Что ждет сельское хозяйство страны в условиях санкций
Алексей Воложанин 25 лет занимался фермерским хозяйством — разведением птицы и кроликов. Последние годы он руководит сайтом «Фермер.ру» и организовывает по России масштабные агроэкспедиции, изучая опыт животноводов, овощеводов, сыроваров и пчеловодов. Специально для MSK1.RU Алексей рассказал о том, что ждет страну в условиях новых геополитических обстоятельств — в сезоне-2022.
«Молока будет много, но вырастет его себестоимость»
— И семена пшеницы, и инкубационное яйцо, и генетический материал — это всё импортное и раньше завозилось в Россию из других стран. Даже семя для оплодотворения коров, чтобы получать мясных быков, как правило, закупалось за границей. Конечно, у нас есть и свои быки. Вообще, если говорить о животноводстве, мы себя обеспечили неплохой генетикой по мясному КРС (крупный рогатый скот). Проблем здесь особых не будет. Животных много. Мясной скот есть везде. Хозяйства находятся от Калининграда до Дальнего Востока. Где-то есть отличные госпрограммы по наращиванию скота. Я сейчас говорю не о тех, кто держит три коровы в деревне, а про большие хозяйства.
Алексей Воложанин в гостях у фермеров под Рязанью, где снимали знаменитые ролики про «русскую кибердеревню» (Russian cyberpunk farm)
Семя для молочного КРС тоже закупалось за границей, но Россия нарастила свое стадо. То есть молока мы можем дать сколько хочешь и еще его и продать той же Белоруссии. Другое дело — какая у него будет себестоимость.
«Голландцев в куриной гонке нам не догнать»
— С генетикой для птиц всё обстоит гораздо хуже. Самой птицы в стране полно, и до последнего времени мы конечным продуктом были обеспечены полностью. Как будет сейчас, я не знаю. Потому что вся генетика завозилась из-за границы: самолетами из Голландии в суточном возрасте нам поступал молодняк или завозилось инкубационное яйцо. У нас есть родительские стада кур, но нет прародительских — что бройлерных, что несушек. В Нидерландах этим занимались последние 70 лет, там все технологии. В этом плане нам никогда ее не догнать. Голландцы поставляют генетику множеству стран, кормят всю Европу. И прародительские стада они никогда не продадут, это достояние страны, над которым они работали десятки лет.
Каким-то образом, конечно, мы можем эти стада заместить, но когда это будет? Родительские стада кур-несушек у нас есть: мы получаем яйцо, из которого выводится птица, которая идет на птицефабрики по всей стране и несет там яйца. Сколько эта птица будет жить еще? Век у нее недолог — около 18 месяцев.
У России есть отечественные породы кур, много ученых — в том числе из института генетики сельскохозяйственных животных в Петербурге. Во время одной из наших агроэкспедиций мы изучали популяцию кур в горах Дагестана. Было интересно, откуда она произошла, взять генетический материал. Но эта история — не про обеспечение продуктами питания, скорее, про отдельные хозяйства. Сейчас у российских ученых есть коллекция кур — по сути генетический банк, на основе которого можно что-то делать. Нужно только 70 лет, как у голландцев, и финансирование.
Что нас ждет — я не знаю. До такого, что в магазинах не останется яиц, конечно, не дойдет. Но мы точно потеряем в количестве. Если сейчас российская курица-несушка с голландской генетикой несет в среднем 330 яиц в год, то мы спустимся условно до 300 яиц в год. В объемах птицефабрик это приличная цифра. В итоге цена яйца вырастет, потому что затраты на корм никуда не денутся.
«Ученые производят сорта пшеницы на коленке»
— Без хлеба мы точно не останемся, по крайней мере в этом году. Проблем с урожаем не будет. Почему? Опытные фермеры и производители закупили за границей семена прошлой осенью. Вышли в посевную, и у них — пока — всё хорошо. Следующая проблема — деньги за конечную продукцию, которую они получат уже осенью. Как происходит в зерноводстве? Урожай собрали, продали, все вырученные деньги тут же вложили в следующий год: в семена, удобрения, технику. Проблемы возникли у тех, у кого нет складских помещений. Они оплатили свои заказы еще осенью, ждали весенних поставок. У них возникли проблемы с логистикой.
В основном в России сеют гибриды, которые производят за границей, хотя у нас есть и отечественные семеноводы: в Краснодаре, Ставрополье, Воронеже и других местах. Сейчас важно нарастить объемы. В России вполне себе неплохие пшеница, ячмень, кукуруза и подсолнечник, но хватит ли мощности нашим семеноводческим хозяйствам? Это другой вопрос.
Мы можем заменить заграничную пшеницу своими сортами. Эту задачу можно решить быстрее, чем с курицами. Конечно, потребуется несколько лет, чтобы зерновые прошли испытания, показали свою устойчивость к заболеваниям и так далее. В России много сортов. Наши ученые так или иначе на коленке производят эти сорта и получают новые. Почему на коленке? Оборудование отечественных лабораторий оставляет, мягко говоря, желать лучшего — по сравнению с зарубежными коллегами.
«Все теплицы иностранные»
Тепличные комплексы у нас в стране (в Сибири, Подмосковье, на Урале и так далее) тоже иностранные — из Голландии, Израиля. Это очень крупный и деньгоемкий бизнес, который не работает без господдержки. Если производители мяса или зерна без помощи государства так или иначе выживут, то громадным тепличным комплексам будет очень тяжело.
С голоду мы не помрем — по крайней мере, сейчас. Что у нас есть своего? Немного подсолнечника, своя кукуруза, частично картофель. У нас есть свои культуры, но тягаться с иностранцами по объемам и их количеству мы не можем однозначно.