Природа и общество

Геннадий УРВАНЦЕВ
Как услышать голос земли?

Пожав руку, он не стал говорить приличествующие для первых минут общения дежурные слова вроде того, как живет Москва и какова там погода, как добрались до Мокшан или другое, нечто подобное? Его первые фразы и вовсе казались удивительными и необычными.
- Слышали ли вы об Иване Овсинском, читали ли вы его книгу «Новая система земледелия»? - Хозяин кабинета протянул отснятую на ксероксе толстую подборку листов. Нам с директором «Пензамелиоводхоза» Сергеем Мельниковым оставалось лишь признаться о своем неведении.
А удивляться было чему.
- В будущем году, этой книге исполнится ровно 100 лет. – Продолжал хозяин кабинета. – Овсинский пахал на глубину два дюйма и получал такие огромные урожаи, что соседние фермеры обвинили его в колдовстве. А когда Столыпин узнал о чуде агротехники, то приказал всем губернаторам изучить эту технологию. Но Столыпина убили и об агротехническом чуде забыли.
Реабилитироваться нам отчасти удалось, сказав, что об известном на пензенской земле, ТНВ «Пугачёвское», применяющим мальцевскую безотвальную обработку почвы и его руководителе, заслуженном работнике сельского хозяйства, кавалере Ордена дружбы, обладателе медали за вклад в развитие АПК России, Анатолии Ивановиче Шугурове, мы наслышаны и в российском Минсельхозе, и в академической среде РАН.
Побывать в хозяйстве звали, кажущиеся неправдоподобными, слухи о его структуре, технологиях и достижениях.
Урожайность зерновых в два раза выше, нежели у всех в округе. В хозяйстве нет штатных «начальников» - ни экономиста, ни агронома, ни зоотехника, ни ветврача, ни юриста, всеми премудростями обладают профильные бригадиры, использующие научные рекомендации. Каждый механизатор одновременно и тракторист, и комбайнер, и шофер, а иной еще и электрогазосварщик, наладчик оборудования.
Но все это было, образно говоря, арифметикой, чтобы постичь алгебру я приготовился слушать, умудренного жизненным и крестьянским опытом российского самородка. А тот удивлял с каждой фразой: землю не пашем, удобрений и гербицидов не вносим, севооборотов не имеем, искусственным поливом не занимаемся. Любой, мало-мальски, знакомый с сельским хозяйством скажет: так не бывает, это какое-то чудо …
Почему не надо пахать и копать
- Кто сегодня не жалуется на погоду? Опять, мол, засуха. А мы не знаем, что такое засуха! - Продолжает глава «Пугачёвского». Более того, чем более жаркое лето, тем больше влаги в наших почвах… тем выше урожай.
Видя недоумение на наших лицах, Шугуров поясняет: почва позаботилась о себе сама, не надо ее насиловать варварским оборотом плодородного слоя, ведь в этом случае идущие из глубины капилляры отсекаются подплужной подушкой и пахотный слой, лишённый глубинной подпитки, иссушается, а растения погибают. Не удивляемся же мы, почему горит керосиновая лампа, где по фитилю поднимается керосин.
От плуга мы отказались ещё в 1984 году и тут же пошли в гору: радовались 20-центнеровому урожаю, затем 30, а теперь вот имеем 40-50 и более. От арифметики Шугуров вновь погружается в алгебру.
Природа, через множество биологических, химических процессов и физических действий в почве, атмосфере, растениях под влиянием солнечной радиации создает продукты питания всего живого. И почва сама работает как насос, извлекая из глубины нужную корням влагу. Применяя традиционную пахоту, человек уже нарушает это поразительное изобретение.
- Из достоверных исторических данных известно, что в древнем Междуречье люди умудрялись получать до 250 центнеров зерна с гектара. Может быть, это результат того, что человек не имел нынешних мощных плугов, его орудиями были примитивные мотыги, обеспечивающие лишь поверхностную обработку почвы? – Подливаю я масла в огонь.
- Вот именно! - Загорается аграрий.
