Пробило десять. В доме тишина.
Она сидит и напряженно ждет.
Ей не до книг сейчас и не до сна,
Вдруг позвонит любимый, вдруг придет?!
Пусть вечер люстру звездную включил,
Не так уж поздно, день еще не прожит.
Не может быть, чтоб он не позвонил!
Чтобы не вспомнил - быть того не может!
"Конечно же, он рвался, и не раз,
Но масса дел: то это, то другое...
Зато он здесь и сердцем и душою".
К чему она хитрит перед собою
И для чего так лжет себе сейчас?
Ведь жизнь ее уже немало дней
Течет отнюдь не речкой Серебрянкой:
Ее любимый постоянно с ней -
Как хан Гирей с безвольной полонянкой.
Случалось, он под рюмку умилялся
Ее душой: "Так преданна всегда!"
Но что в душе той - радость иль беда?
Об этом он не ведал никогда,
Да и узнать ни разу не пытался.
Хвастлив иль груб он, трезв или хмелен,
В ответ - ни возражения, ни вздоха.
Прав только он и только он умен,
Она же лишь "чудачка" и "дуреха".
И ей ли уж не знать о том, что он
Ни в чем и никогда с ней не считался,
Сто раз ее бросал и возвращался,
Сто раз ей лгал и был всегда прощен.
В часы невзгод твердили ей друзья:
- Да с ним пора давным-давно расстаться.
Будь гордою. Довольно унижаться!
Сама пойми: ведь дальше так нельзя!
Она кивала, плакала порой.
И вдруг смотрела жалобно на всех:
- Но я люблю... Ужасно... Как на грех!..
И он уж все же не такой плохой!
Тут было бесполезно препираться,
И шла она в свой добровольный плен,
Чтоб вновь служить, чтоб снова унижаться
И ничего не требовать взамен.
Пробило полночь. В доме тишина...
Она сидит и неотступно ждет.
Ей не до книг сейчас и не до сна:
Вдруг позвонит? А вдруг еще придет?
Любовь приносит радость на порог.
С ней легче верить, и мечтать, и жить.
Но уж не дай, как говорится, бог
Вот так любить!
***
Спасибо, Господи, за каждый новый день,
За то, что в сердце круглый год цветёт сирень…
За то, что рядом настоящие друзья,
За то, что «МЫ» – в стократ важней, чем просто «Я»…
Спасибо, Господи, что крылья мне латал,
Когда жестокий бес, с ухмылкой, их кромсал…
За то, что вёл меня за руку в темноте,
Не разрешая изменять своей мечте…
Спасибо, Господи, за то, что верю я
В людей вокруг, а рядом дружная семья…
За то, что беды научили твёрже быть,
И подтвердили, что надежду не сломить…
Спасибо, Господи, за мой нелёгкий путь,
А слабость прежнюю прости и позабудь…
Теперь я знаю, в каждой трудности – урок…
Экзаменует нас не жизнь, а мудрый Бог…
Спасибо, Господи, за каждый новый вдох,
За то, что многим, как и мне, в беде помог…
За детский смех, что наполняет счастьем дом…
Спасибо, Господи за то, что мы живём…
А давай по Новогоднему закону –
Всё ненужное оставим за спиной:
Неприятные звонки по телефону,
В одиночестве прошедший выходной…
Неожиданные беды и потери,
Все болезни, что пришли исподтишка…
И откроем в Новый год, с улыбкой, двери.
Свет в душе от новогоднего снежка…
Мы возьмём с собой пакет идей блестящих,
Сумку радости, баулы доброты.
И друзей – таких родных и настоящих…
Не забудем прихватить свои мечты.
В Новый год ворвёмся с белой полосою,
Чистым снегом укрывая негатив,
Чтоб ценить людей с душевной красотою...
Дворик внутреннего мира так красив.
Мы забудем Новогодние рецепты.
Позабудется и праздничный наряд…
Только искренностью вы внесёте лепту –
В Новый Год, где строим планы наугад…
А на ёлочке гирлянда так мигает,
Как надежда, что горит в сердцах людей.
А давай поверим в то, что – не бывает…
И начнётся год хороших новостей!
СОЛОВЕЙ
На холме, сквозь зеленой рощи,
При блеске светлого ручья,
Под кровом тихой майской нощи
Вдали я слышу соловья.
По ветрам легким, благовонным
То свист его, то звон летит,
То, шумом заглушаем водным,
Вздыханьем сладостным томит.
Певец весенних дней пернатый,
Любви, свободы и утех!
Твой глас отрывный, перекаты
От грома к нежности, от нег
Ко плескам, трескам и перунам,
Средь поздних, ранних красных зарь,
Раздавшись неба по лазурям,
В безмолвие приводят тварь.
Молчит пустыня, изумленна,
И ловит гром твой жадный слух,
На крыльях эха раздробленна
Пленяет песнь твоя всех дух.
Тобой цветущий дол смеется,
Дремучий лес пускает гул;
Река бегущая чуть льется,
Стоящий холм чело нагнул.
И, свесясь со скалы кремнистой,
Густокудрява мрачна ель
Напев твой яркий, голосистой
И рассыпную звонку трель,
Как очарованна, внимает.
Не смеет двигнуться луна
И свет свой слабо ниспускает;
Восторга мысль моя полна!
Какая громкость, живость, ясность
В созвучном пении твоем,
Стремительность, приятность, каткость
Между колен и перемен!
Ты щелкаешь, крутишь, поводишь,
Журчишь и стонешь в голосах;
В забвенье души ты приводишь
И отзываешься в сердцах.
О! если бы одну природу
С тобою взял я в образец,
Воспел богов, любовь, свободу,—
Какой бы славный был певец!
В моих бы песнях жар и сила
И чувствы были вместо слов;
Картину, мысль и жизнь явила
Гармония моих стихов.
Тогда б, подобно Тимотею*,
В шатре персидском я возлег
И сладкой лирою моею
Царево сердце двигать мог;
То вспламеня любовной страстью,
К Таисе бы его склонял;
То, возбудя грозой, напастью,
Копье ему на брань вручал.
Тогда бы я между прудами
На мягку мураву воссел
И арфы с тихими струнами
Приятность сельской жизни пел;
Тогда бы нимфа мне внимала,
Боясь в зерцало вод взглянуть;
Сквозь дымку бы едва дышала
Ее высока, нежна грудь.
Иль храбрых россиян делами
Пленясь бы, духом возлетал,
Героев полк над облаками
В сиянье звезд я созерцал;
О! коль бы их воспел я сладко,
Гремя поэзией моей
Отважно, быстро, плавно, кратко,
Как ты, о дивный соловей!
НА СЧАСТИЕ
Всегда прехвально, препочтенно,
Во всей вселенной обоженно
И вожделенное от всех,
О ты, великомощно счастье!
Источник наших бед, утех,
Кому и в ведро и в ненастье
Мавр, лопарь, пастыри, цари,
Моляся в кущах и на троне,
В воскликновениях и стоне,
В сердцах их зиждут алтари!
