Российское крестьянство.

Наткнулся на просторах и-нета на социологическое исследование. Там же комментарии к нему одного умного человека. Добавить нечего...
Букв много, но осилить советую. И людям, пробующим делать бизнес в с\х, и просто переежающим в деревню на ПМЖ.

Взято тут:
http://gidepark.ru/user/1107699324/content/581351

Любопытнейший рассказ о том, как одна компания заказала социологическое исследование российских крестьян, какую неожиданную информацию для раздумий получила и как ей пришлось выходить из положения.

- Действительно, когда я увидел результаты социологического исследования местного населения, мое состояние было близко к истерике, - рассказывает Валерий Кустов. - Оказалось, что материальных потребностей у этих людей нет, эмоциональных тоже. То есть мотивировать их нечем. Каждый второй сказал, что ему не нужен туалет в доме. Двадцать восемь процентов не видят необходимости в душе, тридцать пять - в легковом автомобиле. Шестьдесят процентов ответили, что не стали бы расширять свое личное подсобное хозяйство, даже если бы представилась такая возможность. Такое же количество, шестьдесят процентов, открыто признались чужим людям - опрашивающим, что не считают воровство зазорным. А сколько еще просто постеснялись об этом сказать! При этом значительное число "неворующих" отметили, что им просто нечего красть.
Оказалось, что нет и лидеров, с которыми мы могли бы начать работу: пять процентов в принципе готовы к предпринимательской деятельности, но прогнозируют очень негативную реакцию окружающих на свои действия и не решаются. На них опереться мы не могли: пять процентов против девяноста пяти - это война, в которой проигравший понятно кто. Мы были убиты. Ни одной модели ни стандартного, ни нестандартного решения на тот момент мы не видели.

- А зачем вам понадобились мотивированные крестьяне?

- Для развития нашего масложирового производства (ЭФКО производит подсолнечное масло, майонез и мягкое масло. - "Эксперт") нужны были собственные сельскохозяйственные ресурсы. Наши заводы, расположенные в Белгородской области, окружали разоренные хозяйства. С них мы и решили начать. Ведь после развала колхозов каждый сельский житель получил земельный пай - пять-семь гектаров земли, обрабатывать которые у него возможности не было. Мы арендовали сто четырнадцать гектаров. Материальные ресурсы, семена, удобрения, технику мы имели, но сами всю эту землю обработать, понятно, не могли. Поэтому нужно было пробудить у сельских жителей желание работать и энтузиазм.

- Что вы им предложили?

- Беспроцентные ссуды, акции, власть, доход, возможность самореализации.

- И они отказались?

- В общем, да. Просто работа не пошла. Многие считают, что первые шаги руководителя агрохолдинга очень просты: мы будем владеть, а они будут работать, мы берем на себя ответственность за крупнотоварное производство, а все проблемы крестьян для нас не существуют. Но проблемы на сельской территории существуют, и они заставили обратить на себя внимание: мы получили сожженные комбайны, металлические штыри на полях… Вот тогда мы поняли, что ситуацию надо прояснить, и пригласили группу московских социологов для проведения исследования, автором и научным руководителем которого стал доктор философских наук профессор Высшей школы экономики Азер Эфендиев.

- Что еще показало исследование?

- Очень много всего. Оказалось, что в среднем каждая девятая-десятая опрошенная семья живет на уровне нищеты (из нескольких стандартных вариантов ими выбран ответ "Живем очень бедно, не всегда даже едим досыта"), пятьдесят девять процентов просто бедны ("Слава Богу, кое-как концы с концами сводим, скромно питаемся, одеты в прочное, но старое, новую одежду и что-нибудь в дом не приобретаем - нет средств"). То есть уровень жизни семидесяти процентов опрошенных сельских семей оказался неудовлетворительным.
При этом преобладающая в среде мотивация - неопределенно-мечтательная. На вопрос, стремятся ли они к достижению более высокого уровня жизни, осуществляют ли для этого необходимые усилия, каждый второй выбрал ответ: "Мечтаем, надеемся, что как-нибудь положение улучшится". Смирение с нынешним положением и покорность высказала треть опрошенных. И только каждый пятый имеет в каком-то виде достиженческую мотивацию, стремление за счет дополнительных серьезных усилий улучшить свою жизнь.
Итак, вырисовалась катастрофическая мотивационная ситуация: пассивность, мечтательность, минимизация потребностей и, соответственно, усилий, просто лень.

- Кто больше мотивирован: "зажиточные" или бедные?

- Конечно, "зажиточные" больше. Уклонение от активности развито тем сильнее, чем беднее живет человек. И это, собственно, объясняет, почему он недоедает. А при такой мотивационной структуре можно ждать, с одной стороны, углубления и расширения нищеты, а с другой - рывка к более высоким стандартам жизни со стороны незначительной части сельских жителей. То есть произойдет резкая поляризация, что может привести к социальному взрыву на селе.
Вообще крестьяне склонны снимать с себя ответственность за свою жизнь. Абсолютное большинство считает, что их личное благосостояние зависит от того, как развивается общество в целом. К противоположному мнению ("при всех перипетиях нашей жизни в конечном итоге все зависит от самого человека") склонились двадцать два процента - в три раза меньше. Пятьдесят процентов согласились, что они "такие, какими их сделала жизнь". И только треть ссылается на собственный выбор.

- С чем социологи связывают такую пассивность?

