С выборами нового председателя Центрального правления Ассоциации «Росохотрыболовсоюз», несомненно, начался новый, современный этап в деятельности Ассоциации. Читая интервью и наблюдая за первыми шагами на этом посту Э.В. Бендерского у меня как, наверное, и у большинства заинтересованных лиц, появилась уверенность в том, что РОРС после долгой спячки вновь начнет активную работу.
Не скрою, я оптимист. Именно с оптимизмом я воспринял известие о восстановлении в рамках Центрального правления отдела дичеразведения, равно как и его первое крупное мероприятие – организацию и проведение круглого стола по теме «Вопросы дичеразведения в охотничьем хозяйстве», в работе которого мне посчастливилось принять участие. В ходе заседания участники услышали о готовящейся в Ассоциации концепции по развитию дичеразведения и ознакомились с некоторыми ее основными пунктами. Оптимизм рос как на дрожжах. Еще бы, крупнейшая в стране охотничья организация всерьез решила возрождать дичеразведение.
И вот в июле текущего года концепция была утверждена постановлением Центрального правления РОРС и размещена на официальном сайте Ассоциации, где все желающие, в том числе и я, смогли с ней ознакомиться. Сказать, что я был разочарован – это все равно, что ничего не сказать. Несколько раз внимательно перечитав концепцию, я погрузился в полнейшее уныние. Если в РОРС именно так представляют себе дальнейшее развитие дичеразведения, то не скоро угодья членов Ассоциации наполнятся дичью. Декларативность, отсутствие четких механизмов финансирования. Но обо всем по порядку.
Начнем с откровенной нелепицы, вынесенной в преамбулу концепции. По мнению авторов концепции, «дичеразведение возникло и позиционируется как одна из составляющих биотехнии в системе ведения охотничьего хозяйства в трансформируемых деятельностью человека угодьях». То есть авторы без каких бы то ни было оснований причисляют «содержание и разведение объектов животного мира в неволе, полувольных условиях и искусственно созданной среде обитания» к биотехнии. Здесь совершенно необходимо провести «ликбез», поскольку ошибочный посыл в начале документа задает неверное направление всей концепции.
История дичеразведения насчитывает много сотен лет, а сам термин появился еще в XIX веке. Изначально под дичеразведением понимали весьма широкий спектр деятельности – от создания благоприятных условий для размножения дичи в угодьях (то, что сейчас называется биотехническими мероприятиями), до непосредственного разведения дичи в неволе (современное понятие дичеразведения). Что же касается термина «биотехния», то он возник в 20-х годах прошлого века, а курс биотехнии впервые был включен в учебную программу 1929–1930 годов Московского пушно-мехового института. Первое определение биотехнии было дано П. А. Мантейфелем: «Биотехния – наука о разведении в природных условиях диких охотничье-промысловых и других полезных в сельском хозяйстве животных (млекопитающих и птиц), о рациональном использовании их». Как мы видим, о разведении животных в неволе речи не идет. В книге «Биологические основы дичеразведения» (П.Б. Юргенсон, 1934 г.) «биотехническому воздействию» посвящена лишь одна из одиннадцати глав, где и приводится классификация биотехнических мероприятий. О разведении дичи в неволе в той главе нет ни слова.
В более современной книге «Основы охотоведения», (1971 г.) В.И. Дементьев в разделе «Дичеразведение» пишет о разведении в неволе пернатой дичи, обособляя этот прием от биотехнических и охранных мероприятий и в какой-то мере противопоставляя им. А вот, что пишет в своей книге И.А. Львов («Дикая природа. Грани управления. Очерки биотехнии». М.: Мысль, 1984): «Биотехническая забота об искусственно выращенной дичи, по-видимому, в значительной степени и послужила основанием при классификации относить дичеразведение к биотехнии. В настоящее время это направление охотхозяйственных работ имеет самостоятельное значение. Следовательно, объединение этого раздела охотоведения с биотехнией не может считаться правильным». И наконец, в сборнике «Нормативы основных биотехнических мероприятий» (1986 г.), выпущенном ЦНИЛ Главохоты ни разу не упомянуто о дичеразведении. И это в середине 80-х годов прошлого века, когда дичеразведение в СССР было на пике развития!