Сын время, случая, судьбины
Иль недоведомой причины,
Бог сильный, резвый, добрый, злой!
На шаровидной колеснице,
Хрустальной, скользкой, роковой,
Вослед блистающей деннице,
Чрез горы, степь, моря, леса,
Вседневно ты по свету скачешь,
Волшебною ширинкой машешь
И производишь чудеса.
Куда хребет свой обращаешь,
Там в пепел грады претворяешь,
Приводишь в страх богатырей;
Султанов заключаешь в клетку,
На казнь выводишь королей;
Но если ты ж, хотя в издевку,
Осклабишь взор свой на кого —
Раба творишь владыкой миру,
Наместо рубища порфиру
Ты возлагаешь на него.
В те дни людского просвещенья,
Как нет кикиморов явленья,
Как ты лишь всем чудотворишь:
Девиц и дам магнизируешь,
Из камней золото варишь,
В глаза патриотизма плюешь,
Катаешь кубарем весь мир;
Как резвости твоей примеров
Полна земля вся кавалеров
И целый свет стал бригадир.
В те дни, как всюду скороходом
Пред русским ты бежишь народом
И лавры рвешь ему зимой,
Стамбулу бороду ерошишь,
На Тавре едешь чехардой;
Задать Стокгольму перцу хочешь,
Берлину фабришь ты усы;
А Темзу в фижмы наряжаешь,
Хохол Варшаве раздуваешь,
Коптишь голландцам колбасы.
В те дни, как Вену ободряешь,
Парижу пукли разбиваешь,
Мадриту поднимаешь нос,
На Копенгаген иней сеешь,
Пучок подносишь Гданску роз;
Венецьи, Мальте не радеешь,
А Греции велишь зевать;
И Риму, ноги чтоб не пухли,
Святые оставляя туфли,
Царям претишь их целовать.
В те дни, как всё везде в разгулье:
Политика и правосудье,
Ум, совесть, и закон святой,
И логика пиры пируют,
На карты ставят век златой,
Судьбами смертных пунтируют,
Вселенну в трантелево гнут;
Как полюсы, меридианы,
Науки, музы, боги — пьяны,
Все скачут, пляшут и поют.
В те дни, как всюду ерихонцы
Не сеют, но лишь жнут червонцы,
Их денег куры не клюют;
Как вкус и нравы распестрились,
Весь мир стал полосатый шут;
Мартышки в воздухе явились,
По свету светят фонари,
Витийствуют уранги в школах;
На пышных карточных престолах
Сидят мишурные цари.
В те дни, как мудрость среди тронов
Одна не месит макаронов,
Не ходит в кузницу ковать;
А разве временем лишь скучным
Изволит муз к себе пускать
И перышком своим искусным,
Ни ссоряся никак, ни с кем,
Для общей и своей забавы,
Комедьи пишет, чистит нравы,
И припевает хем, хем, хем.
В те дни, ни с кем как несравненна,
Она с тобою сопряженна,
Нельзя ни в сказках рассказать,
Ни написать пером красиво,
Как милость любит проливать,
Как царствует она правдиво,
Не жжет, не рубит без суда;
А разве кое-как вельможи
И так и сяк, нахмуря рожи,
Тузят иного иногда.
В те дни, как мещет всюду взоры
Она вселенной на рессоры
И весит скипетры царей,
Следы орлов парящих видит
И пресмыкающихся змей;
Разя врагов, не ненавидит,
А только пресекает зло;
Без лат богатырям и в латах
Претит давить лимоны в лапах,
А хочет, чтобы все цвело.
В те дни, как скипетром любезным
Она перун к странам железным
И гром за тридевять земель
Несет на лунно государство,
И бомбы сыплет, будто хмель;
Свое же ублажая царство,
Покоит, греет и живит;
В мороз камины возжигает,
Дрова и сено запасает,
Бояр и чернь благотворит.
В те дни и времена чудесны
Твой взор и на меня всеместный
Простри, о над царями царь!
Простри и удостой усмешкой
Презренную тобою тварь;
И если я не создан пешкой,
Валяться не рожден в пыли,
Прошу тебя моим быть другом;
Песчинка может быть жемчугом,
Погладь меня и потрепли.
Бывало, ты меня к боярам
В любовь введешь: беру всё даром,
На вексель, в долг без платежа;
Судьи, дьяки и прокуроры,
В передней про себя брюзжа,
Умильные мне мещут взоры
И жаждут слова моего,
А я всех мимо по паркету
Бегу, нос вздернув, к кабинету
И в грош не ставлю никого.
Бывало, под чужим нарядом
С красоткой чернобровой рядом
Иль с беленькой, сидя со мной,
Ты в шашки, то в картеж играешь;
Прекрасною твоей рукой
Туза червонного вскрываешь,
Сердечный твой тем кажешь взгляд;
Я к крале короля бросаю,
И ферзь к ладье я придвигаю,
Даю марьяж иль шах и мат.
Бывало, милые науки
И музы, простирая руки,
Позавтракать ко мне придут
И всё мое усядут ложе;
А я, свирель настроя тут,
С их каждой лирой то же, то же
Играю, что вчерась играл.
Согласна трель! взаимны тоны!
Восторг всех чувств! За вас короны
Тогда бы взять не пожелал.
А ныне пятьдесят мне било;
Полет свой счастье пременило,
Без лат я горе-богатырь;
Прекрасный пол меня лишь бесит,
Амур без перьев — нетопырь,
Едва вспорхнет, и нос повесит.
Сокрылся и в игре мой клад;
Не страстны мной, как прежде, музы;
Бояра понадули пузы,
И я у всех стал виноват.
Услышь, услышь меня, о Счастье!
И, солнце как сквозь бурь, ненастье,
Так на меня и ты взгляни;
Прошу, молю тебя умильно,
Мою ты участь премени;
Ведь всемогуще ты и сильно
Творить добро из самых зол;
От божеской твоей десницы
Гудок гудит на тон скрыпицы
И вьется локоном хохол.
Но, ах! как некая ты сфера
Иль легкий шар Монгольфиера,
Блистая в воздухе, летишь;
Вселенна длани простирает,
Зовет тебя,— ты не глядишь,
Но шар твой часто упадает
По прихоти одной твоей
На пни, на кочки, на колоды,
На грязь и на гнилые воды;
А редко, редко — на людей.
Слети ко мне, мое драгое,
Серебряное, золотое
Сокровище и божество!
Слети, причти к твоим любимцам!
Я храм тебе и торжество
Устрою, и везде по крыльцам
Твоим рассыплю я цветы;
Возжгу куреньи благовонны,
И буду ездить на поклоны,
Где только обитаешь ты.
Жить буду в тереме богатом,
Возвышусь в чин, и знатным браком
Горацию в родню причтусь;
Пером моим славно-школярным
Рассудка выше вознесусь
И, став тебе неблагодарным,
— Беатус! брат мой, на волах
Собою сам поля орющий
Или стада свои пасущий!—
Я буду восклицать в пирах.
