Толоконный лоб

Толоконный лоб
Зимой вся скотина на улице ежится. С теплого сарая да сразу на минус двадцать четыре- чувствуется. Телят я кормлю утром и до часу дня они едят сено. Потом, когда на улице потеплеет, смешно говорить, до минус восемнадцати, так как солнышко, телят я по-одному вывожу в их загончик. Там уже сено их ждет. Пока они распределяются, толкая друг дружку за более удобную площадь, то есть поближе к куче сена, я выношу уже приготовленные два ведра горячего-еле замерзшая рука терпит-до самого верха залитого пойла. Телята с ходу туда ныряют и не отойдут, пока не вылижут ведро изнутри, снаружи и не отмоют дужку ведра до блеска.
Коровы тоже сначала сена по две охапки вил схрумкают, потом, так же, как и их телята, выпьют пойло, только чуть теплое пойло, в сарае-то тепло. Сразу же Юлька и Женя большой, мой муж, выводят коров недалеко от дома, в бурьян. Лафа добычи травы из- под снега в поле закончилась-снег лег высотой до самого коровьего вымени, так что сосочки вымени сжимаются в складочку и уменьшаются почти до нуля. Бурьян-корм пустой, да и редко торчит. Но что-то коровы возьмут, все лучше, чем топтаться в стойле в навозе.
Потом свиньи. Это самое приятное кормление. Так как ведра к ним поставил, и так же убрал, охапку сена кинул- и тишина. Свиньи знают свою очередность кормления, и редко претендуют на чужое ведро- я то ведь стою не просто так, и считаюсь у них высшим арбитром.
И самое неудобное и тяжелое кормление у меня на конец. Овцы. Эти твари имеют двоякое качество. С одной стороны, они тебя боятся и убегают, с другой стороны, голод и жажда боязнь пересиливают, и овца будет драться и лезть в ведра, пока их не опрокинет. У нас сейчас три овечки, и у одной из них малюсенький черный барашек с белым лобиком. И баран. Вредный и наглый. Баран в сарае привязан на метровую веревку, так как всех долбает, а мы боялись за новорожденного. Сначала я наливала пойло в тазик ведром и тазик ставила к ним в сарайку. Получила пару раз по лбу от овцы и барана. Так я узнала, что у старой овцы малюсенькие рожки. Потом пару раз поскользнулась в их сарайке, так как от сена, их навоза и воды пол поднялся на полметра, и залезать туда надо было как альпинисту- хватаясь за стены и столбы, держащие крышу. Сейчас я изменила тактику. Тазик стоит на улице. Я спокойно наливаю туда пойло, потом открываю дверь и подталкиваю тазик ногой поближе к открытому проему. Овцы вываливаются кучей, распределяются вокруг тазика и чмокают густое пойло. Все прекрасно, пока старая овца не додумалась сбегАть в поле. А за ней мчался ее черный малышка. Я стала заранее приготавливать у дверей сено. Овцы к тазику, а я в это время сено к ним в сарайку. Но пока я сено к ним заталкиваю, старая овца решает сбегать и посмотреть уличную печь, которая сейчас вся в снегу. И попробуй эту сволочную овцу заставить лезть в сарай. Овцам тоже, как и мне, не нравится высокий пол их загона. Старая овечка прыгала в стойло, подпираемая валенком, и заползала на четвереньках. Я решила, что она ослабла. Юлька в тот же день поставила ей витамины и кальций. Ну, кальций- это палочка-выручалочка у нас. Уже через день старая овца влетала в сарайку только так. Баран, так как он привязанный, своими рожищами упрямо расчищает себе пространство вокруг. И когда к тазику кидается, и когда в сарайку прыгает. И всем от него достается. Ну такой толоконный лоб просто. А если я на него замахнусь ведром, то ведру и попадет. Вмятина будет. И палкой бесполезно- ни одна целой не остается. Тем более игнорируется мой валенок. А смотрит такими чистейшими глазами, плакать хочется. Но нашла я способ поколебать его толоконный лоб. Прячу в кармане сухарики. Баран сейчас как учует их, ко мне бросается. Я даю ему кусочек понюхать, и бросаю в сарайку на его места, и баран мигом туда взлетает.
Так и идет зимняя жизнь. В ведрах, сене и толоконных лбах.