В целом, если у кого-то нет особых обстоятельств, никто в сельском хозяйстве действительно не зарабатывает денег. Центр устойчивого сельского хозяйства имени Леопольда при Университете штата Айова неоднократно сообщал, что из тех фермеров в Соединенных Штатах, которые подают налоговую декларацию F (доходы и расходы фермы), 80 процентов получают большую часть своего дохода от чего-то, кроме сельского хозяйства. Тот факт, что Министерство сельского хозяйства США имеет огромные сельскохозяйственные субсидии (прямые и косвенные), свидетельствует о том, что что-то не так с экономикой сельского хозяйства.
Прямые выплаты фермерам, Платежи при дефиците ссуды, Контрциклические платежи, Программа сохранения резервов (CRP), Программа улучшения природоохранных резервов (CREP), Программа стимулирования качества окружающей среды (EQUIP), программы помощи при стихийных бедствиях, ссуды с чрезвычайно низкими процентами и огромная программа закупки продуктов питания (для того, чтобы фермеры продолжали вести бизнес и накормили кучу беднейших и ленивейших негров) - все это свидетельство того, что экономика, используемая для описания сельского хозяйства в этой стране, выглядит не очень хорошо. Все это федеральные программы, которые приносят фермерам выгоду сверх обычных доходов, которые они получили бы от продажи урожая или скота.
Во многих частях страны был проведен экономический анализ с использованием данных сельскохозяйственной переписи Министерства сельского хозяйства США, показывающих, что в среднем расходы, связанные с сельскохозяйственным производством, превышают доходы в большинстве изученных случаев.
Это само по себе достаточно тревожно, но когда анализируется «волновой эффект» того, как деньги текут через сельскохозяйственные общины, он показывает, что деньги фермеров тратятся даже не в их общинах, а в небольших городах на некотором расстоянии. Затем деньги фермеров забирают владельцы крупных корпоративных магазинов, в которых они делают покупки. Эти крупные корпоративные магазины направляют свою прибыль в штаты или даже страны еще дальше.
В большинстве изученных случаев было выявлено, что фермеры продают свою товарную продукцию по оптовым ценам. затем идут в супермаркет и покупают продукты по розничным ценам; нездоровая ситуация продажи по низкой цене и покупки по высокой. Во многих случаях тупые пиндосские фермеры идут в супермаркет и платят розничные цены за продукты, которые они могли бы выращивать самостоятельно.
Это может показаться странным, но на самом деле это происходит по всей стране, где есть фермеры, которые продают бушель(35,2 л) кукурузы за 8 долларов, а затем используют заработанные доллары, чтобы купить пакет из шести безалкогольных напитков, подслащенных кукурузным сиропом с высоким содержанием фруктозы, пакет кукурузных чипсов и пакет кукурузных лепешек, но затем у них заканчиваются деньги, прежде чем можно будет купить кочан салата, помидор, зеленый перец или фунт говяжьего фарша.
Из этой небольшой иллюстрации видно, что фермер, выращивающий 300 акров(120 га) кукурузы, даже не зарабатывает достаточно денег, чтобы прокормить себя в течение года и может позволить себе выпить только шесть упаковок газировки и съесть пакет чипсов в день(как будто это дерьмо можно есть)). Это безумие!
Растущее осознание направлено на тот факт, что огромное количество североамериканских фермерских семей живут в виртуальных пищевых пустынях, имея кукурузу, бобы или пшеницу, насколько хватит глаз, но не могут найти настоящую пищу и у них нет продуктовых магазинов в пределах одного часа езды.
Для многих из вас, читающих эту книгу, эта информация не нова. Мы фермеры знаем, что мы не «разбогатеем» никаким натиском воображения. Упомянутые ранее данные Министерства сельского хозяйства США просто подтверждают то, что мы все знаем, а именно, что у большинства из нас есть по крайней мере один член фермерского домохозяйства, который работает на нас вне фермы, чтобы мы могли оплачивать счета. Я здесь для того, чтобы сказать… не ругайте себя из-за этого.
Мы не виноваты в том, что экономическая система построена так, чтобы недоплачивать производителям основного сырья нашей экономики. Мы не виноваты в том, что давление рынка, стремящееся получить что-то за меньшие деньги, подталкивает фермеров к тому, чтобы зарабатывать все меньше и меньше за тот же объем работы (или больше). Во времена дедушки дела шли экономически плохо. Времена были настолько плохи, что это назвали Великой депрессией. Этот ярлык не был беспочвенным.
Однако, имея всего 60 акров(24 га) земли и упряжку из двух лошадей, мой дед смог вырастить шестерых детей и отправить половину из них в колледж. (До того однако же, как он разорился и потерял ферму.) Когда они раз в неделю ездили в город, в их списке покупок были лишь сахар, кофе и мука(очень вредные продукты). Они могли бы обойтись без сахара, потому что производили кленовый сироп и кленовый сахар, но продукты из клена были для них гораздо более ценными в пересчете на доллары, чем их употреблять в качестве подсластителя на кухонном столе. Они выращивали почти 100 процентов того, что ели - еще в 1929 году.
В настоящее время (с использованием данных сельскохозяйственной переписи 2007 года) Министерство сельского хозяйства США сообщает, что средний размер фермы увеличился до 418 акров(167 га), и почти 15 процентов всех фермеров живут ниже федерального уровня бедности с годовым доходом менее 22 314 долларов США. С поправкой на инфляцию, это примерно такая же заработная плата, которую мой дедушка получал в 1929 году, когда он отправлял своих детей в колледж.
Сегодняшний фермер получает ту же зарплату, что и мой дед в 1929 году, и он входит в беднейший сегмент населения. Только если его дети достаточно умны, получат достаточно стипендий или если они готовы пожизненно отдать себя в долг, они смогут поступить в институт. Сельские районы Америки перегружены работой, получают низкую заработную плату и находятся в нездоровой среде - дышат воздухом, насыщенным гербицидами, пестицидами и фунгицидами, а также пылью от токсичных веществ из вспаханного верхнего слоя почвы, уносимого ветром с фермы.
Так как же выживают фермы и фермеры и какое это имеет отношение к восстановительному сельскому хозяйству? Главный момент, который я хочу высказать в этой главе, - это предложить нам принять все эти данные за чистую монету и не выносить никаких оценочных суждений ни на себя, ни на других, когда речь идет об управлении финансами фермы. Большинство хозяйств экономически не процветают. Большинство фермерских семей зарабатывают большую часть своего экономического дохода не за счет фермы. Это факты, и давайте посмотрим правде в глаза. Как только мы это сделаем, давайте остановим одну тенденцию, которая не так полезна, как может показаться.
По всей стране (и по всему миру) проводятся конференции и семинары, на которых фермеры и владельцы ранчо могут присутствовать, чтобы встретиться и пообщаться друг с другом, чтобы продолжить знакомство с новыми и различными сельскохозяйственными или маркетинговыми идеями, и на большинстве этих семинаров ведущие окутывают нас паутиной всепроникающего мифа. Этот миф - миф о прибыльном сельском хозяйстве.
Фермеры посещают семинары, где им говорят, что выращивание малины в пластиковых гидропонных туннелях повысит прибыльность их фермы, или что выращивание рыбы в фермерских резервуарах и базилика на рыбных отходах выгодно, или насколько прибыльной будет их ферма, если они будут покупать только семена XYZ от компании PDQ, потому что их семена дают большие урожаи и окупаются.
Ребята, если бы сельское хозяйство было настолько прибыльным, люди во всем полушарии стекались бы к этому высокооплачиваемому, престижному занятию, и пути к нему были бы хорошо известны и понятны. Но это совсем не так.