- Этому много причин, и далеко не все понятны. Одна из них - в течение веков самые предприимчивые и расторопные уезжали в города, а в деревнях оставались те, кто вообще не любит перемен. И поэтому последние десять лет для крестьян - просто мука. Нынешние жители села испытывают мучительный стресс даже тогда, когда председателя колхоза переименовывают в генерального директора или произносятся слова вроде "акции" или "АО".

- А ворует кто больше: бедные или не очень?

- Самое интересное, что крадут все одинаково. Воровство признается социальной нормой, оно легитимизировано. Отчаявшись найти решение, мы позвали в Белгородскую область группу психологов во главе с профессором Николаем Конюховым. Они провели огромный объем работы - каждый из исследованных ими крестьян прошел тест "Семантический дифференциал" (триста шестьдесят оценок, сравнений), MMPI (Миннесотский многофазный личностный опросник - пятьсот пятьдесят шесть вопросов) и несколько других. В общей сложности каждый крестьянин ответил на полторы тысячи вопросов.

- И каков результат этой грандиозной работы?

- Очень простой. Мы нашли точку опоры, или, точнее, почву, на которой можно построить всю систему мотивации.
Оказалось, что единственно значимыми вещами для крестьян являются мнение окружающих людей и искренность. Общественное мнение значимо настолько, что крестьяне не хотят об этом говорить с исследователями. Например, когда им задавали вопрос: "Вам мнение вашего соседа Васи важно?", - ответ был: "Да вы что, да я его, да пошел он!" А когда спросили не его вербальное сознание, а его душу (через тесты), оказалось, что ради мнения этого соседа он готов на луну запрыгнуть.
И искренность, открытость. У них уровень эмпатии по сравнению с представителями других культур выше на несколько порядков.

- Извините, а что такое "эмпатия"?

Это эмоционально-чувственное восприятие. Психологи условно разделили всех жителей России на две культуры - рационально-достиженческую, представители которой живут чаще всего в городах, и эмпатичную - жителей периферии. Они отличаются друг от друга как небо и земля.
Например, у селянина в отличие от горожанина минимальна эффективность аудиального канала. То есть мою речь они слышат, но не воспринимают. Я могу их через звукоусилитель хоть в светлое социалистическое будущее звать, хоть в капиталистическое, им это все равно. У них взамен развито визуальное и кинестетическое восприятие.

- То есть они верят только в то, что видят или пощупают? Почему?

- Эти каналы защищают их от иллюзий. За плечами этих людей очень трудная жизнь, и они знают, что самое опасное - это привнесенные системы ценностей и идей, которые нельзя пощупать и проверить. Их жизненный опыт говорит одно: если кто тебе и поможет в трудную минуту, так это сосед, и все. И больше никто.

- Тот самый сосед Вася? И поэтому для них так важно мнение соседей, односельчан?

- Да. В ходе опроса моделировались ситуации, когда селянам надо было принять решение самостоятельно. Они тотчас от него отказывались, если оно не совпадало с мнением большинства. Для них значим человек, с которым они постоянно взаимодействуют. Их история привела к тому, чтобы не книжки читать по психологии, а изучать человека через собственное эмоционально-чувственное восприятие.

- То есть они сами хорошие психологи?

- Очень. Когда наши психологи проводили интервью, им очень важно было соблюдать роли ведущего и ведомого. Опытные специалисты пытались создать эмоциональный контакт и почувствовать то же самое, что и собеседник, - в этом состоит их профессионализм. Так вот, многие из этих психологов говорили, что уже на третьей минуте разговора они были не ведущими, а ведомыми. Им отвечали не то, что думает крестьянин, а то, что опрашивающий хочет услышать. Как бы они ни пытались построить свою защиту, эти, казалось бы, необразованные, в фуфайках, люди их просчитывали быстрее. Уровень подстройки у них выше, чем у дипломированных психологов. Это и понятно. Когда внутреннее восприятие человека является основанием для выживания, безусловно, этот канал развивается.
Поэтому эти люди очень быстро эмоционально устают. Тогда у них наступает ощущение пустоты, которого они очень боятся, а с ним и эмоциональное перенапряжение. А это уже мордобой, водка и все остальное. Поэтому они очень берегут свою эмоциональную целостность, они аккуратны в коммуникациях.

- Аккуратны в коммуникациях? Вы же говорили, они открыты, искренни?

- Для крестьян важнее всего их микрогруппа, очень узкий круг людей, где они могут быть полностью открыты. Ведь они не просто открывают душу и чувствуют. Им нужно понять: кто ты по отношению к нему, чего от тебя ждать. Вопрос прогнозируемости для сельского жителя - не желание и не научный интерес, а объективная потребность, обеспечивающая существование его самого, детей, рода. Крестьяне знают, что человек, который рядом, - единственное, на что можно опереться в трудную минуту, ничего другого нет. И поэтому при коммуникации у него тратится огромное количество эмоциональной энергии. И вне пределов микрогруппы селянин в контактах аккуратен.

- Ваша компания, видимо, в его микрогруппу не входит?

- Если бы только это, строить мотивации было бы намного легче. Там есть еще одна радость - двойной зажим Блейера. Это психологическое явление, когда в человеке одновременно уживаются противоречивые чувства, и для него характерно это состояние напряжения, колебания. И если вдруг получается так, что в какой-то момент времени преобладает какое-то однополярное эмоциональное состояние, то с большой степенью вероятности в скором времени оно сменится прямо противоположным. И если сегодня сельские жители относятся к ЭФКО хорошо, то завтра все может враз измениться - без всякой видимой причины.