Таким образом, приведенные примеры убедительно доказывают, что дичеразведение никак не может быть частью биотехнии, а скорее наоборот. Чем же вызвано стремление авторов концепции отнести дичеразведение к биотехнии? Это банальное незнание специфики предмета или тонкий расчет? Вернемся к этому позже.
В части концепции, касающейся состояния дичеразведения, авторами приводятся исторические данные, касающиеся объемов разведения пернатой дичи в хозяйствах Ассоциации в прошлом веке: «К 80-м годам в 14 региональных организациях Росохотрыболовсоюза функционировали 32 дичефермы. Основное поголовье родительского стада на дичефермах в то время составляло: крякв – до 8 тыс. голов, фазанов – до 500 голов, количество полученного молодняка составляло: уток – до 91,4 тыс. голов и 3,5 тыс. голов фазанов». Почему не проводится анализ этих данных? Может быть потому, что станет очевидна низкая производительность этих дичеферм?
В качестве причины фактического прекращения развития дичеразведения в начале 90-х годов прошлого века авторы указывают «экономические трудности общие для страны». Основным же сдерживающим элементом по развитию дичеразведения в настоящее время, по мнению авторов, является «отсутствие на федеральном уровне современной и действенной нормативно-правовой базы по этому вопросу». Как-то не стыкуется. Законодательное обеспечение дичеразведения и в советское время, и сейчас не способствовало развитию дичеразведения, но и не запрещало. Однако в Советском Союзе дичеразведение было развито шире, чем в России в настоящее время. Но ведь и сейчас при отсутствии законодательной базы дичь разводят, выпускают и охотятся на нее. Совершенно очевидно, что в оценке современного состояния и причин упадка дичеразведения авторы концепции совершенно упускают из вида то, что дичеразведение в СССР было дотационным и существовало за счет финансовой поддержки государства. Сейчас же никто не будет вкладывать деньги в неэффективно работающее предприятие, учитывая, что производительность большинства дичеферм осталась на советском уровне.
Рассматривая задачи концепции, среди вполне очевидных пунктов: повышение экономической эффективности; восстановление аборигенных видов охотничьей фауны; обогащение перспективными объектами охоты я обнаружил очередные «шедевры». Оказывается, к задачам концепции по развитию дичеразведения авторы относят сезонное изменение емкости угодий и повышение трофейной ценности охотничьих животных. Интересно было бы узнать подробности, как и какую емкость угодий можно изменить выпуском туда дичи? Разве что кормовую емкость для хищников – то-то им будет раздолье при таком подходе... На самом деле, дичеразведение не способно изменить емкость угодий – для этого проводят биотехнические мероприятия. Что же касается повышения трофейной ценности, насколько мне известно, отстрел трофейных животных, выращенных в искусственных условиях, противоречит этическим принципам трофейной охоты.
Идем далее. Региональные (межрегиональные) общественные объединения Ассоциации «Росохотрыболовсоюз» в рамках концепции наделены следующими функциями (перечислю лишь основные): определяют необходимость и возможность создания дичеферм; оформляют необходимые правоустанавливающие документы, разрешения на полувольное разведение животных и строительство дичеферм; увеличивают выход молодняка разводимых животных; организуют по заявкам поставку молодняка в соседние регионы; осуществляют мониторинг и анализируют итоги работы по дичеразведению в своем регионе; принимают активное участие в обмене опытом; представляют в Центральное правление качественную статистическую отчетность по дичеразведению; проводят активную информационную работу.
А вот какие функции в рамках концепции берет на себя Центральное правление Ассоциации: координирует работу; осуществляет анализ; обобщает передовой опыт; решает вопросы; осуществляет методологическую работу; готовит к изданию обобщенный передовой опыт; публикует в СМИ информацию; проводит или принимает участие в совещаниях и тематических встречах; организует семинары по обмену опытом.