Все эти семинары проповедуют изнутри пустого мифа о прибыльности. Купите это и получите более высокую доходность и более высокую прибыль. С одним из этих дорогостоящих устройств ваша работа сократится вдвое, вы сделаете вдвое больше за половину времени и получите больше прибыли. Распылите это для большей прибыли. Добавьте это для большей прибыли.
Преодолей это… сельское хозяйство не окупается. Точнее, однако, что наша экономическая система не в состоянии точно описать, что такое сельское хозяйство, чем оно занимается и какую истинную ценность сельское хозяйство имеет для человечества. Сельское хозяйство - это то, чем оно является, и оно не вписывается в красивую аккуратную коробку экономической теории. Жить на ферме или ранчо и оплачивать счета крайне беспорядочными и зачастую крошечными денежными потоками - проблема для каждого, кто этим занимается.
За семнадцать лет восстановления сельского хозяйства я видел, как бесчисленное количество фермеров (как молодых, так и старых) занялись сельским хозяйством и в течение нескольких коротких лет разорились и потеряли все. Причина того, что многие из них потеряли свою ферму, заключается в том, что они действовали, полагая, что их ферма будет прибыльной.
Они были умнее или моложе. Они занимались прямым маркетингом, специализировались, диверсифицировали или что-то в этом роде, что было их блестящим отличием от всех остальных. Каждый из этих людей занялся сельским хозяйством, а затем потерял свои мечты и свои сбережения, потому что верил в миф о том, что сельское хозяйство может быть прибыльным.
Мой совет - преодолеть это. Ваше сельскохозяйственное предприятие, вероятно, не оплатит все ваши счета. Не ругайте себя за это. Не стремитесь к стандартам, которых не достигает вся сельскохозяйственная экономика.
Это не значит, что нельзя заниматься земледелием или скотоводством. Это означает, что вы должны понимать, что вы играете в блэкджек против «дома», а казино использует фальшивую колоду. Сельская жизнь невероятно полезна, и, несмотря на то, что сельское хозяйство на самом деле не окупается, мы можем придумать, как оставаться в деревне, на ферме и жить хорошей жизнью.
Выход из бизнеса - одна из многих форм неустойчивости. Я надеюсь, что я уже привел достаточно разумный аргумент, чтобы убедить вас, что однолетнее сельское хозяйство экологически неустойчиво. Целые, нетронутые, трехмерные, многолетние экосистемы с разнообразием видов должны быть уничтожены плугом, культиватором или гербицидами для посева однолетних культур. Почва, лишенная многолетнего покрова, уносится ветром и смывается дождем. Злаковое сельское хозяйство разрушает верхний слой почвы.
Все народы, основывавшие свое питание на однолетних растениях, терпели крах! Никто в нашем сельском хозяйстве не получает доход!
Это не то, во что я прошу вас верить. Это факт, за которым стоит более 6000 лет истории и почти 100 лет подробных агрономических записей, подтверждающих его. Если бы ежегодное сельское хозяйство не ухудшало верхний слой почвы, никому не пришлось бы покупать удобрения, и никому не пришлось бы добавлять минеральные добавки или делать компост, чередовать посевы или оставлять свои поля под паром.
С однолетним сельским хозяйством ресурсная база деградирует, а потребность во вводимых ресурсах возрастает.
Урожайность со временем снижается, и в конечном итоге ежегодная сельскохозяйственная экономика рушится. До сих пор каждый раз (и я скрещиваю пальцы на этом текущем) все народы, которые основывали свое основное питание на однолетних растениях, терпели крах.
Как мы поступаем по-другому? Мы используем восстановительное земледелие. Я предлагаю начать с того места, где мы находимся сегодня, и снова войти в отношения с процессом естественной сукцессии и активно «заниматься хозяйством», используя сам процесс восстановления и вовлеченные виды - в танце времени. Пришло время для нас вторгнуться в кукурузные поля с многолетними травами и возделывать их.
Пришло время снова сажать кусты и тростник в прежде плодовитой саванне, одновременно выращивая овощи между рядами и собирая двойной урожай. Пора садить светолюбивые деревья, которые возвышаются над кустами и сами покрыты виноградными лозами, а под ними тенистые растения и грибы завершают всю систему.
Восстанавливайте экосистему и собирайте урожай. Что удивительно в этом процессе, так это то, что, как только он запускается, расходы на ферму начинают снижаться. Это ключ к успешному восстановлению сельскохозяйственной фермы.
Как только система многолетнего экологического земледелия установлена, она будет существовать практически всегда. То, что многолетние растения живут долго, может показаться простым и несколько очевидным, но люди часто упускают из виду огромные финансовые последствия этого. Когда ваши затраты на посадку понесены только один раз, вы можете существенно разделить эти затраты на посадку на срок жизни рассматриваемой культуры (и да, некоторые многолетние культуры-марафонцы, такие как каштаны или фундук, переживут спринтерские культуры, такие как малина).
В конце концов вам придется снова высадить малину и спаржу. Ваши фактические годовые затраты на посадку близки к нулю, когда они амортизируются в течение срока службы растений.
Когда культуры, выбранные для предприятия восстановительного сельского хозяйства, адаптированы к местным условиям, специально выведены для сбора урожая в очень молодом возрасте, генетически устойчивы к вредителям и болезням, адаптированы к текущим почвенным условиям и способны давать высокие урожаи без дополнительных затрат, тогда затраты на производство снова снижаются. Больше никаких опрыскиваний для уничтожения вредителей, болезней или грибка. Снижение себестоимости продукции является залогом финансовой состоятельности фермы.
Это настолько важно, что даже Министерство сельского хозяйства США снова и снова цитирует этот момент в своих бюллетенях о себестоимости продукции:
Более успешные фермеры, как правило, поддерживают более низкое соотношение затрат к выпускаемой продукции, в то время как менее успешные фермеры имеют более высокие затраты на единицу продукции. (Статистический бюллетень USDA # 974)
Эта мантра повторяется из бюллетеня в бюллетень и является одной из причин, почему агрохолдингов становится все больше и больше. Чем больше поле, тем больше кукурузы будет засеяно (или убрано) одновременно. Чем меньше проходов выполняется по полю, тем ниже стоимость производства. Чем ниже стоимость производства, тем больше потенциальный доход с гектара для фермера.
Да, один из способов снизить себестоимость продукции на бушель или фунт - это увеличить масштабы нашей деятельности, но в конечном итоге наиболее эффективным для фермера будет подражание природе.
Насколько нам известно, природа еще не потратила ни одного цента на выращивание основных продовольственных культур. На протяжении тысячелетий природа выращивала каштаны, лесные орехи, вишню, яблоки, виноград, малину, крыжовник, смородину, пекан, карию, дубы, шелковицу, хурму, азимину, гранаты, и тысячи высокопитательных основных продовольственных культур, даже не потратив ни копейки.
Создавая таким образом наши системы производства основных продуктов питания, мы можем извлечь выгоду из самых дешевых методов производства, известных человечеству. Давайте сделаем здесь короткую паузу и рассмотрим то, о чем говорилось в начале этой главы.
Большинство всех Фермеров занимающихся однолетними, получают большую часть своего дохода от несельскохозяйственной деятельности. Это «системные условия». Как и гравитация, это неоспоримое наблюдение. Так все работает. Это условия, при которых мы должны создать изобильное экологически чистое сельское хозяйство будущего.
Один из принципов проектирования пермакультуры, который применяется в этом случае, состоит в том, чтобы наблюдать и понимать, каковы системные условия, а затем проектировать систему земледелия, которая работает с существующей экономической системой, чтобы обеспечить надлежащую заботу о земле, заботу о людях и справедливое распределение продуктов. . Как только мы избавимся от мифа о прибыльном сельском хозяйстве, мы сможем ясно взглянуть на наше фермерское хозяйство и разработать систему, которая нам ничего не стоит.