- Если они относятся к вам хорошо, то на самом деле для вас это - плохо?

- Да. Вся история им говорит, что не бывает добра и зла, это две стороны одного и того же. Быть передовиком - хорошо, тебе дадут флажок, деньги даже, но у тебя будут мозоли, и ты посадишь здоровье. Для них нет ничего однозначного, все имеет две стороны. Чем сильнее их пытаешься в чем-то убедить, сформировать эмоциональный центр в одной плоскости, тем быстрее в противоположной плоскости у них сам собой формируется другой центр.
Вот, казалось бы, пришли мы, инвесторы, - какое счастье! Мы даем им ссуды, строим больницы, школы. Вы думаете, у них всплеск позитивных эмоций?

- Нет?

- Хорошо, что к этому времени мы уже многое знали. Мы не хвалили себя, а говорили, что пришли помочь, но бесплатных пряников не бывает. Чтобы добиться симпатии крестьянина, мы должны преподносить две противоположности, чтобы эмоциональный центр смещался совсем незаметно. Мы говорим, что приносим им и что-то хорошее, и что-то плохое, но хорошего немного больше.

- О чем плохом, что приходит с вами, вы сообщаете?

- Мы сообщаем, что забираем у них власть, контрольный пакет акций теперь у нас. Но крестьяне получают школы, больницы, корма, технику. И они делают выбор.

- Для крестьян важнее всего общественное мнение, а оно легитимизировало кражу. Наверное, вам очень трудно бороться с воровством?

- В том-то и дело. Воруют они колхозное имущество, а ведь в деревнях двери до сих пор не закрывают. У своего соседа по микросреде красть они не будут потому, что сосед - это, как мы уже говорили, единственное, на что можно опереться в трудную минуту. И сосед это знает. Если станет известно, что Вася украл у соседа, Вася станет изгоем. А хуже этого для него нет, потому что система межличностной зависимости для него по эмоциональной значимости находится на уровне жизни и смерти. Мы этим и пользуемся.
Мы попытались создать такую форму социально-экономических отношений, при которой человек был бы включен в коллектив. Я, крестьянин, должен получать деньги, которые обеспечивают нормальное существование. И в то же время от результатов моего труда должны зависеть все окружающие, другие члены микросреды. Гарантом моей эффективной деятельности является не полученный материальный эквивалент, а реакция внешней среды. Как только я начинаю плохо работать, от этого становится хуже всем. А это уже фактор, на несколько порядков лучше обеспечивающий мою эффективность, чем деньги. Для соседа Васи важны не деньги, а то, что я не делаю так, чтобы ему было хорошо. И я знаю, что если я не делаю ему хорошо, он возьмет шило и поправит меня в нужную сторону. Это система индивидуализма и взаимозависимости, сдержек и противовесов.

- Неужели теперь все держится на взаимном контроле крестьян?

- Практически да. А по-другому все равно не получится. Были у нас такие случаи. Тракторист поехал на тракторе домой в соседнюю деревню обедать, истратил лишнее время, горючее. Раньше мы пытались таких наказывать - лишали премии, не давали им работать на хорошем оборудовании. Но крестьяне - это целое. Попытка совершить в отношении одного негативную санкцию приводит к свертыванию среды. Нам казалось: это крестьянам дисциплина нужна, а не нам. Когда мы этому трактористу, условно говоря, по голове даем, мы же им лучше делаем. А они видят негативное вмешательство в свою среду и воспринимают нас как врага. Они сплачиваются и воюют с нами, а про то, чтобы со своими разобраться, в пылу забывают.
Существующая теперь система почти исключает наше вмешательство. Она держится на двух вещах: правилах и информации. Мы предложили правила, механизм формирования санкций, их принятие, и отошли. Не мы обеспечиваем их выполнение, а информация.

- Как?

- Издается, например, внутренняя газета. В ней мы теперь напишем, что тракторист, его фамилия, имя, отчество, из такого-то колхоза поехал на тракторе домой обедать, израсходовал горючее на такую сумму. Доходность уменьшилась, значит, все получат меньше. Это достаточно для того, чтобы крестьяне бросились выяснять, а Вася в дальнейшем ответственно поступал.

- Как официально оформлены отношения ЭФКО с крестьянами?

- ЭФКО создала на базе колхозов новый тип коллективно-акционерной организации сельскохозяйственного производства. Мы стали совладельцем бывших колхозов, выделили необходимые для подъема разоренных хозяйств инвестиции и привнесли свой опыт организации. В этом варианте сочетаются два важнейших элемента: с одной стороны, привносится опыт эффективного рыночного конкурентоспособного ведения дел, а с другой - сохраняется общественный характер организации производства сельскохозяйственной продукции.
Еще социологи нам сказали, что нужно обратить особое внимание на коллективизм. В стране, где он формировался столетиями, а индивидуализм рассматривался как одно из самых непростительных качеств человека, не может быстро выработаться устойчиво позитивной индивидуальной мотивации. В российской культуре еще не сложился и еще не известно, сложится ли, приоритет личной инициативы и активности.

- И эта форма сотрудничества оправдывает себя?