Интересное сравнение получается, не правда ли? В рамках данной концепции Центральное правление как бы говорит охотколлективам: «Вы начинайте, работайте, а мы так и быть, постоим рядом, покряхтим, ну и, конечно, проанализируем, обобщим и опубликуем ваш передовой опыт». А главное – нигде не сказано, «за чей счет этот банкет». В разделе Основные направления по реализации задач упоминается централизованное целевое финансирование проектов, перспективных в хозяйственном отношении, но не упоминается за счет каких средств, на каких условиях, и каков будет механизм этого финансирования. Охотколлективам, правда, предлагается долевое участие в создании и содержание дичефермы, но не указано в какой форме, с кем в доле, и каков должен быть ее размер.
Подобные нестыковки имеются и по другим пунктам. Суммируя все сделанные замечания, вновь задаюсь вопросом, случайно или нет, концепция была подготовлена именно в таком невнятном виде. Если случайно, то налицо некомпетентность авторов, непонимание ими причинно-следственных связей и самой сути дичеразведения. А если неслучайно? Ведь если содержание и разведение дичи включить в перечень биотехнических мероприятий по Ассоциации, проблема дичеразведения разрешится сама собой – биотехнические мероприятия охотпользователь проводить обязан! А если не указан источник финансирования, значит, финансироваться дичеразведение будет за счет рядовых членов охотколлективов. Но дичи они не увидят! То немногое, что удастся вырастить в убогих условиях внутрихозяйственных дичеферм или растворится в угодьях, или будет отстреляно более обеспеченными охотниками – стоимость путевки будет высока.
В целом, пропагандируемая вышеуказанной концепцией идея «каждому охотхозяйству – свою дичеферму» ущербна по своей сути. Дичеразведение, хотя и является неотъемлемой частью охотничьего хозяйства, по сути представляет собой отдельную отрасль. Возникнув в системе охотничьего хозяйства, оно в течение ближайших 20–30 лет неизбежно обособится в «дичеводство», пройдя путем современного звероводства. Более того, дичеразведение способно существовать и без взаимодействия с охотничьим хозяйством, достаточно лишь осуществлять цеховой убой дичи и реализовывать в торговую сеть и рестораны. Такой вот парадокс.
Что же реально тормозит развитие дичеразведения в современных условиях? Отсутствие четкого проохотничьего законодательного регулирования – это раз, но важно и научиться действовать в уже имеющихся условиях. Если ждать, пока примут все недостающие законы – много лет пройдет.
Нежелание связываться с дичеразведением директоров и охотоведов на местах также является тормозом. Многие директора охотхозяйств или обожглись однажды на дичеразведении, переоценив свои силы и знания, или в принципе не верят в такую систему ведения хозяйства. Ответственность за результат в дичеразведении гораздо выше, чем в охотничьем хозяйстве. Если лось в угодьях всегда может уйти на дальний кордон, то за массовый падеж на дичеферме отвечает напрямую руководство.
Наконец – отсутствие денег. Пожалуй, самая важная причина, тормозящая развитие дичеразведения. Даже если все юридические формальности урегулировать и найти энтузиастов, тут же возникает вопрос финансирования. Крайне мало людей готовы вкладывать деньги в предприятие, где будут работать люди без знаний и опыта, и результат не гарантирован.
Так уж получилось, что дичеразведение входит в круг моих научных интересов. Я занимаюсь изучением актуальных проблем дичеразведения уже более десятка лет, из них около десяти прошли в тесном взаимодействии и под руководством Олега Семеновича Габузова – основателя отечественной школы дичеразведения. Олег Семенович обычно говорил: «Критикуешь – предлагай». Поэтому считаю необходимым предложить альтернативный вариант методики повышения количества дичи в угодьях Ассоциации «Росохотрыболовсоюз».
