Маргуша- бедняжка.

Маргуша- бедняжка.
Каждое утро наш папа затапливает печь. Правда, перед этим он пару раз сходит за дровами в поле, где Женька маленький их напилил с осени, вывалит перед сараем и немного поколет чурбаки, остатки будет раскалывать Женька маленький, когда встанет. К тому же на топку идет много веток, не толстых, которые колоть не надо. Но от них, пока не обгорит кора, так как она мокрая от снега, печь сильно дымит. А всем жильцам сарая это не нравится. Хотя внешне и не видно, но Доча начинает колотить рогами по своей двери, свинья начинает издавать хрипящие звуки, будто ее душат, а собаки выходят и лежат в коридоре сарая. Но дым минут через десять рассеивается, так как много неучтенных и не заткнутых щелей. Печка начинает весело гудеть и от нее распространяется приятное тепло. Ну, а когда тепло- и жить веселей. Поэтому, когда папа печь уже растопил, наши кошки собираются около нее и садятся каждый на свое место. Коша лезет на стенку печки, которая высотой где-то полметра от чугунного листа печи, и там обычно сушатся дрова на следующий день. И Коша лежит на этих дровах, причудливо изогнувшись и повторяя своим телом контур наложенных дров. Киса уходит на клетку с мини-курами, которые под самым потолком, но Кисе хватает места двигаться во весь рост. А вот Марго…Ее, бедную, гонят отовсюду. В обед я прихожу в сарай и замещаю мужа. Слежу за печкой и за варкой, кормлю зверье, а наш папа этот часик поспит или около телевизора тайны следствия посмотрит. Так как мое уже сварилось, я снимаю все с печки. Снимать трудно и нудно. Котелок ладно, там 5 литров, стукнешь по чугунному кольцу, которое приклеилось к чугунку, чугунок обхватишь толстыми рукавицами, и на пол его. Вместо него надо поставить 10 литровый чугунок, где Юльке будет вариться из куриных голов и лапок бульон для собак. Снимаю котел на 20 литров. Тут я опираюсь локтем о бочку с водой, и тяжесть особо не чувствуется. И на пол его. А на освободившееся место пока ведро, воды подогреть. Когда всех накормлю, 20 литровый котел снова идет на печь варить кашу для Юлькиных псов.
В этот день я что-то была раздражена сверх меры. Метель на улице заметала снег в сарай через дверь и приходилось каждые два часа чистить дверной проем. Сено, сбрасываемое с сеновала на улицу, ветром разметывалось, и приходилось ловить каждые вилы, с которого сено летело только так. А потом еще затащить в сарай, потеряв треть по дороге. Дорожка в сарай от снега приподнялась почти на полметра, и я стала задевать головой козырек над входом, отчего еще пуще разозлилась. Вдобавок ко всему, овечки удрапали в старый птичник, там ,конечно, не так дуло, но было очень неудобно обслуживать овец- очень узко и низко. Так что я стала все снимать с печки в сильно раздраженном духе. И Марго, как наказание, сидела около дверки печи и мешалась мне ежеминутно. Забрасываю дрова- а она , как на грех, даже не отодвинулась и получила поленцем по мордане. Передвинулась и села сбоку, а я котел 20 литровый тягаю, мне надо его чуть приподнять и резко бросить вниз- я ж не богатырь Алеша Попович, а Марго…Ну, дунька , как ее еще назвать, отодвинула ее ногой, но она решила выпрыгнуть в момент, когда котел уже под собственной тяжестью летел вниз. Я только успела придержать его за правую ручку, а левую не удержала, и….со всего маху выплеснулась кипящая каша из комбикорма прямо на Марго. Я услышала сдавленный мявк и увидела метнувшуюся в свинячье окошко, где у нас лаз для кошек, силуэт Марго.
Боже, у меня даже руки ослабли. Маргуша попала к нам от нашей соседки Василисы, и была самой красивой кошкой среди кошачьих нашего двора. У нее была красивая, очень длинная шерстка серого цвета с рыжеватой полоской по бокам, и сильно укороченный хвост. В зимнее время она напоминала подушку с хвостиком. Я скорее со своим несчастьем к Юльке. Она прихватила Женьку маленького и отправилась на поиски. Только как найти эту дуреху, на сарае и в сарае полно укромных мест, где можно затаиться и сидеть до упора, пока живот терпит. Так что поиски были безрезультатны. Я с грехом пополам накормила своих четвероногих иждивенцев и ушла в дом. Метель заметала следы прямо на глазах, на улице было находиться невозможно, и поиски кошки остались на потом. Юлька поставила варить в доме большую кастрюлю с кашей, т.к. из котла вылилось прилично, и мы все минут тридцать пообсуждали Маргушку.
-Да ничего ей не будет,- махнула Юлька рукой,- я ее неделю назад кормила и перетаскивала на пенек, чтоб у нее куриную головку не отобрали, так у нее была не шерсть, а войлок на спине.
-Будет у нас вареная кошка,- вставил папа.
-А войлок от воды горячей сжимается, и сейчас Марго будет как жатый ситец,- хихикнул Женька маленький.
-Да ну вас,- расстроилась я,-вот слезет шкура у нее, и что будем делать.
-Будет лысая кошка,- оптимистично заверил Женька маленький, уничтожая с чаем напеченные булочки.
На следующий день мой муж, Женя большой, поманил меня в сарай и показал на клетку с мини курочками. Там ,на верху, сидело что-то, напоминающее половую тряпку и ежа одновременно. Это что-то, увидев меня, приподнялось и попыталось потянуться, выгнув спинку, и я обнаружила, что это Марго. Кошка привычно сошла вниз и уселась перед чугунной дверкой, ловя жар печки, а я стала ее рассматривать вблизи. Вся шерстка стояла дыбом и была колючая и твердая от каши. Хотя Марго и вылизалась, и расчесалась, но дизайн был ужасный. К тому же она все-таки сожгла ушки. Они были в корочке от сукровицы. И не открывался один глаз. Я попыталась посмотреть, цел ли он, но папа сказал:
-Да нормальные глаза, не задело их, а уши Юлька мазью смазала, - и нежно погладил ежиную шерсть Маргоши. Марго летом всегда спала с папой, и он был ей благодарен- живая печка.
Так Марго сейчас и ходит, уже третий день, как тряпка с мусорки. И так же сидит перед печкой. Только я уже ее не сдвигаю с места ногой, а беру и сажаю на клетку с курочками. Все целее будет.