- Многие элементы этой конструкции работают, и работают прекрасно. Можно съездить в какое-нибудь хозяйство и посмотреть: не герои труда, не передовики, не выпускники Высшей школы экономики, а обыкновенные скотники, доярки, механизаторы в пределах своей фермы знают объем реализации продукции, структуру затрат, алгоритм формирования личной доходности.
Кое-что пока не совсем нам понятно. Но главное - крестьянин должен осознать себя не хозяином, нет, а частью этой жизни. Частью, которая взяла на себя ответственность. Наша задача - сформировать в психике каждого жителя чувство принадлежности к территории. Это у нас получается. Поэтому уровень хаоса на наших территориях уменьшается с достаточно большой динамикой.

Вот эта же статья с комментариями умного человека: http://bulochnikov.livejournal.com
Мне добавить нечего, все в точку.

Интересное и поучительное изложение того, как какие то эффективные менеджеры решили наладить сельхоз бизнес. И что из этого получилось.
Эти эффективные менеджеры взялись явно за то, что выше их понимания. И сделали все ошибки, которые только можно.
Интересно то, что это не их личные ошибки. Это типичные ошибки эффективных менеджеров, начитавшихся западных учебных пособий по менеджменту. Эти все пособия содержат весьма показательные изъятия.
Во первых, в них почему то по умолчанию считается, что все подчинённые, вышестоящие руководители и партнёры кристально честные люди и думают только о том, чтобы помочь достичь фирме выдающихся успехов. И надо только правильно их организовать и направить. А воровства, лени, вредительства, мошенников  западный менеджмент не знает.
Однако, глядя на количество юридических, охранных, сыскных контор и какие деньги им выплачивают бизнесмены, мы можем догадаться, что это не совсем так. Но вот поди-ж ты, наши эффективные менеджеры с западными дипломами об этом совершенно не в курсе. И выглядят девочкой – подростком из института благородных девиц, случайно забредшей в бордель.
Во вторых, западный менеджмент не знает, что такое коллектив. Непонятно почему. Мне что то не верится, что на западе общество настолько атомизировано, что коллективы ушли в прошлое.
Но об этом чуть ниже.
И в третьих: это уже чисто русский феномен. Особенность воспитания российского интеллектуала из хорошей семьи, а особенно из еврейской хорошей семьи. Он приходит в жизнь с ощущением миссионера 17го века, прибывшего с миссией приобщить к Великой Европейской Цивилизации племя каннибалов.
На редкость непродуктивный подход! Доказанный тысячами миссионеров, зажаренных и скушанных их неблагодарными подопечными.
Чужая жизнь мне всю жизнь была интересна. И я искренне не понимал, как люди могут замыкаться в узком мирке своего клана. Это же так скучно. Я, наоборот, стремился вырваться из него.
В своей жизни я жил и в крестьянской семье в воронежской области, и несколько раз в двух азербайджанских семьях в районе Баку и в селе в Ленкоранском районе на самом юге, и несколько раз в еврейской семье в Киеве. Это было в отпусках и командировках. Я там жил всегда в качестве гостя. И никогда не было у меня никаких межцивилизационных проблем. Хотя иногда я по незнанию ляпал что то не то. Но мне с пониманием прощали. Иногда снисходительно объясняли, что я сморозил. Почему?
«А секрет ужасно прост, и секрет единственный» - как сказал поэт. Я всегда видел в  этих людях абсолютно похожих на меня людей, одной человеческой культуры и одного менталитета. И общался с ними с этих позиций с искренней доброжелательность и искренней любознательностью к ним самим и их жизни.
Чего категорически не соглашаются делать авторы цитируемого текста. Воспитание не позволяет.
Отсюда их проблемы.
Но, правда потом, эти бизнесмены поняли таки, что делают что то не то. И миссионеры - цивилизаторы пустили вперёд себя учёных – первопроходцев. Призвали на помощь науку. (Денег, видимо, у них было, как у дурака махорки) и наука помогла.
В чём то.
Частично.

 
«Действительно, когда я увидел результаты социологического исследования местного населения, мое состояние было близко к истерике, - рассказывает Валерий Кустов. - Оказалось, что материальных потребностей у этих людей нет, эмоциональных тоже. Ну умнааааай! Просто сил моих дамских нет!
Мы были убиты. Ни одной модели ни стандартного, ни нестандартного решения на тот момент мы не видели.
- А зачем вам понадобились мотивированные крестьяне?
Для развития нашего масложирового производства (ЭФКО производит подсолнечное масло, майонез и мягкое масло. - "Эксперт") нужны были собственные сельскохозяйственные ресурсы. Наши заводы, расположенные в Белгородской области, окружали разоренные хозяйства. С них мы и решили начать. Ведь после развала колхозов каждый сельский житель получил земельный пай - пять-семь гектаров земли, обрабатывать которые у него возможности не было.
Мы арендовали сто четырнадцать гектаров.
Материальные ресурсы, семена, удобрения, технику мы имели, но сами всю эту землю обработать, понятно, не могли. Поэтому нужно было пробудить у сельских жителей желание работать и энтузиазм.

- Что вы им предложили?

- Беспроцентные ссуды, акции, власть(?), доход, возможность самореализации (Ну, очень актуально!)

- И они отказались?

