Селекционный плацдарм

С началом перестройки селекционный процесс в сельском хозяйстве практически остановился. Но постоянно растущие требования к сортам растений и породам животных, их продуктивности и качеству продукции заставили аграриев думать об обновлением генетического материала. Чтобы выдержать конкуренцию на рынке, крестьянам пришлось закупать семена ряда сельхозкультур и животных западной селекции.

Российским селекционерам достаточно сложно конкурировать с западными селекционными компаниями. Если в США на создание одного сорта зерновых культур в среднем затрачивается $180 млн (процесс длится 10-15 лет), то в России в зависимости от оснащенности лаборатории – от 10 до 100 млн руб., раздосадован руководитель центра селекции и семеноводства Татарского НИИСХ (Казань) Василий Блохин.

На создание одного гибрида капусты в идеале должно уходить около 50 млн руб., так как этот процесс занимает не менее 16 лет, продолжает директор селекционной станции им. Н.Н. Тимофеева Григорий Монахос. «Однако даже Тимирязевская академия тратит на селекцию менее $1 млн в год. О каком прогрессе в российской селекции можно говорить?» – недоумевает эксперт. Для сравнения, по данным Лекса ван дер Веерда, менеджера по продукции голландской компании Barenbrug Holland BV (селекция, семеноводство, международный маркетинг), его фирма ежегодно вкладывает в селекционную программу €5 млн.

Сортовые реалии

Сегодня селекцией в растениеводстве начинают заниматься и частные компании, но большая часть разработок (свыше 70%) все равно приходится на научно-исследовательские учреждения и селекционные центры Россельхозакадемии (их более 40), отмечает замгендиректора холдинга «Российские семена» (Москва) Вячеслав Лапочкин. Эти организации постоянно ведут селекцию по всем видам и группам сельхозкультур и ежегодно передают в сорто-испытательную сеть свои новинки. Вопрос в другом – внедряются ли эти сорта в производство. К примеру, все опытно-производственные хозяйства Россельхозакадемии в год производят около 250 тыс. т семян зерновых культур высших репродукций, говорит специалист. Но в связи с высоким уровнем развития внутрихозяйственного семеноводства и стагнацией рынка зерновых культур не все эти семена востребованы аграриями.

По словам Лапочкина, значительная часть сельхозпроизводителей старается экономить, засевая семена массовой репродукции. Происходит это потому, что при выборе приоритетов финансирования они в первую очередь отдают предпочтение покупке горюче-смазочных материалов, средств защиты растений и другим нуждам производства, объясняет замгендиректора «Российских семян».

Но уже решившись на закупку качественных семян зерновых, аграрии выбирают сорта российской селекции, утверждает специалист. По его словам, семена озимой, яровой пшеницы, ржи и овса доминируют над западными аналогами. Однако по таким сельхозкультурам, как кукуруза, сахарная свекла, рапс, подсолнечник и т.д. на российский рынок поступает достаточно много иностранных сортов.

К примеру, пивоваренный ячмень западной селекции сегодня пользуется большим спросом у сельхозпроизводителей, заявляет гендиректор хозяйства «Рассвет» (производство сахарной свеклы, выращивание семян зерновых культур; Липецк) Сергей Дьяченко. Дело в том, что пивоваренные заводы предъявляют строгие требования к сырью, и российским аграриям не остается ничего иного, как использовать западные сорта, генетика которых, в отличие от российских аналогов, дает более высокий урожай и качественное зерно.

Если же взглянуть на эту ситуацию с позиции сельхозпроизводителя, а не селекционера, то нельзя не отметить, что ввоз в нашу страну импортных сортов создал новую конкуренцию в производстве зерна, добавляет вице-президент Российского зернового союза Александр Корбут. Сегодня Россия стала достаточно крупным экспортером пивоваренного ячменя. В значительной степени это произошло потому, что в страну пришли импортные сорта.

