Никаких других мужчин не ждала, а они б поверь хотели. Придумай стоп слово и начнём»
Ивану Степановичу стало страшно и захотелось плакать, ибо в женщине он узнал дражайшую свою супругу.
Мир вокруг него окончательно сошёл с ума.
С кухни вдруг запахло чем-то отвратительным.
Так пахнёт, когда аквариум протух и рыбки в нем померли.
«Ой, морские гады горят. Стой здесь и не шевелись»- прокричала женщина и держась за стенку попыталась ползти в сторону кухни.
Огромные каблуки не давали ей бежать, цеплялись за подол платья и через несколько шагов она грохнулась.
Падая, она откинула поводок в руке и он как раз металическим карабином заехал Ивану Степановичу в глаз.
Иван Степанович от неожиданности упал на старую Марту, которая от неожиданности взвыла утробным голосом.
Судя по запаху, на кухне сгорели гады.
Ивану Степановичу стало плохо с сердцем.
Дальше была скорая, которая уколола какой-то укол и Ивану Степановичу, и Лидии Степановне.
У обоих было высокое давление.
Поздно ночью супруги лежали на голом матрасе, шелковую хрень сняли, после того как Иван Степанович упал с неё прямо на пол на старую Марту.
Наперебой они рассказывали друг другу и про Гугл советы и про свои попытки быть в тренде.
Смеялись и плакали.
Было уже за полночь, когда Иван Степанович обнял супругу, ущипнул её за попу и сказал: «Ничего мать, на теплицу новую накопим, сковородку с гадами сгоревшими выкинем, поводок у марты забирать не будем, белье это проклятое на дачу отвезём, а вот платье это ты носи иногда. Ты в нем на леопардицу гордую похожа.»
Хорошо, пробормотала супруга, а ты бороду сбрей, а то леопардица с козлом парой быть не могут.
А про себя Лидия Степановна ликовала: «Работают! Работают интернет советы, ущипнул же за попу! Эффект достигнут, если все выполнять четко и по конспекту.»
«Что это было? По-моему они сбрендили оба»- думала старая спаниель Марта лёжа на коврике у кровати и держа зубами свой поводок на всякий случай.
Ксения Полежаева
Розыгрыш
Ирина и Инна – близнецы. Связь между ними особая, почти мистическая. Девчонки всегда считали, что разрушить ее невозможно. Пока не произошло то, что произошло…
Сестры появились на свет в начале 70-х. Папа был инженером, мама занималась домом и малышками, которые походили друг на друга как две капли воды. Спокойные, скромные люди, они часто удивлялись в кого такими сумасбродными уродились их дети.
— Ира! Инна! Вас наверно подменили в роддоме! – хватались за головы родители после проделок дочерей.
Девчонки и правда любили пошалить. Учителя никогда не знали, кто из них отвечает на уроке. Инне лучше давались гуманитарные предметы, Ире – математика и физика. Поэтому к доске шла та, которая знала предмет лучше. И всегда им это сходило с рук, потому что отличить сестер никто не мог. Только папа с мамой. Они, конечно, пытались внушить детям, что нельзя никого так обманывать, но девочки делали по-своему.
В семнадцать лет сестры, как и все девчонки вокруг, мечтали о любви. Их представления об идеальном спутнике жизни полностью совпадали.
– А давай выйдем замуж за одного и того же парня! – хохотали девушки до слез, – будем через день меняться. Он ни о чем не догадается, а у нас каждый второй день будет свободным.
Как-то подруга пригласила сестер на день рождения. Она заказала столик в кафе, чтобы вкусно покушать и вволю натанцеваться. Инна и Ира с нетерпением ждали праздника.
За два дня до мероприятия Инна заболела.
– Придется идти одной, – сочувствовала Ира. – А ты давай, поправляйся.
Как же Инна ей завидовала!
Ира вернулась за полночь. Выглядела счастливой. Легла в постель и прошептала:
– Я с парнем познакомилась. Его зовут Роман. Он ‒ такой! Утром расскажу. А сейчас – спать. Устала ужасно. Столько танцевали…
Но нормально поговорить не получилось. Ира проснулась бледная, с высокой температурой.
Зато Инна чувствовала себя гораздо лучше. Зимнее солнце так ярко светило в окна, что она решилась после обеда выйти на улицу. Девушка, зажмурив глаза, подставляла лицо солнцу. И вдруг…
– Привет, красавица! – услышала Инна за спиной и обернулась.
У ворот стоял высокий, симпатичный брюнет. Будто вышел из ее девичьих грез.
– Ира… – с восхищением смотрел он на Инну. – Мы не договаривались увидеться, но я со вчерашнего дня все время о тебе думаю. Может, пойдем, погуляем?
Это был Роман, о котором вчера говорила сестра. Инна уже открыла рот, чтобы объяснить ему, что он ошибся, но…
До сих пор Инна не знает, что заставило ее тогда так поступить. Внезапно она решила выдать себя за Иру. В шутку. По крайней мере, в тот момент, это был всего лишь розыгрыш.