- В общем, да. Просто работа не пошла. Многие считают, что первые шаги руководителя агрохолдинга очень просты: мы будем владеть, а они будут работать, (Ага, на них. Лорды, блин!) мы берем на себя ответственность за крупнотоварное производство, а все проблемы крестьян для нас не существуют. (А для них твои проблемы не существуют. Нахер им твоё производство, которое не решает ИХ проблем? Причём, как они их понимают, а не как ты понимаешь их проблемы. Дескать, недореализованы, вы, мужики). Но проблемы на сельской территории существуют, и они заставили обратить на себя внимание: мы получили сожженные комбайны, металлические штыри на полях…
Пока комбайны не сожгли, этот чудо какой эффективный собственник проблемы не видел?
Сожжённые комбайны, это ещё легко отделались. Вот небезызвестный Герман Стерлигов в горящих трусах выскочил ночью из своего горящего дома. Ели семью спас. Сейчас уехал из деревни на хутор. Закупил где то АКМы и научил детей пользоваться. И стреляет боевыми, если кто приблизится к хутору.
А селяне его характеризовали так: «Редкостная сволочь!»
 
Отчаявшись найти решение, мы позвали в Белгородскую область группу психологов во главе с профессором Николаем Конюховым. Они провели огромный объем работы - каждый из исследованных ими крестьян прошел тест "Семантический дифференциал" (триста шестьдесят оценок, сравнений), MMPI (Миннесотский многофазный личностный опросник - пятьсот пятьдесят шесть вопросов) и несколько других. В общей сложности каждый крестьянин ответил на полторы тысячи вопросов.
- Что показало исследование?
- Очень много всего.
 
Но главное не показало. Главное то, что западная школа менеджмента не знает, что такое коллектив. Она по умолчанию считает, что коллектива нет. Есть набор индивидуумов, единственное желание которых – потреблять побольше. Можно и за счёт другого.
Если менеджер столкнулся с коллективом, все свои конспекты  по менеджменту от чикагской и прочих школ, он может засунуть себе в жопу. А если он этого не понимает, то хозяин сам должен их забить туда тому менеджеру. Там им настоящее место.
Где образуются коллективы?
Они образуются там, где люди очень плотно живут: в казармах, тюрьмах, деревнях. Или плотно общаются в работе: в шахтах, в экспедициях и длительных командировках, на судах в море. Или в чуждом окружении. Например иностранная диаспора в иммиграции.
Причём, в русском этносе они образуются вроде бы быстрее, чем в европейских. Наблюдали картину: в заграничном аэропорту массовая задержка рейсов?  Через три часа все сиденья заняты русскими. За счёт коллективной взаимопомощи в удержании и захвате мест. Остальные пассажиры ждут вылета стояком.
Чем характеризуется коллектив?
А тем, что он реагирует на внешние раздражители как единое целое. Кто пытается выделяться и реагировать сепаратно, коллектив жёстко выживает. Если сам отщепенец не понимает, то доходит до зверских избиений и поджогов домов и имущества.
 
Вообще крестьяне склонны снимать с себя ответственность за свою жизнь. Абсолютное большинство считает, что их личное благосостояние зависит от того, как развивается общество в целом. К противоположному мнению ("при всех перипетиях нашей жизни в конечном итоге все зависит от самого человека") склонились двадцать два процента - в три раза меньше. Пятьдесят процентов согласились, что они "такие, какими их сделала жизнь". И только треть ссылается на собственный выбор.
 
Естественно: коллектив давит. Коллектив – максималист в требованиях к своим членам. Сам пропадай, а товарищей не подводи! Малодушия не прощают. Оправдаться, как привыкли интеллигенты, дескать: «Поймите, я не хотел. Меня принудили!» - не получится. Отторгнут. А отщепенцы рядом с отторгнувшим их коллективом не живут.
Автор опять не видит коллектива и заменяет его привычным для себя термином «общество в целом».
- С чем социологи связывают такую пассивность?
- Этому много причин, и далеко не все понятны. Одна из них - в течение веков самые предприимчивые и расторопные уезжали в города, а в деревнях оставались те, кто вообще не любит перемен. И поэтому последние десять лет для крестьян - просто мука. Нынешние жители села испытывают мучительный стресс даже тогда, когда председателя колхоза переименовывают в генерального директора или произносятся слова вроде "акции" или "АО".
 
Глупости. Коллектив может образоваться и в городе среди потомственных горожан.
Объясняю:
Коллектив признаёт три типа личности:
1.     Член коллектива. Членом коллектива никогда не стать, если не живёшь с ним одной жизнью. Нельзя стать своим, приезжая поруководить из города на мерседесе. Или живя в хоромах, когда все живут в избах.
2.     Начальник.
3.     Ревизор сверху.
4.     Чужак.
 
a.     Коллектив понимает агрессию против любого своего члена, как агрессию против всего коллектива. В том числе и ментальную агрессию в виде плохого высказывания против одного из них. И реагирует агрессией всего коллектива против агрессора - начальника или чужака. Причём, часто реагирует несоразмерно сильней. Причём, сами они могут ссориться между собой сколько угодно или проучить своего провинившегося члена. (Но только за то, что подвёл коллектив. А не начальника или чужака). Но не смертельно и не увеча. Если дело доходит до тяжёлых избиений, то значит, коллектив начал отторгать отщепенца. Это обычно происходит после нескольких увещеваний, потом после нескольких всё более усиливающихся избиений. А вот если всё равно не доходит…
b.    Начальника обычно слушаются, если он понимает, что можно, а что нельзя. И понимает пределы своей власти. Если он зарывается, то вразумить его пытаются всем коллективом. Если не помогает, начинают сживать. И обычно успешно сживают. Ибо, как известно, это директора уволить легко. А вот как уволить весь колхоз? Могут для этого устроить и саботаж, и аварию. А могут и избить в тёмном углу. В экстремальных ситуациях (на войне, в море и т.д.) могут и убить. Причём, сделавший это, становится героем. И его выручают всем коллективом и помогают пережить заключение, если до этого дойдёт. Для этого сгодится и коллективное лжесвидетельство, если надо. «Волной смыло. Спасти не успели.»
c.     Ревизор сверху, в отличие от начальника, приезжает ненадолго. Когда он приехал, коллектив объединяется с начальником и они вместе обманывают ревизора. Сор из избы обычно не выносят. Со своим начальником разбираются после отъезда ревизора. Ябедничество даже на начальника коллективом не поощряется.
Чужака обычно не обижают. Но у него презумпция виновности. Если в его присутствии что то случилось нехорошее, то вначале обвинят его. И так пока не станет своим. Это не просто. Иногда всей жизни не хватает. Хотя зависит от характера и поведения человека.

