О главнейших недугах души
(Из творений преподобного Нила Синайского)
О гневе
Гнев – неистовая страсть, легко выводит из себя даже имеющих ведение, зверскою делает душу, заставляет уклоняться от всякого общения. Вода приводится в движение стремительностью ветров, и раздражительный возмущается безрассудными помыслами. Распространившийся туман сгущает воздух, возбужденная раздражительность делает грубым разум гневливого. Набежавшее облако омрачает солнце, а помысел памятозлобие – ум. Приятное зрелище – спокойное море, но не так приятно как мирное состояние духа. В тихом море плавают дельфины, а при мирном состоянии духа возникают боголепные помышления.
Долготерпеливый – тихий источник, всем доставляющий приятное питие, а разум гневливого всегда возмущен и не дает воды жаждущему; если же и дает, то мутную и негодную.
Душа негневливого делается Храмом Святого Духа. Христос преклоняет главу в долготерпеливом духе, и умиренный разум делается обителью Святой Троицы. Лисицы живут в душе злопамятной, и логовищем зверей служит сердце смятенное. Честный муж избегает гнусного пристанища, и Бог – злопамятного сердца.
Удали гневливые помыслы с души твоей и раздражение да не водворится в сердце твоем, чтобы не возмущаться тебе во время молитвы. Помыслы раздраженного – ехидны порождения – пожирают породившее их сердце. Молитва раздраженного – мерзостное курение, псалмопение гневливого – неприятный звук, дар злопамятного – червивая жертва и да не приблизится к очистительным алтарям.
О печали
Печаль есть унылость души и бывает следствием гневливых помыслов. Раздражительность есть пожелание отмщения, и неуспех в отмщении порождает печаль. Печаль есть львиная пасть – легко поглощает опечаленного. Опечаленный не знает духовной радости, как вкуса меда – страждущий сильной горячкой. Опечаленный не подвигнет ума к созерцанию и никогда не восшлет чистой молитвы, потому что печаль препятствует всему доброму.
Пленника варвары оковывают железом, а пленника страстей связывает печаль, потому что печаль бывает следствием неудачи в плотском пожелании, а пожелание сопрягается со всякой страстью. Кто победил пожелание, тот победил страсть, а кто победил страсти, тем не овладеет печаль. Не печалится воздержанный, что не удались снеди, и целомудренный, что не успел в задуманном неразумно непотребстве, и смиренномудрый, что лишен человеческой почести, и несребролюбец, что потерпел утрату.
Овладевший страстями, овладел и печалью, а побежденный сластолюбием не избежит ее уз. Кто часто печалится и приписывает себе бесстрастие, то подобен больному притворяющемуся здоровым. Как больной виден по цвету лица, так страстного изобличает печаль. Кто любит мир, тот будет много печалиться. А кто небрежет о том, что в мире тот всегда будет веселиться.
Плавильная печь очищает недобротное серебро, и печаль по Богу – сердце, погрязшее в грехах. Частое плавление убавляет свинец, и мирская печаль умаляет разум. Темнота уменьшает деятельную силу глаз, а печаль расслабляет созерцательный ум. Желтуха отнимает ощущение вкуса, а печаль отъемлет чувство у души. Но, кто пренебрегает мирскими удовольствиями, того не тревожат печальные помыслы.
Об унынии
Уныние есть изнеможение души, а душа в изнеможении не имеет того, что ей естественно, и не выдерживает мужественно искушений. Что пища для здорового тела, то искушение для мужественной души. Безводное облако уносится ветром, а не имеющий терпения ум – духом уныния. Весенняя роса прибавляет росту полевому плоду, а духовное слово возвышает состояние души. Монах в уныние скор на служение, а удовлетворение самому себе вменяет в заповедь.
Хорошо утвердившееся дерево не колеблется от ветров, а уныние не преклоняет окрепшие души. Бродящий монах – сухой, пустынный сук: немного времени побудет в безмолвии, а потом нехотя несется дальше. Переносимое с места на место растение не приносит плода, а бродящий монах не приносит плода добродетели. Сластолюбцу не довольно будет одной жены, а монаху в унынии недостаточно будет одной келлии.
Глаз преданного унынию непрестанно устремлен на двери, и мысль его мечтает о посетителях. Скрипнула дверь – и он вскакивает; послышался голос – и он выглядывает в окно, и не отходит от него пока не оцепенеет сидя.