Увы! еще ты не внимаешь,
О Счастие! моей мольбе,
Мои обеты презираешь —
Знать, неугоден я тебе.
Но на софах ли ты пуховых,
В тенях ли миртовых, лавровых,
Иль в золотой живешь стране —
Внемли, шепни твоим любимцам,
Вельможам, королям и принцам:
Спокойствие мое во мне!
Она ему сказала: "Люблю тебя, люблю!"
Он грустно ей ответил: "Люби я посмотрю"
Она его молила: "Я без тебя умру!"
Он посмотрел и громко: "Давай я подожду!"
Она его спросила: "Что делать без тебя?"
Он ей смеясь ответил: "Забудешь ты меня"
Она в слезах шепнула: "Ну хочешь, докажу?"
Он ей сказал неверя: "Давай, ну я же жду!"
И подбежав к окошку, порхнула птицей в тьму,
И напоследок крикнув: "Я так тебя люблю!"
И тут кольнуло в сердце, он произнёс слова:
"Зачем же эта гордость преследует меня"
Стоял он очень долго, смотрел всё время вниз,
Потом он крикнул громко:"Зачем мне эта ЖИЗНЬ?????! (с)
Наши души живут в этих тихих стихах,
Что мы пишем на скатерти зимнего неба.
Кто-то видит в них боль, кто-то видит в них страх,
Кто-то видит в них сказки прозрачную небыль.
А мы просто живем. Мы поем на ветру,
Говорим друг о друге и часто не в рифму,
Мы пинаем ногами сухую листву,
И танцуем в своем неугаданном ритме.
И тебе не понять что мы видим в себе,
Что мы чувствуем, буквы в соцветья сплетая,
И о чем мы молчим, проходя по земле
В вечном поиске теплого мягкого рая.
И тебе не понять… И о том не сказать,
Как дрожание рук превращается в слово,
Как ложится оно, обнажаясь, в тетрадь,
Становясь нашим душам и пленом, и кровом.
:Деревня , где по улице гуляют журавли, выращивают глухари и бегают зайцы!
Регистрация: 16.12.2012 - 17:31
: 12805
Не в сети
Заходил: 11 часов 47 минут назад
Не было б падений - мы б не поднимались,
Если бы не плакали - мы б не улыбались…
Без разочарований… не было б надежды,
Без зимы не знали б, сказки белоснежной…
Без грозы - озона… без тепла - прохлады,
Как же нам немного, всем по жизни надо.
Близкие, родные – чуть тепла и ласки,
Было бы всё в жизни, как в хорошей сказке.
Как же нам немного, всем по жизни надо.
Близкие, родные – чуть тепла и ласки,
Было бы всё в жизни, как в хорошей сказке.
***:
Людей теряют только раз
И след, теряя, не находят,
А человек гостит у вас,
Прощается и в ночь уходит.
А если он уходит днем,
Он все равно от вас уходит.
Давай сейчас его вернем,
Пока он площадь переходит.
Немедленно его вернем,
Поговорим и стол накроем,
Весь дом вверх дном перевернем
И праздник для него устроим.
:Деревня , где по улице гуляют журавли, выращивают глухари и бегают зайцы!
Регистрация: 16.12.2012 - 17:31
: 12805
Не в сети
Заходил: 11 часов 47 минут назад
Она с рассветом уходила…
И, унося с собою боль,
Все думала: «Так уже было,
Опять несчастная любовь»
Она не думала остаться,
И с ним пробыть хотя бы день…
Она привыкла расставаться,
Не замечая грусти тень.
Она спешила на работу,
И там, за грузом скучных дел,
Мгновенно забывался Кто-то,
Тот, кто остался не у дел.
Её искать всегда пытались,
Оставленные поутру…
Но, как бы парни не старались,
Лишь снег кружился на ветру.
Она умела не прощаться,
И уходить пока он спит.
Он успевал лишь удивляться,
Что быстро так он ей забыт.
И, иногда в толпе встречая,
Ее рассеянный немного взгляд,
Те парни улыбались, зная,
Никто ни в чем не виноват.
Однажды вздумалось вернуться
К тому, с кем было хорошо.
Успело сердце встрепенуться,
Но что-то там не так пошло.
На этот раз она хотела
Немного больше чем всегда…
Ну а его лишь чуть задела
Ее прозрачных глаз вода.
Сначала было как обычно,
Чай, кофе, танцы, ночь вдвоем.
Но ей ведь было непривычно,
Что вдруг вернулась в этот дом.
Ему плевать на это было,
Он был свободен. На два дня.
Решил, ну раз уж полюбила,
Пусть радуется хоть она.
Она себе лишь удивлялась:
Проснулось что-то что ль в душе?
Ведь верила, что не осталось
В ней настоящих чувств уже.
Она с рассветом уходила,
Но в этот раз на полчаса…
Ему, шутя, цветов купила,
На них осталась слез роса.
Она оставила те розы,
И, как от всех, опять ушла.
Не долго продержались грезы –
Опять дела, дела, дела.
А он проснулся, от прохлады
Ее прощального «прости»…
И он решил, что так и надо,
Что это верно – отпустить.
Он ждал в тот день свою невесту.
Забыл купить букет он ей…
И розы оказались к месту,
Что может быть еще смешней?
Она, тем временем забыла
Не только ночь, но всё о нём.
Она решила: «Не любила,
А если так, переживем!»
Она продолжила скитанья
По душам, по мечтам, телам.
Но приносила лишь страданья,
Не для себя, а их домам.
Она, бывало так, хотела,
Остановиться, прекратить…
Но как душа ее запела,
Когда могла, хоть миг, Любить!
Ему не повезло, он помнил
О ней и об их двух ночах…
И вскоре, как ни странно, понял,
В чьих счастье спряталось очах!
Он так ее искал! Он верил,
Кто ищет – тот всегда найдет!
Он улицы шагами мерил
Весь месяц ночи напролет…
Однажды, это так чудесно,
Ее он встретил, как мечтал!
И сердцу в теле стало тесно,
Когда он ее наконец-то обнял!
Она с рассветом уходила,
А он не спал, он молча ждал…
Она его давно любила,
И он любил, и вот финал…
Она с порога оглянулась…
И просто не смогла уйти,
К нему всем сердцем потянулась,
И не смогла сказать «прости».
Она осталась. Он остался.
Они поверить не могли,
Что те, кто много лет скитался,
Друг друга, наконец, нашли!
* * *
Любовь одна — веселье жизни хладной,
Любовь одна — мучение сердец:
Она дарит один лишь миг отрадный,
А горестям не виден и конец.
Стократ блажен, кто в юности прелестной
Сей быстрый миг поймает на лету;
Кто к радостям и неге неизвестной
Стыдливую преклонит красоту!
Но кто любви не жертвовал собою?
Вы, чувствами свободные певцы!
Пред милыми смирялись вы душою,
Вы пели страсть — и гордою рукою
Красавицам несли свои венцы.