– Я рада, что ты пришел! — улыбнулась Инна Роману. – И правда, пойдем погуляем.
«Ирка лопнет от злости или, скорее, от смеха, когда обо всем ей расскажу» — хихикала про себя Инна.
Молодые люди пошли к реке. Роман стал рассказывать о себе. Оказалось, что он учится в университете на третьем курсе. Улыбаясь, сообщил, что рос в доме, полном женщин: мама, бабушка, две сестры. «Наверное, поэтому с ним так легко», – промелькнуло у Инны в голове. Она и сама не заметила, когда почувствовала, что не хочет «отдавать» этого парня Ире.
– Мне кажется, ты именно та девушка, о которой я мечтал, – Роман смотрел Инне прямо в глаза.
Сердце девушки забилось быстрее. Она уже знала, что ни за что на свете не признается в своей выходке. Лишь бы быть рядом с этим замечательным парнем.
Домой она вернулась взволнованной и влюбленной. И впервые должна была скрывать свои чувства. Впервые не могла довериться сестре, хотя в любой другой ситуации именно так и поступила бы.
Зато Ира, которой немного полегчало, весь вечер рассказывала о Романе. Как познакомились, о чем говорили, какой он классный. Инна чувствовала себя предательницей. Чуть было не призналась во всем. Но промолчала. А потом, втайне от всех, стала встречаться с парнем, от любви к которому сходила с ума. И это было взаимно.
К счастью, Роман редко обращался к Инне по имени. Называл «Солнышком» или «Красавицей», поэтому девушка почти забыла, что обманывает его. Взаимные чувства расцветали все сильнее.
Тем временем, Ира переживала, что Роман, который ей так понравился, исчез в неизвестном направлении. Она говорила об этом постоянно, что для Инны стало настоящей пыткой. Девушка стала избегать общения с сестрой. А та чувствовала, что что-то не так, пыталась выяснить.
Инна молчала.
Через несколько месяцев Инна так измучилась, что решила, наконец, признаться в том, что сделала. Тем более что Роман очень хотел познакомиться с ее родителями.
Втайне она надеялась, что после шока, все ее поймут и простят. Одного не учла, что судьбу перехитрить невозможно. А она все решила по-своему.
Это был обычный вечер. Семья ужинала, когда кто-то позвонил в дверь.
– Интересно, кто бы это мог быть? – удивился папа и пошел открывать, а через минуту вернулся не один.
– Ира, это к тебе, – сказал он с загадочной улыбкой.
За его спиной стоял Роман с огромным букетом. Лицо Ирины вытянулось от неожиданности. Она готова была плакать от счастья.
– Роман, как долго я тебя ждала! – вскрикнула девушка и бросилась ему в объятия. — Куда ты пропал?
Инна в это время готова была провалиться сквозь землю. Сидела, опустив голову. И тут она поняла, что на свете есть еще один человек, помимо родителей, кто может отличить ее от сестры. Роман любил, а сердце не обманет даже самое сильное сходство.
Парень сразу почувствовал неладное, и с огромным удивлением смотрел на Иру. Потом перевел вопросительный взгляд на Инну. Та нервно теребила прядь волос, понимая, что случилось самое худшее: он обо всем догадался.
– Ира? – Роман пристально смотрел в сторону Инны.
– Я Ира! – рассмеялась сестренка, – а это Инна. Помнишь, я говорила тебе на вечеринке, что мы очень похожи.
Роман уронил цветы, пораженно глядя на Инну.
– Все нормально? – Ира явно ничего не понимала.
– Не думаю… – прошептал парень (в его глазах Инна увидела настоящую боль). – Ты меня – Рома, прости! Я все объясню, – слезы ручьем покатились по лицу Инны.
Но парень ничего не хотел слушать. Все было и так понятно. Он резко развернулся и ушел.
– Что происходит? – прервал тяжелую паузу папа.
– А кто это был? – спросила мама.
– Спроси у своих дочурок! — крикнул папа. — Этот молодой человек сказал, что пришел к Ире. Он любит ее и решил сделать сюрприз. А еще ему хотелось познакомиться с ее родителями и сестрой. Но что-то мне подсказывает, что наши дочери никогда не поумнеют! По крайней мере, одна. Инна, быстро признавайся, в чем дело?
У девушки не было выбора. Она честно все рассказала своим родным.
– Ненавижу тебя, – это были единственные слова, которые Инна услышала от сестры.
Они полоснули, как ножом по сердцу.
В жизни Инны настало трудное время. Роман пропал, и она очень тосковала. Ира не замечала ее, потому что, действительно, возненавидела. Инна, зная сестру, в этом не сомневалась. И это было еще хуже, чем тоска по любимому человеку.
Ко всему прочему приближались вступительные экзамены, которые Инна, не сумев справиться с эмоциями, благополучно провалила. Теперь она сидела дома и страдала. Сил ни на что не было. Девушка мечтала заснуть и никогда больше не просыпаться. Тысячу раз просила у Иры прощения, но она, и слушать не хотела.
