Хозяйство водить, - не разиня рот ходить.

Когда я бегу из курятника прямо к компьютеру, мой муж смеется надо мной и, зная, что я в молодости увлекалась НЛО, собирала вырезки и заметки из газет, ехидно заявляет: «Ты бы лучше об инопланетянах писала, денег бы «куры не клевали», а так, разорение одно».
Я очень рада, что кто-то читает, что кому-то нужно, чтобы я писала о курах, о любви к этим удивительным созданиям. Сегодня 6 февраля 2011г. Сходила в курятник, прибралась там и покормила питомцев. Сидела, наблюдала, как они клюют мешанку, как подрастает молодежь, пыталась вычислить перспективы на будущее. Потом почистила снег в вольере, отбила топором намерзший у двери лед. Мне не стыдно признаться вам, что самое лучшее время я провожу в курятнике, наблюдая за курами.
Этот рассказ я написала для тех, кто любит кур.

"Дачный автобус. Хозяйство водить, - не разиня рот ходить".
Геннадий Петрович был человеком деятельным. Выйдя на пенсию в возрасте семидесяти лет он, неожиданно для всех своих близких, объявил, что собирается организовать свой маленький бизнес и хочет развести кур. Он очень удивил родственников, ибо всегда занимал руководящие должности, хозяйства никогда не имел и как «курей» держать, никакого понятия не имел.
- А, пусть, себе разводит, - рационально разрешила мужу его жена Галина. – Чем бы дитя ни тешилось.
- Петрович, у тебя проблем нет? Будут. – Заявили бывшие коллеги по работе.
Но человек так устроен, он не может жить в свое удовольствие и наслаждаться беззаботно проведенным временем.
Более всего Геннадия Петровича умилял тот факт, что человек из множества животных, которые окружали его, 6000 лет назад, выбрал курицу и, взяв на руки дикую банкивскую куру, сказал ей: «Теперь из года в год, ты будешь жить рядом со мной, спасая меня от голода, и привнося в мою жизнь радость созерцания твоего совершенства». С тех пор курица находилась рядом с человеком и всегда, где был человек, была – курица. Геннадия Петровича не интересовал вопрос, что было раньше – курица, или яйцо. Ведь было понятно, что яйцо существовало задолго до появления курицы. С большой долей вероятности древними предками кур и всех птиц вообще были ископаемые ящеры из эволюционной ветви тираннозавров. Хотя, в любом вопросе всегда можно было рассуждать путем - от простого, к сложному. Здесь, более простым было - яйцо.
Геннадий Петрович принялся за дело. Он построил на даче теплый сарай с большим вольером, загороженным сеткой для размещения и выгула кур.
В выходной день Геннадий Петрович отправился на базар выбирать кур. На его удивление оказалось много разных пород молодых кур, которые теснились в небольших клетках. Продавали кур пород Брама, Леггорн, Род-айланд, Кохинхин. Мужчина долго и внимательно приглядывался к курам. Он ходил мимо клеток, расспрашивая продавцов о преимуществах той или иной породы. В какой-то момент ему показалось, что одна белая молодая курочка призывно смотрит на него. Кура повернула голову вбок и направила на мужчину свой оранжевый блестящий глаз. Она немного меняла угол наклона головы, словно старалась получше рассмотреть покупателя, словно изучала его.
«Это знак свыше». – Подумал начинающий куровод и, обращаясь к продавцу, заявил.
- Мне пять самочек и одного самца.
- Самца и самочек? - Почему-то переспросил продавец. – А куда вам наложить?
Тут до Геннадия дошло, что кур непременно нужно в чем-то нести, что просто так в руках он не унесет шесть кур. Ему стало стыдно за свое незнание вопроса.
- Да, вот ерунда. Не подумал я, в чем их нести. – Раздосадовано сказал он. – А в чем их носят?
- Так, в коробках больших.
- А где же мне взять, коробку эту? – Оглядываясь по сторонам, смущенно спросил мужчина.
- А вы сходите к помойке, где фруктами торгуют, там полно этих коробок.
