Казахстан: Ценовая вакханалия будет продолжаться - эксперт

Цены растут так, что просто уму непостижимо. Людей это жутко раздражает, а самое главное - никто внятно не может объяснить гражданам, почему это происходит, когда рост цен остановится и остановится ли вообще, и что в этой связи собираются делать или уже делают власти. Мы попросили высказать свое мнение по этому поводу известного экономиста М.Спанова, точка зрения которого всегда отличалась от официальной. Вот что он сказал:

- Рост цен на потребительские товары и на продукты связан со многими причинами - как объективного характера, так и субъективного.

Объективные причины всегда лежат на поверхности. Основной посыл - имеет место рост мировых цен на продовольствие в силу того, что их попросту не хватает. По различным данным, в мире на сегодняшний день хронически недоедают порядка двух миллиардов человек. Хотя в истории мировой экономики были периоды, когда приходилось уничтожать излишки продовольствия для того, чтобы сохранить монопольные цены. Тут срабатывает множество факторов: сокращаются площади плодородных земель, ухудшается экология и т.д.

Теперь о субъективных факторах, особенно в контексте происходящих у нас ценовых процессов. На мой взгляд, именно эти факторы в большей степени сказываются на ситуации с ценами. Сколько бы мы ни говорили о достоинствах построенной у нас рыночной экономики, я склонен думать, что никаких америк в этом деле мы не открыли. Поэтому оценивать наши достижения необходимо через призму общемировых подходов. Так вот, тот вариант экономики, который был выбран в Казахстане, ориентирован на создание финансово-монополистической модели капитализма, пишет Central Asia Monitor.

Происходящие у нас процессы во многом имеют своей причиной отсутствие реальной конкуренции и в промышленности, и в сельском хозяйстве. Из-за этого у нас всегда держатся монопольно высокие цены. Охарактеризовать это очень сложно. С одной стороны, это вроде бы и объективно, поскольку таков был выбор наших кормчих. С другой, была же и вариативность, и можно было двигаться несколько иначе, а значит и текущая ситуация могла бы быть несколько иной.

Посмотрите, на что направлены усилия властей сейчас. Они пошли самым привычным путем - подписания меморандумов. Но ведь, по сути, меморандум - это не более чем протокол о намерениях, и всегда найдется тысяча и одна причина, чтобы проигнорировать его.

Теперь кинем взгляд на наше многострадальное сельское хозяйство, которое, в общем-то, и должно обеспечивать нас продуктами питания по доступным ценам. Да, мы пытались его реформировать. Но все реформы с самого начала свелись к тому, чтобы разделить имевшийся производственный потенциал, то есть носили разделительный характер. Что сделали наши чиновники? Они ухватились за модное в те годы понятие "фермер" и пошли на раздробление крупных хозяйств, абсолютизировав при этом категорию "частный интерес". Совхозы и колхозы быстренько ликвидировали, началось создание кооперативов и фермерских хозяйств.

Никто не говорит, что в целом все делалось неправильно. Но нам присуща привычка бросаться из крайности в крайность. Полностью уничтожив прежнюю структуру сельского хозяйства, кинулись создавать принципиально иную. Спрашивается, а почему нельзя было подойти дифференцированно с учетом нашей специфики? Согласитесь, что, например, сельское хозяйство на юге и севере Казахстана - это две большие разницы. А у нас всех стали стричь под одну гребенку.

А как был проведен раздел оборотных средств? Кому-то достался трактор, а кому-то сеялка, и что было людям с этим делать? Поэтому они начали потихонечку все это продавать. Потому что это был самый легкий путь. Появились предприимчивые граждане, которые быстренько все скупили фактически за бесценок. Кто они были? Как правило, представители административной надстройки аграрного сектора, которые управляли всем этим хозяйством.

В результате мы как страна, способная по потенциалу прокормить себя и даже некоторых соседей, откатились далеко назад. Судите сами, если бы мы сейчас собирали зерновые, как в советские годы, - до 25-30 миллионов тонн в год, а нам самим для внутреннего потребления хватает 5-7 миллионов тонн, какие возможности для нас открывались бы? Мы были бы, как минимум, в тройке мировых экспортеров зерна. И уже мы могли бы влиять на мировые цены… Однако мы пошли другим путем и, невзирая на то, что начиная с 2000 года осуществляем многомиллиардные инъекции в сельское хозяйство, эффективность его остается крайне низкой. Потолок сбора зерновых в 12-14 миллионов в год остается для нас непреодолимым.

Та же самая картина и с поголовьем скота, которое неумолимо сокращается. А потребности населения между тем растут. Значит, вступает в действие фактор спроса, который в конечном итоге и формирует цены. Спрос определяет предложение. Такая вот объективная экономическая картина получается. Чтобы решить эту проблему, мы начинаем закупать за границей - в России, в Китае.

Сейчас мы входим с Таможенный союз. Объективно это был правильный шаг. С политической точки зрения, это стопроцентное попадание, а вот с экономической есть некоторые нюансы. Необходимо время, чтобы сделать определенные выводы: какие тут плюсы и какие минусы. Российская экономика более диверсифицирована, чем наша, и поэтому все пошлины сделаны под нее. Если раньше мы могли завозить больше сельхозпродукции из Узбекистана или Китая, регулируя пошлины в зависимости от сезонности, то теперь мы вынуждены принимать правила игры, которые определяет Россия. А она заинтересована в том, чтобы соблюсти, прежде всего, свои интересы и чтобы покупалась ее продукция. Вот вам еще один объективный экономический фактор, который влияет на цены.