Слепой Амур, жестокий и пристрастный,
Вам терния и мирты раздавал;
С пермесскими царицами согласный,
Иным из вас на радость указал;
Других навек печалями связал
И в дар послал огонь любви несчастной.
Наследники Тибулла и Парни!
Вы знаете бесценной жизни сладость;
Как утра луч, сияют ваши дни.
Певцы любви! младую пойте радость,
Склонив уста к пылающим устам,
В объятиях любовниц умирайте;
Стихи любви тихонько воздыхайте!..
Завидовать уже не смею вам.
Певцы любви! вы ведали печали,
И ваши дни по терниям текли;
Вы свой конец с волненьем призывали;
Пришел конец, и в жизненной дали
Не зрели вы минутную забаву;
Но, не нашед блаженства ваших дней,
Вы встретили по крайней мере славу,
И мукою бессмертны вы своей!
Не тот удел судьбою мне назначен:
Под сумрачным навесом облаков,
В глуши долин, в печальной тьме лесов,
Один, один брожу уныл и мрачен.
В вечерний час над озером седым
В тоске, слезах нередко я стенаю;
Но ропот волн стенаниям моим
И шум дубрав в ответ лишь я внимаю.
Прервется ли души холодный сон,
Поэзии зажжется ль упоенье,—
Родится жар, и тихо стынет он:
Бесплодное проходит вдохновенье.
Пускай она прославится другим,
Один люблю,— он любит и любим!..
Люблю, люблю!.. но к ней уж не коснется
Страдальца глас; она не улыбнется
Его стихам небрежным и простым.
К чему мне петь? под кленом полевым
Оставил я пустынному зефиру
Уж навсегда покинутую лиру,
И слабый дар как легкий скрылся дым.
1816
А.С. Пушкин
***
Это не простое озарение -
Это избавление от мук.
Я читала в книжках, что со временем
Люди привыкают ко всему.
Человек, по сути, пластилиновый
[Остальное — сущий формализм],
Жизнь такая мудрая и длинная,
Потому влюбляйся и молись.
Не мирись с жестокими нападками,
Пропускай идущих напролом,
Чувствуй ветер голыми лопатками
И расти по пёрышку крыло.
Кто живет по правде, кто — по совести,
Кто — по гороскопу... Выбирай.
Жизнь кипит, и каждый приспособился,
Сочиняя персональный рай.
Слабый счастлив аханьем и оханьем,
А безумец лезет на рожон.
Это только кажется, что плохо мне,
А на самом деле — хорошо!
***
Обнимайте друг друга почаще
и дарите друг другу тепло,
пусть глаза на вас люди таращат —
обнимайтесь всем бедам на зло.
В лютый зной и в холодную стужу,
каждый день, каждый час, каждый миг
обнимайте друзей и подружек,
обнимайте любимых своих.
Как ночами Лауру Петрарка,
сладкой дымкою вычурных фраз,
ты не знаешь, что ждет тебя завтра, —
обнимай как в последний раз.
Обнимайте друг друга почаще,
зажигайте друг в друге огни.
Если кто-то чего-то вдруг плачет,
подойди к нему и обними.
Обнимай своих маму и папу,
всех, всех, всех попытайся обнять,
чтобы мир начал меньше плакать
и в улыбке стал больше сиять.
А потом, разрываясь на части,
кто-то, в страсти порывах кипя,
до краев переполненный счастьем
подойдет и обнимет тебя...
Спасибо Андрею -Подмосковье, навел на тему. За рутинной суетой сделаю лирическое отступление.
https://www.youtube.com/watch?v=NmoQjI6ffd4
Если град зашумит с дождем,
Если грохнет шрапнелью гром,
Все равно я приду на свиданье,
Будь хоть сто непогод кругом!
Если зло затрещит мороз
И завоет метель, как пес,
Все равно я приду на свиданье,
Хоть меня застуди до слез!
Если станет сердиться мать
И отец не будет пускать,
Все равно я приду на свиданье,
Что бы ни было - можешь ждать!
Если сплетня хлестнет, ну что ж,
Не швырнет меня подлость в дрожь,
Все равно я приду на свиданье,
Не поверя в навет и ложь!
Если я попаду в беду,
Если буду почти в бреду,
Все равно я приду. Ты слышишь?
Добреду, доползу... дойду!
Ну, а если пропал мой след
И пришел без меня рассвет,
Я прошу: не сердись, не надо!
Знай, что просто меня уже нет...
Пробило десять. В доме тишина.
Она сидит и напряженно ждет.
Ей не до книг сейчас и не до сна,
Вдруг позвонит любимый, вдруг придет?!
Пусть вечер люстру звездную включил,
Не так уж поздно, день еще не прожит.
Не может быть, чтоб он не позвонил!
Чтобы не вспомнил - быть того не может!
"Конечно же, он рвался, и не раз,
Но масса дел: то это, то другое...
Зато он здесь и сердцем и душою".
К чему она хитрит перед собою
И для чего так лжет себе сейчас?
Ведь жизнь ее уже немало дней
Течет отнюдь не речкой Серебрянкой:
Ее любимый постоянно с ней -
Как хан Гирей с безвольной полонянкой.
Случалось, он под рюмку умилялся
Ее душой: "Так преданна всегда!"
Но что в душе той - радость иль беда?
Об этом он не ведал никогда,
Да и узнать ни разу не пытался.
Хвастлив иль груб он, трезв или хмелен,
В ответ - ни возражения, ни вздоха.
Прав только он и только он умен,
Она же лишь "чудачка" и "дуреха".
И ей ли уж не знать о том, что он
Ни в чем и никогда с ней не считался,
Сто раз ее бросал и возвращался,
Сто раз ей лгал и был всегда прощен.
В часы невзгод твердили ей друзья:
- Да с ним пора давным-давно расстаться.
Будь гордою. Довольно унижаться!
Сама пойми: ведь дальше так нельзя!
Она кивала, плакала порой.
И вдруг смотрела жалобно на всех:
- Но я люблю... Ужасно... Как на грех!..
И он уж все же не такой плохой!
Тут было бесполезно препираться,
И шла она в свой добровольный плен,
Чтоб вновь служить, чтоб снова унижаться
И ничего не требовать взамен.
Пробило полночь. В доме тишина...
Она сидит и неотступно ждет.
Ей не до книг сейчас и не до сна:
Вдруг позвонит? А вдруг еще придет?
Любовь приносит радость на порог.
С ней легче верить, и мечтать, и жить.
Но уж не дай, как говорится, бог
Вот так любить!
ГОСТЬЯ
Проект был сложным. Он не удавался.
И архитектор с напряженным лбом
Считал, курил, вздыхал и чертыхался,
Склонясь над непокорным чертежом.
Но в дверь вдруг постучали. И соседка,
Студентка, что за стенкою жила,
Алея ярче, чем ее жакетка,
Сказала быстро: "Здрасьте". И вошла.
Вздохнула, села в кресло, помолчала,
Потом сказала, щурясь от огня:
- Вы старше, вы поопытней меня...
Я за советом... Я к вам прямо с бала...