Еще более смущаясь тем, что ему что-то нужно на помойке, Геннадий Петрович раздобылся коробкой нужных размеров и опять направился к продавцу. Он придирчиво осмотрел белых кур молодок, и испытующим взглядом глядя на продавца, спросил.
- А вы уверены, что тут пять женщин и один мужчина?
- Ну, да. – Авторитетно заявил продавец и почему-то хихикнул.
- Ну, смотрите. – Строго сказал Геннадий. Ежели, что не так, назад принесу.
В тот же день куры были привезены на дачу и выпущены в вольер. Они были очень красивы, эти небольшие, белые как снег, трехмесячные куры. Питомцы радостно копошились в песчаной почве вольера. Геннадий стоял у клетки и испытывал гордость от того, что его маленькому бизнесу положено неплохое начало. «А не обманул ли продавец, утверждая, что среди птиц есть особь мужского пола», - с сомнением подумал Геннадий, рассматривая одинаковых по виду и размеру кур.
- Ген, а когда твои куры начнут яйца нести? – Поинтересовалась жена.
- Скоро. – Важно ответил мужчина.
Но это «скоро» как-то затянулось. Прошел месяц, другой, а яиц все не было. Правда, куры оказались неприхотливой живностью. Не капризничая, поедали комбикорм и вареную картошку, кухонные остатки, оживленно клевали различную траву. Хорошо прибавляли в весе. Через пару месяцев это были уже почти взрослые птицы, с белым ровным оперением, с красивыми, слегка наклоненными вбок, красными гребешками. Одна птица была крупнее остальных, гребень у нее был значительно больше и стоял острыми зубцами вверх.
«Петух»! – С радостным изумлением подумал Геннадий, рассматривая птицу.
- Геннадий Петрович, яйца-то скоро? - Спросила соседка по даче Раиса Егоровна.
- Вот, пристали, а нет, чего-то яиц.
- А ты, хоть, гнездо им сделал?
- А что? Они сами не вьют гнезда?
- Из чего они там у тебя гнезда вить будут?
- Как из чего? Да хоть из своего пуха.
- Они, то может и совьют из своего пуха, но тебе, то зачем ощипанные куры? Ты, Петрович, им ящичек прибей к стене, да сенца туда положи. Вот и будет для них гнездо.
Мужчина послушался совета и в тот же день нашел подходящий ящичек, наложив в него сена, прибил ящик около насеста. Каждый день он подходил к ящику и с робкой надеждой заглядывал в него. Но там ничего интересного не прибавлялось. Однажды, Геннадий, как обычно, придя кормить кур, заглянул в ящик и увидел там пять крупных белых яиц. Сначала он не поверил своим глазам и даже решил, что соседка решила над ним подшутить. Он подумал, что соседка купила яйца в магазине и подсунула в гнездо, чтобы посмеяться над ним. Геннадий собрал яйца и при дневном свете внимательно их рассмотрел. Это были самые обычные куриные яйца, только на них не было синего штампа, как на покупных. «Яйца! Настоящие яйца»! – С восторгом подумал он.
- Егоровна! - Закричал он, увидев, что соседка вышла во двор. – Мои куры отложили яйца!
Он был так горд этим фактом, как будто сам принимал непосредственное участие в откладывании яиц. С тех пор яйца стали регулярно появляться в гнезде.
Так прошло лето, а за ним осень и зима. Геннадий Петрович привык к своим курам и уже не представлял себе, что когда-то мог обходиться без них. Словно куры были всегда в его жизни. «Может быть в прошлой»? – Думал он.
Весной следующего года одна из кур повела себя странно. Она перестала слетать с гнезда и сидела с отрешенным видом, словно думала о чем-то, своем женском. Стоило Петровичу вытащить куру из гнезда, та нахохлив перышки на голове и растопырив крылья, начинала громко квохтать. «Уж не заболела ли»? – Подумал мужчина.
- Егоровна! – Крикнул он соседке. – А, что? Может моя курица заболела? Может у нее птичий грипп начался?
