Всегда верь в себя и никому не позволяй подрывать эту веру. Если от тебя кто-то отвернулся, значит так надо. Жизнь – это просто бесконечная река людских душ, встреч, разговоров и расставаний. Люди приходят – люди уходят, люди спешат произносить клятвы о любви и верности, а потом ты видишь их удаляющиеся от тебя спины.
Не кричи, не зови обратно. Не кляни злым словом вдогонку, пусть будет счастлив каждый на свой земной отрезок времени. Не плачь по покинувшим тебя, они живы, и слава Богу. Не жди от людей никогда и ничего, никто не обязан быть рядом с тобой вечно, даже если и пообещал. Мы приходим в этот мир одни и уходить тоже не за компанию будем.
А ещё улыбайся, обязательно улыбайся, даже тогда, когда по лицу текут слёзы. Особенно тогда. Потому что если тебе больно, значит ты живой, значит твоя история ещё не окончена. И помни: у тебя есть тот, кто никогда не предаст – это ты сам.
Эдуард Сергеевич, в свою очередь, разговор начинать не торопился, только сверлил Петрова внимательным взглядом, будто хотел проникнуть в его черепную коробку.
- Что-то случилось, Эдуард Сергеевич? - не выдержал молчания Петров.
- Пока нет, но может случиться. Скажите, Петров, только честно, как вы чувствуете себя в коллективе?
- В смысле? – не понял вопроса Петров.
- В прямом. Я вас ещё мало знаю, но мне кажется, что вы чувствуете себя неуютно в отделе. Это так?
- С чего это вы, взяли?! - У Петрова даже челюсть отпала от такого вопроса. - Я себя очень даже нормально чувствую. Я здесь уже столько лет работаю. Ко всему привык.
- Правда? - Начальник сделал недоверчивое лицо. - А я имею информацию, что вы в последнее время как-то игнорируете своих товарищей. Стараетесь меньше с ними общаться.
- Да? - Петров с недоумением смотрел на начальника. - Это почему это я игнорирую?
- Это я у вас хотел про это спросить. - Эдуард Сергеевич прищурил свой взгляд. - Почему вы увиливаете от разговоров с сотрудниками, особенно когда они обсуждают последние тревожные события, о которых говорят на всех каналах телевизора. Вы, что не поддерживаете то, что делают наши доблестные гeрoи?
- Поддерживаю, конечно.
- А почему вы не хотите обсуждать эти события, и даже кинули как-то такую фразу: «Делать мне больше нечего, как об этом болтать. У меня есть дела поважнее».
- Интересно... И кто вам такое успел донести? - спокойно усмехнулся Петров.
- Значит, вы подтверждаете, что это были ваши слова?
- Подтверждаю.
- Вон даже как? Вы это и мне говорите так же спокойно.
- А почему я должен это скрывать? - пожал плечами Петров.
- Значит, у вас есть дела поважнее? – саркастически спросил начальник. - Интересно, и что у вас за такие дела, которые важнее того, что происходит сейчас сами знаете где?
- Вам, правда, интересно, что у меня за дела? – нахмурился вдруг Петров.
- Очень. Я же должен значить, почему мой сотрудник смотрит на события в мире иначе. Не так как я.
- А у вас сколько детей, Эдуард Сергеевич? - вдруг спросил Петров.
- А какое это отношение имеет к делу? – растерялся начальник.
- Прямое. Так сколько? Один ребёнок?
- Ну, да, один. Точнее – одна. Дочка.
- А у меня их пятеро.
- Сколько? - У начальника глаза мгновенно расширились. - Почему я про это не знаю?
- Я не знаю, почему вы не знаете? Но у меня три мальчика и две девочки. И поэтому голова моя постоянно занята только тем, что происходит сейчас на территории моей двухкомнатной квартиры.
- Погодите, Петров, - ещё больше удивился начальник, - вы что, хотите сказать, что в двухкомнатной квартире вы держите пятерых детей?
- Держат собак и кошек, - поправил начальника Петров. - А мои дети там живут, и живут довольно счастливо.
- А почему вы не возьмете в ипотеку жилплощадь побольше?
- А с чего я её буду оплачивать? Я работаю один, а зарплаты у нас, сами знаете, какие.
- Какие? Обычные, как у всех.
- Правильно. Но у меня семья-то необычная. И детей у меня не как у всех. Но вы не подумайте, я вам не жалуюсь. Я и с этой зарплатой всех детей подниму. Ведь пока мои сослуживцы языки чешут, обсуждая обстановку, я в это время пишу статьи. Подрабатываю копирайтом. Кручусь во благо семьи.
- А почему вы так много родили? – всё-таки, спросил начальник.
- А потому что я детей люблю. Вот вы свою дочку любите?
- Конечно, люблю. Что за глупый вопрос?
- А теперь умножьте свою любовь на пять. Представляете, что у меня вот здесь? - И Петров постучал себя по груди.