Неизвестно, чем бы все закончилось, но судьба смилостивилась над Инной. И доказала, что любовь, если она настоящая, может преодолеть все препятствия.
Чудо произошло зимой, ровно через год после обмана. Снова был вечер и раздался звонок в дверь. И папа пошел открывать, а затем вернулся… с Романом!
– Здравствуйте, – сказал он, глядя Инне прямо в глаза. – Я ненавижу ложь, но время показало, что не могу без тебя жить. Я полюбил тебя, и ничего не могу с этим поделать. Мы можем раз и навсегда разобраться с той ситуацией и попробовать как-нибудь с ней смириться?
– Но я… Просто… – от волнения Инна не могла говорить. – Ты на самом деле можешь меня простить?
— Я уже тебя простил. Поэтому я здесь. Но ты должна пообещать, что больше никого и никогда не обманешь.
Инна поклялась быть самой честной на свете, чувствуя при этом настоящее раскаяние.
Двадцать семь лет Инна и Роман вместе. У них двое детей. Их брак по-настоящему счастливый.
Одно долго омрачало жизнь: сестра никак не могла Инну простить. И неудивительно. Только через восемь лет сестры смогли восстановить свою крепкую дружбу.
Ирина тоже встретила свою большую любовь и стала мамой. Семьи сестер живут недалеко друг от друга. Инна и Ирина все так же похожи, и так же, как в детстве их посещают сумасшедшие идеи!
– Инна, Ира! Вас точно в роддоме подменили, ненормальные вы наши! – часто хохочут мужья, повторяя традиционное семейное выражение. А в их голосах слышится настоящая любовь…
Он перевелся к нам из другого района, молодой опер, по фамилии Петров.
Народ покрутил пальцем у виска. У нас нагрузка в 2 раза больше, и никаких тебе премий, квартальных, 13, и прочих. Да и за переработку никогда не дождешься. Перевелся и перевелся. Кадровичка сказала, что в рапорте указал «по семейным обстоятельствам». Да любой семейный человек побежит из Невского района роняя тапки, при первой же возможности. Ну да дело его, в конце то концов.
Петров начал работать. Спокойный парень, поручения от следствия, мои то есть, выполняет, не хамит, не грубит, пальцы не растопыривает. В коллектив влился. На праздники складывается. Одно народ настораживало, не пьет. Ну не пьет и все тут. Сначала думали, что стучит начальству. Нет, не стучит. Решили, может язва, или что-то другое со здоровьем. У всех свои особенности. Я вот не курю. А он – спиртного ни-ни.
Как-то я шла на работу пешочком, дождичек мелкий, прохладно. Смотрю, лицо знакомое. Тащит наш Петров мужичка-выпивоху, соседа моего. У мужичка и жена поддающая, недавно оба в двушку въехали. Тащит аккуратно и заботливо. Я подошла.
- Помочь надо, Петров?
- Нет, порядок Лена, сам справлюсь.
- Сынка, да не тяни ты меня, сам могу пойти,- ворчит мужичок.
- Сына, да ты папку пожалей, не волоки то так. Ну подумаешь, выпил, - говорит женщина, семенящая рядом. А сама на ногах едва держится.
Тут мне и стали понятны семейные обстоятельства Петрова. Смотрели на меня эти обстоятельства серыми глазами, и выдыхали перегар.
Видно эти семейные обстоятельства стали известны остальным. Народ засудачил.
- Не повезло парню. Родители – алкаши.
- Зато им повезло. Вечно он с ними возится, лечит, кодирует, в больницы отправляет. Пьяницы - не пьяницы, но всегда чистые, аккуратные. Да и Петров у них мужик порядочный. Видно люди ничего себе. Но болезнь известная, российская.
- Надо же, у пропойц, такой парень хороший вырос. А у иных, нормальных, подонки ужасные получаются.
Посудачили и заглохли. А работа шла.
В выходной я поехала в клинику делать собаке прививку. Заняла очередь. Бомжеватого вида, но аккуратный пожилой мужчина показался мне знакомым. Пригляделась – Петрова отец, Николай Кузьмич, как всегда, под шофе. Старик суетился, звал врача. Я подошла.
- Что случилось?
- Собаку машина сбила, я подобрал прям на дороге. Срочно нужен хирург.
- Отец, а денег то у тебя хватит?
- Не знаю, дочка.
Кузьмич начал выворачивать карманы. Наскреб около 900 рублей. Обрадовался.
- Должно хватить. Тут разгружал кой–чего, была оказия. Винишка прикупил, но еще осталось.
Собака, по виду русская псовая борзая, жалобно плакала. Я вздохнула. Судя по собаке – перелом лап, 10 000 не меньше. Хорошо одетый мужчина, державший на руках безумно дорогого сервала, оглянулся на нас.
- Дочка, ну не бросать же было скотинку, - воскликнул Кузьмич: Оно ж кричало на дороге. А все едут и едут, спешат. А тут душа живая гибнет. Клаве позвоню, у ней еще рублей 300 есть, счас принесет, на всякий случай.