Из публикаций в СМИ мне известно, что руководство РОРС считает дичеразведение очень перспективным направлением и призывает уделять ему больше внимания. Но способствовать дичеразведению можно и не занимаясь непосредственным выращиванием дичи, нужно просто создать для нее организованный (упорядоченный) рынок сбыта. Взаимосвязь здесь строится по принципу «производитель–потребитель», где охотничье хозяйство является именно потребителем дичи, потому что организует на нее охоту. Приведу простой пример. Охотничье хозяйство страны нуждается в охотничьих ружьях и патронах к ним. Но никому и в голову не придет организовывать в каждом охотхозяйстве ружейный цех. Также и с дичеразведением.
В нашей стране энтузиастами организовано множество мелких и средних дичеферм как в системе охотничьего хозяйства, так и вне его. Эти дичефермы функционируют несмотря на дыры в законодательстве и приносят прибыль своим владельцам. А единственная проблема, которая мешает им расширяться, – это, как ни странно, отсутствие сбыта. Поэтому, чтобы обеспечить обилие дичи в угодьях, нет никакой необходимости организовывать дичефермы – это чрезвычайно дорого, неэффективно и зачастую только повредит. Предлагаю рассмотреть возможность использования иной схемы действий (речь пойдет о массовой (пернатой) дичи).
Во-первых, Ассоциации необходимо найти несколько охотхозяйств, расположенных в разных регионах страны, где успешно проводятся охоты на выпущенную дичь. Именно охоты, а не дичеразведение. Назовем эти хозяйства «образцово-показательными» (ОПХ). На базе этих хозяйств, другим членам Ассоциации должна быть наглядно продемонстрирована эффективность и прибыльность охот на выпущенную дичь. ОПХ должны получать качественную юридическую и целевую материальную помощь от Ассоциации для популяризации и разъяснения принципов таких охот, демонстрировать правильный методический подход к проведению биотехнических мероприятий при подготовке угодий к выпуску, организации и проведению выпусков дичи, ее охране, подкормке и добыче. Выпуски дичи должны дотироваться Ассоциацией. Если ОПХ не найдется, их следует организовать. Без организации данного этапа успешного развития дичеразведения не будет. Людям нужно просто продемонстрировать «на пальцах» как все работает.
Во-вторых, желающие организовывать охоту на выпущенную дичь должны провести в своем хозяйстве и за свой счет ряд подготовительных биотехнических мероприятий. Эти мероприятия должны быть либо подробно описаны в новых проектах внутрихозяйственного охотустройства, либо подготовлены специалистами отдельно. Перечень мероприятий будет индивидуальным для каждого хозяйства, а длительность их проведения может составить 1–3–5 и более лет, в зависимости от объема и сложности. Без четких, грамотных, привязанных к каждому хозяйству рекомендаций по подготовке угодий и без их безусловного выполнения выпуски дичи, а, следовательно, и проведение охот, будут обречены на провал.
В-третьих, хозяйства, завершившие подготовительные мероприятия к организации охот на выпущенную дичь, должны быть аттестованы экспертом Ассоциации. Эксперт должен быть штатным сотрудником Центрального правления и его зарплата должна напрямую зависеть от каждой добытой в аттестованном хозяйстве птицы, из числа выпущенных в угодья. Такая схема позволит в какой-то степени гарантировать объективность эксперта. Почему это так важно, видно из следующего пункта.
Экономическую основу для организации охот на выпущенную дичь и для увеличения рынка сбыта дичи закладывает механизм кредитования охотпользователей. Если все мероприятия по подготовке угодий к выпуску дичи охотхозяйства выполняли за счет собственных средств (по статье «Биотехнические мероприятия»), то на данном этапе в дело должна вступить Ассоциация как финансовый тяжеловес и гарант. Механизм кредитования заключается в следующем.
Осенью (в сентябре–октябре) Ассоциация собирает заявки аттестованных охотхозяйств и заключает договора с дичефермами на поставку следующей весной крупной партии суточного молодняка дичи в свои охотхозяйства и делает предоплату 30–50%. Этот договор позволит дичефермам заранее спланировать объем работ, необходимых для производства такого количества молодняка и даст гарантию его реализации. В свою очередь, заказ крупной партии молодняка позволяет Ассоциации получить существенные скидки. Дичефермам выгодно реализовывать молодняк в максимально раннем возрасте, а Ассоциация вкладывает значительно меньшие суммы.