- Ну, где твоя курица? - Спросила соседка. – Интересное кино. Смотри-ка. Она же у тебя клуша. Хочет птенцов высиживать. А курица-то, наверняка, инкубаторская.
- Как это – инкубаторская?
- А так, выведена в инкубаторе, и давно потеряла способности к насиживанию. А эта кура - вундеркинд какой-то, вспомнила инстинкт предков. Смотри, Петрович, станешь скоро дедом.
- Она сама цыплят высидеть может? – Заинтересовался Петрович. – Хорошо было бы цыплят развести. А когда родятся цыплята?
- Через двадцать один день.
- А как считать?
- А вот так и считай. В субботу в три часа посадил курицу, через двадцать один день, в субботу в три часа и выведутся.
- И это все? Так просто?
Но все оказалось не таким простым, как полагал Петрович. В субботу под курицей было пять яиц, а в воскресенье уже десять. «Ну, десять, так десять, - подумал мужчина, - только когда теперь выведутся цыплята? Получается, что первые пять в субботу, а вторые в воскресенье».
В понедельник под курой было уже четырнадцать яиц. Одна кура «филонила» и яйцо не отложила. Во вторник, придя к курам, Петрович обнаружил, что яйца уже выкатываются из под наседки. «Этак, если еще отложат, ей, родимой и не усидеть будет, так много яиц под ней»! – Озадачился мужчина и пошел спросить совет у соседки.
- А, ты, что же, не отсадил курицу от других кур? И даже яйца ничем не пометил? Эх, ты, - куровод. Снимай теперь курицу с гнезда и убирай эти яйца. Два дня яйца, что снесут куры, складывай отдельно, а потом, разом, подложишь.
Геннадий Петрович сделал все так, как сказала соседка. Он снял курицу с гнезда, убрал все яйца. Потом, через два дня, когда куры отложили еще яиц, собрал их и соорудил отдельное гнездо. Да, вот, оказия. Курица за два дня забыла, что она желала быть наседкой, а так, как все куры были «словно на одно лицо», невозможно было вычислить, какая же курица и есть та клуша. Долго Петрович вглядывался в куриные лица, сажал на яйца то одну, то другую курицу. Все было тщетно. Куры упорно не желали садиться на яйца и вскоре перепачкали всю кладку.
«Эх, вы, - инкубаторские»! – В сердцах махнул рукой Петрович. Но мысль, один раз проникнув в его голову, упорно не желала отставать. Петрович очень хотел вывести цыплят.
В начале лета, Геннадий Петрович отправился на свой участок на дачном автобусе. Сидящие за его спиной женщины говорили о курах и мужчина, сразу начал прислушиваться к разговору.
- Вот, - говорила одна из женщин. – Пришлось мне продать участок, и всех кур распродать пришлось. Жалко очень, курочки такие замечательные – породы бентамка, маленькие, красивые, чуть больше голубя. А яички регулярно несли, да и наседки старательные. Да, понимаешь, жила у меня одна старенькая курочка, с которой все мое куриное стадо начиналось. Десять лет уже курице. Зарезать, рука не поднимается, а купить ее не купили. «Девайте сами, куда хотите», - сказали мне. Еду забрать курицу, а куда ее пристроить, ума не приложу.
- А, какой с нее толк, с курицы этой? Корм переводить? - Спросила другая женщина. – Ведь яиц она уже не несет.
- Не несет, конечно, яиц. Но цыплят высиживать может.
- А отдайте мне, курицу вашу. – Взмолился Геннадий Петрович. - Ей у меня хорошо будет.
Женщины очень удивились, ведь они не догадывались, что кто-то слышит их разговор.
- А вы в курях понимаете?
- Понимаю! – Поспешил ответить Петрович. – У меня на даче есть небольшое стадо кур. И вашей бентамке место найдется.
Женщина была рада, что кому-то понадобилась ее десятилетняя курица и с удовольствием вручила мужчине маленькую, почти невесомую птицу.