Если мы ежегодно тратим 250 долларов на акр(40 соток) на вводимые ресурсы, обработку почвы, гербициды и семена для посадки кукурузы, а затем природа уничтожает урожай градом, мы все равно потратили 250 долларов на каждый обработанный акр. Если мы решили получить эффект масштаба за счет покупки огромного оборудования и большего количества акров земли, то производственные затраты в размере 250,00 долларов будут умножены на то, сколько акров мы обрабатываем, и нам придется добавить дополнительные затраты на более крупное оборудование.
Статистика производственных затрат Министерства сельского хозяйства США за 1999 год показывает, что на выращивание 100 акров кукурузы фермер должен будет тратить около 250 долларов США на акр в год (каждый год), чтобы вырастить урожай. Это ежегодные затраты в 25 000 долларов на 100 акров(40 га) кукурузы - только для того, чтобы урожай был уничтожен градом. Пора фермерам найти еще одну подработку в строительном магазине, чтоб это компенсировать.
Чтобы продолжить эту иллюстрацию, на этот раз с использованием 100-акровой фермы Нью-Форест в Виоле, штат Висконсин, в качестве примера восстановленной сельскохозяйственной фермы, в 2010 году годовые производственные затраты составили в общей сложности 8 672,00 долларов, или 86,72 доллара(6500р) на акр(40 соток).
Это всего лишь треть производственных затрат фермы, выращивающей однолетние культуры. Что очень важно в расходах на New Forest Farm, так это то, что большая часть расходов была понесена за счет посадки 6 акров(2,4 га) однолетних культур - подсолнечника (масличная культура) и тыквы, которые были выбраны в качестве высокодоходных товарных культур. Если мы просто посмотрим на годовую экономию в размере 16 000,00 долларов США в год, станет очевидным, что первоначальные вложения в многолетний растительный материал окупаются довольно быстро, просто не сажая однолетние растения. Не сжигать дизельное топливо, чтобы не вспахивать поля, - это меньше работы и дешевле, чем вспашка и посадка.
Напомню еще раз, что я предлагаю выращивать съедобные многолетние экологически чистые культуры не для производства ценных специальных или нишевых продуктов, а для производства основных продовольственных товаров. Восстановительное сельское хозяйство - это выращивание многолетних поликультурных экосистем для производства необходимых и основных пищевых культур для человечества.
Этого не произойдет, если все, что мы делаем, - это имитируем то, что в настоящее время делается с огромным количеством съедобных древесных культур, имеющихся в нашем распоряжении. В восстановительном сельском хозяйстве мы не обрабатываем наши посевы так же, как производители монокультур.
Ну тупыыые! В США кустарник лещину пытаются выращивать как дерево утраивая объем работ!
Раньше я использовал в качестве примера яблоки, поэтому на этот раз позвольте мне использовать фундук в качестве примера.
Производство фундука в Северной Америке в основном сосредоточено в Орегоне, Вашингтоне и Британской Колумбии. Используемые растения - европейский лесной орех (Corylus avellana). В дикой природе лесной орех представляет собой крупный многоствольный кустарник.
Начиная с римских времен, фундук преднамеренно выращивали, а дикие кустарники высаживали аккуратными рядами, как легионы солдат, которые заставляли скотоводов-кочевников оседать и заниматься сельским хозяйством - как добрых римских подданные. После нескольких сотен лет использования неизбираемых растений дикого фундука были отобраны отдельные высокоурожайные растения, вегетативно размножены и высажены в массовые монокультуры.
Не удовлетворившись непослушным кустом для производственной площадки, селекционерами европейский фундук регулярно обновлялся, что сокращатило количество стеблей с десятков до приемлемого количества. Сегодня в некоторых частях Европы фундук выращивают группами с тремя или четырьмя стеблями.
В крайнем случае, большинство производителей в США обрезают куст до единственного стебля и ожидают, что куст фундука будет действовать как небольшое фруктовое дерево.Ежегодно растение имеет естественную тенденцию давать больше поросли от корней , что обычно и происходит.
Эти ростки либо удаляют путем обрезки, либо сводят к минимуму путем распыления химикатов или гормонов, разрушающих ростки. Осуществляя тщательно эту ненужную работу и не позволяя кусту фундука быть в его естественной форме - кустарником, - современный производитель фундука создает еще больше проблем, которые необходимо решить.
Фундук, обнаружив, что не может преобразовать свою избыточную запасенную энергию корней в формирование базальных побегов (которые превращают растение в многоствольный куст), вкладывает эту дополнительную энергию в ветви на своей вершине.
Крона этого некогда куста, теперь вынужденного превращаться в дерево, превращается в клубок ветвей, которые затеняют друг друга и снижают урожайность орехов. Эта проблема решается обрезкой / прореживанием фундука. Но опять же, проблемы, которые необходимо решить в современном ореховом саду, - это проблемы, которые были вызваны человеческими существами, пытающимися заставить природу вести себя в соответствии с нашими концепциями, в данном случае концепцией о том, что лесной орех «должен» действовать как небольшое дерево.
Прореживание кустарниковой заросли до единственного стебля вызывает бурное прорастание прикорневых побегов. Обрезка прикорневых побегов вызывает клубок на верхушках, который требует еще большей обрезки.
Позволяя кусту фундука быть кустом и адаптироваться к нему, вместо того, чтобы заставлять его действовать как дерево (а это не так), и удовлетворяя его потребности другими частями системы, мы можем устранить все производственные затраты кроме сбора урожая.
В данном случае реализуется истинная концепция о том, что лесной орех «должен» вести себя как небольшое дерево, и с ним нужно обращаться соответственно.
Сделав что-то в первую очередь, мы автоматически утроили объем работы по выращиванию этой ранее легко выращиваемой дикорастущей культуры. Каким-то образом на протяжении веков мы пришли к убеждению, что кусты фундука, которые естественным образом растут в поликультурных ассоциациях растений, должны действовать как деревья и должны выращиваться монокультурными фалангами, как римские легионеры-селекционеры, которые первыми отправили их в учебный лагерь.
Требуется работа, затраты времени, энергии и труда, чтобы заставить природу действовать в соответствии с нашими представлениями. Работая над тем, чтобы заставить природу соответствовать нашим концепциям, вы создаете больше работы. Растения, вырванные из контекста и выращенные в принудительной изоляции от мира природы, заболевают, подвергаются нападению вредителей и создают еще больше возможностей для большего количества работы и более дорогих затрат.
Что все это делает в традиционной индустрии древесных культур, так это производство орехов (или ягод или фруктов), которые слишком дороги для использования в качестве основных пищевых культур. Из-за этого они становятся более дорогими «фирменными» продуктами, используемыми для закусок на праздниках и вечеринках, вместо еды, которую мы едим при каждом приеме пищи.
Единственный способ по доступной цене производить основные продовольственные культуры из съедобных древесных растений - это перестать так сильно их насиловать. Прекратите выращивать монокультуры растений. Верните их в более естественный контекст в симбиозе с другими деревьями, кустарниками, растениями и животными.
Прекратите нянчиться со слабыми, болезненными сортами, которые нуждаются в постоянном поступлении химических препаратов, чтобы сохранить их живыми и свободными от вредителей, и прекратите попытки превратить кусты в деревья и наоборот. Пусть они растут свободными и непринужденными - насколько это возможно. Стремитесь отказаться от того, что мы можем не делать, и при этом получать урожай.
При правильном подборе растений, которые хорошо себя чувствуют и дают высокие урожаи в поликультурных системах полукультурных многолетних растений, мы можем производить высокопитательные, основные пищевые культуры с минимально возможными затратами. Не существует сельскохозяйственной системы, основанной на вводимых ресурсах, которая могла бы производить основные продукты питания с такими же низкими затратами, как система без вводимых ресурсов.