У нас был вечер песни и весны,
И два студента в этой пестрой вьюге,
Не ведая, конечно, друг о друге,
Сказали мне о том, что влюблены.
Но для чужой души рентгена нет,
Я очень вашим мненьем дорожу.
Кому мне верить? Дайте мне совет.
Сейчас я вам о каждом расскажу.
Но, видно, он не принял разговора:
Отбросил циркуль, опрокинул тушь
И, глядя ей в наивные озера,
Сказал сердито:- Ерунда и чушь!
Мы не на рынке и не в магазине!
Совет вам нужен? Вот вам мой совет:
Обоим завтра отвечайте "нет!",
Затем, что чувства нет здесь и в помине!
А вот когда полюбите всерьез,
Поймете сами, если час пробьет.
Душа ответит на любой вопрос.
А он все сам заметит и поймет!
Окончив речь уверенно и веско,
Он был немало удивлен, когда
Она, вскочив вдруг, выпалила резко:
- Все сам заметит? Чушь и ерунда!
Слегка оторопев от этих слов,
Он повернулся было для отпора,
Но встретил не наивные озера,
А пару злых, отточенных клинков.
- Он сам поймет? Вы так сейчас сказали?
А если у него судачья кровь?
А если там, где у людей любовь,
Здесь лишь проекты, балки и детали?
Он все поймет? А если он плевал,
Что в чьем-то сердце то огонь, то дрожь?
А если он не человек - чертеж?!
Сухой пунктир! Бездушный интеграл?!
На миг он замер, к полу пригвожден,
Затем, потупясь, вспыхнул почему-то.
Она же, всхлипнув, повернулась круто
И, хлопнув дверью, выбежала вон.
Весенний ветер в форточку ворвался
Гудел, кружил, бумагами шуршал...
А у стола "бездушный интеграл",
Закрыв глаза, счастливо улыбался...
***
Спасибо, Господи, за каждый новый день,
За то, что в сердце круглый год цветёт сирень…
За то, что рядом настоящие друзья,
За то, что «МЫ» – в стократ важней, чем просто «Я»…
Спасибо, Господи, что крылья мне латал,
Когда жестокий бес, с ухмылкой, их кромсал…
За то, что вёл меня за руку в темноте,
Не разрешая изменять своей мечте…
Спасибо, Господи, за то, что верю я
В людей вокруг, а рядом дружная семья…
За то, что беды научили твёрже быть,
И подтвердили, что надежду не сломить…
Спасибо, Господи, за мой нелёгкий путь,
А слабость прежнюю прости и позабудь…
Теперь я знаю, в каждой трудности – урок…
Экзаменует нас не жизнь, а мудрый Бог…
Спасибо, Господи, за каждый новый вдох,
За то, что многим, как и мне, в беде помог…
За детский смех, что наполняет счастьем дом…
Спасибо, Господи за то, что мы живём…
***
А давай по Новогоднему закону –
Всё ненужное оставим за спиной:
Неприятные звонки по телефону,
В одиночестве прошедший выходной…
Неожиданные беды и потери,
Все болезни, что пришли исподтишка…
И откроем в Новый год, с улыбкой, двери.
Свет в душе от новогоднего снежка…
Мы возьмём с собой пакет идей блестящих,
Сумку радости, баулы доброты.
И друзей – таких родных и настоящих…
Не забудем прихватить свои мечты.
В Новый год ворвёмся с белой полосою,
Чистым снегом укрывая негатив,
Чтоб ценить людей с душевной красотою...
Дворик внутреннего мира так красив.
Мы забудем Новогодние рецепты.
Позабудется и праздничный наряд…
Только искренностью вы внесёте лепту –
В Новый Год, где строим планы наугад…
А на ёлочке гирлянда так мигает,
Как надежда, что горит в сердцах людей.
А давай поверим в то, что – не бывает…
И начнётся год хороших новостей!
Ну, целуй меня, целуй,
Хоть до крови, хоть до боли.
Не в ладу с холодной волей
Кипяток сердечных струй.
Опрокинутая кружка
Средь веселых не для нас.
Понимай, моя подружка,
На земле живут лишь раз!
Оглядись спокойным взором,
Посмотри: во мгле сырой
Месяц, словно желтый ворон,
Кружит, вьется над землей.
Ну, целуй же! Так хочу я.
Песню тлен пропел и мне.
Видно, смерть мою почуял
Тот, кто вьется в вышине.
Увядающая сила!
Умирать так умирать!
До кончины губы милой
Я хотел бы целовать.
Чтоб все время в синих дремах,
Не стыдясь и не тая,
В нежном шелесте черемух
Раздавалось: «Я твоя».
И чтоб свет над полной кружкой
Легкой пеной не погас —
Пей и пой, моя подружка:
На земле живут лишь раз!
Вадим Шефнер
Не привыкайте к чудесам -
Дивитесь им, дивитесь!
Не привыкайте к небесам,
Глазами к ним тянитесь.
Приглядывайтесь к облакам,
Прислушивайтесь к птицам,
Прикладывайтесь к родникам,
Ничто не повторится.
За мигом миг, за шагом шаг
Впадайте в изумленье.
Все будет так - и все не так
Через одно мгновенье.
СОЛОВЕЙ
На холме, сквозь зеленой рощи,
При блеске светлого ручья,
Под кровом тихой майской нощи
Вдали я слышу соловья.
По ветрам легким, благовонным
То свист его, то звон летит,
То, шумом заглушаем водным,
Вздыханьем сладостным томит.
Певец весенних дней пернатый,
Любви, свободы и утех!
Твой глас отрывный, перекаты
От грома к нежности, от нег
Ко плескам, трескам и перунам,
Средь поздних, ранних красных зарь,
Раздавшись неба по лазурям,
В безмолвие приводят тварь.
Молчит пустыня, изумленна,
И ловит гром твой жадный слух,
На крыльях эха раздробленна
Пленяет песнь твоя всех дух.
Тобой цветущий дол смеется,
Дремучий лес пускает гул;
Река бегущая чуть льется,
Стоящий холм чело нагнул.
И, свесясь со скалы кремнистой,
Густокудрява мрачна ель
Напев твой яркий, голосистой
И рассыпную звонку трель,
Как очарованна, внимает.
Не смеет двигнуться луна
И свет свой слабо ниспускает;
Восторга мысль моя полна!
Какая громкость, живость, ясность
В созвучном пении твоем,
Стремительность, приятность, каткость
Между колен и перемен!
Ты щелкаешь, крутишь, поводишь,
Журчишь и стонешь в голосах;
В забвенье души ты приводишь
И отзываешься в сердцах.
О! если бы одну природу
С тобою взял я в образец,
Воспел богов, любовь, свободу,—
Какой бы славный был певец!
В моих бы песнях жар и сила
И чувствы были вместо слов;
Картину, мысль и жизнь явила
Гармония моих стихов.
Тогда б, подобно Тимотею*,
В шатре персидском я возлег
И сладкой лирою моею
Царево сердце двигать мог;
То вспламеня любовной страстью,
К Таисе бы его склонял;
То, возбудя грозой, напастью,
Копье ему на брань вручал.