В дефиците также семена овощных культур отечественной селекции, говорит гендиректор селекционного центра «Гавриш-Гольево» (Москва) Сергей Гавриш. Например, в российском госреестре нет ни одного отечественного гибрида лука и свеклы, поясняет Монахос. Сельхозпроизводитель уже давно перешел на выращивание гибридов и за неимением отечественного материала закупает импортный, обладающий неоспоримыми преимуществами. Но если по каким-то причинам западные компании ограничат поставку семенного материала в Россию, цена на семена, возможно, поднимется, и это отразится на стоимости овощей, предупреждает директор селекционной станции им. Н. Н. Тимофеева.
«В этом году в южных регионах страны не было в открытой реализации семян озимого лука Эхо F1 (Япония; Сакако), посевная прошла без него, и фермерам пришлось использовать семена худшего качества, – сетует Монахос. – А в прошлом году подобная ситуация произошла после ограничения поставок гибрида свеклы Пабло F1 фирмы «Бейо Заден». Такая же проблема возможна и с другими группами овощных сельхозкультур, убежден эксперт. Более того, с его слов, в стране уже несколько лет не закладывается страховой запас семян овощных культур с высокими посевными качествами (лучших F1 гибридов и сортов, допущенных к использованию в последние годы и наиболее востребованных производством). Это и неудивительно: ФГУП «Россортсемовощ», через которое государство осуществляло свою деятельность в области производства, заготовки и реализации семян, а также создания и обслуживания страхового фонда, признано банкротом, объясняет Монахос.

По мнению Лапочкина, данная ситуация неразрывно связана с проблемой продовольственной безопасности. Ведь ни для кого не секрет, что по всем группам продовольствия Россия на 40% обеспечивает себя за счет импорта.

Административный барьер

Если российским селекционерам не составляет труда вывести на рынок семена зерновых, то тем, кто занимается созданием сортов овощ-ных культур, приходится преодолевать некоторые трудности.
«В первую очередь работу селекционеров замедляет непроработанная нормативно-правовая база», – говорит Корбут.

Участники рынка сетуют, что ранее действовавший «Закон о селекционных достижениях» № 5605 от 16.08.1993 года, потерявший силу после введения в действие IV части Гражданского кодекса (глава 73 регулирует право на селекционное достижение), практически не выполнялся из-за отсутствия органа, отслеживающего передвижение семян. Но после того как расширили полномочия Минсельхоза, наделив его властью федерального органа исполнительной власти по селекционным достижениям, «вроде бы все нормализовалось». Правда, такие изменения имеют две стороны: с одной – это контроль над передвижением семян на рынке, а с другой – запуск бюрократической машины.

Особенно сложно получить карантинный сертификат в Россельхознадзоре, жалуются селекционеры. «Процедура его оформления отнимает около месяца и тем самым сильно тормозит рабочий процесс. Более того, у нас этот сертификат требуется на всю продукцию, хотя по Федеральному закону «О карантине растений» от 15 июля 2000 года № 99-ФЗ он должен выдаваться только на семена, завезенные из карантинной зоны, или на импортные поставки», – недоумевает Монахос.

Навязанная аграриям обязательная сертификация после введения селекционного достижения в Реестр (приказ Минсельхоза № 859 от 8 декабря 1999 года «Об утверждении Положения о порядке проведения сертификации семян сельскохозяйственных и лесных растений») нанесла непоправимый удар по отечественной селекции, негодует эксперт. Дело в том, что требования к новым гибридам меняются очень быстро, жизнь селекционного достижения сокращается до 6-10 лет и на смену им приходят новые – с признаками и свойствами, более востребованными рынком.

В такой ситуации медлить нельзя. Но если раньше включение гибрида в госреестр считалось разрешением выводить партии семян в оборот, то сегодня эта мера всего лишь дает право начать процедуру сертификации, что приводит к потере времени, недоволен Монахос.
«Например, у двулетних овощ-ных культур сертификация занимает два года, тогда как заявку на нее нужно подавать за месяц до посева семян. Таким образом, при этой системе семена нового гибрида, допущенного Госсорткомиссией в реестр после двух-, трехлетнего испытания, попадают на поля только через три года», – раздосадован эксперт. Самое интересное в этой ситуации то, что семена не обязаны подвергаться обязательной сертификации, так как в списке «Товары для обязательной сертификации» они отсутствуют, недоумевает Монахос.

