Высшее образование прогнулось под сельское хозяйство. Будущая интеллигенция брошена в битву за урожай. Вместо того чтобы накапливать знания, студенты наполняют закрома родины. В Петербурге их по доброй советской традиции снова отправили на картошку сразу в несколько совхозов области. Корреспондент «Собеседника» провела один день на студенческих полевых работах XXI века.
Ностальжи
Серое небо, ледяной ветер и 32 гектара земли. Это только одно из полей крупного совхоза «Детскосельский», что под Питером. Перед нами картофельная дорожка тянется метров на 300. До конца дня все эти корнеплоды должны оказаться в мешках. На нас резиновые сапоги и огромные плащ-палатки. Спецодежду подкинули с ближайшего военного склада. Это костюмы для химзащиты, и в боевых условиях к комплекту прилагаются противогазы, но в мирное время жатвы они не нужны.
– Я должен был сейчас изу-чать биохимию. – Грустная фигура в капюшоне работает рядом со мной.
Неудивительно это лишь для 120 студентов из аграрного университета. Остальные 500 – будущие учителя, фармацевты, дизайнеры, инженеры, даже спецы по полимерным материалам. И они тут явно не по профилю. Просто губернатор Матвиенко бросила клич среди ректоров питерских вузов. Проливные дожди в области затопили поля. Даже современная техника оказалась бесполезной. Спасти урожай мог только ручной труд.
– И наши ректоры, конечно, были не против, сами-то сюда не поедут. – Сергей, бригадир студентов из Электротехнического университета. – А мы тут пашем с 8 до 18 по колено в воде и в грязи. Еще нам «повезло» жить в местных бараках, где поначалу даже не было отопления. Половина студентов заболели в первый же день.
Петербургский ЭТУ, бывший ЛЭТИ, выращивает спецов для космоса и оборонки. Ребят из других вузов привозят в совхоз из города на автобусах, и работают они с 8 до 14. А
лэтишники вместе с аграрниками заехали сюда на полный рабочий день и ПМЖ.
– Это, видимо, руководство вузов решало – кого на сколько послать. – Сотрудник ЛЭТИ Калгат Асхатович живет вместе со студентами. – Наш вуз всю советскую историю ездил именно в этот совхоз. Последний раз это было 15 лет назад. Никогда не думал, что еще повезу сюда наших студентов.
Запретный корнеплод
– Подъем!!! – этот вопль разносится по баракам в 6.45 утра. Студенты с матерными стонами поднимаются навстречу новому трудодню. Потом – умывание ледяной водой из-под крана. Единственный горячий душ – в соседнем бараке у студентов-аграриев. Кстати, для них поездка на поля – ежегодная практика. У них больше горького опыта, и потому нынешний свой приезд в совхоз они назвали «приездом в рай».
– В прошлом году мы ездили на опытную станцию в село, – рассказывает один из студентов, Андрей. – И там жили в заброшенном доме с печным отоплением. Это был кошмар, а тут даже кормят прилично.
На обед с полей тоже привозят автобусами. Но обед только с половины первого, автобусы ждут у обочины, а мы с ребятами колесим по полю на куске дрезины за трактором. Конструкция называется пеной, на нее грузят большие ящики, в которые мы будем ссыпать картошку. На пене катаются только мальчики. Работа тяжелая, и чтобы выполнить норму, нужно засыпать почти 80 ящиков в день.
– Когда едем, лучше за ящики держаться, – советуют мне студенты. – А то бывают лихие трактористы. Мы в начале работ все подписывали технику безо-пасности. Кстати, знаешь, что по инструкции самое опасное на поле? Летающий овощ из-под колес трактора. Еще нельзя раздеваться и расчесываться перед комбайном.
Также ребят учили, что делать, если на поле обнаружишь мину времен Великой Отечественной. Когда-то такие случаи бывали. Правда, чаще под гусеницы трактора попадает уже собранная картошка.
– Стой! Вот паразит, опять на мешок наехал. – Студенты явно переживают за урожай. – Кстати, нам эту картошку брать не разрешают. Охранники следят, в автобусах даже пару раз проверяли. Кормят нас макаронами и кашей, мясо только в виде сосисок. Картошки почти не дают.
Колхозники объясняют, что картошка семенная, редкий сорт. Но на соседнем поле другого мнения: студенты уплетают только что испеченные корнеплоды.
– С поля уносить нельзя, а на поле можно. А вот смотри, как еще нельзя, – карманы плащ-палатки набиты морковкой. – Это на вечер, закуска.
Невольные добровольцы
Вечера на картошке – для их родителей романтика. Но у нынешних студентов все как-то мрачновато. Костер делали один раз за всю неделю и то с подачи старших, ностальгирующих по юности.
– Я специально собрание созывал, пытался им объяснить, как все это здорово. – Сергей Николаевич, старший у студентов-педагогов. – Но мы были энтузиасты, а они даже не понимают, в чем радость.
Будущие учителя, кстати, с утра успели взбодриться коньячком в бутылке из-под «Пепси». Но большинству трудящихся все же не до веселья.
– Да какая радость, мы же тут все подневольные, – говорят студенты. – Никто ехать не хотел, а отказаться все боялись. Нет, угроз не было. Но как ты руководству откажешь? Тем более тем, кто поедет, обещали послабления на сессии, хвосты побыстрей закрыть. Но все равно это того не стоит.
К концу дня я все же нашла студентов, которым все это нравится… и которых угрожают наказать за энтузиазм.
– Мы и вожатыми ездим по лагерям, и тут нам весело. – Юля и Даша на коленях перед картофельной полосой. – Мы из стройотряда ЛЭТИ, хотя учимся в фармацевтическом. Наш вуз сама Матвиенко закончила, от нас сюда целый курс послали. А мы добровольно поехали выполнять наказ губернатора. И вы знаете – нам вчера позвонили из ректората и обещали проблемы за самодеятельность.
Личная инициатива и в советское время была наказуема. И судя по тому, что студенты снова поклоняются овощам на полях, мы все дальше уходим в то прошлое.
– Нет, это не возврат к прошлому, – спорит главный агроном совхоза Галина Кислицина. – Это одноразовая помощь. Если бы не погода, студентов тут не было. Тем более что с ними очень много хлопот – спец-одежда, автобусы, питание. И хотя они не вырабатывают норму, мы им платим по 50 рублей в час. Знаете, гастарбайтеры нам бы обошлись дешевле. Просто у нас строгая квота на них – всего 24 человека. Без студентов мы бы не спасли урожай.
Спасать урожай студенты продолжат до середины октября. А потом смогут утешаться сознанием благородной миссии. И надеждой на то, что больше ее выполнять не придется.
