Среди пасечников этот вопрос обсуждается регулярно. Понятно, почему — у них из года в год просто нет других тем, ведь ощутимых шагов вперед отечественное пчеловодство, к сожалению, пока не делает. В обществе же важность пчеловодства давно не на слуху... Дает о себе знать отсутствие заинтересованности не только со стороны государства, а и со стороны СМИ, которые регулярно поднимают проблемы развития сельского хозяйства в целом, отдельных отраслей растениеводства или животноводства отдельно, однако почему-то никак не пчеловодства. Регулярно о проблемах пчеловодов пишут разве что только их специализированные издания.
В связи с этим «День» решил частично ликвидировать эту прогалину и исследовать современное состояние отрасли и ее перспективы. Однако в процессе работы выяснилось, что на правительственном уровне поговорить об этом просто не с кем, а представители профильных вузов пока не нашли времени для интервью. Возможно, найдут впоследствии... Тем временем «День» обратился непосредственно к субъектам-патриотам данной отрасли — рядовым пасечникам, и недаром... Изнутри, как говорят, проблемы виднее. Предлагаем вашему вниманию разговор с полтавским пасечником и редактором специализированного интернет-издания «Пчеловодство в Украине» Юрием МИРНЫМ.
— Украина всегда считалась одной из стран, где наибольшая кормовая база и, соответственно, большой потенциал для пасечников. Актуально ли это утверждение сейчас?
— Да, актуально. Украина — мощная аграрная страна с огромным фондом высококачественных грунтов. А между прочим, «мед делает земля». Когда что-то цветет на богатых почвах, нектар (и далее мед) содержит больше питательных веществ. Казалось бы там, где много всего растет, должно житься и пчелам, и пасечникам хорошо. Но давайте сначала рассмотрим роль пчел в экосистеме, к которой приспособился и homo sapiens. К сожалению, об этом почему-то мало говорят, чаще всего звучат загадочные, неизвестно откуда взятые, цифры количества собранного меда. А мед — это на самом деле побочный продукт пчеловодства. Такой себе бензин, который пчелы сами себе собирают для выполнения главной функции, которую поручила им природа. А главная функция — это опыление. Не будем углубляться в цифры, скажем только, что абсолютное большинство того, что цветет и дает плоды, опыляется именно медоносными пчелами. Есть и другие виды опылителей. Это преимущественно «дикие» пчелы — шмели, одиночные пчелы и некоторые другие насекомые. Но их работа, всех вместе взятых, составляет мизерную частицу в сравнении с пчелами.
А прибыль, которая дает робота пчел в качестве опылителей, составляет миллиарды долларов в год. Арифметическая зависимость простая: меньше пчел — меньший урожай и меньшая прибыль от аграрного сектора. Но у нас эту прибыль никто не считал, это у «тупых американцев» все подсчитано и там пасечникам платят за опыление. А еще в 2003 году Институту пчеловодства было поручено разработать закон об опылении, «а воз и ныне там». Правда, есть уже и позитивные примеры сотрудничества пасечников и аграриев. Например, фирма «Сады Украины» уже давно без никакого закона платит деньги за опыление своих полей. Но это достаточно редкий случай. Намного чаще «в знак благодарности» аграрии отравляют пчел всяческими химикатами. — Что изменилось в данной отрасли за годы независимости? Какой прогресс или регресс прошла Украина? Почему?
— Пчеловодство — это такая отрасль, к которой очень подходит фрагмент из анекдота, где вспоминается жизнь в тайге: «вверху шумит, сильно шумит, а внизу тихо-тихо, разве что шишка иногда упадет». О прогрессе или регрессе можно говорить, опираясь на цифры. А они лукавые. В советские времена численность пасечников была очень раздута из-за раздачи дешевого сахара. В пасечники записывалось много людей, которые не могли отличить пчелы от осы, т.е. только ради сахара. А когда его недоставало, многие вышли из Союзов, потому что членство ничего не давало, а взносы платить нужно было. Сейчас же просто нет точного учета. Говорить о количестве пчелиных семей неуместно, у нас на выборах людей посчитать не могут. Человека или структуры, которая бы на государственном уровне опекала эту отрасль, тоже нет. В Министерстве агрополитики даже нет чиновника, который бы отвечал за отрасль. Есть только имитация деятельности...
Можно сказать, что сейчас, как и в советские времена, основным производителем продукции являются мелкие пасечники. И государству стоило бы на них ориентироваться и разрабатывать механизмы сотрудничества с ними.
Но в Программе развития пчеловодства почему-то написано, что нам нужно удвоить количество пчелиных семей и довести ее до шести миллионов, укрупнять пасеки. Для чего и кому это требуется, знают только разработчики этой программы. Кое-кто считает, что ее разработали только для того, чтобы получить и «усвоить» государственные средства.
— Какие позитивы и негативы (относительно пчеловодства) имеет тенденция роста посевных площадей рапса?
— Это опять погоня за сверхприбылями. Мы еще не знаем последствий подсолнечного нашествия, а здесь уже рапс. После этих культур земли нужно восстанавливать. А кто-то подсчитывал, сколько это стоит и за чьи средства это будет делаться? Арендатору безразлично: истощил один участок, завтра возьмет другой. Производители масла хвастаются, мол, как хорошо — каждый второй литр масла на мировом рынке украинский. А кто-то подумал — нормально ли это? Украина же не занимает половину планеты своей территорией. Какая цена этого литра с учетом истощенных и невозобновленных земель?