- Да, Петров, представил. Удивил ты меня, честное слово. Ошарашил, даже. - Начальник, и правда, выглядел очень удивлённым и даже перешёл на ты. – Наверное, ты даже сейчас, со мной разговариваешь, а сам думаешь о детях? Так?
- Точно. Ох, думаю. Лёшку пора в школу записывать, а мест в ближайших школах нет. А предпоследнюю Танюшку в садик пора определять, и там тоже проблемы. Домой приду, старшего на вокал повезу. Поёт он у меня. Талант у него. Так что мне за обстановкой в мире следить некогда. Но зато душа моя от тоски не страдает, потому что такие тяготы, они сердце только радуют.
- Да, Петров... - Начальник уже с уважением смотрел на сотрудника. - Выходит, ты детьми от тоски спасаешься?
- Точно, - кивнул Петров. - А вас, что, тоска посещает?
- Ещё какая, - признался начальник. - Дочка выросла, вот и приходится этот телевизор смотреть. И так тревожно теперь на душе, так тоскливо. А как спасаться от этой тревоги, не пойму.
- А вы ещё с женой себе кого-нибудь родите.
- Ты чего, с ума сошёл? Жене моей уже сорок пять.
- Нормально, - усмехнулся Петров. - Меня моя мама в сорок пять и родила. Вы, как только снова родите, так у вас всё поменяется. Всё уйдёт на второй план.
- Да, знаю я... - Начальник задумался, потом улыбнулся. - А может ты и прав, Петров. Действительно, дети - это и есть наши спасители. Ну, ладно, иди, работай. Надо будет тебе как-то зарплату поднять. Но так, чтобы другим было не обидно. А тот, кто про тебя глупости распространяет... Я тому мозги-то вправлю. Обещаю. Ты, Петров, оказывается правильный человек, не то, что некоторые. Ну, давай, иди. - И начальник вдруг сам протянул Петрову для пожатия свою начальственную руку.
Светлана вышла замуж по любви. Разумеется, большой и чистой, в 19 лет о другой и не слышали. Самая счастливая пара на свете поселилась в четырёхкомнатной квартире суженого.
Правда, вместе с его мамой, но впоследствии выяснилось, что сей факт большой роли не играл.
Свекровь настолько не вникала в дела молодых, что временами возникало сомнение, заметила ли она вообще перемены в жизни сына?
Жена-студентка оказалась весьма хозяйственной, жили весело и для себя. Юра хорошо зарабатывал на заводе, расходы особо не считали, в отпуск ездили по принципу "куда глаза глядят". С наследниками не торопились.
Света заканчивала институт, когда грянули 90-е. Диплом инженера превратился в бумажку на память, пенсии родителей - в фантики. Завод ещё немного покоптил небо, пока не испустил дух окончательно. Сбережений у семьи не было, а тех, у кого были, добила "павловская" денежная реформа.
И настал день, когда бывшая обеспеченная семья потратила последний рубль.
Светлане удалось пристроиться на рынке продавать "сыпучку" - сахар, крупы. О зарплате, правда, речь не шла, весь доход состоял из обвеса покупателей. Возмутилась было, но её мнения не спрашивали.
В конце месяца оказалось, что доходы не просто равны нулю, а ещё и с недостачей. Кушать хотелось, поэтому научилась Света сама таскать мешки на весы и обнаружила, что в каждом уже 2-3 кг не хватало. Кушать хотели все.
Крутилась-вертелась, какие-то деньги домой приносила.
Юра строил грандиозные планы. На рынок идти - не дурак. Влезал в какие-то сомнительные проекты, которые вот прямо завтра сулили миллионы. "Завтра" никак не наступало.
И вдруг - гром среди ясного неба. Света беременна. Причём, категорически отказалась избавляться от ребёнка. Словно это игрушка, ни есть, ни пить не попросит. А миллионные доходы маячили в перспективе.
Светлана продолжала работать на рынке и хотелось ей уже не кушать - жрать. А в доме хлеб делили по кусочкам. Спасибо, что немного помогали родители с огорода. Не деревенского - обычных шести соток, что давали горожанам в советские времена.
На котором кроме картошки-морковки толком ещё ничего не росло, а на шее родителей сидела разведённая старшая дочь с ребёнком.
Живот лез на нос, организм требовал не просто каши - мяса и витаминов. Однажды шла Светлана мимо прилавков с овощами-фруктами и так ей захотелось яблока, просто слов не хватит передать.
Вот этого - большого, жёлтого с красным бочком.
Оглянулась - вроде, никто не смотрел. Придвинулась поближе, покрутилась, повертелась и - цап, тихонько яблоко стащила. Нарядное, гладкое, вкус его уже почувствовала, представила, как откусит кусочек, потом ещё и ещё.
Уточкой поплыла в сторону, яблоко ладонью к животу прижимала. Продавщица не заметила.