А вот зарубежные фирмы могут завозить семена своих гибридов на второй день после включения в госреестр, так как получение сертификата ISTA (Международная ассоциация тестирования семян) с ним не связано. Но если западная компания намерена завести семена овощных культур, она должна предоставить еще и второй сертификат (сортовой идентификации), о необходимости предъявления которого говорится в приказе «Об утверждении Положения о порядке проведения сертификации семян сельскохозяйственных и лесных растений». Для этого импортеры должны предоставить сертификат OECD (Организации

Экономического Сотрудничества и Развития). Однако по этой системе семена овощных культур в Европе не сертифицируются. Возникает вопрос: каким образом на российский рынок проходят сотни тонн импортных семян овощных культур?

Мясное дело

В животноводческой отрасли за последние 15 лет селекционные работы проводились в несущественном объеме (исключение – птицеводство), говорит председатель правления Мясного союза России Мушег Мамиконян. Поэтому сегодня существует большая зависимость от западных поставщиков генетического материала. Выход из сложившейся ситуации эксперт видит в создании крупных селекционных центров, организованных совместно с западными селекционными компаниями. По его мнению, это увеличит темпы роста производства в отрасли.

Завотделом мясного скотоводства и производства говядины ВНИИЖ Геннадий Легошин также считает, что для увеличения производства говядины и формирования крупномасштабной отрасли специализированного мясного скотоводства необходимо привлекать генетические ресурсы из-за рубежа. «За последние 30 лет селекционный прогресс по всем основным породам (калмыцкая, герефордская, казахская белоголовая и др.) был незначительный. В то время как западные страны по основным показателям ушли далеко вперед: молочная продуктивность импортных мясных коров составляет 250-300 кг и более, а отечественных – 180-240 кг», – приводит данные эксперт.

В стране сформировался большой спрос на высококачественный мясной скот племенного и коммерческого назначения, и за счет внутренних ресурсов его не удовлетворить, убежден Легошин. С его слов, племзаводы реализуют сегодня лишь 12-15 тыс. голов племенного молодняка в год, несмотря на то, что потенциал отрасли в несколько раз больше.

По мнению эксперта, для улучшения ситуации необходимо изменить организацию всей селекционно-племенной работы в мясном скотоводстве с учетом новейших достижений генетики, селекции, информатики, а также опыта западных стран. «Вести селекцию мясного скотоводства необходимо по комплексу признаков, в том числе энергии роста, массы и качества туш, оплаты корма привесами, а в будущем – по признаку качества мяса (нежность, соотношение аминокислот и жирных кислот)», – утверждает Легошин.

Он также настаивает на необходимости преобразования функций племпредприятий, которых в России более сорока. «Вместо них в этом году создан Головной Центр по воспроизводству сельхозживотных, объединивший 22 региональных предприятия по племенной работе, – рассказывает эксперт. – Ежегодно они должны формировать 500 сервисных центров для организации воспроизводства животных в ЛПХ, фермерских хозяйствах и части сельхозпредприятий».

Особое внимание Легошин придает методике и интенсивности отбора лучших животных, которую следует довести до 1-2%. «Нельзя допускать такого, когда отдельные предприятия включают в число улучшателей до 70% испытанных быков, так как это противоречит теории селекции», – напоминает специалист.

Интеграция в свиноводстве

Ситуация с отечественной селекцией в свиноводстве также оставляет желать лучшего. До 1990 года создавались новые породы и типы, проводилась племенная работа, направленная на улучшение существующего генетического материала. Но после распада Советского Союза лучшие племенные заводы были разрушены, и селекция пришла в упадок. Работая в таких условиях, сельхозпроизводителю по сей день приходится постоянно заво-зить племенной материал из-за границы, а это ставит российскую экономику в зависимость от других государств, недовольны эксперты.