- Для крестьян важнее всего общественное мнение, а оно легитимизовало кражу. Наверное, вам очень трудно бороться с воровством?
- В том-то и дело. Воруют они колхозное имущество, а ведь в деревнях двери до сих пор не закрывают. У своего соседа по микросреде красть они не будут потому, что сосед - это, как мы уже говорили, единственное, на что можно опереться в трудную минуту. И сосед это знает. Если станет известно, что Вася украл у соседа, Вася станет изгоем. А хуже этого для него нет, потому что система межличностной зависимости для него по эмоциональной значимости находится на уровне жизни и смерти.  
 
- А ворует кто больше: бедные или не очень?
- Самое интересное, что крадут все одинаково. Воровство признается социальной нормой, оно легитимизировано. (Только у чужих. У своих воровство жестоко наказывается. Его называют крысятничеством, а вора – крысой. И травят сообща, как крыс.)
 
Оказалось, что единственно значимыми вещами для крестьян являются мнение окружающих людей и искренность. Общественное мнение значимо настолько, что крестьяне не хотят об этом говорить с исследователями. Например, когда им задавали вопрос: "Вам мнение вашего соседа Васи важно?", - ответ был: "Да вы что, да я его, да пошел он!" А когда спросили не его вербальное сознание, а его душу (через тесты), оказалось, что ради мнения этого соседа он готов на луну запрыгнуть. (Не ради конкретного соседа, которого он может и не уважать, а ради одобрения коллектива)
И искренность, открытость. У них уровень эмпатии по сравнению с представителями других культур выше на несколько порядков.
Опять про «культуры»! Тот же самый крестьянин вне коллектива поведёт себя совершенно по другому. И тот самый учёный, попади он в коллектив, (например, на зоне) тут же «окультурится» в соответствии с коллективом. Или его затравят)
Далее авторы дудят в ту же дуду:
 
Это эмоционально-чувственное восприятие. Психологи условно разделили всех жителей России на две культуры - рационально-достиженческую, представители которой живут чаще всего в городах, и эмпатичную - жителей периферии. Они отличаются друг от друга как небо и земля.
Например, у селянина в отличие от горожанина минимальна эффективность аудиального канала. То есть мою речь они слышат, но не воспринимают. Я могу их через звукоусилитель хоть в светлое социалистическое будущее звать, хоть в капиталистическое, им это все равно. У них взамен развито визуальное и кинестетическое восприятие.
 
- То есть они верят только в то, что видят или пощупают? Почему?
 
Эти каналы защищают их от иллюзий. За плечами этих людей очень трудная жизнь (у кого как), и они знают, что самое опасное - это привнесенные системы ценностей и идей, которые нельзя пощупать и проверить. Их жизненный опыт говорит одно: если кто тебе и поможет в трудную минуту, так это сосед, и все. И больше никто.
Ну и правильно. А кто же ещё? Только не «дядя Вася», а коллектив в целом. Но никак не чужак.
- Тот самый сосед Вася? И поэтому для них так важно мнение соседей, односельчан?
Да. В ходе опроса моделировались ситуации, когда селянам надо было принять решение самостоятельно. Они тотчас от него отказывались, если оно не совпадало с мнением большинства. Для них значим человек (коллектив!), с которым они постоянно взаимодействуют. Их история привела к тому, чтобы не книжки читать по психологии, а изучать человека через собственное эмоционально-чувственное восприятие. (Верно! Кстати, это и более продуктивно.)
В коллективе и коллективное мышление. При поступлении предложения хоть какому то члену коллектива, касающемуся не только его, коллектив долго обсуждает предложение, перетирает и, в конце концов, вырабатывает своё коллективное мнение и в дальнейшем все члены коллектива строго придерживаются его. Даже во вред лично себе (во вред – это с точки зрения чужака).
По моему личному опыту, когда я бывал в разное время и в шкуре члена коллектива, и в шкуре чужака или начальника, пытавшегося навязать что то коллективу, это коллективное решение всегда было оптимально для коллектива. Если чужак или начальник думает, что это не так, то он не знает всех обстоятельств.
Коллектив в своих решениях обычно умнее самого умного своего члена. Видимо, за счёт «мозгового штурма» актуальной проблемы
 