И вдруг пацан встречный завопил на всю улицу:
- Тётя! Смотрите, она яблоко у вас украла! -
Стыдоба, шум вокруг подняли, словно матёрая воровка перед ними, а не беременная женщина с одиноким яблоком. Продавщица орала, люди оглядывались. Яблоко отобрали. Чтоб тому пацану хорошо было.
Девочка родилась бледной, худенькой. Декретов на рынке не существовало, никаких денег, естественно, никто не выплачивал.
Вздумала размножаться - твои проблемы.
Юрий отказался записывать ребёнка на своё имя. Сей факт выяснился, когда он вернулся из ЗАГСа со свидетельством о рождении. Отправился сам, Светлана ни о чём не подозревала.
Причина - квартира. В своё время жену не прописал, чтобы не пришлось делить при разводе. Тогда эпизод показался нелепым - какой развод? Посмеялась и забыла. Теперь всплыл. Кстати, фамилию в браке не меняла.
Валечка росла при родном отце и с прочерком в свидетельстве о рождении. Фамилия стояла матери.
Каким образом Юрий увернулся от отцовства, только ему известно. Света не настаивала, на квартиру не претендовала и вообще не до того было.
Начались скандалы из-за денег. Вернее, продолжились с удесятерённой силой. Что-то Юра приносил, занимался подозрительными делами, нервный стал, дёрганый. Зло срывал больше на матери, хотя, доставалось и жене. Швырял тарелки об стену за милую душу.
Светлана сбежала бы сию секунду, а куда? Родителям хватало одной дочери с ребёнком. И худо-бедно, муж всё-таки содержал, иначе на что жить? Терпела, огрызалась, растила дочку.
Валюша особых проблем не доставляла. Частенько играла сама с собой, ложку в руках держала уверенно и вполне сносно к полутора годам умела одеваться.
И Света решилась на отчаянный шаг - выйти на работу. Другого пути выжить не видела. Тем более, что свекровь была дома, больше лежала, но в случае чего ребёнок всё-таки получался под присмотром.
В дальнейшее трудно поверить - оставляла полуторагодовалой дочке завтрак в тарелке и пару кусков хлеба на день. Сама поднималась в рань несусветную, за дверь тихонько выскальзывала. Что делал супруг - не интересовалась.
Устроилась работать в фирму, продавала выпечку на центральной улице города. Жизнь потихоньку налаживалась.
А в доме продолжались скандалы. Муж со своим стремлением сорвать крутые деньги вляпался в уголовное дело. Сроком отделался условным, перепугался, затаился и прирос к дивану.
Время шло, ничего не менялось, пока однажды Света не услышала от двухлетней дочери расчудесный мат в перебранке с отцом. Это было последней каплей.
Бежать требовалось срочно и куда глаза глядят. На съём квартиры не тянула, но главное - что делать с ребёнком? Свекровь худо-бедно присматривала. Детский сад маячил в прямо противоположном конце города, по месту прописки.
Бывают в жизни ситуации, когда помогает само Провидение. Можно иначе сформулировать - на ловца и зверь бежит. Если чётко видеть цель.
Вдруг однажды к Светиному столу с выпечкой подошёл давний знакомый. Настолько давний, что сначала не поверил - она ли это? Потом удивился, возмутился - докатилась, пирожки на улице продаёт.
Подумал и предложил устроить Свету в буфет Филармонии, которая, оказывается, ещё существовала. И люди на концерты ходили. Всё будет лучше, чем на улице стоять.
Вопрос решили за пару дней и в первую рабочую смену симпатичную буфетчицу заприметил один из музыкантов. Культурный, вежливый, правда, значительно старше. Зато, давно разведённый и с квартирой.
Светлана долго не раздумывала. Из мира домашнего хамства и уличной торговли попала в удивительную страну, где играла музыка и галантные мужчины кланялись нарядным женщинам. Где пели скрипки, рвали душу на части, заставляли задуматься о сущности жизни.
Не прошло и месяца, Светлана собрала свои с дочкой пожитки и переехала. С Юрием развели быстро, поскольку общих детей официально не существовало.
Из буфета уволилась, муж зарабатывал достаточно, чтобы обеспечить новую семью. Разумеется, не в одной филармонии с государственной з/п.
Валюша поправилась, щёки зарумянились. Выветрились из детской памяти ежедневные скандалы с матом и битые тарелки.
Прошло пять лет. Валя доросла до школы, Света родила ещё одну дочку. На этот раз во время беременности отбивалась от витаминов, которыми муж буквально заваливал. Бывший за всё время ни разу не напомнил о своём существовании.
Пока однажды не позвонили в дверь.
Света открыла - на пороге стоял Юрий. Адрес выпытал у её родителей, хотя их строго-настрого просили не давать. Наплёл что-то слезливое, расчувствовались.
- Я хочу видеть свою дочь! -
- Кого? -
- Мою дочь Валю! -
- Валю? Сейчас. -
Прикрыла дверь, чтобы не вошёл бывший, достала свидетельство о рождении. Новоявленный папа терпеливо ждал. Света развернула перед ним документ, где чёрным по белому стояла её фамилия и ни малейшего упоминания об отце. Какую дочь он хочет видеть?