Все больше племзаводов, которые работали с крупной белой породой (в СССР она считалась основной плановой породой и составляла 86% общего поголовья породных свиней), начинают заво-зить импортный скот, говорит гендиректор агрофирмы «Мортадель» (Владимирская область, разведение свиней) Владимир Епишин. Ведь не смотря на то, что импортные животные дороже в 3-5 раз, их продуктивные признаки значительно выше, считает он.

Отечественные породы резко отличаются от зарубежных, констатирует старший консультант компании «Генетика ПИК» (Белгородский филиал генетической компании в свиноводстве) Александр Подгурский. «Выход постного мяса у наших свиней – 50-51%, а у импортных животных – 58-62%. Различается и конверсия корма: на отечественных породах не удается получить показатель менее 4,5 кг корма на 1 кг привеса, а зарубежные дают ниже 3 кг, – сравнивает специалист. – Руководствуясь этими показателями, российские сельхозпроизводители предпочитают закупать животных исключительно западной селекции».

Такие крупные предприятия, как «Черкизово», «Мираторг», «Эксима» работают на импортном генетическом материале, подтверждает Епишин. «В 2005 году мы закупили для своего племрепродуктора 650 голов маточного стада. На основе этого генетического материала методом расчленения по неродственным группам проводим селекцию трех пород (Ламбрас, Дюрок, Йоркшир)», – делится опытом специалист. В настоящее время общее поголовье в «Мортаделе» составляет около 8 тыс. животных. Инвестиционные затраты на строительство свинокомплекса (в том числе и на приобретение основных свиноматок – $600 тыс.) агрофирма планирует окупить к 2011 году.

Отечественный кросс в «Мортаделе» не приветствуется из-за низкой продуктивности. «Для достижения массы 100 кг российской свинье необходимо 190 дней, а животному западной селекции, чтобы набирать 110 кг, достаточно 158 дней, сравнивает Епишин. К тому же толщина шпика у импортной породы – 11-18 мм, а у отечественной – 2,5-3 мм. Плюс низкая конверсия: 2,5 единицы против 3,5-4».

Со слов Подгурского, в стране появляется все больше племенных репродукторов, которые работают совместно с западными селекционными компаниями. Такие предприятия реализуют больше племпродукции, чем фирмы, специализирующиеся на животных отечественной селекции. В результате новые свинокомплексы заполняются животными исключительно западной генетики, качественные показатели которых соответствуют требованиям мясокомбинатов к сырью, а низкие показатели по конверсии корма позволяют успешно работать в условиях колебаний зернового и мясного рынков.

Не так давно из-за подъема цен на зерно резко подорожали комбикорма (на 60-70%). В новых рыночных условиях предприятия старого образца на 200-500 маток, которые работали с отечественной селекцией и имели конверсию 4-6 кг на 1 кг привеса, практически обанкротились, констатирует Подгурский. Но уже сегодня в свете того, что зерно упало в цене, а мясо подорожало (на середину октября стоимость 1 кг живого веса свинины составляла €2,5), у таких компаний снова появилась возможность выжить. «Но эта цена долго не продержится, поэтому выиграют только те, кто работает с современной генетикой и может обеспечить ту конверсию, которая позволит конкурентоспособно работать», – прогнозирует специалист.

Сегодня на российском рынке присутствуют ведущие западные компании, специализирующиеся на генетике: датская фирма DanBred (практически монопольно контролирует рынок Дании), PIC (в США, Канаде и Англии занимает около 40% рынка, в Германии – 15%, создала 5 репродукторов в России), голландская компания Topigs (организовала репродукторы в Курской области и Татарстане), голландская компания Hypor, которую привлекла московская «Эксима» для создания генетического центра в Орловской области, перечисляет Подгурский.

