В последние дни выпуски павлодарских теленовостей напоминают фронтовые сводки. Цены на муку, героически державшиеся с начала года, пали, затем сдалось растительное масло, молоко. То один продукт занял новую ценовую высоту, то другой. Некоторые виды круп вообще сгинули с прилавков. А ведь еще совсем недавно чиновники весьма бодро выступали перед журналистами, обещая железную стабильность продовольственного рынка, отмечает Информационно-аналитический портал РЕСПУБЛИКА.
Месяц назад замакима Павлодара Серик Байсеитов настойчиво твердил журналистам, что необоснованного роста цен на муку и хлеб не будет. Мука взяла и подорожала вдвое. Хлеб пока держится, но впечатление такое, что это ненадолго.
Начальник городского отдела предпринимательства Серик Базарбаев то же самое говорил про овощи, крупу и растительное масло. Мол, на днях закончат уборку урожая, на павлодарцев обрушится изобилие, и все подешевеет. Минул месяц, а цены до сих пор не выполнили чиновничьих указаний. Более того, молоко и растительное масло подорожали на треть, а гречка — в три-четыре раза. Причем в большинстве магазинов ее попросту нет. Госслужащие сконфузились, но рефлексивно продолжают бубнить в СМИ про то, что «дефицит и рост цен носят сезонные колебания», что «в области собрано 6,8 тысячи тонн гречихи при потребности в 2 тысячи», что «поводов для беспокойства нет».
В целях объективности я сверил чиновничьи обещания с прогнозами фермеров. Правда кабинетная и правда крестьянская оказались весьма далеки друг от друга.
Выгодней продать, чем переработать
Производитель подсолнечника и владелец маслобойни Игорь Щербак из села Береговое Качирского района в удорожании растительного масла увидел множество факторов. Тут и засуха, и рост цен в соседней России, и технологическая отсталость, и тяжесть сопутствующих расходов (добровольно-принудительные хлебосдачи в стабфонд). В таких условиях выдержать конкуренцию с Усть-Каменогорским маслозаводом местные фермеры не в силах.
- Сегодня семечки-сырец крупные переработчики принимают по 70 тысяч тенге за тонну. Наше хозяйство не продает семечки, мы сами перерабатываем на своей маслобойне, — объясняет глава крестьянского хозяйства. — Если посчитать нашу прибыль, то тонна семечек выйдет в 72 тысячи тенге. В этой цифре сидят затраты на производство, транспортировку масла в город. Чтобы в рынок войти, тоже нужны расходы. В итоге мы свое масло отпускаем по минимальной цене — в 185 тенге за литр. Причем ориентируемся на крупных производителей, на тот же Усть-Каменогорск, у которого несопоставимые с нами объемы. Вот и получается, что продать сырье выгоднее, чем его переработать.
Подобная ценовая коллизия привела к тому, что фермеры павлодарского прииртышья в массовом порядке отказываются от своей переработки. В том же Береговом, по словам г-на Щербака, в былые годы работало десять маслобоен. Нынче все законсервированы. На всем пространстве до российской границы КХ «Щербак» — единственный производитель масла. Больше никто не хочет усложнять себе жизнь.
Причинно-следственные связи
Директор одного из крупнейших сельхозпредприятий области ТОО им. Абая из Иртышского района Николай Миллер к волнениям продовольственного рынка отнесся по-философски. Он призывает не паниковать и уверяет, что никакого голода не будет. Даже напомнил советские годы, когда продукты выдавались по талонам. Дескать, пережили те времена, переживем и нынешние трудности. Рост цен есть, от этого никуда не уйти и надо смириться с этим как с объективной неизбежностью. А еще руководитель ТОО предлагает взглянуть на болезненный вопрос ценообразования глазами крестьян.
- Все уже забыли, что зерно в начале 2000-х стоило 140 долларов за тонну. Сегодня мы его сдаем по 26 500 (179 долларов — авт.). Если учесть инфляцию за это время, то получится одна и та же цена, — рассудил Николай Александрович. — Хотя раньше дизельное топливо мы брали один к двум по отношению к цене на хлеб, а сегодня — один к пяти. Если раньше за киловатт/час я платил 2 тенге, то сегодня плачу 8,8 тенге. А ведь я его так же и потребляю на тонну зерна. Откуда же будет дешевый хлеб?
Беда не в том, что сельхозпроизводители завышают цены, а в том, что дорожают энергоносители, заключил глава ТОО. Свою лепту в инфляционный скачок внесла и засуха, которая ударила не только по растениеводству, но и по животноводству. Отсюда и рост цен на молоко в павлодарских магазинах на тридцать процентов.
- Если раньше мы пасли скот на пастбищах до октября включительно, то в этом году мы намного раньше перевели поголовье на стойловое содержание, — продолжил директор ТОО. — А концентрированные корма очень дорогие, сено приходится возить за тридевять земель. Это сразу же дает удорожание.
В тоже время жизнь дорожает не только в сельском хозяйстве, а везде. Минимальная заработная плата в стране растет, и на селе обязаны ее платить. Что сказывается на себестоимости продукции. И Миллер, и Щербак, искренне рассказав о причинах дороговизны продуктов, тем не менее, в своих выводах были осторожными и даже дипломатичными. Оба вторили чиновничьим уверениям о скорой стабилизации продовольственного рынка. Зато их коллега, фермер из села Ильичевка Успенского района Александр Усик, острых выражений и пессимистических прогнозов не побоялся. Он уверен, что своего потолка цены еще не достигли и зимой горожанам придется совсем туго.