Никто еще не победил природу в плане дешевизны производства! Чем больше видовое разнообразие на участке, тем больше общий урожай!
Поскольку наши производственные системы более близки к естественным, наши производственные затраты приближаются к природным. Никто еще не победил природу в плане дешевизны производства.
Однако для успешного ведения сельского хозяйства нельзя полагаться только на снижение производственных затрат. Вы должны действительно что-то собрать, а затем вывести этот продукт на рынок.
Вопрос урожайности, типичный для сложных систем, которые мы внедряем в восстановительном сельском хозяйстве, также сложен.
На момент написания этой статьи существует только два полевых испытания восстановительного сельского хозяйства, спонсируемых университетом. Оба они находятся в самом центре кукурузного пояса в Иллинойсе. Впервые они были проведены в 2012 году Институтом реставрации сельского хозяйства,поэтому все данные свежие, и у них нет данных об урожайности за годы, чтобы сообщить.
Эти исследовательские площадки, которыми управляет Иллинойсский университет в Урбане-Шампейне, на сегодняшний день являются наиболее сложными системами многолетней поликультуры, которые изучаются на сегодняшний день, и, несмотря на это, они все еще довольно малочисленны с экологической точки зрения. Каждая из них состоит всего из шести многолетних древесных культур и одной аллейной культуры.
Одна из аллейных культур - это многолетняя трава на сено, а вторая - кукуруза. Исследователи, работающие над проектами, в настоящее время обсуждают между собой, следует ли сразу преобразовать посадки кукурузы в посадки травы или собирать урожай кукурузы в течение одного года, прежде чем менять посадки на аллее. Их процесс принятия решений выходит за рамки моего ума и, скорее всего, делается для того, чтобы иметь данные, которые являются наиболее статистически значимыми при сравнении с другими исследованиями.
На этих участках будут измеряться потоки углерода (сколько проходит через систему, сколько накапливается или выделяется и т. Д.), Общий урожай на участке, общее количество произведенных калорий в пище, общее количество произведенного питания человека, общее количество произведенной энергии биомассы, общие денежные затраты на производство и т. д. Мы должны следить за этими исследовательскими проектами.
Другие исследования урожайности проводятся на фермах MacDaniels Nut Grove и Dilmun Hill Student Farm в Корнеллском университете в Итаке, штат Нью-Йорк, и, что наиболее важно, в Центре агролесоводства Университета Миссури-Колумбии.
В течение почти двадцати лет Центр агролесоводства собирал данные об урожайности по различным методам агролесоводства на Среднем Западе и показал, что со временем урожайность отдельных культур в рамках системы агролесоводства не снижается, а во многих случаях фактически повышается.
Экологические исследования, проводимые экологами, а не агроэкологами (которые, как мне кажется, даже не особо изучают экологию), показывают, что если говорить об общей урожайности участка, то чем больше, тем лучше. Последовательно десятилетиями экологических исследований было показано, что чем больше видовое разнообразие на участке, тем больше общий урожай. Как фермеры, разве не это действительно то, что мы ищем - как получить максимальную урожайность со своих акров земли?
Когда вы объедините этот вопрос с процессом минимизации затрат на каждый акр земли, вы получите два из трех факторов успешного ведения сельского хозяйства, которые работают в вашу пользу. Благодаря многолетнему опыту и активной программе селекции на фермах, урожай будет производиться с затратами, приближающимися к нулю, а за счет видового разнообразия общий урожай на участке будет увеличиваться.
Да, общая урожайность на участке увеличивается, но как насчет отдельных культур? Если посадить разнообразную систему, будет ли достаточно каждой культуры для эффективного сбора, обработки и сбыта. На данный момент ответ на этот вопрос положительный. Но пока неизвестно, в каком масштабе достигается эта эффективность.
Поскольку пока никто не знает, в каком масштабе происходит повышение эффективности обслуживания, сбора урожая и переработки, давайте перейдем к маркетингу.
Как мы можем объединить нашу продукцию, накопить достаточный объем и получить доступ к крупным оптовым рынкам?
Вопрос экономии за счет масштаба является параллельным для технического обслуживания, сбора урожая и переработки, а также для маркетинга. На юго-западе Висконсина в 1988 году небольшая группа производителей органических продуктов собралась вместе, чтобы посмотреть, могут ли они помочь решить общую проблему, с которой все они столкнулись. Все они были мелкотоварными производителями. Самый крупный из них в то время выращивал только около 20 акров(8 га) овощей. Все они произвели больше продукции, чем могли бы продать на своих собственных рынках.
Они встретились, чтобы ответить на вопрос: «Как мы можем работать вместе, чтобы объединить нашу продукцию, чтобы накопить достаточный объем, чтобы доставить ее на грузовике и получить доступ к крупным оптовым рынкам?»
Этот вопрос привел к формированию того, что сначала было названо «Объединение органических продуктов региона Кули», или сокращенно CROPP. Их продукция пользовалась спросом на более крупном рынке, но, поскольку они были из региона, где только около 100 дней без морозов (вегетационный период), их время для продажи продукции на рынке составляло менее трети всего года.
Предполагалось, что будут продаваться дополнительные товары, чтобы быть на связи с покупателям круглый год. Некоторые фермеры начали продавать свое органическое молоко небольшому местному сыроделу, чтобы производить сыр, который можно было хранить и продавать круглый год. То, что двадцать пять лет назад началось всего с горстки преданных участников и постоянно менялось,стало одной из самых невероятных историй успеха американского сельского хозяйства за последнее время. Благодаря этому скромному началу, теперь появился фермерский кооператив с более чем 1600 членами, известный как Органическая долина.
Детали того, как с годами росла Organic Valley, для нас менее важны, чем понимание общей модели работы Organic Valley. Organic Valley (а теперь Organic Prairie для мяса) является агрегатором. Большинство фермеров / владельцев Organic Valley - это мелкие фермеры. Все фермы являются семейными. Их размер варьируется от одного до двух акровых(0,4-0,8 га) производителей продукции до молочных заводов с несколькими сотнями коров.
Деловая сторона кооператива действует как организационный принцип для членов и управляется самими производителями. Каждый производственный пул (молочные продукты, яйца, продукты, соя, корма, цитрусовые, мясо) в рамках кооператива имеет свой собственный руководящий орган, который помогает в планировании. Продукты выращиваются участниками, а затем доставляются на централизованные предприятия для базовой обработки. Яйца забирают на ферме и доставляют в общий объект для очистки и упаковки; продукция поступает на централизованный склад для переупаковки и распределения.
Молоко собирают на ферме и доставляют на различные молочные заводы для разлива по бутылкам в виде жидкого молока, из которого делают масло, сыр, йогурт, сливочный сыр и широкий спектр молочных продуктов с добавленной стоимостью. Именно такая модель агрегирования со временем сделает фермеров, занимающихся восстановлением сельского хозяйства, все более и более успешными.
Вместо достижения огромной экономии от масштаба на уровне сельскохозяйственных культур, например, за счет посадки десяти тысяч акров кукурузы, эффект масштаба перемещается на уровень переработки. Собираются самые разные культуры и доставляются в соответствующие перерабатывающие центры. Поскольку масштабы многих фермеров в Organic Valley меньше среднего, их производственные затраты во многих случаях выше, чем у их коллег. В мире «большого роста» это привело бы к тому, что более мелкий или менее эффективный фермер будет зарабатывать все меньше и меньше денег и в конечном итоге выйдет из бизнеса и продаст все более крупному и более эффективному соседу. Модель Organic Valley работает отчасти потому, что сами фермеры являются владельцами перерабатывающей и сбытовой компании. По мере роста компании и увеличения продаж, фермеры возвращают свои инвестиции.