Тогда бы я между прудами
На мягку мураву воссел
И арфы с тихими струнами
Приятность сельской жизни пел;
Тогда бы нимфа мне внимала,
Боясь в зерцало вод взглянуть;
Сквозь дымку бы едва дышала
Ее высока, нежна грудь.
Иль храбрых россиян делами
Пленясь бы, духом возлетал,
Героев полк над облаками
В сиянье звезд я созерцал;
О! коль бы их воспел я сладко,
Гремя поэзией моей
Отважно, быстро, плавно, кратко,
Как ты, о дивный соловей!
НА СЧАСТИЕ
Всегда прехвально, препочтенно,
Во всей вселенной обоженно
И вожделенное от всех,
О ты, великомощно счастье!
Источник наших бед, утех,
Кому и в ведро и в ненастье
Мавр, лопарь, пастыри, цари,
Моляся в кущах и на троне,
В воскликновениях и стоне,
В сердцах их зиждут алтари!
Сын время, случая, судьбины
Иль недоведомой причины,
Бог сильный, резвый, добрый, злой!
На шаровидной колеснице,
Хрустальной, скользкой, роковой,
Вослед блистающей деннице,
Чрез горы, степь, моря, леса,
Вседневно ты по свету скачешь,
Волшебною ширинкой машешь
И производишь чудеса.
Куда хребет свой обращаешь,
Там в пепел грады претворяешь,
Приводишь в страх богатырей;
Султанов заключаешь в клетку,
На казнь выводишь королей;
Но если ты ж, хотя в издевку,
Осклабишь взор свой на кого —
Раба творишь владыкой миру,
Наместо рубища порфиру
Ты возлагаешь на него.
В те дни людского просвещенья,
Как нет кикиморов явленья,
Как ты лишь всем чудотворишь:
Девиц и дам магнизируешь,
Из камней золото варишь,
В глаза патриотизма плюешь,
Катаешь кубарем весь мир;
Как резвости твоей примеров
Полна земля вся кавалеров
И целый свет стал бригадир.
В те дни, как всюду скороходом
Пред русским ты бежишь народом
И лавры рвешь ему зимой,
Стамбулу бороду ерошишь,
На Тавре едешь чехардой;
Задать Стокгольму перцу хочешь,
Берлину фабришь ты усы;
А Темзу в фижмы наряжаешь,
Хохол Варшаве раздуваешь,
Коптишь голландцам колбасы.
В те дни, как Вену ободряешь,
Парижу пукли разбиваешь,
Мадриту поднимаешь нос,
На Копенгаген иней сеешь,
Пучок подносишь Гданску роз;
Венецьи, Мальте не радеешь,
А Греции велишь зевать;
И Риму, ноги чтоб не пухли,
Святые оставляя туфли,
Царям претишь их целовать.
В те дни, как всё везде в разгулье:
Политика и правосудье,
Ум, совесть, и закон святой,
И логика пиры пируют,
На карты ставят век златой,
Судьбами смертных пунтируют,
Вселенну в трантелево гнут;
Как полюсы, меридианы,
Науки, музы, боги — пьяны,
Все скачут, пляшут и поют.
В те дни, как всюду ерихонцы
Не сеют, но лишь жнут червонцы,
Их денег куры не клюют;
Как вкус и нравы распестрились,
Весь мир стал полосатый шут;
Мартышки в воздухе явились,
По свету светят фонари,
Витийствуют уранги в школах;
На пышных карточных престолах
Сидят мишурные цари.
В те дни, как мудрость среди тронов
Одна не месит макаронов,
Не ходит в кузницу ковать;
А разве временем лишь скучным
Изволит муз к себе пускать
И перышком своим искусным,
Ни ссоряся никак, ни с кем,
Для общей и своей забавы,
Комедьи пишет, чистит нравы,
И припевает хем, хем, хем.
В те дни, ни с кем как несравненна,
Она с тобою сопряженна,
Нельзя ни в сказках рассказать,
Ни написать пером красиво,
Как милость любит проливать,
Как царствует она правдиво,
Не жжет, не рубит без суда;
А разве кое-как вельможи
И так и сяк, нахмуря рожи,
Тузят иного иногда.
В те дни, как мещет всюду взоры
Она вселенной на рессоры
И весит скипетры царей,
Следы орлов парящих видит
И пресмыкающихся змей;
Разя врагов, не ненавидит,
А только пресекает зло;
Без лат богатырям и в латах
Претит давить лимоны в лапах,
А хочет, чтобы все цвело.
В те дни, как скипетром любезным
Она перун к странам железным
И гром за тридевять земель
Несет на лунно государство,
И бомбы сыплет, будто хмель;
Свое же ублажая царство,
Покоит, греет и живит;
В мороз камины возжигает,
Дрова и сено запасает,
Бояр и чернь благотворит.
В те дни и времена чудесны
Твой взор и на меня всеместный
Простри, о над царями царь!
Простри и удостой усмешкой
Презренную тобою тварь;
И если я не создан пешкой,
Валяться не рожден в пыли,
Прошу тебя моим быть другом;
Песчинка может быть жемчугом,
Погладь меня и потрепли.
Бывало, ты меня к боярам
В любовь введешь: беру всё даром,
На вексель, в долг без платежа;
Судьи, дьяки и прокуроры,
В передней про себя брюзжа,
Умильные мне мещут взоры
И жаждут слова моего,
А я всех мимо по паркету
Бегу, нос вздернув, к кабинету
И в грош не ставлю никого.
Бывало, под чужим нарядом
С красоткой чернобровой рядом
Иль с беленькой, сидя со мной,
Ты в шашки, то в картеж играешь;
Прекрасною твоей рукой
Туза червонного вскрываешь,
Сердечный твой тем кажешь взгляд;
Я к крале короля бросаю,
И ферзь к ладье я придвигаю,
Даю марьяж иль шах и мат.
Бывало, милые науки
И музы, простирая руки,
Позавтракать ко мне придут
И всё мое усядут ложе;
А я, свирель настроя тут,
С их каждой лирой то же, то же
Играю, что вчерась играл.
Согласна трель! взаимны тоны!
Восторг всех чувств! За вас короны
Тогда бы взять не пожелал.
А ныне пятьдесят мне било;
Полет свой счастье пременило,
Без лат я горе-богатырь;
Прекрасный пол меня лишь бесит,
Амур без перьев — нетопырь,
Едва вспорхнет, и нос повесит.
Сокрылся и в игре мой клад;
Не страстны мной, как прежде, музы;
Бояра понадули пузы,
И я у всех стал виноват.
Услышь, услышь меня, о Счастье!
И, солнце как сквозь бурь, ненастье,
Так на меня и ты взгляни;
Прошу, молю тебя умильно,
Мою ты участь премени;
Ведь всемогуще ты и сильно
Творить добро из самых зол;
От божеской твоей десницы
Гудок гудит на тон скрыпицы
И вьется локоном хохол.