Мужчина с сервалом отозвал меня.
- Вы его знаете?
- В соседнем доме живет, выпивает. Но жалостливый. И собака то породистая, видно потеряшка. У него трехлапка жила. В 15 лет померла, овчарка. Тоже говорят, сбитую подобрал, а хозяева отказались.
- Понятно, - ответил мужчина с сервалом, и подошел на ресепшен.
- Слышите, зовите хирурга и примите деда со сбитой собакой. Счет составьте, я заплачу, а с него возмите его деньги. Только не говорите ему, сколько стоит.
И хирурга позвали. Счет вытянул около 17 000. 900 рублей - Кузьмича, остальное – мужчины с сервалом – Игоря Владимировича. Я сделала прививку собаке и пошла домой. Кузьмич ждал возле операционной. Игорь Владимирович тоже собирался уезжать.
Долго ли коротко ли. Но псовая эта борзая начала гулять не далеко от нас, с вечно подвыпившим Кузьмичем, или его женой - Клавой. Прихрамывала.
- Здравствуйте Николай Кузмич.
- Здравствуй дочка.
- Смотрю, собака у вас осталась.
- Да нашел Саша хозяев. Но они отказались, сказали мол, для выставок теперь вряд ли подходит. Не нужна стала. Ничего, прокормимся. Сашка ей корму купил, специального, и витамины всякие. Ну я тут приработку нашел, консьержем дежурить. 12 000 платят. Все путем. Кирой назвали.
Занесло меня вновь в ту же клинику месяца через два. Приболел старый Жак. Мы заняли очередь. Сидим, ждем. Глядь, появился Кузьмич. На руках котенок, страшно смотреть, порезанный и обмазанный в смоле, знаете, крыши такой раньше покрывали, грели в бидонах. Николай Кузьмич очередь занял. Сидит, волнуется. Начал карманы выворачивать. Деньги считать. Мало видно вышло. Расстроился.
- Вот, у подростков отнял животного. Изверги проклятые, порезали, обварили. Гадство прямо.
- Не хватает только того, с сервалом, - сказал муж.
И закончить не успел. Раскрывается дверь, и заходит Игорь Владимирович, со своим Багратионом. И глазами в Кузьмича упирается. А тот копейки пересчитывает. С котейки кровь капает, и смола.
- Карма точно! – воскликнул Игорь Владимирович и побежал на ресепшен.
- Деда с котом примите, я заплачу, - кричит.
А тетка улыбается, мол не волнуйтесь Вы так, позову сейчас.
Кота отправили на операцию, Жака на осмотр, а Игорь Владимирович заплатил за Кузьмича с лихвой, купил что надо, и ушел. Кота Кузьмич назвал Кузей.
Петров работает себе, и работает, Кузьмич и Клава с борзой гуляют, та и хромать перестала. Кузя оброс шерстью, и на окне орет так, что соседи матерятся. Весна. А я с мужем пошла прикупить средства от клещей для наших зверей. Заходим, и видим Игоря Владимировича. Поздоровались.
- Кузьмича с животинкой не хватает, - засмеялся Игорь Владимирович.
- Сейчас придет, улыбнулась я.
И открывается дверь. Заходит Кузмич, пьяный в дрезину, едва на ногах держится, что то в куртке замотано. И Клава с ним, тоже пьяненькая.
- Хирурга нам! - оба кричат.
- А что случилось? – спрашиваю.
- Вот, Клавка, у кошек уличных, птица выдрала. Потрепали его. А так хороший птиц, - говорит Кузьмич, и достает из под мокрой куртки, попугая ара.
Я села на стул. Муж вздохнул. Игорь Владимирович начал рыться в барсетке.
- Попугай то домашний, - говорю: Имя у него наверно есть. Интересно, какое? Карл может.
Попугай поднял растрепанную голову, взглянул на меня и сказал: «Карма, Карма!»
- Карма, - вздохнул Игорь Владимирович, достал бумажник и пошел на ресепшен.
Кузьмич почесал в голове, и довольный заулыбался.
- Теперь, ежели чего, я сюда буду живность таскать, тута дешево…
А народ прозвал Петрова – Петров и К. Ну кончено. Отец - Николай Кузьмич, Мать – Клава, кот – Кузя, собака – Кира. Даже попугая зовут на букву К.
Игорь Владимирович клинику решил не менять, и оставил там свою визитку.
- Если придет дед, Николай Кузьмич, с каким либо животным, Вы звоните. Я все оплачу.
Никуда не денешься - карма…
Елена Андрияш
Все в деревне звали ее Наденька.
Маленького роста, худенькая и светловолосая, она действительно была Наденькой, а не Надеждой Ивановной, не смотря на свои сорок пять лет.
Рано овдовевшая, так и не родившая, она жила работой и помощью людям.
После нелепой смерти мужа, молодого ещё мужика, пытались хаживать к ней мужики, но всех отогнала.