Заодно спохватилась, что давно пора переоформить документы ребёнка.
Бывший пытался говорить, что дело так не оставит. Пойдёт по инстанциям, докажет, потребует.
Света пыл остудила - что докажет? Никаких сведений об отце не существует. Мать-одиночка, ветром надуло. Какие претензии?
Бывший исчез, чтобы появиться лет эдак через пять. С жаждой увидеть свою дочь. Разговор вышел ещё короче. Что не помешало периодическим всплескам отцовской любви.
Валя выросла. Ведёт себя неадекватно и странно. Ни малейшего желания не испытывает увидеть настоящего папу. Он в большом удивлении. Как так? Неужели родная кровь не тянет? Зов предков и всё такое?
Светлана не устаёт благодарить Провидение за то, что вовремя вмешалось в её судьбу. Заодно и жадность бывшего. Из-за квартиры не пожелал признать свою дочь (рождённую в браке), чем избавил от дальнейших проблем.
Видимо, всё в жизни происходит не случайно, имеет свою причину и следствие.
Кишинёв, Молдова.
****************************
История с яблоком - настоящая, произошла с моей родственницей. Да и вся остальная, слегка изменённая - тоже с неё написана. Как муж умудрился сделать, чтобы в официальном браке отказаться от ребёнка - этим с женой не поделился. В 90-е годы можно было всё. Да и сейчас у нас нарушение закона - не проблема.
В квартире моей сестры завелись мыши. Не в доме на земле - на пятом этаже хрущёвки. Никогда такого не было, и вдруг - норы на полу кухни. Пятый этаж.
Два кота воротили морды, делали вид, что проблема их не касается. Сытно кушали, сладко спали. Шорох и возня хищников не беспокоили.
Посадили саботажников на диету. Коты возмутились. Крутились по кухне, орали, требовали возобновить поставки продовольствия. В ответ их тыкали носами в мышиные норы. Коты с достоинством покидали помещение. Не барское это дело.
Мыши процветали. Виртуозно обходили мышеловки, шурудили в кухне по ночам. Муж сестры заделывал дыры, грызуны пробивали новые ходы к хозяйским припасам.
Полы в хрущёвках деревянные, в то время семья ремонт ещё не сделала.
Борьба с мышиным нашествием проходила с переменным успехом. Иногда казалось, что люди победили.
Ёж в доме появился случайно. Моя сестра увидела его у пацанов на улице. Пожалела зверюшку. Мало ли, что малолеткам придёт в голову. Заодно подумала, что своим детям интересно будет. Сунула какие-то деньги.
Эпоха интернета ещё не наступила. Детские картинки сестра помнила - ёж нацепил на колючки яблоко. Где яблоко, там и прочие овощи. Молока налила в блюдце.
Жил ёж на кухне, под стол поставили коробку с одеяльцем и газетами.
Днём спал, ночью выходил на охоту. Цокал по полу лапками, шебуршился, подъедал из кошачьих мисок, что плохо лежало.
В общем-то, никому не мешал. Безобидная зверюшка. Коты пошипели и успокоились.
В одно прекрасное утро на кухне поджидал сюрприз - дохлая мышь. Неужели? Котов подозвали, хвалили. Баре вырывались и открещивались от содеянного. Но кто-то же её поймал?
Сюрпризы стали попадаться чаще. Коты участие в побоище отрицали, орали дурными голосами при виде трупа.
На дверь кухни приделали крючок - вдруг охотник потащит добычу в комнаты. Или ещё хуже - припасёт на чёрный день. Пусть лучше там обитают. Живые.
На ежа никто не подумал. Пока не сопоставили закрытую дверь с новыми жертвами.
Мыши тоже призадумались. Отряд заметил потерю бойцов. И потихоньку увёл выживших с хлебного места.
Котам вернули привычный рацион, ежа баловали вкусностями. Зверёк шуршал газетами, строил домик на зиму, день проводил под шкафом и всё так же никому не мешал.
Не знал, что спас целую семью от разорения. Времена шли тяжёлые, крупу давали по талонам. На мышей не рассчитывали.
Четыре лапы, влажный нос(с)
Всегда верь в себя и никому не позволяй подрывать эту веру. Если от тебя кто-то отвернулся, значит так надо. Жизнь – это просто бесконечная река людских душ, встреч, разговоров и расставаний. Люди приходят – люди уходят, люди спешат произносить клятвы о любви и верности, а потом ты видишь их удаляющиеся от тебя спины.
Не кричи, не зови обратно. Не кляни злым словом вдогонку, пусть будет счастлив каждый на свой земной отрезок времени. Не плачь по покинувшим тебя, они живы, и слава Богу. Не жди от людей никогда и ничего, никто не обязан быть рядом с тобой вечно, даже если и пообещал. Мы приходим в этот мир одни и уходить тоже не за компанию будем.