Мамиконян называет открытие в Орловской области современного центра селекции компанией «Эк-сима» самым большим прорывом в отрасли свиноводства. С ним согласен региональный директор в России и странах СНГ «Хендрикс Дженетикс» Ярослав Немировский. «Эксима» не стала выстраивать взаимоотношения с голландскими партнерами по старой схеме «только завоз», – объясняет он. – В генетическом центре будет сконцентрировано крупнейшее селекционное ядро (западные чистые линии), откуда будут совершаться поставки семени лучших производителей в Европу и в регионы России». Таким образом, российские аграрии будут меньше зависеть от импорта, довольны специалисты. Но чтобы говорить о полной независимости от «западных поставщиков генетики», таких центров в стране должно быть пять-шесть.

Птичий кросс

В отличие от свиноводства, в птицеводстве еще сорок лет назад перешли на разведение чистых линий, говорит президент Росптицесоюза Владимир Фисинин. Исходные линии отечественной селекции принадлежат племзаводам «Птичное» (Московская обл.), «Свердловский» (Свердловская обл.), «Смена» (Московская обл.), «Русь» и «Лабинский» (Краснодарский край).

Однако, по мнению Немировского из «Хендрикс Дженетикс», в России никогда не было своих кроссов в чистом виде. «То, что мы привыкли называть отечественными кроссами, – это продукт, созданный на основе западных чистых линий», – объясняет специалист. Фактически в стране существовала только одна русская белая порода, а все остальные были завезены, утверждает он. «В советское время с 1968 года (начало промышленной селекции) каждые пять лет к нам поставлялись западные чистые линии, на основе которых создавались якобы новые кроссы.

К примеру, кросс Родонит выведен на основе немецкого Ломан, а известный всем кросс Смена идет от голландского Гибро и американского Росс 308», – считает специалист.

На этот счет у Фисинина иное мнение: «В настоящее время в мире идет интенсивный обмен генетическим материалом. И сказать, что кросс Хайсекс принадлежит только Голландии, мы не можем. Что же касается Родонита, то для его разработки использовалась отечественная селекционная программа, а не западная, равно как и для создания Смены-7. А для выведения этих кроссов применялся и отечественный, и западный генетический материал».

Отечественные бройлерные кроссы закрывают 52% в сегменте мясных кроссов, из которых 37% принадлежит кроссу Смена-7 (племзавод «Смена» поставляет родителей или прародителей на 42 птицефабрики), приводит данные Фисинин. В сегменте яичной птицы ситуация складывается иначе: 65% принадлежит импортным кроссам. Дело том, что в стране нет чистых линий яичных кроссов, объясняет специалист.

Несколько лет назад в Россию поставляли свой материал более десятка генетических компаний. Сегодня в яичном птицеводстве их только две – «Хендрикс Дженетикс» и «Ломан-Хайлайн», а в бройлерном три – «Кобб-Гибро», «Авиаген» и «Хаббард», перечисляет Немировский. Резкое сокращение поставщиков он объясняет ростом продуктивности родительской птицы (несушка прибавляет в среднем 3 яйца в год), в результате чего сокращаются объемы закупок, так как аграриям требуется все меньше птицы. В то же время удорожание научных исследований заставили некоторых селекционеров объединиться, в результате чего образовались международные компании, имеющие чистые линии в разных странах. Их селекционные центры позволяют использовать достижения генетических исследований с небольшими вариациями в различных подотраслях животноводства.

Об основании подобной интернациональной компании с участием России говорит и Фисинин. «Росптицесоюз уже разработал и направил в Минсельхоз предложение о создании в стране нескольких селекционно-генетических центров, которые должны создаваться на интегрированной основе с крупными международными компаниями», – рассказывает специалист. Организацию этого проекта он видит следующим образом: российская сторона предоставляет землеотвод, помещение, рабочий персонал, а запад привозит свои исходные линии. Однако иностранные компании не спешат заключать столь масштабные контракты с Россией, ссылаясь на нестабильную ситуацию на рынке, добавляет Немировский.

Алена Гроздова, Мария Лушникова
Журнал «АгроТехника»
№6, ноябрь - декабрь 2008
www.agro-technika.ru
http://www.agro-technika.ru/news/581/