Урожай написали чиновники
Столь суровая уверенность крестьянина подкреплена невеселой экономикой. В этом году Усик засеял десять тысяч гектаров подсолнечника и гречихи. Почти все сгорело из-за засухи. Что не сожгло солнце — унесло ураганом. Задуманный государством механизм поддержки крестьян через страхование посевов, как всегда, не сработал. И как всегда — во всем виноваты сами крестьяне.
- Приехал наш страхователь из «Казахинстраха», на нервах поиграл, все бросил и уехал. Хотя страховой случай был налицо. Никакого возмещения ущерба. Оказалось, что потеря урожая — это целиком и полностью наша проблема и мы никому не нужны. Каждый год платим исправно страховку. В этом году засуха почти весь Успенский район затронула. В Ильичевке гречихой засеяно тысяч 12—14 гектаров, а собрали мизер. 150 тонн не наберется. Я даже долг не покрою — весной на посевную занимал 75 тонн семян гречки, а набрал всего 40 тонн грязного зерна.
- Сегодня чиновники успокаивают горожан, обещая продовольственное изобилие по справедливым ценам. В областном сельхозуправлении рапортуют о почти 7 тысячах тонн гречихи при потребности области в 2 тысячи. Дескать, все будет хорошо, дефицит продуктов и внезапный рост цен носят сезонный характер. Стоит ли им верить?
- Знаете в чем тут дело? В бюрократизме. Они просто до такой степени врут друг другу в своих отчетах, что уже, наверное, начинают верить самим себе. И им кажется, что действительно крестьяне собрали такие урожаи. На самом же деле нет ни гречихи, ни подсолнечника. Вот только те, кто посеял зерновые, что-то смогли получить — кто 3, кто 4 центнера с гектара. Но таких немного. Пшеница в прошлом году подвела нас, и мы не стали сеять зерновые. Они ведь никому не были нужны. Моя пшеница до мая месяца лежала, потому что спроса не было. Вот почти все и отказались от нее, перешли на гречку, на подсолнечник. У меня 3680 га гречихой было занято, а подсолнечником — 6 тысяч га. Все погибло. Осталось подсолнечника где-то 2500 га. Остальное просто перепахал, потому что даже всходов не было.
- Можно ли меморандумами управлять экономикой, как это у нас любят делать чиновники?
- Нет, конечно. Они же никуда не ездят, не смотрят, кто и что докладывает. Вот наше районное сельхозуправление в областное такие горы накладывает, что иной раз берешь газету, смотришь, какие у нас урожаи идут, и диву даешься. Расписали по району столько-то тысяч тонн гречихи, столько-то зерна, подсолнечника. Вот сейчас я семечки собираю — максимум полтора центнера в грязном виде. После обработки хорошо если центнер (с гектара — авт.) останется.
Откуда у чиновников такие показатели берутся? Где набрали те же 6—7 тысяч тонн гречки? Сейчас у наших оптовиков, которые гречку закупают, на складах остались только отходы — продел. Поступлений никаких нет. Если бы гречка давала 4, да хотя бы 3 центнера с га, можно было бы строить хорошие прогнозы. А когда мы с гектара по 10—15 кг собираем, то откуда ж ей быть? Мы даже свои семена не сможем вернуть. Сеяли ведь 35 кг на га, а собрали 15.
Залетели. Нормально
— Сейчас оптовики в Павлодаре и мукомолы говорят, что нынешний рост цен — только начало. Гречка, по их словам, будет стоить тысячу тенге.
- Так и будет. К зиме совсем туго станет с продуктами. Подорожают не только гречка, масло, но и мука, хлеб. В прошлом году зерна было много, цена упала до 9500 тенге, и никому оно не было нужно. Мы еще требовали, чтобы производители хлеба опустили его стоимость до 15—17 тенге. Раз у крестьян зерно дешевое, так дайте людям дешевый хлеб. А что вышло — несмотря на то, что зерно подешевело в несколько раз, хлеб в магазинах подешевел на 2—3 тенге.
Что сегодня будет, нетрудно представить. Раз зерно уже дошло до 30—32 тысяч тенге за тонну, то естественно, что переработчики свои цены сдерживать не будут. Чиновники обещают обеспечить производителей хлеба зерном по 26 500 тенге. Но где они его возьмут?
- Так есть же закрома Родины — стабфонды, «Продкорпорация»...
- А кто их проверял, эти закрома? «Продкорпорация» свои дела делает. Вы же все в курсе, сколько там пропадает. И никто не знает, сколько там чего есть. Так что придет время — и все станет ясно, черезмесяц-другой. Никто же по селам не ездит, не смотрит, не спрашивает, что у нас, какие виды на перспективу. Все сидят по кабинетам и друг другу докладывают. А это все вранье.
- Но ведь народ-то рапортами сыт не будет. Так можно и до голодных бунтов докатиться. Неужели чиновники не понимают, какие опасные игры они ведут?
- Крайних всегда найдут. Тех же крестьян. Скажут, что государство субсидии дает, помощь выделяет селу. Значит, фермеры должны давать и зерно, и гречку, и масло. И если ничего этого нет, виноваты только они.
- Вам и в самом деле дают субсидии?
- Да, в этом году дали немножко. Если в прошлом году получал 25 млн, то в этом — 7 млн тенге. Видите, насколько государство помогло — в три раза меньше. А на половине полей в этом году не принялись всходы. Удешевленное топливо никогда не брал. Не участвовал и в лизинговых программах. Все своими силами всегда делал, чтоб никому не был должен. И вот в этом году залетели нормально.
