На прошлой неделе сельхозпроизводители края приступили к уборке зерновых. Но получить высокий урожай, особенно в 21 пострадавшем от засухи районе, не надеются. Евгений ДОЛГОВ, фермер из Ребрихинского района, считает, что часть бед аграрии навлекают на себя сами.
Евгений Долгов уверен, что несмотря на низкие закупочные цены на агропродукцию, фермеры не сбавят темпы приобретения техники. Фото Дмитрия КУДРЯВЦЕВА.
В этом он убедился за те четыре года, которые возглавляет Ребрихинскую ассоциацию крестьянских (фермерских) хозяйств. В то же время наш собеседник считает, что будущее сельского хозяйства за малыми и средними хозяйствами. Именно они, а не крупные компании, смогут выстоять в борьбе за рентабельность.
В поисках прибыли
– В крае началась уборочная кампания, но многие сельхозпроизводители приступили к работе в поле с плохим настроением. С чем это связано?
– Цены на заправках видели? Это первая причина. Вторая – ценник на зерно. Для крестьян это особенно проблематично из-за того, что большинство привыкло к монокультуре – пшенице. Традиция выращивать ее на Алтае велась еще со времен советской власти. И многие боятся отойти от привычного. Совсем недавно разговаривал с одним фермером. И он затронул эту тему. Я ему предлагаю попробовать дополнительно выращивать другую культуру, он говорит: «Да ну, зачем это, лучше попроще работать». И в то же время плачется, что цена на зерно низкая. Я считаю, что это неправильный подход.
Как Виктор Черномырдин говорил, нельзя класть оба яйца в одну корзину. Диверсификация рисков должна быть, в том числе и ценовых. А как она достигается? За счет занятия в растениеводстве, к примеру, не только одной пшеницей. У нас в районе многие осознали это, поэтому довольно активно занимаются сахарной свеклой и пивоваренным ячменем. По ячменю работаем с пивоваренной компанией SunInBev. Ассоциация крестьянских хозяйств района выступает организатором этого процесса, у нас имеется вся информация. В информационно-консультационном центре мы помогаем заключать договоры. Что касается свеклы, то из 74 тыс. тонн сырья, которые фермеры края сдали на сахарные заводы в прошлом году, более 40 тыс. тонн – от фермеров Ребрихинского района.
– Несмотря на то что сахарную свеклу называют «политической культурой»…
– Я бы не сказал, что она политическая. Во главе угла у нас стоит экономика. А уж фермеров в политических пристрастиях заподозрить очень трудно. Они считают рубль, заработанный своим трудом.
– Месяц назад лидер АККОРа Владимир Плотников призвал производителей в этом году не продавать пшеницу III класса ниже 7 тыс. рублей. Все ли фермеры воспримут такой призыв?
– Большинство из нашей братии прислушивается к нему. И это хорошая практика, когда озвучивается конкретная цифра, на которую мы можем ориентироваться.
– Известных в крае фермеров называют новаторами. Как часто вы экспериментируете в сельхозпроизводстве?
– Даже слишком часто. Иногда и заигрываемся. Сейчас наше хозяйство постепенно переходит на нулевую обработку почвы, а техники подходящей нет. Правильно организовать рабочий процесс пока не можем. Особенности применения гербицидов не все знаем. Бывает, на грабли наступаем, бывает, по два раза на одни и те же. Тем не менее кто не учится, вперед никогда не идет. Нельзя научиться играть в футбол, читая книжку. То же самое и в сельхозпроизводстве – надо пробовать и выбирать. Конечно, мы стараемся ограничить риски, но не всегда это получается. И год на год не приходится. Вот в прошлом году делали какой-то агротехнический прием в такие-то сроки, и все хорошо получилось. В этом году делаем то же самое, в те же сроки и в ту же фазу развития растений, но получаем совсем другой результат. Наша агрономическая наука в крае помочь не в силах, потому что сама этого не знает.