Но, ах! как некая ты сфера
Иль легкий шар Монгольфиера,
Блистая в воздухе, летишь;
Вселенна длани простирает,
Зовет тебя,— ты не глядишь,
Но шар твой часто упадает
По прихоти одной твоей
На пни, на кочки, на колоды,
На грязь и на гнилые воды;
А редко, редко — на людей.
Слети ко мне, мое драгое,
Серебряное, золотое
Сокровище и божество!
Слети, причти к твоим любимцам!
Я храм тебе и торжество
Устрою, и везде по крыльцам
Твоим рассыплю я цветы;
Возжгу куреньи благовонны,
И буду ездить на поклоны,
Где только обитаешь ты.
Жить буду в тереме богатом,
Возвышусь в чин, и знатным браком
Горацию в родню причтусь;
Пером моим славно-школярным
Рассудка выше вознесусь
И, став тебе неблагодарным,
— Беатус! брат мой, на волах
Собою сам поля орющий
Или стада свои пасущий!—
Я буду восклицать в пирах.
Увы! еще ты не внимаешь,
О Счастие! моей мольбе,
Мои обеты презираешь —
Знать, неугоден я тебе.
Но на софах ли ты пуховых,
В тенях ли миртовых, лавровых,
Иль в золотой живешь стране —
Внемли, шепни твоим любимцам,
Вельможам, королям и принцам:
Спокойствие мое во мне!
Ты не могла иль не хотела
Мою почувствовать истому,
Свое дурманящее тело
И сердце бережешь другому.
Зато, когда перед бедою
Я обессилю, стиснув зубы,
Ты не придешь смочить водою
Мои запекшиеся губы.
В часы последнего усилья,
Когда и ангелы заплещут,
Твои сияющие крылья
Передо мной не затрепещут.
И ввстречу радостной победе
Мое ликующее знамя
Ты не поднимешь в реве меди
Своими нежными руками.
И ты меня забудешь скоро,
И я не стану думать, вольный,
О милой девочке, с которой
Мне было нестерпимо больно.
Полнозвёздное небо крещенское,
Обжигающий душу мороз.
Еле теплится жизнь деревенская —
Три окошка мерцают вразброс…
Санный путь за угором теряется,
И «Бурана» извилистый след,
Но по ним, хоть дорогой считаются,
Никуда хода-выхода нет.
А под ветхими отчими крышами —
Люди тихой, простой доброты,
Уповая на милость Всевышнего,
Довершают земные труды…
Год, другой — и уже не потянутся
К небесам русских печек дымы,
И едва ль нашим внукам достанутся
Опустевшие эти холмы…
Но и зла мирового вершители,
Пролетая над мёртвой страной,
Не войдут сюда, как победители,
И следа потаённой обители
На земле не найдут ледяной!..
Лишь сполохи всё так же засветятся
То зелёной, то алой волной,
В бесконечные зимние месяцы,
Под Полярной звездой и луной…
Илья Иконников(Лопшеньга)
Она ему сказала: "Люблю тебя, люблю!"
Он грустно ей ответил: "Люби я посмотрю"
Она его молила: "Я без тебя умру!"
Он посмотрел и громко: "Давай я подожду!"
Она его спросила: "Что делать без тебя?"
Он ей смеясь ответил: "Забудешь ты меня"
Она в слезах шепнула: "Ну хочешь, докажу?"
Он ей сказал неверя: "Давай, ну я же жду!"
И подбежав к окошку, порхнула птицей в тьму,
И напоследок крикнув: "Я так тебя люблю!"
И тут кольнуло в сердце, он произнёс слова:
"Зачем же эта гордость преследует меня"
Стоял он очень долго, смотрел всё время вниз,
Потом он крикнул громко:"Зачем мне эта ЖИЗНЬ?????! (с)
Выставляет месяц рожки острые.
Вечереет на сердце твоем.
На каком-то позабытом острове
Очарованные мы вдвоем.
И плывут, плывут полями синими
Отцветающие облака...
Опахало с перьями павлиньими
Чуть колышет смуглая рука.
К голове моей ты клонишь голову,
Чтоб нам думать думою одной,
И нежней вокруг воркуют голуби,
Колыбеля томный твой покой.
***
Тебе не понять
Наши души живут в этих тихих стихах,
Что мы пишем на скатерти зимнего неба.
Кто-то видит в них боль, кто-то видит в них страх,
Кто-то видит в них сказки прозрачную небыль.
А мы просто живем. Мы поем на ветру,
Говорим друг о друге и часто не в рифму,
Мы пинаем ногами сухую листву,
И танцуем в своем неугаданном ритме.
И тебе не понять что мы видим в себе,
Что мы чувствуем, буквы в соцветья сплетая,
И о чем мы молчим, проходя по земле
В вечном поиске теплого мягкого рая.
И тебе не понять… И о том не сказать,
Как дрожание рук превращается в слово,
Как ложится оно, обнажаясь, в тетрадь,
Становясь нашим душам и пленом, и кровом.
Аль Квотион
Владимир Шандриков
Обобрали ветви яблонь
Шалые ветра.
Обворованный сентябрь
Плачет по утрам.
Осень рыжая крадется,
Подбирая лист.
Болью в сердце отдается
Паровозный свист.
Не зови, ведь я не мальчик!
Душу не тревожь!
Вдруг все это, как и раньше -
Голубая ложь.
Не шепчите мне, березы,
Про ее глаза.
Не кричите так нервозно
Ночью, поезда.
Что со мною? Ради Бога,
Стихни, шум шагов!
К ней немыслима дорога
Через сто веков.
Все что было - позабыто...
Канули деньки,
Но зеленые - "открыто" -
Дразнят огоньки.
Слезы стекол ветер лижет,
Мчатся провода.
Иль сейчас ее увижу
Или никогда...
Не было б падений - мы б не поднимались,
Если бы не плакали - мы б не улыбались…
Без разочарований… не было б надежды,
Без зимы не знали б, сказки белоснежной…
Без грозы - озона… без тепла - прохлады,
Как же нам немного, всем по жизни надо.
Близкие, родные – чуть тепла и ласки,
Было бы всё в жизни, как в хорошей сказке.
***:
Людей теряют только раз
И след, теряя, не находят,
А человек гостит у вас,
Прощается и в ночь уходит.
А если он уходит днем,
Он все равно от вас уходит.
Давай сейчас его вернем,
Пока он площадь переходит.
Немедленно его вернем,
Поговорим и стол накроем,
Весь дом вверх дном перевернем
И праздник для него устроим.
Геннадий Шпаликов
Она с рассветом уходила…
И, унося с собою боль,
Все думала: «Так уже было,
Опять несчастная любовь»
Она не думала остаться,
И с ним пробыть хотя бы день…
Она привыкла расставаться,
Не замечая грусти тень.
Она спешила на работу,
И там, за грузом скучных дел,
Мгновенно забывался Кто-то,
Тот, кто остался не у дел.