- То есть они сами хорошие психологи?
- Очень. Когда наши психологи проводили интервью, им очень важно было соблюдать роли ведущего и ведомого. Опытные специалисты пытались создать эмоциональный контакт и почувствовать то же самое, что и собеседник, - в этом состоит их профессионализм. Так вот, многие из этих психологов говорили, что уже на третьей минуте разговора они были не ведущими, а ведомыми. Им отвечали не то, что думает крестьянин, а то, что опрашивающий хочет услышать. Как бы они ни пытались построить свою защиту, эти, казалось бы, необразованные, в фуфайках, люди их просчитывали быстрее. Уровень подстройки у них выше, чем у дипломированных психологов. Это и понятно. Когда внутреннее восприятие человека является основанием для выживания, безусловно, этот канал развивается.
Как то один профессор психологии в телевизоре сказал, что самое главное в тестировании, это чтобы тестирующий оказался, по крайней мере, не глупее тестируемого. Иначе результат будет неадекватным.
Просто эти крестьяне оказались умнее учёных. Но это трудно принять интеллигенту, привыкшему считать признаком ума образование. Я неоднократно сталкивался будучи солдатом или рабочим с очень умными и проницательными людьми из того же круга. Хотя, надо сказать, что интеллигентов часто вводит в заблуждение относительно ума простонародья то, что работяги, а особенно деревенские, считают за выгоду всегда, а особенно с незнакомыми людьми изображать из себя более глупых, чем они есть на самом деле. Интеллигенты считают за выгоду наоборот: продемонстрировать с самого начала весь свой незаурядный интеллект и действуют прямо противоположным способом - изображают из себя более умных. И ждут того же и от работяг. 
Потом искрене удивляются: и это всё то, что у тебя есть под черепной коробкой?  Одно слово - тупое быдло!    
     Я понял, что врождённый ум больше развивает не чтение или учёба, а общение со многими разными людьми в разных обстоятельствах. А интеллектуалов ещё мамаша с детства в этом ограничивала. Прятала от «бациллоносителей». И позже он обычно живёт в своём кастовом мирке. Если не попадёт в армию, тюрьму или войну, то так и помрёт самоуверенным дураком, не знающим жизни.
А вообще то я заметил, что количество умных, глупых, честных, лживых, жадных, щедрых и т.д. одинаково во всех слоях общества и не зависит от социального положения, образования и воспитания. Если, конечно, под умом понимать умение извлечь выгоду из благоприятных обстоятельств и минимизировать ущерб от неблагоприятных, в которые попадает человек. А не умение произносить к месту и не к месту мудрёные слова.
Для крестьян важнее всего их микрогруппа, (Коллектив, а не какая то микрогруппа!) очень узкий круг людей, где они могут быть полностью открыты. Ведь они не просто открывают душу и чувствуют. Им нужно понять: кто ты по отношению к нему, чего от тебя ждать. Вопрос прогнозируемости для сельского жителя - не желание и не научный интерес, а объективная потребность, обеспечивающая существование его самого, детей, рода. Крестьяне знают, что человек, который рядом, - единственное, на что можно опереться в трудную минуту, ничего другого нет. И поэтому при коммуникации у него тратится огромное количество эмоциональной энергии. И вне пределов микрогруппы селянин в контактах аккуратен.
Действительно: наученный жизнью человек понимает, что если он не ощущает от чужака искренней симпатии к себе, то и нечего ждать от него чего либо хорошего. А показное дружелюбие – притворство с сомнительными целями. «Наебать хочет» - таков будет вердикт. Как правило, безошибочный. Если искреннее дружелюбие ощущается, то человек вводит чужака в свой коллектив. И проверяет свои ощущения реакцией коллектива. Если реакция коллектива совпадает, то чужак становится частью коллектива.
 
- Ваша компания, видимо, в его микрогруппу не входит?
Естественно. Причину смотри выше по тексту.
 