Нас еще обижает краевая администрация в том плане, что субсидирует часть затрат на приобретение элитных семян только алтайской и еще некоторых сортов омской селекции. Но есть множество прекрасных сортов, завезенных из-за пределов России. Понятно, что лоббируются интересы местных ученых-селекционеров. Но в тех рамках, в которые нас пытаются загнать, мы не согласны быть. Фермеры постоянно ищут что-то новое. И результаты конкретные у нас есть, в том числе за счет поисков. Сейчас большинство фермерских хозяйств сеют семена сахарной свеклы, завезенные из Франции и Германии. А нам всегда говорили, что наивысший урожай дают семена только местной селекции. Все это, мягко говоря, не совсем правда.
Инвестор в кавычках
– Фермеры региона называют Ребрихинский район практически единственным, где земельные проблемы решаются без ущемления прав местных сельхозпроизводителей. Это действительно так?
– Теперь можно с большей долей уверенности сказать, что да. А предыстория вопроса такова. Восемь лет назад в районе существовало несколько амбициозных организаций. К примеру, агрофирма «Касмалинская». В ее состав вошли пять крепких хозяйств. Собственники планировали организовать крупный холдинг с переработкой. Исполнительным директором агрофирмы был Аркадий Затлер, бывший начальник ГУСХ края, одним из учредителей являлся Андрей Кнорр, нынешний депутат Госдумы. То есть люди известные, административный ресурс – краевой и районный – был на их стороне. Для них были открыты двери в любой банк. И «Касмалинская» начала завозить новейшую технику. Но даже в этих условиях агробизнес у них не получился, и хозяйство развалилось! Также новосибирские инвесторы пришли в село Подстепное. Потом был инвестор в селе Боровлянке – Игорь Александрович Куфаев. У нас в районе даже термин родился – «куфаевщина».
Сейчас Александр Богданович Карлин обижается, когда говорят «инвестор в кавычках». А ведь многие истории о развале хозяйства начинаются с того, что инвестор пришел, а заканчиваются – от деревни остались рожки да ножки. Для нашего района это было очень характерно. И глава администрации Александр Прахт, когда начались социальные проблемы, призадумался, кого и как поддерживать. Инвесторы шли под лозунгом «Сохранить животноводство!», но его же в первую очередь и уничтожили. И когда власть осознала, что показатели района начали расти в последние годы, когда остались свои же производители, тогда и начали поддерживать своих.
Секретный прием фермера
– Недавно вы сказали, что у фермеров есть некий прием, за счет которого они смогут противостоять массовой скупке земли крупным компаниям. В чем его суть?
– Он известен во всем мире. Более ста лет назад в Америке, когда там шла промышленная революция, железнодорожные компании были все частные. И правительство начало им продавать по низкой цене земли, чтобы те их осваивали. Первые годы были хорошие урожаи на целине. Но прошел год, два, три, и прибыль почему-то начинала падать. Собственники железнодорожных компаний стали разбираться, в чем дело. У управляющих имениями отсутствовала мотивация получать наивысшую урожайность с минимальными расходами. Это было основной причиной. Также оказалось, что у управляющих очень много родственников, у которых рядом свои фермы. И компании начали избавляться от непрофильных активов, хотя площади земли доходили до 30–40 тыс. га. С тех пор в Америке средний размер фермерского хозяйства –450 га , в Канаде – 760 га .
У фермеров есть что-то такое, чего у крупных инвесторов нет. Допустим, в селе Белово нашего района почти 20 лет работает на земле фермер Александр Андреевич Булбах. Люди ему верят и идут, отдают землю. Стороннего же инвестора жители села не знают, ведь он сидит в кабинете в Барнауле и особо не следит за тем, что делается на земле. А Александр Андреевич в поле от зари до зари. Он и урожая получит больше, и издержки минимизирует, в том числе и воровство. Он не будет смотреть тупо в технологическую карту, а творчески подойдет к процессу сельхозпроизводства. Ведь иногда надо принять такое решение, о котором ни в одной книжке не написано. Иногда мы полагаемся на свою интуицию. Поэтому никакая кабинетная наука, никакой банк, никакое инвестирование, никакая суперсовременная техника без крестьянской жилки работать не будет. Ведь бывает и такое, как в 2002 году, когда тонна пшеницы IV класса стоила 600 рублей. Земля никому не нужна была. Наш глава района той же компании «Пава» предлагал землю – 25 тыс. га, но она отказалась. А сейчас конъюнктура изменилась, и все начали скупать земельные паи. Такая волна пошла, но, я думаю, она схлынет. Хотя конкуренция в сельхозпроизводстве будет расти. Все понимают это и стараются укреплять экономическую эффективность своих хозяйств.
