Женька маленький заболел
Женька сегодня поднялся поздно и долго тыкался по углам. С ночи у меня суп горячий на печи, гороховый, со свининкой, каша перловая, которая за ночь разварится так, что становится мягче манной, а Женя большой уже чай вскипятил. Так что я ждала от зятя первых слов, что есть покушать. Но вместо этого услышала, как пришла после утренней кормежки птицы Юлька и громко стала отчитываться:
-Я смотрю, что-то у белых индеек «сопля» не растет, и воротник под горлышком не краснеет. И знаешь, мама, у нас одни индейки. А индюков нет.
-Ну, не переживай,- спешу утешить дочь,- дадим им одного из бронзовых. Подожди, а тот индюк, который без «сопли», он что, не индюк?
-Выходит, тоже индейка,-пригорюнилась Юлька.
-Я заболел,- вставил Женька маленький, и, отвернувшись поспешно в сторону мусорного ведра, громко, пару раз, чихнул.
-О Боже,- вырвалось у меня,- то-то ты с утра ходишь, как сонная тетеря.
-У меня сопли бегут, я дышать не могу,-и Женька маленький накинул курточку, нахохлившись, как воробышек.
-Почему вчера не сказал, надо было ноги попарить. И ходишь без шапки, -рассердилась я.
-Причем здесь шапка, если у меня вчера ноги замерзли, а не голова. И вообще, вчера я был здоровый,- горестно закончил Женька маленький.
Папа встал и напялил ватник, чтоб принести дров для печки в сарае, и, открыв дверь, изрек, обращаясь к Женьке маленькому:
-Вот и поделись соплями с индюком.
Мы так хохотали, что во дворе собаки залаяли. В это время Женька маленький, под шумок, налил себе тарелочку супа, подправил дело второй тарелочкой каши, и, удовлетворенно, пошел болеть в постель.
А папа с Юлькой вывели коров в их бурьян. На улице теплынь, минус три. Так что Женьке болеть только до завтра. Комбикорм кончается, завтра ехать за ним в Ефремов.