Весной следующего года Ассоциация выплачивает остаток суммы дичефермам, и охотхозяйства получают принадлежащий Ассоциации молодняк в качестве товарного кредита. Это очень важно, поскольку взять кредит в коммерческом банке охотхозяйству чрезвычайно сложно и дорого. Очень важна подготовленность охотхозяйства к приему, подращиванию и выпуску молодняка – для этого и необходима аттестация хозяйства. Приобретение суточного молодняка, помимо финансовой выгоды (меньше цена и стоимость транспортировки), позволит обеспечить и своевременный выпуск в угодья, а значит, лучшую адаптацию и одичание. Кормить молодняк охотхозяйства должны за свой счет в соответствии с полученными рекомендациями. Это позволит снизить стоимость дичи для охотников за счет широкого использования местных и естественных кормов, поскольку приобретение уже подрощенных фазанов на дичефермах существенно увеличивает конечную стоимость дичи.
С началом охоты на выпущенную дичь и притоком финансовых средств, хозяйство расплачивается с Ассоциацией и делает очередной заказ на следующий год. Закладывать ли в стоимость молодняка проценты по кредитам и другие платежи, а также прибыль – решать Центральному правлению.
Ни для кого не секрет, что стоимость охоты на выпущенную дичь сегодня не по карману рядовому охотнику. Устанавливая цены на охоту, охотхозяйство прежде всего исходит из своей прибыли, в основе расчета которой лежит себестоимость продукции. Ни одна дичеферма, входящая в структуру охотничьего хозяйства и выращивающая 1–3 тысячи голов дичи в год, не сможет удержать себестоимость молодняка на уровне специализированной фермы, производящей 20–30 и более тысяч голов в год. В настоящее время существует множество ферм, готовых в течение года нарастить производство дичи в несколько раз при наличии платежеспособного спроса. Владельцы этих дичеферм сами решают вопросы применения современных технологий, подбора, обучения и повышения квалификации персонала, поскольку существуют в жестких рыночных условиях.
Так стоит ли овчинка выделки? Так ли необходимо наращивать количество неэффективных внутрихозяйственных дичеферм? Или лучше поручить дело профессионалам, а самим выбирать лучшую продукцию по низким ценам? Если спросить директоров охотхозяйств, выращивающих в настоящее время дичь для собственных нужд, готовы ли они приобретать молодняк на стороне за меньшие деньги, чем они тратят на его самостоятельное выращивание, да еще и в кредит, уверен, 90% согласятся и забудут про дичеразведение, как про лишнюю головную боль. А оставшиеся 10% – это и есть те энтузиасты, на которых и держится дичеразведение в стране.
Нужно дать охотоведам возможность полноценно работать в угодьях, своевременно и в полном объеме проводить биотехнические мероприятия, которые являются основой интенсивного ведения охотничьего хозяйства, а не загружать их непрофильными вопросами кормления и инкубации. Ну а если по каким-то причинам естественное воспроизводство дичи недостаточно и не улучшается с помощью биотехнических мероприятий, тогда можно организовывать охоты на выпущенную дичь. Главное при этом не забывать – себестоимость такой дичи должна быть минимальной.
Впрочем, ничто не мешает Ассоциации впоследствии построить несколько крупных дичеферм, мощностью 100–150 тысяч голов суточного молодняка. Одна такая дичеферма может обслуживать охотхозяйства в радиусе 800–1000 км. Очевидно, что при таких объемах производства есть все возможности еще сильнее снизить себестоимость продукции. Тогда, глядишь, охота на фазана станет доступна даже пенсионеру, как в Европе.
Гагарин В. Гора родила мышь или о концепции по дичеразведению. Российская охотничья газета, 2008, №№ 50, 51.