А вот если рассматривать и оценивать то, что большинством населения воспринимается как ценовая вакханалия, то это уже связано с внутренними процессами. С тем, что за 20 лет реформ мы так и не смогли наполнить их реальным классическим рыночным содержанием. Мы так и не смогли избавиться от главного родимого пятна прежней эпохи - гигантизма. Вы посмотрите, кто сегодня определяет лицо нашей экономики. Бывший "Кармет", гиганты цветной металлургии, "КазМунайГаз" и другие тяжеловесы. А где же малый и средний бизнес, о котором так много говорится?..

За 20 лет мы смогли построить грубую монополистическую финансово-олигархическую экономику. Она не терпит конкуренции ни в каком виде. И поэтому когда власть пытается как-то повлиять на процесс ценообразования, то эта благая цель вступает в противоречие с существующей экономической реальностью. Конечно, ей было бы выгоднее, чтобы цены были приемлемыми, а благосостояние граждан ощутимым. Но у власти не получается добиться такой сбалансированности, потому что она все время не успевает. А мешает ей в этом монополизм, довлеющий в нашей экономике. И это еще один фактор, подстегивающий цены.

Природа нашего монополизма покоится на особенностях нашей ментальности. У нас никто не будет работать, если не будет гарантированной прибыли минимум в 100 процентов, а лучше - в 200-300 процентов. Когда в прошлом году разгорелся скандал вокруг неконтролируемого роста цен и все шишки посыпались на соответствующие госструктуры, потому что якобы из-за высоких госпошлин цены и подскочили, они в ответ сразу же предъявили таблицы, из которых ясно и четко было видно, как возрастает цена на ввозимые продукты питания из Китая. Причем росли они не в арифметической прогрессии, а в геометрической, то есть в десятки раз.

И наконец, еще один фактор - коррупция. Если рассмотреть отчеты Счетного комитета, касающихся программ по финансированию сельского хозяйства, то там разворовывают напропалую. Вот вам и еще одна составляющая ценового роста. А все потому, что несовершенна система. У нас не конкурентная экономика, где идет соперничество, а монопольная, которая эту конкуренцию просто убивает на корню.

Как бы прискорбно это ни прозвучало, но нашему населению нужно быть готовым к дальнейшему росту цен. Хотя бы в силу того, что наша экономика еще далека от совершенства и в ней еще не отработаны различные рыночные механизмы-регуляторы. А государство пока пытается изыскать наиболее легкие пути решения существующих проблем. Оно считает, что, наращивая денежную массу путем повышения зарплат и пенсий, тем самым способствует росту потребления. А на деле все получается наоборот: не успеют объявить об очередном повышении зарплат и пенсий, как инфляционное ожидание сводит на нет все эти вливания еще до того, как они доходят до адресатов.

Тут нужен комплексный подход. Я всегда был сторонником жесткого контроля за денежной массой. К чему может привести бесконтрольность в этом вопросе, мы убедились на примере того, что произошло с нашей финансово-банковской сферой. Самое главное не то, сколько тенге находится в руках граждан, а насколько реальна их покупательная способность. А для этого просто необходимо кардинально перестраивать экономику.

Деньги должны инвестироваться так, чтобы наши товары получали конкурентное преимущество. За счет чего этого можно достичь? Во-первых, за счет снижения себестоимости. Во-вторых, за счет определенных налоговых льгот для определенных групп товаров. Но мы должны помнить, что опять же в этих вопросах мы уже ограничены условиями Таможенного союза.

Когда мы вступим во Всемирную торговую организацию (ВТО), то мы попадем в своеобразную вилку. С одной стороны, это позволит нам существенно снизить цены на определенные товары. Наши граждане изумятся, когда узнают, что некоторые товары никогда так дорого не стоили, потому что они изначально дешевы. С другой стороны, многие наши предприятия, которые держатся за счет своего монопольного положения, попросту разорятся. Поэтому в этом плане перед правительством стоит весьма сложная задача. Ему необходимо иметь на этот счет четкую и ясную программу действий, которая должна быть направлена, в первую очередь, на интенсификацию нашего сельского хозяйства, чтобы добиться снижения себестоимости производимой у нас продукции и повышения производительности труда. Другого пути нет.

Если мы не сможем выправить ситуацию на рынке продовольствия, это может привести к весьма нежелательным последствиям, наподобие тех, которые мы наблюдаем в некоторых странах Ближнего и Среднего Востока. Мировой опыт успешных реформ, будь то Китай или страны Юго-Восточной Азии, свидетельствует о том, что все они начинали с глубокого качественного реформирования именно сельского хозяйства.

Но даже в нынешней ситуации у нас есть немало конкурентных преимуществ. Для этого есть необходимые запасы и резервы. Но не хватает дееспособных кадров на важных участках. Причем их нужно не так уж и много, на несколько пилотных проектов. Нужно создавать крупные товарные хозяйства, и принадлежать они должны не новоявленным латифундистам, а людям, которые работают на земле. То есть, необходимо исключить отчуждение производителя от собственности и результатов своего труда.

Пока же я не вижу сбалансированной политики в вопросе цен. Не просматривается тенденции ежедневной жесткой работы в этом направлении. Так или иначе, но все упирается в монополизм, а значит в чьи-то конкретные интересы…

Я сам себе задаю вопрос: "Когда закончится эпоха первоначального накопления капитала?". Пытаясь ответить на него, я думал так: с 2011 года будет введено всеобщее декларирование населением своих доходов, и тогда можно было бы выяснить, кто и на что живет. Но опять же в силу каких-то субъективных причин данное мероприятие было отодвинуто на пять лет. Следовательно, можно смело предполагать, что наблюдаемая ценовая вакханалия будет продолжаться еще как минимум пять лет".