ВДОЛЬ УЛИЦЫ С ОПАСКОЙ
Линейка вытянулась вдоль бесконечного школьного коридора. Прозвучала команда – всем поднять руки ладонями вверх. Полнотелая завуч колобком покатилась вдоль строя. Тех, на кого она указывала, выводили в центр на всеобщее обозрение. Набралось два десятка учеников, в основном младших классов.
- Посмотрите на них! В чем они испачкали свои пальцы? – загремел громовой голос директрисы.
- Это краска, которой их родители малюют яйца на так называемую пасху. В то время, когда наша страна запускает в космос ракеты, находятся темные невежественные люди, которые тормозят наше стремление к коммунизму.
Вовку за ухо физрук вывел еще на шаг вперед.
- Неслыханное дело! – продолжался разнос.
- Второклассник Иванов совершил поступок, несовместимый с высоким званием советского школьника. С котомкой через плечо он ходил по домам и клянчил еду.
- Я не клянчил, - шмыгнув носом, осмелился возразить мальчик.
- Никогда, никогда не быть ему октябренком ни тем более пионером, - прозвучал приговор
Провинившихся детей завуч методично била указкой по ладошкам.
- Не сметь! Не сметь! Не сметь позорить школу, - шипела вполголоса.
Девочки заплакали.
Вовкины злоключения на этом не закончились. После линейки в кабинете директора ему учинили допрос с пристрастием.
- Кто тебя надоумил? Говори кто: отец, мать? Ну!
- Никто, я сам, - набычился мальчик.
- Не мог сам. Кто научил, сознавайся?
- Бабушка?
- Нет.
- Посмотрите на этого партизана, родителей выгораживает!
- Отвечай гаденыш, - сорвался физрук.
- Я сам! Сам-сам-сам! – уперся Вовка.
Молоденькая классная первая спохватилась, что перегибают палку и выпихнула Иванова за дверь.
- Вы что, как можно. Прекратите, он же ребенок. Спасенный помчался по опустевшему коридору, так и не поняв чем связаны между собой крашеные яйца и ракеты.
А как все хорошо накануне начиналось. Последние деньки весенних каникул. По утрам Вовка сам вскакивает, накидывает папкин ватник и, стараясь не шуметь, крадется в курятник. Петух давно отголосил, при виде чужака принимает боевой вид. Отбиваясь от него метлой, мальчик по кругу обходит ящики. В некоторых сидят курицы, приходится подсовывать под них руку. Несильные удары клювом не останавливают. Награда – теплое яйцо.
- Сколько сегодня? – интересуется бабушка.
- Три, - складывает внук добычу в корзину под кроватью.
- После обеда еще парочку должны снести.
- Бабуль, а долго до пасхи? – подпирает мальчика нетерпение.
- Погоди, четыре денечка осталось.
- А шелухи хватит?
- Да, хватит, хватит, всю зиму чай сам собирал.
- Баб, а ты, правда, маленькой тоже была?
- Ну, а как же.
- А когда это было?
- Ой давно! Почитай еще до революции. Бывало, соберемся гурьбой и айда по деревне христосоваться, - узловатые руки застывают над опарой, сморщенное лицо на миг замирает.
- Хри-хрис-то-вы-в - это как, - так и не выговорив, поинтересовался внук.
Мать суетливо собирается на работу, краем уха по отрывкам улавливает их затею и неодобрительно посматривает на шепчущихся заговорщиков. Нет времени приструнить обоих, убегая, хлопает дверью, а потом и забывает.
Солнце через окно коснулось лица. Вовка открыл глаза и сразу понял, что сегодня необычный день. Свежепобеленная печь испускает аромат пирогов. Поменянные занавески на окнах отдают чистотой. Босые пятки опустились на скобленый пол, шершавый и теплый.
- ПАСХА! – закричал спросонья.
- Тю, сорванец напугал, - бабушка чуть не выронила кочергу.
- Быстро одевайся, будем красить яйца.
В чугунке на полведра с вечера замочена луковая шелуха. Вовка осторожно опускает в бурую жидкость яйцо за яйцом.
- Один, два, три, - считает вслух, - перейдя за пятый десяток, сбивается.
- Хватит, хватит, - останавливает бабушка. Ведомый ухватом чугунок, по глиняному поду, огибая протвини с пирогами, поехал в угол, пышущей жаром печи.
На прогретом весенним солнышком пригорке сидят пацаны, главный у них Вовка, у него через плечо сшитая бабушкой котомка. С ним два мальца поменьше, в школу еще не ходят. Решают, с какого дома начать. Чтобы долго не гадать, начали прямо с соседнего.
На стук хозяйка вышла на крыльцо. Вразнобой, хоть и тренировались, прокричали:
- Христос воскрес!
- Ой, батюшки! – вначале опешила женщина.
- Что же вы так громко голосите? – посмотрела по сторонам.
- Во истину воскрес, - ответила почти шепотом и метнулась в дом, - я сейчас.
Через минуту рассовывала ребятишкам угощения, улыбалась, при этом нет-нет, да и глянет вдоль улицы с опаской.
| Вложение |
|---|