В аграрном университете Канады висит плакат: немецкий учёный Сакс, изобретший плуг, сделал миру вреда больше, чем вся Германия во второй мировой войне!
Анатолий Иванович вновь берёт в руки книгу Овсинского.
- Смотрите, ведь сто лет назад этот человек бесплужным почвоведением увеличил урожай в два, три раза, но сторонники пахоты похоронили этот опыт. И сегодня мы продолжаем доказывать доказанное Т.С. Мальцевым, А.И. Бараевым, но, похоже, разве можно в один миг изменить мышление? С 1982 года работаю по методу Терентия Семёновича, добиваясь хороших результатов, а в округе продолжают и продолжают пахать, уродуя почву.
Слушая Шугурова, я вспомнил, как ещё полвека тому назад, будучи студентом Свердловского сельскохозяйственного института, я слушал лекцию Т.С. Мальцева. Он сказал тогда знаменитую фразу: «не однолетние растения убивают землю, а плуг». Казалось бы, все знают, что вспаханная почва, лишенная растительного покрова под прямыми лучами солнца может нагреваться до 50 и выше градусов, а закрытая органическим «одеялом» нагревается в среднем на 20 градусов. Но как сильна инерция мышления!?
Дедушка «Лукошко»
Подготовить почву к севу, не нарушая её живую материю, это у пугачёвцев половина дела. Другая половина, ещё более мудрое действо - внести в нее семена. Полвека прошло с тех пор, как была изобретена отечественная сеялка СУБ-48. Говорю это с полной ответственностью, что изучал её родимую в стенах родного ССХИ ровно полвека тому назад. И что удивительно и ныне этот, практически, тот же агрегат, правда, с другим названием, продолжает заниматься сеянием «разумного вечного».
Что происходит при рядковом посеве? Растения конкурируют друг с другом, борются за место в почве и под солнцем. Одни занимают главенствующее положение и кустятся, другие тянутся ввысь тонкими стебельками и в будущем с хилыми колосками. А что если семена высевать не рядком, а разбрасыванием, как в старину сеятель с лукошком?
Пугачёвцы добились изготовления на пензенских предприятиях специальной сеялки, которая не высевает семена, а разбрасывает их. Более того, сошник осуществляет это действо в углублении до пяти сантиметров. Более того, эта же сеялка выполняет роль культиватора и, стало быть, исключает повторную операцию, щадя почву.
И вновь эксперимент: одно поле посеяли узкорядной сеялкой, второе перекрестным севом (опять таки тем самым, который применяли еще в послевоенные годы), третье поля разбрасывающей сеялкой. И вот результаты: Шугуров подает табличку: первый вариант дал от 20 до 30 центнеров с гектара, второй – 33-34, третий – до 44. На всех трех участках общей площадью около четырех тысяч гектаров ни грамма не вносили, ни гербицидов, ни удобрений.
Микромир и эта нужная ненужная солома
- А как мы относимся к соломе? Одни используют её, хотя бы, как подстилку для скота, другие вовсе сжигают. А ведь этот незерновой продукт земли - основа ее плодородия. Надо измельчить солому и отдать её многомиллиардному сообществу почвенного микромира! Подсчитано, что на одном гектаре находится около 40 тонн микроорганизмов. Кто позаботился об их благополучии? Чем они будут питаться, если землю травить химией?
- Так что же вы вообще не используете минеральные удобрения? Неужто, одной соломой может жить растение? – Сомневаюсь я.
Шугуров достаёт из папки таблицу и читает: одна тонна соломы пшеницы даёт 4,6 килограмма азота,0,9 килограмма фосфора, более 10 килограммов калия. Тонна соломы гречихи даёт более 30 кг азота 12 фосфора и около 70 кг калия. Вот вам самые известные три источника и три составляющие части растениеводческой продукции. А ещё корневые остатки.
Директор ТНВ «Пугачёвское» продолжает агроликбез и сыплет знания знакомые любому агроному, но непостижимым образом, упорно не применяемые на практике.
