На крытом рынке города Троицка, между прилавком с сыром и прилавком с солеными огурцами, располагается точка Николая Николаевича Устюшкина. Пчел он разводит в Тульской области, мед продает в Подмосковье, вырученные деньги тратит в Филадельфии. Такая dolce vita.
Устюшкин — потомственный пчеловод: «Пчелами занимаюсь с детства, дед имел пасеку, отец. Чего же мне не иметь?». Не поспоришь. И против природы не попрешь.
Николай Николаевич начал работу с пчелами больше 50 лет назад в Саратовской области. Конечно, сразу не все получалось. Когда семья переехала в Тулу, Устюшкин выяснил, что «даже небольшое географическое перемещение меняет систему выведения пчел. Года четыре ничего не получалось, я уже подумывал бросить это дело. Но потом наладилось, пришел опыт».
С опытом пришло понимание пчелиной природы. «Например, пчелы не любят резких движений, звуков. Их нельзя выдрессировать. Если человек боится пчел, то работать с ними, скорее всего, не сможет. Ведь у этого насекомого обоняние в несколько раз выше, чем у собаки. Адреналин, знаете ли, вещество вонючее. Пчелы сразу его улавливают и набрасываются».
Разговор прерывает покупатель, который набрасывается на товар.
— Почем у вас мед? — спрашивает покупатель.
— Этот 650 рублей, — Устюшкин указывает на баночку побольше, 1 кг. — Этот 300, этот 250 (самая маленькая баночка). — Мужчина покупает самую большую.
Эти цены не кусаются, но Устюшкин на всякий случай уточняет: «Хороший мед не может быть дешевым, если вам предлагают килограмм за 100 рублей, значит, вам предлагают не мед. В Тульской области при оптовой покупке килограмм стоит от 200 рублей и больше. Иначе невыгодно его продавать. Дешевый товар, скорее всего, разбавлен чем-нибудь, в нем могут содержаться искусственные добавки и проч.».
Еще и поэтому в США, по словам Устюшкина, от настоящего российского меда все в восторге. «Американский мед совсем другой. На вкус лишь отдаленно напоминает мед, и аромата такого, как у нас, нет. Думаю, они греют его, чтобы он дольше оставался жидким. А при нагревании выше 41 градуса он теряет половину полезных качеств».
Устюшкин живет в Филадельфии последние три года. Переехал к дочери и внучке. Мед за рубежом не производит. Условия не те. Нужно покупать отдельный, большой участок земли, которая в США стоит дорого. «Да и зачем мне начинать все с белого листа, когда отлаженно работает моя пасека здесь, в России. Я ведь уже седьмой десяток разменял…»
Пасека Устюшкина — бывшее опытное хозяйство Института пчеловодства СССР. Находится недалеко от Ясной Поляны. Устюшкин показывает фотографии пасеки на фотоаппарате. Здесь в 30-е годы началось научное изучение пчел в России. В перестройку институт переехал, а Николай Николаевич подоспел и взял территорию с оборудованием в аренду. Правда, пчел ему пришлось закупать отдельно: «Мы с товарищем ездили в Краснодарский край. В Ставрополь. Закупали пчелиные семьи в небольших ульях. На меду можно хорошо заработать, если заниматься им постоянно. Мой отец имел норму — 100 кг меда с одной пчелиной семьи, а сейчас норма для пчеловода 30—40 кг. Но отец посвящал этому все свое время. А я ведь только на лето приезжаю. Но что-то заработаю».
Выражаясь буквально, деньги липнут к рукам Устюшкина. Но все-таки приличную часть того, что прилипает, приходится отрывать — на соцзащиту пчелиных семей.
— Примерно 30% прибыли уходит на содержание пасеки, — говорит Устюшкин. — Пчелы, как и люди, болеют, им приходится покупать специальные лекарства, корм. Ульи портятся под дождем и снегом — еще затраты. У меня двести ульев. Из них, правда, только семьдесят семь с пчелами, остальные пустуют: я столько не осилю.
...В середине октября Устюшкин, с порцией меда в рюкзаке, пересечет океан, чтобы через полгода, в конце апреля, опять прилететь к своим пчелам.
Пчелы, как обычно, встретят его одобрительным гулом.
P.S. Сегодня в Царицыне открылась Всероссийская ярмарка меда.