О рапсе. Мед из него не хуже и не лучше других сортов. Плох рапс тем, что его обязательно нужно минимум один раз обработать ядохимикатами. Делать это следует до цветения, в стадии бутонизации. Этого часто не выполняют, и отравляют пчел на растениях, которые уже расцвели. И сами ядохимикаты у нас наиболее дешевые и наиболее токсичные, которые в других странах запрещены. Это угроза не только для пчел, но и для людей.
А мне кажется, что Украина, имея такой огромный банк черноземов, могла бы объявить себя территорией органического земледелия, где используют минимум химических средств, не выращивают ГМ-продуктов. За такую продукцию платят хорошие деньги, бренд «Продукт из Украины» стал бы очень уважаемым. Об этом как-то говорила Юлия Тимошенко в интервью для аграриев, но для этого нужно преодолеть огромное сопротивление тех, кто привык «хватать деньги мешками».
— Какие шаги, по вашему мнению, необходимо сделать, чтобы отечественные пчеловоды были способны стабильно поставлять мед и сопутствующие товары надлежащего качества на экспорт? И какие препятствия есть на данном пути?
— Для этого требуется совсем немного. То же самое, что сделала компания Cenasco в Средней Азии. Нужны хорошо оснащенные лаборатории, разъяснительная работа с пасечниками и отсутствие монополии на рынке закупок меда.
Лабораторий, которые делают анализы на мировом уровне, до недавнего времени было только две, сейчас есть постановление Кабмина, и они будут во всех областных центрах. Этот вопрос продвигается довольно интенсивно, потому что мы уже в СОТ. Хотя разъяснительной работы с пасечниками еще фактически не начинали.
Что касается рынка закупок, то здесь есть всего несколько серьезных игроков, которые очень дешево готовы закупить продукцию у пасечника. Конкуренции среди тех, кто занимается перепродажей и упаковкой меда, пока не чувствуется.
— Как же накормить медом украинцев, которые его едят недостаточно?
— Нужно, чтобы кто-то этого захотел. Во-первых, здоровая нация сейчас никому не нужна, во- вторых, кто зарабатывает на меде? Пасечник. А кому он нужен?
Другое дело, например, трамадол или пиво. Здесь можно очень красиво и быстро заработать. Вот если бы Кличко, Шевченко, Вирастюк рекламировали не пиво, а мед, то может что-то и сдвинулось бы...
— По вашему мнению, у Украины есть возможность поднять медовую отрасль (как, например, в свое время Бразилия) и стать мировым лидером?
— Конечно есть, но пока пасечник будет только «дойный коровой», этого не произойдет... Когда прийдем к пониманию важности пчеловодства, тогда и станем лидерами, или хотя бы вернемся в пятерку наибольших производителей меда. Сейчас самые главные вещи, которые душат пчеловодство, — это отсутствие сбыта продукции, низкие закупочные цены, химизация аграрного сектора и отсутствие желания что-то изменить у тех, кому поручено управлять этой отраслью.
Мы уже говорили немного об Америке. А в Евросоюзе также выделяются большие средства на поддержку пчеловодства, есть специальный фонд. Там лежат огромные средства, но к нам они не попадут, потому что мы не входим в Евросоюз.
В то же время, чтобы выйти на высокий уровень не нужно ничего придумывать, можно взять уже готовый опыт той же Бразилии, центральноазиатский опыт и т.д.
Пасечники — это в большинстве люди, которые очень преданы своему делу, нужно только создать им условия, чтобы они не сокращали, а расширяли свое производство. И будет польза и им, и государству.
— Кстати, хотя бы что-то для этого всего делает государство?
— После катастрофических потерь пчелиных семей после зимовки 2002 — 2003 годов государство начало выделять помощь на семейства пчел. Но ощутимые суммы (в 2003 году — три миллиона гривен, в 2004 году — семь, в 2005 году — восемь, в 2006 году — 16 миллионов гривен) использовались не прозрачно. Есть заключения контролирующих органов, что определенные суммы разворовывались. За 2006 год точно не известно: выделялась ли эта сумма, или нет.
Давайте рассмотрим такую форму помощи. На пчелиную семью выделялось до 16 гривен на год. Теперь посмотрим визуально на эту сумму. Например, вы держите котика, который ловит мышей. Государство оценило его полезную работу и выделило для него 16 гривен. Что вы сможете сделать на эти деньги? Купить пару килограммов мелких карасиков, чтобы порадовать животное. За эти деньги даже не купишь хороших лекарств или вакцину. Так и с пчелами. Нужна системная помощь, а не «подачка». Системная помощь — это не обязательно деньги, нужен механизм, который бы содействовал работе пасечника и стимулировал его.
Ныне денежная помощь пасечникам прекращена и средства направлены на «селекционную работу». Их размер, направления и результаты использования также неизвестны обществу. Кроме того, загадкой остается, как можно вести селекционную работу без использования искусственного оплодотворения. Это возможно только в Карпатах, горном Крыму, но не в центральной Украине, где районированная украинская степная порода. Специалистов по искусственному оплодотворению у нас, похоже, нет. А поскольку ведется целенаправленная селекционная работа, то у нас их должно быть много, должны быть курсы для всех желающих пасечников, особенно владельцев племенных пасек. У нас знают о немецких, польских, чешских специалистах, а об украинских — не слышно...