Черный проказник, или жизнь через «не могу».

Черный проказник, или жизнь через «не могу».
Мы тут целой компанией, я, Юлька и Женька маленький, ездили в Куркино прописывать меня в доме. Дом мы оформили на дочь, чтобы в будущем ей с переоформлением мучиться не пришлось. Женька маленький тоже сразу прописался, так как успел в срок. А я с мужем затянула. Ушли мы из дома часов в восемь утра. Четыре километра до деревни, где стоит Женьки маленького машина, преодолели за час с небольшим. Зима-то зима, но когда неделю назад –вот кайф то был- были плюсовые 3 градуса, снег «поехал» и под ним зажурчала вода. А потом сразу большие минусы. Но…Оказывается, вода под снегом, несмотря на минус десять ночных, не замерзла. Мы убедились в этом, пока чуть ли не по колено в только что выпавшем снегу брели к нашей цели. Под снегом каждый ледяной камушек и каждая лужа, покрытая льдом, грозили падением. Глубокую колею занесло до верха, и ухать одной ногой в полуметровую яму было, мягко говоря, неприятно. И это еще ничего. Но каждая глубокая лужа, затянутая льдом, грозила искупать вас в своей ледяной воде, и если не целиком, то хотя бы залить с верхом ботинки. Это зависело от толщины льда и нашего веса. То есть для каждого индивидуально. И так почти каждый шаг. Сволочная дорога. Хорошо хоть без груза были. Документы- не вес.

Потом Женька маленький долго прогревал машину и мы все-таки тронулись. Прихватив еще и соседей из деревни - всегда приятно прокатиться, когда в салоне есть места. Приехали в паспортный стол, Юлька документы свои выложила перед паспортисткой. А у той глаза на лоб. Я то уж забыла, а мы, оказывается, с 2010 года без прописки. То есть бомжи.
-Почему тянули-то?- не передать шока чиновницы.
-Сначала дома не было, а потом никто не соглашался нас прописать, -пожала я плечами. Это же правда.
-Да как же без прописки?- женщина наконец-то взяла свои бумажки и стала нам оформлять что-то там, полагающееся по закону.
-Ну, мы же не преступники. Что же мы в своей стране совсем бесправные?- удивилась я,- и кто это пропишет чужого человека? Нет таких идиотов.
-Да, да, конечно,- паспортистка протянула нам в окошечко листочки, ткнув ручкой, где подписывать,- только придется полторы тысячи заплатить,- подытожила она свою работу.
Забрали мы бумажки, оплатили штраф, так как государство любит строгий учет и хочет знать, кто и где находится, поставили мне в паспорт штампик, и вот мы снова катимся. Уже домой.
Приехали и снова машину под окна соседям поставили, а сами пешедралом (ну нет более четкого слова) отправились обратно к себе домой. Но пока мы ездили, погода успела измениться. Очень сильный ветер не давал идти. Он продувал шарф и варежки, сдувал шапку, через подол длиннющей шубы доставал до горла, и бесполезно было сгибаться, глаза слезились, кожа лица не терпела холодного воздуха, а впереди четыре километра. И мы разделились. Ушел вперед Женька маленький- у него дрова, без него никак. Ушла вперед Юлька- наступало время кормежки скотины, надо было спешить. А я чапала тихонько, боясь навернуться и закутавшись в шарфик с глазами. Мой путь составил почти два часа. Самое паршивое было то, что мои ноги устали вытягиваться из снега и заболели так, что я уж думала идти дальше задом наперед. Спиной к ветру, все плюс. Но когда оставалось где-то с километр, навстречу вышел Женька большой, то есть мой муж, и я, уцепившись за его руку, доковыляла до дверей дома.