- Прощай Лисичка. – Сказала она курице и в глазах женщины сверкнули слезы. – Удачи тебе, Лиса. Живи, там, не балуй.
Женщина отвернулась от мужчины и смахнула слезу.
- Десять лет, - это целая жизнь. Много воды утекло, - пояснила женщина. – А курица эта, считай, свидетелем всему была. Она у меня таракушечка такая, с хитриной. Потому и назвала ее Лисичка. Любительница корм припрашивать. Ручная очень. Бывало, приду к курам, а она первая подбегает, да потом и не отходит от меня. То на руки, то на колени прыгнет.
Геннадий Петрович не испытывал к курице сентиментальных чувств. Его глаза загорелись, когда он услышал, что эта курица может высидеть цыплят. А ему очень хотелось своих цыплят от своих кур. Ведь мало ли что на базаре могут подсунуть.
- Егоровна, смотри, у меня новая породистая курица. - Гордо сказал Петрович, показывая бентамку соседке.
- Да она ж, вся седая. Все перо выцвело.- Всплеснула руками Раиса Егоровна. – Сколько же ей годочков? Кто-то втюхал тебе это чудо. Эх, ты, куровод!
- Ничего и не втюхал, я сам попросил. Сказали, что наседка замечательная.
- Наседка? А сколько ты яиц под этого голубя подложишь? Да, она и свалится с яиц, пенсионерка твоя.
Петрович разочаровался в курице от нелестных отзывов Егоровны. «И чего это, я ее взял? - Подумал мужчина. – Корми ее теперь, пока не помрет». Он кинул курицу в вольер. Леггорны замерли увидев новенькую и несколько минут вели себя так, словно ничего не произошло. Потом одна белая курица подкралась к бентамке и больно клюнула беднягу в голову. Потом подскочила другая курица и тоже клюнула маленькую курочку.
И тут с новой курицей были проблемы. Стало ясно, что белые куры не хотят делиться своей территорией. Петрович понаблюдал, как его куры гоняют по вольеру новенькую. Как та, втянув голову, мечется по вольеру пытаясь укрыться от сильных ударов. Он не стал спасать курицу.
«На все воля Божья», - подумал он.
На другой день бентамка пропала.
- Егоровна. – Крикнул он. – А ты не видела моей новой курицы? Провалилась она куда-то.
- Заклевали, наверное, твои обормоты.
- Если бы заклевали, то валялся бы труп. А трупа, то нет. Все, вроде, прочно, могла ведь и кошка пробраться и сожрать такую малютку.
- Твою малютку и крыса могла утащить. Не было у бабы хлопот, купила баба порося.
- Вот тебе и Лиса. Пропала Лиса. Хорошо, что хозяйка не узнала, а то плакала бы очень. – Подумал Петрович. – И чего это я вчера не спас куру. Хоть бы в ящик ее посадил. Ведь и правда, может, хорошая наседка. И что, что мало яиц подложить можно было. Пяток бы высидела и ладно. Да, что теперь гадать. Вчера нужно было думать.
Петрович расстроился от этого происшествия.
- Так, вот, дорогой мой. – Нравоучительно сказала Раиса Егоровна. - Хозяйство водить, - не разиня рот ходить.
Дни шли за днями и случай с курицей начал забываться. Ведь эта курица была чужой и еще не заняла никакого места в сердце мужчины. Вот если бы он растил ее десять лет. А так, пропала и пропала, ведь это была просто чужая живность.