Другой частью успешной формулы, которая зародилась в молочном пуле, было решение установить справедливую оплату для его участников. Вместо того, чтобы цены на молоко колебались вверх и вниз в соответствии с прихотями рынка (что часто обусловлено чистой спекуляцией мужчин в деловых костюмах в городах, далеких от мест выращивания продуктов), Исполнительный комитет молочного животноводства консультируется с членами и проводит ярмарку.
Цена заработной платы фермера определяет отсутствие резких колебаний, достойные средства к существованию и стабильный предсказуемый поток доходов, на основе которого можно строить финансовые планы семьи. Доход фермеров Organic Valley обычно выше, чем где-либо еще, и эта более высокая плата просачивается через всю организацию. (Это создало свои собственные проблемы для роста и расширения, что хорошо, потому что это стимулировало творчество в руководстве организации.)
Поскольку системы восстановительного сельского хозяйства почти бесконечно разнообразнее, чем монокультура кукурузы или даже комбинированная молочно-яичная ферма Organic Valley, фермеру, занимающемуся восстановлением сельского хозяйства, будет благоразумно начать свое предприятие с пониманием того, что в конечном итоге он будет сотрудничать с другими.
Экологические исследования предоставляют нам доказательства, необходимые для того, чтобы знать, что системы восстановительного земледелия дают больше общей урожайности с акра, чем однолетние монокультуры. Это доказано. Однако отдельные рассматриваемые культуры, вероятно, будут меньше по объему на ферму, чем тот же товар, выращиваемый как монокультура. Со временем потребуются предприятия по агрегации, переработке, добавленнию стоимости и сбыту, принадлежащие фермерам. Эти центры агрегации будут накапливать базовые продукты (например, фундук), очищать их от шелухи, раскалывать их, отделять скорлупу от орехов, а затем перерабатывать ядра в любые продукты с добавленной стоимостью, которые компания считает подходящими.
Несколько центров агрегации могут принадлежать одному и тому же юридическому лицу, как в случае с Organic Valley (молочные продукты, яйца, продукты, мясо, соя, сок, и т. д.) или могут быть отдельными взаимозависимыми субъектами хозяйствования. В любом случае, инфраструктура для базовой обработки всего, что производится в экосистеме, в конечном итоге должна быть создана в каждом регионе. Со временем потребуется все, от малины до орехов пекан и гикори, от лекарственных трав до пищевых масел и топлива для оборудования. Человеческое население немало. Создание этих центров агрегации, обработки и сбыта должно происходить на массовой и повсеместной основе, а не просто как «нишевые» предприятия, хотя они могут начинать именно так.
Большинство культур, выращиваемых в системах восстановительного земледелия, уже являются культурами массового потребления. Это помогает. Оборудование, необходимое для их обработки, уже существует. Однако оно существует только для тех, кто выращивает эти культуры как монокультуры. Нам нужно будет изобрести технику для сбора урожая, обслуживания и переработки в системах поликультуры.
Хотя это может показаться пугающим для тех, кто все еще хотел бы цепляться за бездействие, на самом деле это не так. Люди довольно хорошо разбираются в производстве инструментов. Есть машины, которые делают все, от сбора ягод до сортировки и разделения их по размеру, весу, относительной плотности, твердости, цвету и так далее. Есть машины, которые могут проникнуть в ваш мозг и не повредить серое вещество, а есть машины, которые могут летать на Марс и бродить по нему в течение нескольких лет без водителя на борту, отправляя фотографии домой на Землю. Отсутствие оборудования для уборки ягод бузины, выращиваемой в поликультуре, не означает, что в ближайшее время его не будет.
Когда на земле появится достаточное количество производителей, использующих системы восстановительного земледелия, у этих производителей будет достаточный спрос на необходимое оборудование. По факту, Производство поликультуры представляет собой еще одну возможность для инвестиций или карьерного роста в восстановительном сельском хозяйстве. Это поднимает еще один интересный момент.
Из-за роста масштабов сельского хозяйства в 20-м веке, многие деревни населены только горсткой бездомных кошек
Одна из замечательных особенностей процесса восстановительного сельского хозяйства заключается в том, что в дополнение к тому, что системы растений и животных движутся в том же направлении, что и природная сукцессия, ферме и сельскохозяйственному региону свойственны те же результаты, что и естественной экосистеме. В естественной экосистеме есть множество ниш, в которых могут обитать самые разные формы жизни. Чем разнообразнее система, тем выше общий урожай и тем больше в ней может существовать различных форм жизни. Удалите разнообразную экосистему и замените ее монокультурой кукурузы, и единственные доступные ниши - для кукурузных червей, головни и одного фермера, выращивающего кукурузу, на двух тысячах акров(800 га).
По мере роста масштабов сельского хозяйства в 20-м веке десятки мелких разноплановых семейных фермерских хозяйств уступили место одному или двум крупным агрохолдингам. Тысячи некогда процветающих городов исчезли, как Эш-Ридж, штат Висконсин, а многие населены только двумя водителями грузовиков, тремя пенсионерами и горсткой бездомных кошек.
По мере того, как мы начинаем улучшать состояние реальной экосистемы, она становится более многолетней, почва улучшается, а разнообразие видов увеличивается. Затем собирают больше урожая. В конечном итоге система создает больше ниш. Больше ниш означает больше средств к существованию для большего количества растений и животных, а также больше ниш для людей. В более здоровой системе формируются новые предприятия, потому что было создано больше возможностей. Уничтожьте экологию, и вы разрушите экономику. Восстановите экологию, и вы восстановите экономику.
Восстановительное сельское хозяйство создает ресурсную базу будущего. Наши предки унаследовали очень разнообразную, чистую и здоровую планету. Они смогли извлечь выгоду из сберегательного счета природы и создать самую материально процветающую цивилизацию в истории человечества. Мы, с другой стороны, унаследовали радиоактивную, токсичную и обнаженную пустошь, где больше нет массивных стад бизонов, больше нет косяков лосося, заглушающего ручьи, или странствующих голубей, закрывающих солнце на несколько дней. Все, кроме нескольких музейных экспонатов нашего наследия в виде старых лесов, было уничтожено, чтобы заполнить несколько карманов деньгами и превратиться в туалетную бумагу для всех нас. Огромные прерии теперь существуют как фрагментированные остатки, которые борются за выживание.
Восстановительное сельское хозяйство - это насаждение естественного изобилия будущего. Никто больше не заставляет нас осваивать природу. Мы должны создать природу, которую наши дети и внуки могут унаследовать. Наша ответственность - вернуть богатую, пышную, живую зеленую планету, на которой будут жить наши дети. Благодаря восстановительному сельскому хозяйству будет создаваться все больше и больше экологических ниш, и мы сможем заполнить их людьми. Природа заполнит их также, если только мы дадим ей место и время. Восстановление экосистемы - это благотворный цикл, который никогда не должен останавливаться. Восстановленные экосистемы производят больше ресурсов, больше продуктов питания, больше лекарств, больше биотоплива и больше промышленных ингредиентов, чем голая незащищенная грязная земля.
Восстановительное сельское хозяйство является экологической и сельскохозяйственной основой зарождающейся восстановительной экономики. Мы можем не продвинуться в своей жизни так далеко, как хотим. Процесс построения успешного бизнеса, основанного на восстановлении сельскохозяйственных ферм, может занять некоторое время. Он идет урывками в нескольких местах по всей стране и с каждым днем становится все сильнее. Подобно экологическим системам, по которым моделируются эти восстановительные сельскохозяйственные фермы, они обычно начинают тонко и медленно наращивают глубину и сложность.