Женатого ей было не надо, брезгливо как-то, пьющего тоже, а других у них и не водилось.
Покойный муж задал высокую планку, хороший был мужик, работящий, руки большие и нежные, сжимал Наденьку и шептал в ухо «кошечка моя, найдёныш мой».
Всегда звал ее «найдёныш мой».
Наденька-то детдомовская была.
После детдома в городе училась, на учительницу, там на танцах с мужем и познакомилась.
Быстро у них закрутилось.
Муж говорил, что всю жизнь такую найти мечтал: маленькую, ладную да умненькую, вот и нашёл на танцах своего «найденыша».
Он учился на ветврача.
Как доучился, то в деревню они и переехали, по распределению.
Она в школу пошла, детей русскому и литературе учить, а он в колхозе ветврачом.
Домик выделили им. Живи, да радуйся. Они так и жили.
Днём работали, а вечером пили пахучий чай с травами и мечтали о детях.
О высоком здоровом мальчике, похожем на мужа или маленькой девочке, похожей на Наденьку.
Наверное все так бы и было, но вот детки почему то не получались.
Но в отчаяние они не впадали, можно же усыновить, но чуть попозже, когда совсем ясно станет что своих не будет.
Когда Наденьке было тридцать пять муж погиб.
Погиб нелепо.
Аппендицит, не успели довести до райцентра.
Осталась Наденька одна.
Городская, детдомовская девочка, так до конца и не повзрослевшая, одна в деревне, сложно ей пришлось.
Ей бы в город переехать, да тут могилка мужа и ребята, ее ученики- так и осталась.
Старалась в работу окунуться с головой.
В ребят, в книги, помогать, кому помощь нужна, вроде и получалось забыться.
Только вот в праздники, когда в других домах яркого горел свет и были слышны песни и смех, тогда было очень грустно.
Тогда в кошку утыкалась и книжку какую-нибудь брала.
Нет, ее звали в гости на праздники, но смотреть на чужое счастье было так больно.
Особенно сложно было в Новый год.
Для Наденьки этот праздник был как приступ боли, той боли которая привычна, потому что заболевание хроническое.
Очень больно, но нужно просто принять таблетку и пережить, перетерпеть.
Боль закончится и жизнь пойдёт дальше.
Вот она и переживала каждый раз.
Кошку назвала Таблеткой и вместе с ней переживала этот праздник.
Елки не ставила, дом не украшала.
Так и прошло десять лет.
Все было так же, но теперь и утыкаться было не в кого, Таблетка умерла.
То ли отравилась чем, то ли ещё что, но раз и нет Таблетки.
«Бобылка ты Наденька, просто бобылка. Такая уж у тебя судьба. Вот и Кошка даже померла.»- говорила себе Наденька сидя на работе, в ожидании родителей рыжего вихрастого Санька.
Мальчишка никак не хотел учиться и пришлось вызвать его мать.
Мать долго не приходила и только 31 декабря пришла, сокрушалась долго, обещала отодрать Саньке уши, а уходя сунула Наденьке пакет: «Возьмите, Надежда Ивановна, чай не взятка это, а так, подарочек. С городу привезла. Так, диковинка. С праздником вас, все ж Новый год».
Наденька отнекивалась как могла, но увернуться не удалось.
Взяла.
Домой шла тяжело.
Такой снегопад, метель.
Последние годы в новогоднюю ночь было слякотно, а в этом году сказочно.
Придя домой, вынула из пакета коробку и открыв ее увидела гирлянду.
Не просто гирлянду, а как сетку рыбацкую.
Почитала, оказалось это на окно.
Отбросила в сторону, горько так стало, так обидно.
Жизнь уже и к концу идёт, а счастья и нет.
Хотя нет, было же счастье, а потом отобрали.
Наденька неверующая была вроде бы, но знала что «отобрали» кто-то ее счастье.
А потом вдруг подумала: «Ну и что, что бобылка. Неужели я хоть капельку счастья взять не могу. Хоть фонариков».
Хмыкнула и приладила на окно гирлянду.
Включила в розетку.
Красота.
Огоньки разные.
Красный, белый, голубой.
Подмигивают ей.
«Вот и праздник. Надо бы котёнка взять себе. У кого котёнок есть, тот и не бобылка. Все-таки сегодня Новый год, праздник, нехорошо рано так ложиться. Надо чаю с конфетами попить. Вон ребята с праздником поздравляли, столько конфет навезли»- подумала Наденька и, последний раз взглянув на сверкающее окно, пошла на кухню.
Неожиданно в дверь кто-то постучался.
Наденька вздрогнула.
Некому было стучаться в ее дверь.
В обычный-то день некому, а уж вечером, в канун Нового года и подавно.
Открыла.
Почему-то открыла, не боясь.
За дверью стоял мужчина.
Крупный большой, весь в снегу.
«Извините. Не бойтесь, пожалуйста. У вас мужик в доме есть. У меня колесо спустило, а домкрата нет»- сказал мужчина пытаясь стряхнуть с себя снег.