Геннадий Петрович очень любил наблюдать за своими питомцами. Он и стульчик себе приспособил около вольера, чтобы было удобнее. Сядет мужчина на стульчик и смотрит, как его курочки живут своей куриной жизнью. В жизни кур имелась строгая иерархия. Самым главным был, конечно, - петух. Только казалось, что он ходит по вольеру, ничего не замечая кроме своей персоны. На самом деле, петуху подчинялось все куриное семейство. Была еще главная курочка в стае. Ей подчинялись все куры, кроме петуха. Так Геннадий Петрович делал маленькие и очень интересные открытия, так понял он, что курица умная, сообразительная птица. «А еще говорят: «куриные мозги». Они тебя вокруг пальца обведут. У них ума и хитрости, всего хватает», - думал Петрович. В какой-то момент, ему показалось, что по вольеру кто-то прошмыгнул к корыту с зерном. «Крыса»! – Решил мужчина и, вооружившись лопатой, встал недалеко от корыта. Затаив дыхание он стал терпеливо ждать. Вдруг в дальнем углу около сарая мужчина опять заметил какое-то живое существо. Петрович приподнял лопату и приготовился рубануть по пришельцу, думая, что это крыса или даже хорек. Его удивлению не было предела, когда он увидел, что это его пропавшая курица – бентамка, ворует у больших кур корм. «Выжила, хитрюга! - Радостно подумал мужчина, - вот тебе и дура! А она – лиса! Настоящая лиса»!
Петрович подошел к углу сарая, и увидел небольшую дыру в стене, где все это время пряталась курица бентамка. Его глаза стали такими же большими и круглыми, как те яйца, которые лежали там. Маленькая курочка сидела на белой горе из яиц, не выражая никаких эмоций. Она просто высиживала яйца, вероятно, мечтая о том, каким большим стадом цыплят обзаведется она, когда те вылупятся из яиц.
- Егоровна! - Заорал Петрович. - Беги скорее сюда!
- Ты что так блажишь? – Спросила Раиса Егоровна, подбегая к мужчине. – Пожар тут у тебя что ли?
- Смотри! Бентамка нашлась!
- Боже ж, ты мой! Куры, твои, голубчик, прятали от тебя яйца в этой дыре. А бентамка их нашла и принялась высиживать. Потому-то и не видел ты ее с тех пор, что сидела она на яйцах. Погоди, а сколько же дней прошло? Ага, ежели с того дня считать… Так дней двадцать и прошло. Сегодня, завтра, жди пополнения.
- Как, пополнения?
- А так, роды у курицы будешь принимать.
- И, что, все выведутся?
- Один, два, может и выведутся. Сам, погляди. Не накрыть ей своим тельцем всю гору яиц. А цыплята будут только из тех яиц, которые ей удалось согреть. Ты сегодня ничего не делай. Оставляй все как есть. К завтрему посмотрим.
На завтра запищало что-то под маленькой курой. Петрович побежал за соседкой.
- Ты, уж помоги по-соседски, - взмолился он. – Там уже что-то рожается!
Тут зазвонил мобильный телефон в кармане у мужчины.
- Ну, как ты там, дорогой? – Спросила жена.
- Я занят! – Крикнул он в трубку. – У меня курица рожает!
Вместе с Раисой Егоровной они побежали к курятнику. Курица уже не выглядела такой отрешенной как раньше. Она привставала на ногах, заглядывала вниз, и из-под нее слышался явный писк.
- Коробку большую неси. – Скомандовала Егоровна. – В нее и посадим!
Женщина приподняла куру. Под курицей сидели три маленьких пушистых птенца и смотрели на мир темными бусинами глаз.
К вечеру вывелось еще два птенца. Остальные яйца были холодными.
- Пять цыпляток! Егоровна! Моя курица вывела цыплят, а ты не верила в нее.
Петрович срочно соорудил невысокий загончик, всячески утеплил его, накрыл сеткой и пленкой. Там он разместил свою бентамку и цыпляток. Сердце его при этом ликовало, а душа наполнялась радостным волнением.
Курица оказалась заботливой мамашей. Она водила за собой маленьких деток и, стоило им запищать, тут же садилась и обогревала их. Никогда Петрович не думал, что самым большим впечатлением его жизни будут эти желтые пушистые комочки.
Цыплята подрастали быстро уже через неделю на их крылышках стали появляться белые перышки, а через месяц пух исчез почти весь и малыши стали белыми как снег. Они шустро носились по загончику, выхватывали корм друг у друга. Курица едва поспевала за своими неугомонными детьми.