Мой опыт работы с кооперативом Органическая Долина (CROPP) насчитывает семнадцать лет, и за это время я заметил, что он превратился из компании по производству продуктов и сыра, где все сотрудники могли умещаться за двумя столами для пикника в ЛаФарже, штат Висконсин, в широко распространенную организацию с производителями от Атлантики до Тихого океана (включая Канаду), где ежегодные деловые встречи проводятся на нескольких общественных спортивных аренах и транслируются одновременно через спутник. Этот процесс восстановления сельского хозяйства требует времени и должен начаться сегодня, когда каждый из нас участвует.
Однако мы не можем сидеть сложа руки и ждать, пока будет создана инфраструктура агрегирования и обработки. Деревьям нужно время, чтобы вырасти. Экологическим системам нужно время, чтобы созреть. Для того чтобы определенные циклы вредителей и болезней пришли в разумное равновесие, требуются годы, а в некоторых случаях может потребоваться несколько поколений. Пришло время начать делать эти системы, чтобы у нас действительно был урожай, необходимый для прокормления быстро растущего населения.
Если мы будем делать это, по-прежнему получая большую часть нашего дохода из источников вне сельского хозяйства, мы не будем хуже, чем наши соседи, выращивающие кукурузу. (Еще раз приношу свои извинения фермерам, выращивающим кукурузу и бобовые, я просто окружен этой культурой почти так далеко, насколько может видеть глаз. Если бы я был в стране пшеницы или риса, я уверен, что сказал бы то же самое о них.)
Не только не хуже, но нам будете намного лучше. Посадив различные культуры, мы сделали много ставок и не собираем все яйца в одну корзину. Если сезон благоприятен для одной культуры, то не обязательно для другой. Если поздние заморозки уничтожат урожай яблок, по крайней мере, у нас останутся фундук или каштаны, или черноплодная рябина, или грибы шиитаке, или любое количество других культур. В краткосрочной перспективе нам будет лучше, потому что наш денежный поток будет распределяться на более длительный сезон, что даст нам некоторую стабильность цен и доходов. Осенью, когда у всех в Северной Америке урожай зерна в изобилии, цены на него самые низкие в течение всего года.
Избыточное предложение помогает стимулировать низкую цену. Частично это можно преодолеть за счет строительства складских помещений и торговли товарными фьючерсами, но какой ценой? Кажется, что единственный ответ, который традиционное однолетнее сельское хозяйство может дать своим собственным проблемам, - это тратить больше и делать больше в надежде, что на этот раз решение не создаст худших проблем, больше работы и даже более низкой отдачи для фермера, - как всегда было.
Рост цен на землю позволяет фермерам продолжать капитализировать свою деятельность и продавать фермы с наценкой 900%!
Сообщается, что Альберт Эйнштейн определил безумие как «делать одно и то же снова и снова и ожидать разных результатов». Промышленное монокультурное сельское хозяйство, «Big Ag», соответствует этому описанию. При использовании разнообразной системы урожай собирают в течение более длительного сезона, и колебания цен меньше для культур, которые имеют более короткие периоды избыточного предложения.
В долгосрочной перспективе фермеры, занимающиеся восстановлением сельского хозяйства, будут в лучшем положении по многим причинам, но если нет, то нам, по крайней мере, будет лучше, потому что мы создали впечатляюще красивую парковую среду, которая будет продаваться по высокой цене, когда мы наконец выйдем на пенсию.
Несколько лет назад я консультировался с фермером, который держал молочную ферму в районе, захваченном жилой застройкой. Все лето он перегонял свое стадо через город и собирал сено для использования на зиму. Его ферма была одним из самых красивых лесных пастбищ, которые я когда-либо видел, с множеством черной вишни и различных видов дубов. Его стадо из 75 Джерсиек паслось на пышной зеленой траве под пятнистой тенью. Коровы привыкли подходить к забору у дороги всякий раз, когда проезжает машина, а это случалось часто.
Это было потому, что люди, которые жили в соседнем микрорайоне, останавливались по дороге домой, чтобы забрать своих детей из детского сада, и кормили коров морковью или яблоками или горстями травы. Тыпые американские дети мычали коровам, а коровы отвечали им. Создав красивую лесопастбищную ферму, этот фермер оказал влияние на бесчисленные сотни жителей пригорода и подарил им прекрасные воспоминания на всю жизнь. Его система на протяжении многих лет выступала в качестве посланника красивого, экологически безопасного и гуманного земледелия, и веками она будет существовать в воспоминаниях и семейных историях тех, кого тронула ее пастырская красота.
В отличие от этого, промышленная ферма на 280 коров находилася сразу по соседству с природной. Она представляла собой железобетонное здание с двойными стенами, бронированное как военный танк. Она находилась за герметичной бетонной стеной, обнесенном сетчатым забором, ворота которого всегда были заперты. В этом здании хранилась химия. В другом здании хранились насыпные удобрения, хранящиеся в огромных кучах, как дорожная соль в дорожном управлении. Основная структура, которая вызвала величайшие споры и, в конечном итоге, привела к падению фермера, представляла собой гигантский резервуар для хранения навоза из синей стали.
Когда цистерна наполнялась, бригада фермы целый день наполняла автоцистерны и разбрызгивала навозную жижу на полях, что совсем неплохо. Однако из-за того, что навоз в резервуаре хранился анаэробно в течение длительного времени, он действительно не имел такого приятного запаха даже для фермера. Соседи из пригорода обратились в суд, чтобы заставить его прекратить, по их словам, отравлять окружающую среду. Фермер справедливо утверждал, что он появился там первым и всегда так вел себя, и что люди должны были знать, что он молочный фермер и будет периодически вносить навоз.
Кроме того, утверждал он, он не нарушал никаких законов, следовал всем лучшим текущим практикам животноводства, и что действительно его резервуар для хранения навоза намного превосходил протекающие, загрязняющие грунтовые воды ямы, столь обычные для этого района. Фермер выиграл дело в суде, но соседи настояли. Вскоре они начали утверждать, что вонючий навоз распространяет болезнь. В другой раз его обвинили в Фараоновой чуме мух и всевозможных кожных и респираторных заболеваниях.
Однажды в суде воинствующий фермер в отчаянии выпалил: «Я молочный фермер, как и тот парень по соседству, так почему ты подаешь в суд на меня, а не на него?» Все согласились: «Нет, ты не такой же, как другой фермер. . Его ферма не воняет! »
И снова фермер победил в суде, но он потерял личное стремление к борьбе и, без сомнения, большое состояние на гонорары адвокатам. Он продал стадо и выставил на продажу ферму. Примерно в то же самое время, когда закрытая молочная ферма была выставлена на продажу, на лесной ферме по соседству умер фермер, и его ферма также была выставлена на продажу.
Вот вопрос, на который я дам вам ответ. В ситуации, когда эти два типа ферм выставляются на продажу, какая из них будет продаваться по более высокой цене?
Ферма A: 300 акров(120 га) кукурузы или соевых бобов, дом в стиле ранчо 1970-х годов с колодцем и септической системой, хлев на 300 коров, доильный зал, навес для удобрений, резервуары для хранения навоза и для хранения химикатов (последний три, вероятно, квалифицируются как загрязненные площадки для опасных отходов).
Ферма B: 300 акров травянистых лугов, растущих под высокими дубами и вишнями, классический сарай 1880-х годов, отреставрированный бревенчатый дом 1880-х годов, колодец и септическая система.
В восстановительном сельском хозяйстве мы создаем огромную ценность в будущем. Помимо выращивания продуктов питания и древесины будущего, мы создаем красивую недвижимость с добавленной стоимостью. Министерство сельского хозяйства США и служба распространения знаний сообщают, что владение сельскохозяйственными угодьями - лучший финансовый ход для фермера.