«Нет не мужика, не домкрата. Но есть чай с конфетами. Заходите. Согреетесь хоть»- неожиданно для себя сказала Наденька.
«Да я не один. Просто у вас так окно сверкает, что я решил, что у вас домкрат есть»- сказал мужчина.
«Так все и заходите. Окно да, сверкает. Но домкрата нет»- сказала Наденька.
Мужик кивнул головой и убежал за остальными.
«Господи какая же ты дура! Порешат тебя в новогоднюю ночь. Как пить дать порешат»- пробормотала Наденька и пошла заваривать чай.
Услышала, как дверь хлопнула, и прокричала : «Вещи вешайте и проходите».
Повернулась и обомлела.
В дверях стоял все тот же мужик держа за руку маленького мальчика, а у мальчика в руках пищал котёнок.
Мужчина был прилично одет и очень симпатичный, а вот мальчик и котёнок были задрипанными.
«Вот такая у нас компания. Знакомьтесь. Я–Миша, малец– Игорек, а это... Это котёнок. Его малец в придорожном кафе сам себе на Новый год подарил. Вы нас простите. Там такая метель, а тут окно ваше сверкает. Вот мы и тут»- как-то смущенно сказал мужчина.
«Наденька я, ой простите Надежда. Пускайте котёнка на пол, молока ему нальём.»- смеясь, сказала Надежда.
А дальше справляли Новый год.
Ели конфеты и бутерброды, кричали «ура», чем пугали котёнка. Загадывали желания. Каждый загадывал своё, но было видно, что все желания о счастье. Дали котёнку имя, вернее это оказалась кошечка, назвали Таблеткой.
Наденька просто предложила, а все неожиданно согласились.
Потом, уложив Игорька спать, рассказывали друг другу про жизнь.
Наденька про своё, а Миша про своё.
Выяснилось, что у него жена год назад умерла. Он с Игорьком один остался, да не потянул. Вот везёт Игорька к матери своей на полгодика. Работать надо. Осталось пару деревень проехать и мать, а тут колесо. А домкрата нет, потому что Игорек нахозяйничал в багажнике и решил, что железяка ему не нужна эта. Метель, ничего не видно, все белое, а тут окно сверкающее, как маяк. Сначала от рассказов грустно было, а потом и о веселом поговорили. Даже посмеялись тихонько, так, чтобы Игорька не разбудить.
Спать уже под утро легли.
Миша с Игорьком в зале на диване, а Наденька у себя а комнате. Маленькая Таблетка устроилась на Наденькином тапке.
Засыпая, Наденька думала о том, что это был очень счастливый Новый год. Думала о том, что хотела бы жить в этой Новогодней ночи. Там, где смех Игорька, мяуканье Таблетки и улыбка Михаила. «Остановись мгновенье, ты прекрасно, это именно тот случай. Ну, пожалуйста, остановись»- последнее, о чем подумала Наденька, засыпая.
Прошло десять лет.
Наденька хлопотала по дому и ворчала.
Было уже 31 декабря, а к празднику никто не готов, а ведь первый год в новом доме.
Все заняты, всем некогда.
У Наденьки в школе елки, а директор на всех елках должен быть, да и остальные в делах.
Наденька запнулась, о лежащую кошку.
Толстая кошка, как всегда, мешалась у Наденьки под ногами.
«Таблетка! Ну, что ты. Брысь отсюда»- сказала Наденька.
Она повесила на окна гирлянды.
Окна в новом доме были большие и когда она включила гирлянды, все вокруг наполнилось какой-то сказочностью.
«Мам, смотри какую мы елку принесли»- послышался голос.
Наденька побежала в коридор.
С огромной елкой и важным видом в коридоре стоял подросток, вернее уже парень и улыбаясь смотрел на Наденьку.
«Игорек! Ты же весь в негу. Кто же в метель за елкой ходит. Обошлись бы искусственной. А ну-ка, раздевайся и пулей к печке. Согреешься и как раз отец приедет. Будем наряжать красавицу»- сказала Наденька и начала руками растирать парню щеки.
Щеки были красные.
Наденька поцеловала сына с нос.
Такой родной ее мальчишка, совсем уже взрослый.
Парень снял куртку и, подхватив на руки кошку, унёсся в свою комнату.
Кошка заорала от неожиданности.
Наденька засмеялась.
Дверь опять открылась и Наденька увидела мужа.
Миша еле удерживал пакеты и тряс головой, пытаясь стряхнуть снег с шапки.
«Там такая метель! Белое все. Зови сына, там надо пакеты из Машины забирать с подарками. Ну, иди обниму тебя, Наденька. Как хорошо, что в наших окнах гирлянды, я по ним тебя и нашёл».
«Как и десять лет назад»- подумала Наденька и шагнула навстречу мужу.
© Ксения Полежаева
В. Кирдий, «Веснушка»
Самый умилительный житель города Клайпеда (Литва)
Он сидит прямо на невысоком бордюре близ джазового клуба “Курпяй”. Своими громадными ушами он слушает не музыку, а мечты людей. Скульптура окантована бронзовой лентой с заклинанием: «Мысль преврати в слова - слова станут чудом».