А ещё улыбайся, обязательно улыбайся, даже тогда, когда по лицу текут слёзы. Особенно тогда. Потому что если тебе больно, значит ты живой, значит твоя история ещё не окончена. И помни: у тебя есть тот, кто никогда не предаст – это ты сам.
Алина Ермолаева
Я хочу быть счастливою женщиной-
не обманутой и не преданной,
от обид и несчастий излеченной,
я хочу быть любимою врединой!
Я хочу быть заботливой, нежною,
с самым близким на свете мужчиною,
и гулять по проспектам заснеженным,
и готовить ему капучино.
Или чай заварить ему утренний,
да неважно, важнее другое-
вечера чтобы были уютными,
и разлуки чтоб не было, боли.
Чтоб кот общий и общие планы,
чтоб со счастьем мы были повенчаны.
да, прошу у судьбы я немало-
я хочу быть счастливою женщиной!
Элис Романова
Правильный человек
Недавно назначенный начальник, заглянув в конструкторский отдел, строго сказал:
- Петров, минут через пять зайдите ко мне в кабинет.
Всё присутствующие в отделе тут же уставились на Петрова, а тот, тяжело вздохнув, обречённо кивнул.
- Ладно, Эдуард Сергеевич, сейчас зайду…
Через пять минут Петров уже стоял перед начальником, лихорадочно размышляя, зачем его вызвали.
- Присаживайтесь, - начальник кивнул на стул.
- Ага, спасибо. - Петров покорно сел и стал ждать, когда начальник заговорит.
Эдуард Сергеевич, в свою очередь, разговор начинать не торопился, только сверлил Петрова внимательным взглядом, будто хотел проникнуть в его черепную коробку.
- Что-то случилось, Эдуард Сергеевич? - не выдержал молчания Петров.
- Пока нет, но может случиться. Скажите, Петров, только честно, как вы чувствуете себя в коллективе?
- В смысле? – не понял вопроса Петров.
- В прямом. Я вас ещё мало знаю, но мне кажется, что вы чувствуете себя неуютно в отделе. Это так?
- С чего это вы, взяли?! - У Петрова даже челюсть отпала от такого вопроса. - Я себя очень даже нормально чувствую. Я здесь уже столько лет работаю. Ко всему привык.
- Правда? - Начальник сделал недоверчивое лицо. - А я имею информацию, что вы в последнее время как-то игнорируете своих товарищей. Стараетесь меньше с ними общаться.
- Да? - Петров с недоумением смотрел на начальника. - Это почему это я игнорирую?
- Это я у вас хотел про это спросить. - Эдуард Сергеевич прищурил свой взгляд. - Почему вы увиливаете от разговоров с сотрудниками, особенно когда они обсуждают последние тревожные события, о которых говорят на всех каналах телевизора. Вы, что не поддерживаете то, что делают наши доблестные гeрoи?
- Поддерживаю, конечно.
- А почему вы не хотите обсуждать эти события, и даже кинули как-то такую фразу: «Делать мне больше нечего, как об этом болтать. У меня есть дела поважнее».
- Интересно... И кто вам такое успел донести? - спокойно усмехнулся Петров.
- Значит, вы подтверждаете, что это были ваши слова?
- Подтверждаю.
- Вон даже как? Вы это и мне говорите так же спокойно.
- А почему я должен это скрывать? - пожал плечами Петров.
- Значит, у вас есть дела поважнее? – саркастически спросил начальник. - Интересно, и что у вас за такие дела, которые важнее того, что происходит сейчас сами знаете где?
- Вам, правда, интересно, что у меня за дела? – нахмурился вдруг Петров.
- Очень. Я же должен значить, почему мой сотрудник смотрит на события в мире иначе. Не так как я.
- А у вас сколько детей, Эдуард Сергеевич? - вдруг спросил Петров.
- А какое это отношение имеет к делу? – растерялся начальник.
- Прямое. Так сколько? Один ребёнок?
- Ну, да, один. Точнее – одна. Дочка.
- А у меня их пятеро.
- Сколько? - У начальника глаза мгновенно расширились. - Почему я про это не знаю?
- Я не знаю, почему вы не знаете? Но у меня три мальчика и две девочки. И поэтому голова моя постоянно занята только тем, что происходит сейчас на территории моей двухкомнатной квартиры.
- Погодите, Петров, - ещё больше удивился начальник, - вы что, хотите сказать, что в двухкомнатной квартире вы держите пятерых детей?
- Держат собак и кошек, - поправил начальника Петров. - А мои дети там живут, и живут довольно счастливо.
- А почему вы не возьмете в ипотеку жилплощадь побольше?
- А с чего я её буду оплачивать? Я работаю один, а зарплаты у нас, сами знаете, какие.
- Какие? Обычные, как у всех.
- Правильно. Но у меня семья-то необычная. И детей у меня не как у всех. Но вы не подумайте, я вам не жалуюсь. Я и с этой зарплатой всех детей подниму. Ведь пока мои сослуживцы языки чешут, обсуждая обстановку, я в это время пишу статьи. Подрабатываю копирайтом. Кручусь во благо семьи.