- Известно, что микроорганизмы живут в верхней аэробной кислородной зоне, а потому солома разлагается здесь уже в течение года. Запаши ее в глубину, на 20 см, где углекислота и анаэробные процессы и она пролежит без пользы четыре года. Чтобы увеличит гумус на один процент при запашке надо внести на гектар 750 килограммов навоза, а тот же процент при поверхностном внесении требует того же навоза в 24 раза меньше! Это подтверждено многочисленными опытами.
Посмотрите на вкопанный в землю столб: он загнивает у поверхности, а не на глубине, где нет аэробных процессов.
Однако сага о соломе на том не заканчивается и аграрий продолжает.
- Измельчаем солому и разбрасываем ее по полю, словно одеялом укрывая землю от суховеев, в результате испарения никакого. Влагу почве дает сама атмосфера. Спросите как? А очень просто. Ведь если поверхность почвы не раскалена, то атмосферная влага выпадает росой. Иначе говоря, когда температура верхнего слоя почвы буде ниже, чем температура воздуха, он сам будет выдавать осадки.
А люди продолжают ждать живительную влагу с неба, вместо того, чтобы посмотреть под ноги и помочь почве, не подставляя лучам её «кожу».
Учёные Пензенского НИИ сельского хозяйства произвели замеры влажности почвы на своем поле и у нас. Результатами замеров они были поражены. В десяти сантиметровом слое почвы у них на поле озимой пшеницы запас влаги был 1,6 мм, а у нас 19,9 мм. Это казалось чудом. А чуда никакого! Мы землю не пахали, а только рыхлили культиваторами и боронами.
Безмолвные мелиораторы
Следующая фраза Шугурова вновь повергает в изумление.
- Мы восстановили все живое в почве и в первую очередь червей, этих великих тружеников почвенного плодородия. Создали даже специальный инкубатор по их выращиванию на заброшенной кошаре, а затем разносили по полям.
Позже произвели замеры: на одном квадратном метре насчитали сто особей. Стало быть, на гектаре их население составит около миллиона!
Черви создают в грунте множество микродренажных ходов, по которым поступает в почву воздух и оставляет свою влагу на стенках этих ходов. Они меняют и химический состав почвы, улучшают ее структуру. Только под одним квадратным метром протяженность таких ходов может достигать нескольких километров!
Шугуров вновь роется в объёмистой паке, извлекает какую-то газетную вырезку и читает: Дарвин писал: «Задолго до изобретения плуга почва правильно обрабатывалась червями, всегда будет обрабатываться ими. Весьма сомнительно, чтобы нашлись ещё другие животные, которые в истории земной коры заняли бы столь видное место».
- Можно только сожалеть, что эти истины вне поля зрения агроначальства. А сколько в почве кроме червей ещё более мелких и невидимых животворящих микросообществ? Известно, что в одном грамме почвы живет и трудится около трех миллиардов бактерий, до миллиона микроскопических грибов, до ста тысяч водорослей. Вправе ли мы забывать об этом, восклицает пензенский аграрий!
А тем временем
Агромашиндустрия рапортует о новых достижениях, выпуске ещё более мощных и тяжелых тракторов, утюжащих землю и не оставляющих ни единого квадратного метра на поле, где бы земля-матушка не была «приласкана» их колёсами и гусеницами. Вдумаемся: каждая пядь земли за сезон несколько раз подвергается воздействию многотонных машин. Потери урожая, подсчитано учёными, от такого уплотнения достигают 45 процентов. И ничего: продолжаем утюжить! В то время как поверхностная обработка в четыре раза меньше требует тяжелых машин.
Если бы почва могла иметь голос, говоря словами профессора РАЕН Ивана Махотина, она бы уже не стонала, а кричала от боли, которую мы, наделенные разумом и титулом властителя природы, причиняем ей. Она кричит земледельцу: возьмите весь урожай, но оставьте стебли, листья, корни для моего многомиллиардного живого сообщества, которому тоже надо питаться и размножаться, готовить пищу для будущего урожая.
Когда же мы услышим её голос?