Такса – собака-аристократка и манипулятор, которая легко делает так, чтобы люди ей поклонялись!
Таксу никто не боится, потому что она — милая колбаска на коротких лапках, со смешными ушами и чистым взглядом ребенка.
А напрасно. Такса — охотничья норная собака, и она способна в норе, в замкнутом пространстве, победить барсука.
Это очень старая порода. Считается, что выводить ее начали в XVI веке, в Германии. А некоторые ученые доказывают: коротколапые собаки на фресках Древнего Египта — и есть таксы. Но я в это не верю. Если бы в Древнем Египте были таксы, то египтяне поклонялись бы им, а не кошкам.
Таксу многие считают ужасно упрямой и своенравной. Нет, просто она мыслит сама, потому что в норе хозяина нет, указать, что делать, некому. Такса будет исполнять ваши приказания, но только если увидит в них смысл. В общем, такса — серьезная собака. Но…
Такса не создана для страданий! Она всегда устроится на самом удобном, теплом месте, и плевать, если это ваше любимое кресло или даже ваши колени. Придется потерпеть.
— Хозяин, — говорит такса. — В чем проблема? Барсук есть? Нора есть? Нет? Ну вот когда будет, тогда и зови. Я пока отдохну.
Им очень нравится спать под одеялом. И скорее всего, вы таксу под свое одеяло пустите — очень уж хорошо она умеет убеждать.
Моя знакомая, которая держит такс, рассказала: в холодном автобусе ее собака не желала мерзнуть. Она присматривалась к пассажирам, выбирала самого удобного, и залезала ему на колени.
Таксы любят пожрать. Это у них таксячий народный культ. Если в доме есть другая собака, возможно, такса сначала поест из ее миски, а потом уж пойдет к своей. Таксу непременно надо угощать, ей это нравится. А поскольку глаза у таксы бесконечно святые, ее все и угощают. Ну просто невозможно выдержать этот чистый, невинный взгляд на колбасу.
— Бедная собачка, такая голодная…
— Она не голодная.
— Ну как же… Она так смотрит…
В это время такса продолжает смотреть и корчить рожи, чтобы всем было понятно: да, она голодная, да, она буквально истощена, нет, этой колбасы не надо, такая не очень, вон ту, пожалуйста…
Такса — сибарит, эпикуреец и хитрый манипулятор 80-го левела: она растапливает сердца и делает так, чтобы люди ей поклонялись.
А еще такса смелая и боевая. У моих бульдогов есть главный враг — рыжий гладкошерстный такс Дюша. Увидев бульдогов, Дюша рвется с поводка и орет так, что уши закладывает. Видимо, Дюша считает бульдогов кем-то вроде своеобразных жирных барсуков. Крысоловы бульдоги, наверное, видят в Дюше странную крысу-переростка, и отвечают дружным воплем.
Однажды хозяйка Дюши, стоя на пригорке, заговорилась по телефону и расслабилась. Дюша же увидел бульдогов, выдрал поводок, и понесся в бой. Это было эпическое зрелище. Он летел с пригорка рыжей стрелой, коротенькие лапки мелькали с невероятной скоростью, уши воинственно развевались, на боках играло утреннее солнце, делая Дюшу золотым от счастья.
— Ааааа, барсуки чертовы, дождались! Всех сожру! — радостно орал Дюша.
Бульдоги еще ничего не успели сообразить, как Дюша на полном ходу в них впилился. Памятуя об острых зубах такс, я попыталась перехватить поводок и вернуть Дюшу хозяйке.
Но три собаки в руках — это слишком много, и бульдоги с Дюшей устроили замечательное месиво. Хорошо, что враждебных намерений у сторон не оказалось, они просто попугали друг друга, порычали и насмерть запутали поводки, причем Дюша каким-то образом обвился вокруг бульдогов. Потом мы с хозяйкой Дюши, хохоча, их долго распутывали. Тем не менее, Дюша с бульдогами друг друга не полюбили. Как встречаются, так орут угрозы.
В общем, такса — аристократка. Недаром же древняя. Не надо портить отношения с таксой, с ней следует обращаться вежливо и на вы. Если такса убедится, что хозяин говорит ерунду, она тут же резко «отупеет», «ослепнет», «оглохнет» и проявит ослиное упрямство.
Так что и этих собак безответственным людям заводить нельзя...
Автор: Диана Удовиченко
Рецепт Сказка
Чтоб дом был счастливым, наполненным лаской,
Я дам вам рецепт под названием «Сказка».
Не сложный, но верный, его соблюдайте.
Согласны? Ну что же, тогда приступайте.
Шесть чашек ЛЮБВИ вы смешайте с ЗАБОТОЙ,
Три ложки ДОВЕРИЯ, чашку РАБОТЫ,
Две чашки ПРОЩЕНЬЯ и горсть ДОБРОТЫ,
Добавьте чуть ВЕРНОСТИ, нежной МЕЧТЫ.