Монах в унынии ленив к молитве. Как больной не выносит тяжелого бремени, так и преданный унынию не сделает прилежно Божия дела: то телесными силами расстроен, то ослабел в силах душевных. От уныния врачует постоянство, делание всякого дела с великой внимательностью и со страхом Божиим. Во всяком деле определи себе меру, и не оставляй прежде, нежели кончишь, что назначено, также молись разумно и усильно, и дух уныния бежит от тебя.
О тщеславии
Тщеславие есть неразумная страсть и удобно примешивается ко всякому добродетельному делу. Цветолистник обвивается около дерева и, когда добирается до вершины сушит корень, а тщеславие растет с добродетелями и не оставляет их, пока не отымет у них силы.
Тщеславный – бесплатный делатель, подъемлет труд, а награды не получит. Воздержание тщеславного – дым из печи, и то, и другое рассеивается в воздухе. Ветер заметает след человека, и тщеславие в ничто обращает милостыню. Брошенный камень не достигает неба, и молитва человекоугодника не взойдет к Богу.
Тщеславие есть подводный камень: если в него ударишься погубишь груз. Муж благоразумный скрывает сокровище, и смышленый монах – труды добродетели. Человек безрассудный всенародно объявляет о своем богатстве и многих возбуждает к злоумышлению против себя. А ты, поелику идешь путем, где есть разбойники, скрывай, что имеешь, пока не придешь в град мира, и там безопасно пользуйся своим добром.
Тщеславие напрягает ум, отпадший от Бога, болезненного делает здоровым, старика - более сильным, нежели каков юноша, если только много свидетелей того, что делается; тогда легки и пост, и бдение, и молитва, потому что похвала многих возбуждает усердие. Но ты не продавай трудов за славу человеческую и не отдавай будущей славы за похвалу ничего не стоящую.
О гордости
Гордость есть опухоль в душе, наполненная испорченной кровью; если она назреет, то прорвется и причинит большую неприятность. Блистание молнии предуказывает громовый удар, а о гордости возвещает появление тщеславия. Гордостью болезнует тот, кто стал отступником от Бога и собственным своим силам приписывает добрые дела. Как ставший на паутину падает и уносится вниз, так падает и полагающийся на свои собственные силы. От многих плодов гнуться древесные ветви, и при многих добродетелях смиряется в человеке образ его мыслей. Жердь поддерживает обремененную плодами ветвь, и страх Божий – добродетельную душу. Как тяжесть плода ломит ветвь, так гордость низлагает добродетельную душу.
Душа гордого бывает оставлена Богом и делается порадованием бесов. Гордый ночью воображает множество нападающих зверей, а днем смущается боязливыми помыслами; если спит часто вскакивает, и, бодрствуя, боится птичьей тени. Ибо тот, кто недавно противился Богу и отрекался от Его помощи, впоследствии пугается ничтожных призраков.
Гордость архангела низвергла с неба и сделала, что он как молния пал на землю. А смиренномудрие человека возводит на Небо и уготовляет к ликостоянию с ангелами.
Велик человек, когда помогает ему Бог, а как скоро оставлен Богом познает немощь естества. Нет у тебя ничего доброго, чего не принял бы ты от Бога. Поэтому для чего величаешься чужим как своим? Бог помогает тебе, поэтому не отрицай благодетеля. Взошел ты на высоту жития, но путеводил тебя Бог. Преуспел ты в добродетели, но действовал в тебе Бог. Исповедуй Возвысившаго, чтобы твердым быть тебе на высоте. Признай своего единоплеменника – он одной и той же с тобой сущности. Не отрицай родства по надменности.
Гордый – дерево, у которого нет корня и которое не может выдержать напора ветра. А некичливый образ мыслей – стенами огражденный город: обитающему в нем нечего будет бояться. Былинка подъемлется высоко дуновением ветра, а гордого возносит дуновение высокоумия. Лопнувший пузырь обращается в ничто, и память гордого погибнет.
Слово смиренного – мягчительная мазь душе, а слово гордого исполнено кичения. Молитва смиренного преклоняет Бога, а прошение гордого оскорбляет Бога. Смиренномудрие – венец дому и вошедшего блюдет в безопасности. Драгоценному камню прилична золотая оправа, и смирение мужа блистает многими добродетелями. (Нил Синайский, преподобный. Творение. М., 2000. С. 126-132.)