То лето было необыкновенно жарким. Петрович стал выпускать кур из вольера на участок, чтобы те погуляли на вольном выпасе и поклевали травки. А так же, выпускал он бентамку и цыплят. Мужчина старался не отходить далеко, зорко присматривая за своим хозяйством.
Неожиданно небо затянули тучи, и громыхнуло где-то совсем близко. С неба упали крупные капли дождя. Петрович оценивающе взглянул на тучу. На мгновение природа затаилась и не было ничего кроме очень больших капель. Кап. Кап. Кап.
Мокрые пятна растеклись по рубашке Петровича и тут рванул ветер, да так сильно, что деревья, будто по команде наклонили свои верхние ветви, словно поклонились приближающейся стихии. Мгновенно закружилось, завертелось в воздухе, загромыхало прямо над головой и ливануло со страшной силой. Петрович успел увидеть, что его куры ринулись в сарай и бентамка бежит, подзывая своих цыплят. Мгновенно потемнело, и прямо около уха мужчины пролетела палка сорванная ветром. «Еще чуть-чуть и попала бы в глаз», - мелькнуло в голове у Петровича. Он побежал к сараю, думая, что успеет закрыть дверь. Тут подбежала Егоровна, и только они укрылись в сарае, сразу начался ураган. Взвыл ветер, засверкала искрами оборванная проводка, раздался оглушительный треск, и рухнула береза, вырванная с корнем. Ветви, сорванные с деревьев, мусор и щепки летали в воздухе, и с грохотом падали на крышу сарая. Качнуло дверь и сорвало с петель. Петрович и Егоровна упали на пол сарая и, накрыв руками головы, с ужасом смотрели на буйство разыгравшейся стихии. Куры и петух забились в угол сарая, здесь же пищали четыре цыпленка. Сверкнула молния.
- Смотри! – Крикнул Петрович.
Там, прикрывая собой цыпленка, курица бентамка пробиралась к сараю. Испугавшись очередного удара грома, цыпленок выскочил из-под матери и бросился наутек. Бентамка рванула за ним. В этот момент сорвало с крыши дома лист шифера и он, грохнув о землю, накрыл курицу и цыпленка.
- Эх! – Вскрикнул Петрович. – Пропала Лиса. Эх, Лиса. – Горько добавил он.
Где-то в отдалении вспыхнул пожар, ветер быстро разносил запах дыма. Кричали люди. Они куда-то бежали, стараясь прикрыться, кто чем мог, от града шифера, осколков и веток. Ветер нещадно трепал их одежду.
Тут взвыло со страшной силой, и, громко затрещав, порывами ветра сорвало шифер с сарая. Егоровна завизжала, закрываясь от обломков шифера, полезла под Петровича, куры летали по сараю, образовался страшный хаос.
Через несколько минут все стихло. Образовалась оглушительная тишина. Вдали трещало и ухало, но было понятно, что ураган ушел.
- Все. – Глухим голосом сказал Петрович. Кряхтя и разгребая обломки, он стал подниматься. Егоровна сидела на полу и трясла головой.
- Ни хрена себе. А? Егоровна.
- Живы, Слава Богу. Ну, ничего. Твой дом стоит. Только несколько шиферин сорвало, да стекла побило. Пойдем на мой посмотрим. Надо же где-то ночевать. И горит еще. Слышишь, треск?
Весь вечер люди ходили, пытаясь обсушить одежду, найдя сухой угол в доме, завалились спать. Наутро было много дел. Разгребали завалы, прибивали отлетевшие куски шифера, пилили деревья. Электрики починили проводку и к вечеру следующего дня дали свет.
Только к вечеру, на второй день после урагана, Петрович нашел в себе силы поднять кусок шифера и посмотреть, что сталось с его курой и цыпленком. На его удивление оба были живы. Там было маленькое углубление в почве, в нем и спряталась миниатюрная курочка, накрыв собою цыпленка.
- Вот так Лиса! - Вскрикнул Петрович, и трясущимися от радости и волнения руками, сграбастал своих питомцев и закричал:
- Егоровна! Они живы!