Кто такой Евгений Долгов
Евгений Алексеевич Долгов родился в селе Подстепное Ребрихинского района в 1970 году. После окончания школы служил в армии. В 1990 году поступил в Алма-атинский автодорожный институт, где получил специальность «Инженер по эксплуатации автодорожного транспорта». Параллельно работал учителем в Подстепновской средней школе. В 1992 году организовал фермерское хозяйство. С 2004 года – председатель Ребрихинской ассоциации крестьянских (фермерских) хозяйств.
Евгений Долгов женат, у него трое детей.
О чем еще рассказал Евгений Долгов
О любимчике губернатора
– Есть у Александра Богдановича Карлина свои любимчики (смеется). Тот же Владимир Игоревич Устинов. Губернатор пообещал ему построить дорогу, если он начнет заниматься сахарной свеклой. Устинов только в этом году первые 200 га паров начал обрабатывать, а дорогу ему уже построили. А мы-то ревнуем! Ребрихинские фермеры еще с 2002 года занимаются свеклой, но им дорогу никто не построил.
О кадровом голоде
– К кадровому голоду на селе я отношусь неоднозначно. Если руководитель хозяйства создает нормальные условия для труда, платит достойную заработную плату, то у него есть очередь на работу и имеется возможность выбора. Плачется о недостатке сотрудников тот, кто не хочет платить людям. С другой стороны, трудно найти честных высококвалифицированных рабочих сельскохозяйственного направления. Что такое поле? Это цех под открытым небом, и возле каждого тракториста и комбайнера не поставишь надзирателя.
О фермерах и предпринимателях
– Есть такая проблемка, для кого должен работать информационно-консультационный центр (ИКЦ) в Ребрихе. У нас он создан на базе Ассоциации фермеров района. Управление по поддержке предпринимательства хочет видеть в ИКЦ более широкую структуру. Но все дело в организованности. У нас люди ответственные, платят взносы и позволяют получать достойную зарплату исполнительному директору ассоциации. В сельском хозяйстве конкурентов нет, есть друзья по несчастью. У предпринимателей иначе. Большинство из них занимается торговлей, и они все не могут свести воедино свои интересы. Плюс ментальность наша, которая еще от советского человека. Нам товарищ Сталин такую прививку от коллективизма сделал, что до сих пор икается.
Специальный вопрос
– Как у вас строится работа с владельцами земельных долей на фоне того, что идет скупка паев сторонними компаниями?
– Люди больше верят фермерам. Я не хочу сказать, что мы хорошие, а остальные – плохие. Есть и среди фермеров не совсем порядочные. Так сложилось, что в семье не без урода. Но жители сел, повторюсь, больше верят своим и землю в аренду сдают местным сельхозпроизводителям. А если владельцы земельных долей собираются продать паи, то любой здравомыслящий фермер пожелает купить их. Как раньше говорили, деклассированные элементы готовы продать пай хоть за бутылку, а есть те, которым дай хоть 150 тыс. рублей, они его не продадут. Все фермеры понимают, что основа производства – земля. Лучше технику не купить или приобрести ее в кредит, чем упустить участки земли в твоем же селе. Другое дело, что с оформлением самой земли возникают проблемы, законодательство сложновато, а мы сами – некомпетентны. Крупным компаниям проще – наняли команду юристов, и они работают. Но все равно у фермеров лучше получится.
В целом можно сказать, что земельные отношения в районе более менее отрегулированы. Идут, конечно, споры между некоторыми фермерами, но никто никого не поджигает. Максимум на согласительной комиссии при главе района снимаем конфликт. А так большинство вопросов решается прямо в ассоциации. Среди инвесторов и фермеров дела доходили до суда, но все разрешалось в рамках закона.
Елена ГУРЬЕВА