- Если они относятся к вам хорошо, то на самом деле для вас это - плохо?
- Да. Вся история им говорит, что не бывает добра и зла, это две стороны одного и того же. Быть передовиком - хорошо, тебе дадут флажок, деньги даже, но у тебя будут мозоли, и ты посадишь здоровье.
Хер ты угадал, дядя! Это кончится не мозолями, а повышением норм выработки и снижением расценок. Причём, для всех, а не только для тебя - передовика. Все будут вынуждены ту же работу выполнять за меньшие деньги. И как ты после этого будешь жить в коллективе? Они ведь тебя предупреждали! А ты кому поверил? Начальнику!
Для них нет ничего однозначного, все имеет две стороны. Чем сильнее их пытаешься в чем-то убедить, сформировать эмоциональный центр в одной плоскости, тем быстрее в противоположной плоскости у них сам собой формируется другой центр. Это учёный автор пытается заумно объяснить то, что я объяснил просто: чужой дядя - психолог не знает всех обстоятельств и вообще жизни не знает. Увеличение норм выработки и уменьшение расценок на труд всегда происходит при перевыполнении плана хотя бы одним из коллектива, с неизбежностью смены времён года. Иногда чуть раньше, иногда чуть позже. Просто такой исход заложен в системе планирования экономической деятельности и управления. Для того флажки и деньги  и дают, чтобы наебать и самим съекономить на зарплате. Дядя – психолог этого не знает. В отличие от тёртых жизнью мужиков.  А попытка переубедить их словами, воспринимается только как попытка задёшево наебать.
Ага, дураков нашли!
Вот, казалось бы, пришли мы, инвесторы, - какое счастье! Мы даем им ссуды, строим больницы, школы. Вы думаете, у них всплеск позитивных эмоций?
Вот в Россию пришли инвесторы, и что? Много счастья народ получил? Лучше жить стало народу?
Впрочем, смотря какому…
Не надо считать крестьян за дураков. Они всё видят.
Я уже писал, что часто простые необразованные и неначитанные люди (хотя среди простых людей начитанных в целом даже больше, чем среди интеллигенции. В армии, тюрьме скучно. Да и на работе бывают длительные простои. И на карьеру не тратится время. Вот и читают. Хотя и не все.) В моей жизни бывало, что простые люди оказывались умнее патентованный эрудитов с кучей дипломов. Но как это объяснить переученному в гарвардах дураку?
Если он этого сам не поймёт, то отношения его с этим коллективом не сложится. Причём, если они не сложились, то это уже навсегда. И учёному цивилизатору «тупого быдла» останется только сменить место работы. И попробовать начать в другом месте с другим коллективом. Может, если не со второго, то с третьего раза, он таки наберётся жизненного опыта и знаний жизни, которые ему недодали в гарвардах. Если же он будет упорствовать, то его коллектив определит вначале как дурака. Потом как злобного дурака. Потом как злобного и опасного дурака. И он повторит эволюцию Германа Стерлигова и многих других. Будет отстреливаться от прохожих и материть «тупое русское пьяное быдло».
Надо помнить, что коллектив очень уважительно относится к слову. Достаточно одного неудачного высказывания, и тебя начнут травить всем коллективом. Взять назад свои слова потом не получится. Вердикт будет такой: «Наконец то раскрыл своё нутро! А потом испугался и выкручивается!»
Интеллигенты этого не понимают. У них слово дёшево стоит. Они сыпят словами, как горохом. В их среде все хозяева своего слова: захотел – дал, захотел – взял. Главное – правильно всё объяснить. В коллективе это не пройдёт.
Интеллигент часто вербально, а иногда открытым текстом говорит работяге: «я умнее, выше, лучше тебя! Если ты считаешь, что это не так – докажи: наговори мне столько умных слов, сколько я тебе!» Но работяга действительно часто оказывается умнее подобного интеллектуала. И поэтому он не желает соревноваться на том поле, на котором это предлагает ему соперник. Он быстро вычисляет, где самое слабое место у соперника – интеллигента. Обычно это боязнь грубой силы и наглости. И просто объяснит ему: «Ну ты у меня щас допросишься!» Обычно этого бывает достаточно, чтобы интеллигент стушевался. С глубоким убеждением, что он много выше этого быдла. Кстати: в коллективе физическая сила мало чего решает. Главное - понятия, устоявшиеся в коллективе. Если силач их не соблюдает и беспредельничает, его коллектив быстро обломает. Против лома нет приёма. А семеро одного не боятся. (Хотя физическая сила полезна: чтобы ни у кого не возникало желание сорвать на тебе злость и раздражение). А если ещё незаурядная сила сочетается с добродушным характером, то такой человек может стать всеобщим любимцем.
Были у нас такие случаи. Тракторист поехал на тракторе домой в соседнюю деревню обедать, истратил лишнее время, горючее. Раньше мы пытались таких наказывать - лишали премии, не давали им работать на хорошем оборудовании. Но крестьяне - это целое. Попытка совершить в отношении одного негативную санкцию приводит к свертыванию среды. Нам казалось: это крестьянам дисциплина нужна, а не нам. Когда мы этому трактористу, условно говоря, по голове даем, мы же им лучше делаем. А они видят негативное вмешательство в свою среду и воспринимают нас как врага. Они сплачиваются и воюют с нами, а про то, чтобы со своими разобраться, в пылу забывают. (Причину я объяснил в пункте «а)» части 1)
Существующая теперь система почти исключает наше вмешательство. Она держится на двух вещах: правилах и информации. Мы предложили правила, механизм формирования санкций, их принятие, и отошли. Не мы обеспечиваем их выполнение, а информация.
Многие элементы этой конструкции работают, и работают прекрасно. Можно съездить в какое-нибудь хозяйство и посмотреть: не герои труда, не передовики, не выпускники Высшей школы экономики, а обыкновенные скотники, доярки, механизаторы в пределах своей фермы знают объем реализации продукции, структуру затрат, алгоритм формирования личной доходности.
 
Если  расшифровать витиеватое словоблудие последнего абзаца, то эффективные менеджеры по совету науки просто слиняли, договорившись с мужиками о системе оплаты за их труд и закупочных ценах на продукцию. Чем сердце и успокоилось.
Вот видите: научный подход всё таки даёт какие то результаты. Даже у незнающих жизни интеллектуалов. (Если он не злобный дурак).
 
Кое-что пока не совсем нам понятно.
 
Естественно: ведь этот эффективный собственник не жил в коллективе и не имеет соответствующего опыта. Мама в своё время откосила его от армии, а на зону он не попал. Я бы ему объяснил всё  это и без науки. Бесплатно. Но ведь ему в гарвардах в голову насмерть вбили алгоритм: не понимаешь - обратись к учёным. Мне он бы не поверил. А на бесплатно он и вовсе не согласится: как тогда списать деньги на решение проблемы?
А учёный – он такой учёный! Он в душе исследователь и желает сам до всего докопаться. Он тем более не будет слушать никого, у кого нет более высокого, чем у него научного титула в его науке.
Вот и доходит «эффективный» до простых истин сам через сожжённые комбайны и тратит миллионы на науку.
Впрочем, учёным тоже надо на что то существовать.
И познавать реальную жизнь через анкетирование, двигая таким образом науку.