Продолжающийся рост цен на землю позволяет фермерам продолжать капитализировать свою деятельность. Если бы фермер купил сельскохозяйственные угодья в начале большого сельскохозяйственного бума 1970-х годов и продал их в 2009 году, вложения этого фермера в недвижимость выросли бы на 882%. Фермерство приносит прибыль в долгосрочной перспективе, если вы можете продолжать оплачивать краткосрочные счета.
Даже если бы фермер покупал землю по высокой цене и продавал ее по низким ценам - покупая в начале этанольного бума, когда площадь сельскохозяйственных угодий начала стремительно расти, и продавал ее во время спада 2008 года, - инвестиции этого фермера в недвижимость увеличили бы на 75% ее стоимость. Для тех из вас, у кого в тот же период были акции или паевые инвестиционные фонды, есть ли у кого-нибудь портфель, который давал хотя бы 75% прибыли на инвестиции?
Все это цифры, полученные от продажи полей с чистой землей. Какая будет выгода, если вы купите ферму из голой земли и превратите ее в райский сад? Помимо спекулятивной стоимости недвижимости, восстановительный фермер создает реальную стоимость. Кусок бесплодных сельскохозяйственных угодий был преобразован в полностью функциональную экосистему, производящую продукты питания, которая является домом для широкого спектра диких животных и будет существовать практически навсегда, даже если не будет активно возделываться.
Фермер, занимающийся восстановительным сельским хозяйством, сажает основные продовольственные культуры для потребления людьми, а также деревья, которые могут использоваться для производства топлива из биомассы, вырубаться для изготовления туалетной бумаги или распиливаться на высококачественные пиломатериалы или фанеру. В крайнем случае, Фермер, установивший систему восстановительного земледелия, может купить лопату и начать продавать деревья-крупномеры для озеленения своим соседям в пригороде.
Стратегия восстановления сельского хозяйства, используемая исключительно в качестве инвестиций в недвижимость, является мощной моделью. В отличие от картонного кондоминиума, слепленного тупыми гастарбайтерами из Мексики за две недели, который спекулянт продает лохам, восстановительное сельское хозяйство приносит реальную ценность: продукты питания, топливо, лекарства, волокна, строительные материалы, чистый воздух, очищенную воду, среда обитания дикой природы, красота, духовное обновление, и больше. Это «настоящие» вещи в жизни.
Фермеры сегодня не зарабатывают никаких денег и уничтожают окружающую среду и деревенское население за счет налогоплательщиков!
Без стильной инвестиционной недвижимости в курортном поселке в тропиках люди вполне могут жить здоровой и полноценной жизнью. Без чистой, питательной пищи, чистого воздуха, чистой воды и места для прогулок в тени деревьев, держась за руки с возлюбленным, жизнь вообще не имеет смысла.
Некоторые читатели могут возразить, что я до сих пор избегаю ответа на фундаментальный вопрос: «Может ли фермер заработать какие-либо деньги на восстановительном сельском хозяйстве?» Я предоставлю этим людям право задавать этот вопрос, несмотря на то, что большинство «обычных» фермеров сегодня не зарабатывают никаких денег и тратят в три раза на акр больше, чем фермер, занимающийся восстановлением сельского хозяйства. И обычные фермеры делают это все время, неуклонно разрушая ресурсную базу и вымывая ее в море, загрязняя грунтовые и поверхностные воды и медленно истощая сельскую экономику вплоть до смерти. Они делают это за счет налогоплательщиков.
Для тех, кто все еще настаивает на том, чтобы спрашивать: «Но могу ли я заработать на этом деньги?» Скорее всего, вы все еще твердо верите в «миф о прибыльном сельском хозяйстве» и вряд ли все равно мне поверите, когда я действительно осмелюсь сказать «Да»! Однако мне верить не приходится. Вместо этого я полностью полагаюсь на международное сообщество агролесоводства.
Во всем мире системы агролесоводства (экологически «тонкие» системы восстановительного земледелия) изучались в течение десятилетий и показали, что они более прибыльны и более устойчивы, чем системы монокультур. От систем агролесоводства с использованием кешью в Индонезии до производства каучука в Индии, кофе и какао в Африке и Южной Америке, до черного ореха, карии пекана и каштанов в Северной Америке, исследования показали, что системы агролесоводства более прибыльны, чем системы монокультур почти везде, где они ни были. Я не буду подробно останавливаться на этом вопросе, а просто сделаю здесь несколько простых сравнений.
Давайте в последний раз возьмем кукурузу:
Возьмите кукурузу по отпускной цене 8 долларов(600р) за бушель(35л) x 150 бушелей за акр = 1200 долларов за акр валового дохода.
Валовой доход в размере 1200 долларов США за акр минус 250 долларов США за акр производственных затрат = 950 долларов(71 тыс р) США за акр(940 соток).
Теперь о каштанах:
Каштаны по отпускной цене 5 долларов(375р) за фунт(450г) x 1000 фунтов(450кг) (нижний предел их производственного диапазона) за акр = 5000 долларов за акр валового дохода.
Валовой доход в размере 5 000 долларов США на акр минус затраты на производство 83 доллара на акр = 4 917 долларов США(370 тыс руб) нетто на акр(40 соток).
Нам действительно нужно обсудить это дальше, или мне стоит встретиться с вами в банке, где вы могли бы занять больше денег, чтобы посадить кукурузу? А что, если фермер, выращивающий каштанов, также собирает 7000 фунтов(3т) красной смородины на том же акре? И 2000 фунтов(900кг) спаржи? А две головы крупного рогатого скота, четыре свиньи, 10 индеек, семейство павлинов, колония ласок и три вида находящихся под угрозой исчезновения цветов прерий?
Центр агролесоводства Университета Миссури-Колумбия может предоставить экономические модели, если найдутся еще не убежденные читатели. Я бы рекомендовал связаться с ними и рассмотреть их экономические модели. Посетите их веб-сайт www.centerforagroforestry.org для получения дополнительной информации.
Мы все должны аплодировать этим исследователям и всему сообществу агролесоводства за самоотверженность и профессиональную работу, которую они проделали на протяжении многих лет, не получив слишком большого признания и не имея достаточного финансирования.
Большинство американских фермеров даже не выращивают себе еду!
Обсуждение восстановительной экономики сельского хозяйства не будет полным, если я снова не вернусь к еде. Большинство исследований, которые я прочитал, показывают, что большинство американских фермеров даже не выращивают себе еду. У многих есть небольшие участки с помидорами, зеленой фасолью и кабачками, но большинство американских фермеров не выращивают собственные продукты. Экономика выращивания собственных продуктов питания может на самом деле оказаться довольно сложной, и во многих случаях может быть фактически доказано, что для фермера нет никакого экономического смысла выращивать свои собственные продукты. Если фермер, занимающийся зерновым или молочным хозяйством, уже перегружен работой, просто пытаясь не отставать от своего основного фермерского хозяйства, у него или нее, вероятно, нет свободного времени, чтобы возделывать, сажать, пропалывать и собирать урожай на семейном огороде.
Хотя это не имеет смысла с точки зрения питания, во многих случаях это может иметь экономический смысл.
Однако на восстановительной сельскохозяйственной ферме выращивание собственных продуктов питания становится побочным продуктом первичного фермерского хозяйства. Независимо от сезона, с весны до осени, на восстановительной сельскохозяйственной ферме собирается изобилие продовольствия.
Например, основным видом сельскохозяйственной деятельности весной может быть сбор спаржи для продажи. Не вся собранная спаржа будет иметь достаточно высокое качество, чтобы ее можно было связать и продать на рынке. Будет много скрученных, низкорослых, негабаритных, раздавленных или поврежденных насекомыми копий спаржи, которые идеально питательны и вкусны.