Три чашки НАДЕЖДЫ и ДРУЖБЫ пол миски,
Стакан УВАЖЕНИЯ к старшим и близким.
Две ложечки СМЕХА, немного УДАЧИ,
Щепотку ТЕРПЕНЬЯ. И ваша задача
Всё сдобрить УЛЫБКОЙ сердечной и ЛАСКОЙ,
И с утренним кофе подать эту «Сказку».
© Copyright: Женя Броненко, 2016
Свидетельство о публикации №116061802204
ПРИТЧА О СПОКОЙСТВИИ
Один богатый человек захотел повесить в своем доме картину, при одном взгляде на которою ему становилось бы спокойно на душе. И за самую «спокойную» картину он пообещал заплатить один миллион. Узнав об этом, художники из разных стран стали присылать ему свои работы. Просмотрев тысячи картин, богач выбрал только две, показавшиеся ему самыми удачными.
Первая была светлой, радужной и умиротворяющей. На ней художник изобразил абсолютно идиллический пейзаж: кристально чистое голубое озеро ярко блестело под лучами летнего солнца, деревья, стоящие вокруг, тянулись ветвями к воде; водную гладь рассекали величественные белые лебеди, а на горизонте виднелась деревушка и пасущиеся на лугу грациозные лошади.
Вторая картина кардинально отличалась от первой. На ней были скалы, у подножья которых бушевало море. Штормовые волны были такими высокими, что достигали середины утеса. Низкие темно-серые облака закрыли небо, а на вершине обрыва виднелись пугающие силуэты деревьев, озаряемые вспышками молний.
Назвать эту картину спокойной было нельзя. Но, если приглядеться, то можно было заметить небольшой куст, выросший из щели в скале. На нем было свито небольшое гнездо, внутри которого сидела крошечная белая птица. Она с гордым и невозмутимым видом высиживала своих птенцов, совершенно не беспокоясь из-за окружающего ее безумия.
Какую картину выбрал богач? Конечно же, вторую. Потому что она излучает спокойствие гораздо сильнее, чем первая. Ведь настоящий покой проявляется не тогда, когда вокруг все тихо и безмятежно, а тогда, когда, несмотря на все, что происходит вокруг, ты продолжаешь сохранять спокойствие внутри себя...
А мне бы вернуться туда, где нет злобы,
Где люди не тонут во лжи как в сугробах,
Попасть бы в то самое лучшее время,
Где горе не горе и бремя и бремя,
Где верилось в сказку, где жили и были,
Где силой любви все ушибы лечили,
И мир становился в то раз интересней
От старых пословиц, приданий и песен
На маленькой кухне пеклось и варилось,
И каждую ночь что-то светлое снилось,
Вернуться бы в детство, вернуться бы к ужину,
Пройти через годы, что грустью завьюжены,
И если от боли душа загорюет,
То мама легонько на ранку подует.
И ангел крылом заслонит меня белым,
И всё, что сломалось - опять станет целым...
Алеся Синеглазая
ПРЕКРАСНЫЕ ПТИЦЫ ИЗ НАТУРАЛЬНЫХ ЦВЕТНЫХ ДРАГОЦЕННЫХ КАМНЕЙ ПИТЕРА МЮЛЛЕРА
Петер Мюллер родился в 1952 году недалеко от Люцерна, Швейцария. Пройдя профессиональную подготовку в области международного банковского дела, он начал блестящую карьеру в этой области только для того, чтобы позже соблазниться привлекательностью международных поездок, которые привели его в Бразилию в 1979 году. Случайная встреча с бразильским резчиком птиц в 1984 году вдохновила его на изменить дело своей жизни. В том же году он основал мастерскую по резьбе по полудрагоценным камням.
Его работы богаты неожиданной красотой и удивительными деталями. Естественно, нет двух одинаковых резных фигурок. Это реалистичные репродукции птиц тропиков и Северного полушария, изготовленные вручную из натуральных цветных драгоценных камней со всего мира
Основы подобраны Питером вручную из нескольких тонн необработанного сырья, включая бразильские турмалины и кварцы из одиннадцати различных шахт, а также многие другие редкие минералы из его новой страны.
Знакомый с работой резчиков из Идар-Оберштейна с детства, Питер в течение последних двадцати лет ежегодно совершал туда поездки, чтобы освоить новые техники резьбы. Затем эти навыки передаются его бригаде резчиков в Бразилии, которые теперь считаются лучшими мастерами в этой стране. Лапидарные работы Петера Мюллера были предметом ряда статей, в том числе: Rock and Gem Magazine, май 2000 г. и Wildlife Art Magazine, март/апрель 2002 г.
У Питера самый современный цех резьбы в Бразилии, где он и его команда постоянно улучшают качество своих творений. Природа учит Питера и его команду резчиков создавать эти прекрасные изделия ручной работы из натуральных цветных драгоценных камней со всего мира.