Как приятно просто посидеть за столом. Но вот Юлька своих накормила и подошла моя очередь. Я уже чуть передохнула и хоть и без энтузиазма, но споро, отправилась свою работу делать. Корова одна, корова вторая, лошадка, овечки…Ух, свиньи остались. Разлила я по ведрам свиное пойло и заглядываю к ним. Так как что-то уж слишком сильно поросята завизжали. А поросята…Вот забияки. Разбившись на пары, схватив друг дружку за что придется- за шею, за губу, за бок- свиные детки крутились волчком, с упоением вонзая зубы друг в друга, поднимая визг до небес…И свинки, и хрячки, и маленькие, и большие….А свинья, как ни в чем не бывало, встав на дыбы и опершись о загородку, отделяющую ее от коридора сарая, наблюдала за своим ведром, которое я уже держала в руках. Вообще, наша свинка- очень хорошая мамка, свою работу- не задавить новорожденных и кормить их вволю молоком полтора месяца- она выполняет на пятерку. А то, что у нее в детском саду дисциплина хромает, свинку не заботит. Я ставлю к ней в стойло ведро, и свинка утопает в нем с головой. Второе ведро- хряку. Этот хряк совсем ручной и подставляет свои бока под кочергу, которой я у них забираю ведра. Но сейчас похлебка важнее. И еще тазик. Это тоже важная часть работы. Я всегда внимательно слежу, когда подросшие поросята начнут интересоваться мамкиным ведром. И в этот момент начинаю ставить им тазик с пойлом на донышке. Сначала один или два поросенка осмеливаются заглянуть в тазик и попробовать варево, а через пару недель- уже драки за тазик. Но съесть много не могут. Ведь маманька тоже молока не жалеет. А как тазик поставила- скорей кочергу в руки- большая свинка считает, что раз тазик в ее стойле, то он тоже ее. И, торопливо проглотив свой обед, нацеливается на тазик. Но я начеку, и стукаю железкой по ее ведру. Неделю назад эта кочерга больно стукнула ее по загривку, и нерадивое создание железку стало уважать. Свинка тут же решает, что тазик-это не важно, и облизывает и чистит свое ведерко. Но глаза так и косятся на поросят. Вот поросята отвалили от тазика, я забираю ведро у свинки, и свинья с пылом чистит поросячий тазик. Да нет там уже ничего. Но он вкуснее ее ведерка.
Смотрю- уже целый час я кручусь в сарае. И что –то голова тяжелая, и глаза какие-то странные- норовят закрыться. Думаю, ну все, пошла в дом. Достаю последнее ведро у хряка. И в этот момент самый большой черный поросенок чего-то пугается и буквально вываливается в коридор сарая. А у них в стойле из-за навоза и опилок пол приподнят. И поросенок никак не сообразит, как назад забраться. А тут…Ну как без собак. Сбоку появляется Демина голова и клацает зубами у поросенка над ухом. Поросенок в ужасе метнулся к окошку, а там –логово у Джо. Щен в восторге прыгает на бедного свиного малыша, и поросенок, круто повернувшись, стукается о Демину голову. А Дема страсть как беспорядок не любит. Поросенку положено сидеть у свиньи. Значит, надо его поймать и наказать. Вообще-то Дема никогда зубами никого не хватает. Но тут поросенок сам чуть ему в рот не прыгнул. Да еще Джой в полном восторге, что живая игрушка бегает. Смотрю, у Демы глаза засверкали. Думаю, ой, как бы собаки не сорвались и не покусали бедолагу, а процесс уже идет полным ходом. Поросенок мечется по сараю, я кричу собакам, чтоб не трогали порося, собаки лают, поросенок визжит, свинья свою лепту вносит, жизнью поросенка озаботилась самыми громкими децибелами. Я ухитрилась схватить Дему за шкирку и наступить Джо на лапу. Поросенок минуту затишья использовал с толком и спрятался за бочку с водой. А бочка между загородкой и печкой. Моя рука туда не входит. И сверху никак- печь пышет жаром. Думаю, раз спрятался, побегу за Юлькой. И забыла, что дверь у свиньи открыта. А там на пороге стоят восемь поросят и тихо наблюдают…Свинка снова на своей загородке ситуацию мониторит. Собаки вдруг поняли, что я рассердилась, и перестали искать поросенка. Я быстренько в дом за Юлькой. А Юлька, оказывается, уже легла полежать, пришлось обратно мчаться. Захожу- тишина. А у дверей свиного загона стоят Джо и Дема и…держат поросенка. Джо схватил его за жирную попу, а Дема- за голову. Меня увидели и гордо так стоят- поймали. Я наклонилась и поросенка из их ртов забираю. На малыше ни одного покуса и ни одной царапины. И ни звука. Открыла я загон и поросюшку к свинье кинула. Тот сразу к братикам, а у меня сердце отпустило. Ну, все в порядке. Теперь этот черный проказник долго будет помнить урок.
Прихожу в дом. Ноги опять болят. Они отдохнуть не успели. Муж мне махнул, чтоб полежала, и я завалилась подремать с часик. И никак не могла отделаться от забот- все в глазах у меня поросенок по снегу бегает, а я боюсь, что замерзнет.
Вот так, частенько через не могу…..