Фермер, занимающийся восстановительным сельским хозяйством, каждый раз в любое время года погребается под излишками сельскохозяйственных культур в результате своей основной сельскохозяйственной деятельности. То, что не едят клиенты и члены семьи, затем достается свиньям, которых фермер съест позже.
Рассматривая спаржу в качестве примера, мы можем видеть, что фермеры, занимающиеся восстановлением сельского хозяйства, могут снизить не только затраты на ферму, но и расходы на домашнее хозяйство. Например, я часто завтракаю по утрам из побочных продуктов моей основной сельскохозяйственной деятельности - омлета со спаржей и шиитаке со свиной колбасой - полностью из отходов остальной фермы.
Спаржа и грибы были хуже с косметической точки зрения, яйца были либо крупными, либо слишком маленькими и не подходили для транспортировки, а свиная колбаса была сделана из отходов свиньи, которые не нужны нашим клиентам. (Кстати, из-за этого я ем много печеночной колбасы.) Каждое время года, кроме глубокой зимы, бывает множество отходов, которые заполняют тарелку, морозильную камеру, сушилку, коптильню и банку для засолки.
Для этого я пошел в местный гастрономический кооператив. Когда я это сделал, я, конечно, принес им продукт, который продавал. Затем я бродил по магазину и оценил некоторые продукты, которые ест моя семья, вместо того, чтобы покупать их. Приправленная свиная колбаса, выращенная экологически чистыми методами, стоила 6 долларов за фунт. Но в кооперативе не было свинины на травяном откорме, фундуке и каштане.
Ближайшее, что я смог найти, - это свиные отбивные на желудевом откорме по цене 17,50 долларов за фунт. Я также отметил, говяжий фарш, выращенный на траве, по цене 7,25 доллара за фунт и филе по цене 14,95 доллара за фунт. То же самое упражнение можно проделать для каждого отдельного продукта питания, который фермер, занимающийся восстановительным сельским хозяйством, поставляет на свой семейный кухонный стол. Наша семья потребляет около 400 фунтов свинины, выращенной на траве, фундуке и каштанах в течение года.
Даже если бы мы купили недорогую органическую колбасу, например, вместо более дорогих отбивных на ореховом откорме, которые я нашел в кооперативе, нашей семье пришлось бы заплатить 2400 долларов за нашу свинину. Наши свиньи, вероятно, дают около 60 фунтов свиных отбивных, поэтому было бы справедливо назначить их цену, аналогичную наиболее сопоставимому продукту на кооперативном рынке, который составлял 17,50 долл. США за фунт. Это вылилось бы еще в 1 050 долларов, чтобы купить дополнительную свинину для стола.
Кроме того, имея 800 фунтов природной говядины в морозильной камере легко можно сварганить говяжий фарш на 5800 долларов или на астрономические 11 960 долларов сертифицированные органические стейки, выращенные на траве. В нашем рационе мясо является частью еды. Наши тарелки завалены сертифицированной органической спаржей, капустой, свеклой, зеленым перцем, мангольдом, дикой зеленью, зеленой фасолью, солеными огурцами и грибами. В нашем морозильнике полно шелковицы, вишни, малины, ежевики, черники и десятка сортов яблок и груш.
В буфете есть по 100 литров соуса для спагетти и сальсы (по 4,25 доллара за кварту в кооперативе это стоит почти 1000 долларов), маринованных и сушеных острых перцев, бобов, бутылок с уксусом бродящим, желе и джемы, соки винограда, вишни, бузины и смородины. В качестве подсластителей мы используем несколько галлонов кленового сиропа и мед (у нас часто остаются галлоны меда с прошлого года, когда пришло время собирать новый). Наше годовое потребление кленового сиропа в три галлона(11л) в 2012 году будет стоить где-то около 150 долларов США, а мед, используемый в течение года по цене 50 долларов за галлон(4 л) оптом, обойдется нам в 750 долларов.
Мы также должны добавить сотни фунтов фундука, масла фундука, домашнего уксуса и каштанов, чтобы их можно было есть целиком, приготовленными на пару, в пюре, размоченными, сладкими десертами или несладкими основными блюдами. Запейте все это одним из лучших в мире крепких яблочных сидров, и вы получите рецепт относительно здорового питания - и все это бесплатно. Моя семья не могла бы есть так хорошо на наш годовой доход, если бы нам пришлось покупать аналогичные продукты в магазине.
Собранные продукты питания, которые не соответствуют визуальным стандартам требовательных потребителей, могут считаться отходами. В восстановительном сельском хозяйстве это становится еще одним урожаем, еще одним ресурсом. Это становится халявной едой, подслащиванием или приправой. Пища, которую не едят и не хранят на ферме, кормит свиней, что представляет собой еще одну возможность избежать затрат и в долгосрочной перспективе приносит дополнительные продажи, когда свинья продается покупателю. Цель хорошо продуманной системы восстановительного земледелия - имитировать природу и не производить отходов. Питательные вещества и энергия циклируются и перерабатываются в системе столько раз, сколько возможно, и все потребители этих продуктов (свиньи, куры, крупный рогатый скот и люди) выполняют полезную работу (создание почвы, увеличение биоразнообразия, агрегирование питательных веществ в почве и т.д.) как часть своей ненапряжной жизни.
Системы восстановительного земледелия могут производить больше продуктов питания для людей на акр, чем в настоящее время производит кукуруза.
Восстановительное сельское хозяйство создает почву, увеличивает биоразнообразие, очищает грунтовые и поверхностные воды, предотвращает сток и эрозию, может воссоздавать родники, обеспечивать среду обитания для диких опылителей, сокращать потребность во внешних сельскохозяйственных ресурсах, удалять углерод из атмосферы, приносить за акр больше дохода, чем кукуруза, и не требует повторных посадок. Для меня это звучит как самовоспроизводящееся сельское хозяйство(пермакультура). По мере того, как мы создаем более постоянное сельское хозяйство, мы берем на себя ответственность за улучшение здоровья и изобилия всей планетарной среды обитания. По мере того, как мы улучшаем здоровье и продуктивность экосистем, которые нас поддерживают, всем, от еды до вдохновения, мы помогаем создать новый социальный порядок, основанный на создании изобилия и экологическом росте, а не модели культуры «человек человеку волк», которые порождают нехватку, страх и уничтожение ресурсов.
На следующее утро после выпускного вечера Эшли, упомянутого в главе 6, я прогуливался по богатой зеленью, золотом деревьев и солнцем ферме Нью-Форест. Ураганный ветер, уносящий пыль с голых черных полей ее отца, смягчается деревьями и становится мягким бризом, охлаждающим мою кожу. Пятнистый солнечный свет просачивается сквозь каштановый навес над головой и танцует узоры калейдоскопа на пышных пастбищах и цветах прерий внизу. Цветут розы. Сливы и вишни на деревьях становятся пышными и зелеными. Я пробую некоторые из первых спелых смородин(все еще слишком терпкие) и оцениваю урожай малины, который скоро появится. Свиньи удовлетворенно жевают одуванчик и красный клевер и с любопытством высматривают у меня какие-нибудь особенные угощения.
Недавно два исследователя из Университета Висконсин-Мэдисон прошли по длинной, покрытой травой подъездной дорожке от дороги к нашему дому и насчитали двадцать семь видов птиц на расстоянии всего 1300 футов(390м). Они продолжали свою перепись в течение дня и добавили еще много.
Урожай спаржи в этом сезоне немного выше, чем обычно, несомненно, из-за ранней весны, и, вероятно, в этом году он составит более 2000 фунтов(900кг). Молодые грозди лесного ореха начинают появляться на кончиках веток, и, оглянувшись вокруг, я чувствую это костями и знаю душой, что жизнь может быть хорошей.