- А почему вы так много родили? – всё-таки, спросил начальник.
- А потому что я детей люблю. Вот вы свою дочку любите?
- Конечно, люблю. Что за глупый вопрос?
- А теперь умножьте свою любовь на пять. Представляете, что у меня вот здесь? - И Петров постучал себя по груди.
- Да, Петров, представил. Удивил ты меня, честное слово. Ошарашил, даже. - Начальник, и правда, выглядел очень удивлённым и даже перешёл на ты. – Наверное, ты даже сейчас, со мной разговариваешь, а сам думаешь о детях? Так?
- Точно. Ох, думаю. Лёшку пора в школу записывать, а мест в ближайших школах нет. А предпоследнюю Танюшку в садик пора определять, и там тоже проблемы. Домой приду, старшего на вокал повезу. Поёт он у меня. Талант у него. Так что мне за обстановкой в мире следить некогда. Но зато душа моя от тоски не страдает, потому что такие тяготы, они сердце только радуют.
- Да, Петров... - Начальник уже с уважением смотрел на сотрудника. - Выходит, ты детьми от тоски спасаешься?
- Точно, - кивнул Петров. - А вас, что, тоска посещает?
- Ещё какая, - признался начальник. - Дочка выросла, вот и приходится этот телевизор смотреть. И так тревожно теперь на душе, так тоскливо. А как спасаться от этой тревоги, не пойму.
- А вы ещё с женой себе кого-нибудь родите.
- Ты чего, с ума сошёл? Жене моей уже сорок пять.
- Нормально, - усмехнулся Петров. - Меня моя мама в сорок пять и родила. Вы, как только снова родите, так у вас всё поменяется. Всё уйдёт на второй план.
- Да, знаю я... - Начальник задумался, потом улыбнулся. - А может ты и прав, Петров. Действительно, дети - это и есть наши спасители. Ну, ладно, иди, работай. Надо будет тебе как-то зарплату поднять. Но так, чтобы другим было не обидно. А тот, кто про тебя глупости распространяет... Я тому мозги-то вправлю. Обещаю. Ты, Петров, оказывается правильный человек, не то, что некоторые. Ну, давай, иди. - И начальник вдруг сам протянул Петрову для пожатия свою начальственную руку.
Рассказы Анисимова (с)
Я: сижу на рабочем видеозвонке.
Кот: мяу!
Вся конференция: ПОКАЖИТЕ КОТА!
Я хочу видеть свою дочь
Светлана вышла замуж по любви. Разумеется, большой и чистой, в 19 лет о другой и не слышали. Самая счастливая пара на свете поселилась в четырёхкомнатной квартире суженого.
Правда, вместе с его мамой, но впоследствии выяснилось, что сей факт большой роли не играл.
Свекровь настолько не вникала в дела молодых, что временами возникало сомнение, заметила ли она вообще перемены в жизни сына?
Жена-студентка оказалась весьма хозяйственной, жили весело и для себя. Юра хорошо зарабатывал на заводе, расходы особо не считали, в отпуск ездили по принципу "куда глаза глядят". С наследниками не торопились.
Света заканчивала институт, когда грянули 90-е. Диплом инженера превратился в бумажку на память, пенсии родителей - в фантики. Завод ещё немного покоптил небо, пока не испустил дух окончательно. Сбережений у семьи не было, а тех, у кого были, добила "павловская" денежная реформа.
И настал день, когда бывшая обеспеченная семья потратила последний рубль.
Светлане удалось пристроиться на рынке продавать "сыпучку" - сахар, крупы. О зарплате, правда, речь не шла, весь доход состоял из обвеса покупателей. Возмутилась было, но её мнения не спрашивали.
В конце месяца оказалось, что доходы не просто равны нулю, а ещё и с недостачей. Кушать хотелось, поэтому научилась Света сама таскать мешки на весы и обнаружила, что в каждом уже 2-3 кг не хватало. Кушать хотели все.
Крутилась-вертелась, какие-то деньги домой приносила.
Юра строил грандиозные планы. На рынок идти - не дурак. Влезал в какие-то сомнительные проекты, которые вот прямо завтра сулили миллионы. "Завтра" никак не наступало.
И вдруг - гром среди ясного неба. Света беременна. Причём, категорически отказалась избавляться от ребёнка. Словно это игрушка, ни есть, ни пить не попросит. А миллионные доходы маячили в перспективе.
Светлана продолжала работать на рынке и хотелось ей уже не кушать - жрать. А в доме хлеб делили по кусочкам. Спасибо, что немного помогали родители с огорода. Не деревенского - обычных шести соток, что давали горожанам в советские времена.
На котором кроме картошки-морковки толком ещё ничего не росло, а на шее родителей сидела разведённая старшая дочь с ребёнком.
Живот лез на нос, организм требовал не просто каши - мяса и витаминов. Однажды шла Светлана мимо прилавков с овощами-фруктами и так ей захотелось яблока, просто слов не хватит передать.
Вот этого - большого, жёлтого с красным бочком.
Оглянулась - вроде, никто не смотрел. Придвинулась поближе, покрутилась, повертелась и - цап, тихонько яблоко стащила. Нарядное, гладкое, вкус его уже почувствовала, представила, как откусит кусочек, потом ещё и ещё.
Уточкой поплыла в сторону, яблоко ладонью к животу прижимала. Продавщица не заметила.
И вдруг пацан встречный завопил на всю улицу:
- Тётя! Смотрите, она яблоко у вас украла! -
Стыдоба, шум вокруг подняли, словно матёрая воровка перед ними, а не беременная женщина с одиноким яблоком. Продавщица орала, люди оглядывались. Яблоко отобрали. Чтоб тому пацану хорошо было.
Девочка родилась бледной, худенькой. Декретов на рынке не существовало, никаких денег, естественно, никто не выплачивал.
Вздумала размножаться - твои проблемы.
Юрий отказался записывать ребёнка на своё имя. Сей факт выяснился, когда он вернулся из ЗАГСа со свидетельством о рождении. Отправился сам, Светлана ни о чём не подозревала.
Причина - квартира. В своё время жену не прописал, чтобы не пришлось делить при разводе. Тогда эпизод показался нелепым - какой развод? Посмеялась и забыла. Теперь всплыл. Кстати, фамилию в браке не меняла.
Валечка росла при родном отце и с прочерком в свидетельстве о рождении. Фамилия стояла матери.
Каким образом Юрий увернулся от отцовства, только ему известно. Света не настаивала, на квартиру не претендовала и вообще не до того было.
Начались скандалы из-за денег. Вернее, продолжились с удесятерённой силой. Что-то Юра приносил, занимался подозрительными делами, нервный стал, дёрганый. Зло срывал больше на матери, хотя, доставалось и жене. Швырял тарелки об стену за милую душу.
Светлана сбежала бы сию секунду, а куда? Родителям хватало одной дочери с ребёнком. И худо-бедно, муж всё-таки содержал, иначе на что жить? Терпела, огрызалась, растила дочку.
Валюша особых проблем не доставляла. Частенько играла сама с собой, ложку в руках держала уверенно и вполне сносно к полутора годам умела одеваться.
И Света решилась на отчаянный шаг - выйти на работу. Другого пути выжить не видела. Тем более, что свекровь была дома, больше лежала, но в случае чего ребёнок всё-таки получался под присмотром.
В дальнейшее трудно поверить - оставляла полуторагодовалой дочке завтрак в тарелке и пару кусков хлеба на день. Сама поднималась в рань несусветную, за дверь тихонько выскальзывала. Что делал супруг - не интересовалась.
Устроилась работать в фирму, продавала выпечку на центральной улице города. Жизнь потихоньку налаживалась.
А в доме продолжались скандалы. Муж со своим стремлением сорвать крутые деньги вляпался в уголовное дело. Сроком отделался условным, перепугался, затаился и прирос к дивану.
Время шло, ничего не менялось, пока однажды Света не услышала от двухлетней дочери расчудесный мат в перебранке с отцом. Это было последней каплей.
Бежать требовалось срочно и куда глаза глядят. На съём квартиры не тянула, но главное - что делать с ребёнком? Свекровь худо-бедно присматривала. Детский сад маячил в прямо противоположном конце города, по месту прописки.
Бывают в жизни ситуации, когда помогает само Провидение. Можно иначе сформулировать - на ловца и зверь бежит. Если чётко видеть цель.
Вдруг однажды к Светиному столу с выпечкой подошёл давний знакомый. Настолько давний, что сначала не поверил - она ли это? Потом удивился, возмутился - докатилась, пирожки на улице продаёт.
Подумал и предложил устроить Свету в буфет Филармонии, которая, оказывается, ещё существовала. И люди на концерты ходили. Всё будет лучше, чем на улице стоять.
Вопрос решили за пару дней и в первую рабочую смену симпатичную буфетчицу заприметил один из музыкантов. Культурный, вежливый, правда, значительно старше. Зато, давно разведённый и с квартирой.
Светлана долго не раздумывала. Из мира домашнего хамства и уличной торговли попала в удивительную страну, где играла музыка и галантные мужчины кланялись нарядным женщинам. Где пели скрипки, рвали душу на части, заставляли задуматься о сущности жизни.
Не прошло и месяца, Светлана собрала свои с дочкой пожитки и переехала. С Юрием развели быстро, поскольку общих детей официально не существовало.
Из буфета уволилась, муж зарабатывал достаточно, чтобы обеспечить новую семью. Разумеется, не в одной филармонии с государственной з/п.
Валюша поправилась, щёки зарумянились. Выветрились из детской памяти ежедневные скандалы с матом и битые тарелки.
Прошло пять лет. Валя доросла до школы, Света родила ещё одну дочку. На этот раз во время беременности отбивалась от витаминов, которыми муж буквально заваливал. Бывший за всё время ни разу не напомнил о своём существовании.
Пока однажды не позвонили в дверь.
Света открыла - на пороге стоял Юрий. Адрес выпытал у её родителей, хотя их строго-настрого просили не давать. Наплёл что-то слезливое, расчувствовались.
- Я хочу видеть свою дочь! -
- Кого? -
- Мою дочь Валю! -
- Валю? Сейчас. -
Прикрыла дверь, чтобы не вошёл бывший, достала свидетельство о рождении. Новоявленный папа терпеливо ждал. Света развернула перед ним документ, где чёрным по белому стояла её фамилия и ни малейшего упоминания об отце. Какую дочь он хочет видеть?
Заодно спохватилась, что давно пора переоформить документы ребёнка.
Бывший пытался говорить, что дело так не оставит. Пойдёт по инстанциям, докажет, потребует.
Света пыл остудила - что докажет? Никаких сведений об отце не существует. Мать-одиночка, ветром надуло. Какие претензии?
Бывший исчез, чтобы появиться лет эдак через пять. С жаждой увидеть свою дочь. Разговор вышел ещё короче. Что не помешало периодическим всплескам отцовской любви.
Валя выросла. Ведёт себя неадекватно и странно. Ни малейшего желания не испытывает увидеть настоящего папу. Он в большом удивлении. Как так? Неужели родная кровь не тянет? Зов предков и всё такое?
Светлана не устаёт благодарить Провидение за то, что вовремя вмешалось в её судьбу. Заодно и жадность бывшего. Из-за квартиры не пожелал признать свою дочь (рождённую в браке), чем избавил от дальнейших проблем.
Видимо, всё в жизни происходит не случайно, имеет свою причину и следствие.
Кишинёв, Молдова.
****************************
История с яблоком - настоящая, произошла с моей родственницей. Да и вся остальная, слегка изменённая - тоже с неё написана. Как муж умудрился сделать, чтобы в официальном браке отказаться от ребёнка - этим с женой не поделился. В 90-е годы можно было всё. Да и сейчас у нас нарушение закона - не проблема.
Лидия Капленкова(с)
Позор семейства кошачьих
В квартире моей сестры завелись мыши. Не в доме на земле - на пятом этаже хрущёвки. Никогда такого не было, и вдруг - норы на полу кухни. Пятый этаж.
Два кота воротили морды, делали вид, что проблема их не касается. Сытно кушали, сладко спали. Шорох и возня хищников не беспокоили.
Посадили саботажников на диету. Коты возмутились. Крутились по кухне, орали, требовали возобновить поставки продовольствия. В ответ их тыкали носами в мышиные норы. Коты с достоинством покидали помещение. Не барское это дело.
Мыши процветали. Виртуозно обходили мышеловки, шурудили в кухне по ночам. Муж сестры заделывал дыры, грызуны пробивали новые ходы к хозяйским припасам.
Полы в хрущёвках деревянные, в то время семья ремонт ещё не сделала.
Борьба с мышиным нашествием проходила с переменным успехом. Иногда казалось, что люди победили.
Ёж в доме появился случайно. Моя сестра увидела его у пацанов на улице. Пожалела зверюшку. Мало ли, что малолеткам придёт в голову. Заодно подумала, что своим детям интересно будет. Сунула какие-то деньги.
Эпоха интернета ещё не наступила. Детские картинки сестра помнила - ёж нацепил на колючки яблоко. Где яблоко, там и прочие овощи. Молока налила в блюдце.
Жил ёж на кухне, под стол поставили коробку с одеяльцем и газетами.
Днём спал, ночью выходил на охоту. Цокал по полу лапками, шебуршился, подъедал из кошачьих мисок, что плохо лежало.
В общем-то, никому не мешал. Безобидная зверюшка. Коты пошипели и успокоились.
В одно прекрасное утро на кухне поджидал сюрприз - дохлая мышь. Неужели? Котов подозвали, хвалили. Баре вырывались и открещивались от содеянного. Но кто-то же её поймал?
Сюрпризы стали попадаться чаще. Коты участие в побоище отрицали, орали дурными голосами при виде трупа.
На дверь кухни приделали крючок - вдруг охотник потащит добычу в комнаты. Или ещё хуже - припасёт на чёрный день. Пусть лучше там обитают. Живые.
На ежа никто не подумал. Пока не сопоставили закрытую дверь с новыми жертвами.
Мыши тоже призадумались. Отряд заметил потерю бойцов. И потихоньку увёл выживших с хлебного места.
Котам вернули привычный рацион, ежа баловали вкусностями. Зверёк шуршал газетами, строил домик на зиму, день проводил под шкафом и всё так же никому не мешал.
Не знал, что спас целую семью от разорения. Времена шли тяжёлые, крупу давали по талонам. На мышей не рассчитывали.
Четыре лапы, влажный нос(с)