Её искать всегда пытались,
Оставленные поутру…
Но, как бы парни не старались,
Лишь снег кружился на ветру.
Она умела не прощаться,
И уходить пока он спит.
Он успевал лишь удивляться,
Что быстро так он ей забыт.
И, иногда в толпе встречая,
Ее рассеянный немного взгляд,
Те парни улыбались, зная,
Никто ни в чем не виноват.
Однажды вздумалось вернуться
К тому, с кем было хорошо.
Успело сердце встрепенуться,
Но что-то там не так пошло.
На этот раз она хотела
Немного больше чем всегда…
Ну а его лишь чуть задела
Ее прозрачных глаз вода.
Сначала было как обычно,
Чай, кофе, танцы, ночь вдвоем.
Но ей ведь было непривычно,
Что вдруг вернулась в этот дом.
Ему плевать на это было,
Он был свободен. На два дня.
Решил, ну раз уж полюбила,
Пусть радуется хоть она.
Она себе лишь удивлялась:
Проснулось что-то что ль в душе?
Ведь верила, что не осталось
В ней настоящих чувств уже.
Она с рассветом уходила,
Но в этот раз на полчаса…
Ему, шутя, цветов купила,
На них осталась слез роса.
Она оставила те розы,
И, как от всех, опять ушла.
Не долго продержались грезы –
Опять дела, дела, дела.
А он проснулся, от прохлады
Ее прощального «прости»…
И он решил, что так и надо,
Что это верно – отпустить.
Он ждал в тот день свою невесту.
Забыл купить букет он ей…
И розы оказались к месту,
Что может быть еще смешней?
Она, тем временем забыла
Не только ночь, но всё о нём.
Она решила: «Не любила,
А если так, переживем!»
Она продолжила скитанья
По душам, по мечтам, телам.
Но приносила лишь страданья,
Не для себя, а их домам.
Она, бывало так, хотела,
Остановиться, прекратить…
Но как душа ее запела,
Когда могла, хоть миг, Любить!
Ему не повезло, он помнил
О ней и об их двух ночах…
И вскоре, как ни странно, понял,
В чьих счастье спряталось очах!
Он так ее искал! Он верил,
Кто ищет – тот всегда найдет!
Он улицы шагами мерил
Весь месяц ночи напролет…
Однажды, это так чудесно,
Ее он встретил, как мечтал!
И сердцу в теле стало тесно,
Когда он ее наконец-то обнял!
Она с рассветом уходила,
А он не спал, он молча ждал…
Она его давно любила,
И он любил, и вот финал…
Она с порога оглянулась…
И просто не смогла уйти,
К нему всем сердцем потянулась,
И не смогла сказать «прости».
Она осталась. Он остался.
Они поверить не могли,
Что те, кто много лет скитался,
Друг друга, наконец, нашли!
Незабудка, спасибо !!!
* * *
Любовь одна — веселье жизни хладной,
Любовь одна — мучение сердец:
Она дарит один лишь миг отрадный,
А горестям не виден и конец.
Стократ блажен, кто в юности прелестной
Сей быстрый миг поймает на лету;
Кто к радостям и неге неизвестной
Стыдливую преклонит красоту!
Но кто любви не жертвовал собою?
Вы, чувствами свободные певцы!
Пред милыми смирялись вы душою,
Вы пели страсть — и гордою рукою
Красавицам несли свои венцы.
Слепой Амур, жестокий и пристрастный,
Вам терния и мирты раздавал;
С пермесскими царицами согласный,
Иным из вас на радость указал;
Других навек печалями связал
И в дар послал огонь любви несчастной.
Наследники Тибулла и Парни!
Вы знаете бесценной жизни сладость;
Как утра луч, сияют ваши дни.
Певцы любви! младую пойте радость,
Склонив уста к пылающим устам,
В объятиях любовниц умирайте;
Стихи любви тихонько воздыхайте!..
Завидовать уже не смею вам.
Певцы любви! вы ведали печали,
И ваши дни по терниям текли;
Вы свой конец с волненьем призывали;
Пришел конец, и в жизненной дали
Не зрели вы минутную забаву;
Но, не нашед блаженства ваших дней,
Вы встретили по крайней мере славу,
И мукою бессмертны вы своей!
Не тот удел судьбою мне назначен:
Под сумрачным навесом облаков,
В глуши долин, в печальной тьме лесов,
Один, один брожу уныл и мрачен.
В вечерний час над озером седым
В тоске, слезах нередко я стенаю;
Но ропот волн стенаниям моим
И шум дубрав в ответ лишь я внимаю.
Прервется ли души холодный сон,
Поэзии зажжется ль упоенье,—
Родится жар, и тихо стынет он:
Бесплодное проходит вдохновенье.
Пускай она прославится другим,
Один люблю,— он любит и любим!..
Люблю, люблю!.. но к ней уж не коснется
Страдальца глас; она не улыбнется
Его стихам небрежным и простым.
К чему мне петь? под кленом полевым
Оставил я пустынному зефиру
Уж навсегда покинутую лиру,
И слабый дар как легкий скрылся дым.
1816
А.С. Пушкин
Люблю тебя, брусничный край!
Тепло, таинственно и дико
В лесной, звенящей тишине!
С утра разнежилась брусника,
Горит во мху, на старом пне.
В душе покой и просветленье!
Даёт природа - надо брать.
Весь день готова на коленях
Пред этой ягодой стоять.
Она полезней винограда,
Зимой, как праздник на столе!
Плутать от кочки к кочке рада,
Склоняя голову к земле!
Присяду тихо между сосен,
Поставлю полных два ведра.
И снова в лес поманит осень,
Она на Севере щедра!
В горсти приток целебной силы!
Огонь осенний, не сгорай!
Люблю тебя, мой Север милый!
Люблю тебя, брусничный край!
Любовь Нефедова, 2015
***
Это не простое озарение -
Это избавление от мук.
Я читала в книжках, что со временем
Люди привыкают ко всему.
Человек, по сути, пластилиновый
[Остальное — сущий формализм],
Жизнь такая мудрая и длинная,
Потому влюбляйся и молись.
Не мирись с жестокими нападками,
Пропускай идущих напролом,
Чувствуй ветер голыми лопатками
И расти по пёрышку крыло.
Кто живет по правде, кто — по совести,
Кто — по гороскопу... Выбирай.
Жизнь кипит, и каждый приспособился,
Сочиняя персональный рай.
Слабый счастлив аханьем и оханьем,
А безумец лезет на рожон.
Это только кажется, что плохо мне,
А на самом деле — хорошо!
Сола Монова
***
Обнимайте друг друга почаще
и дарите друг другу тепло,
пусть глаза на вас люди таращат —
обнимайтесь всем бедам на зло.
В лютый зной и в холодную стужу,
каждый день, каждый час, каждый миг
обнимайте друзей и подружек,
обнимайте любимых своих.
Как ночами Лауру Петрарка,
сладкой дымкою вычурных фраз,
ты не знаешь, что ждет тебя завтра, —
обнимай как в последний раз.
Обнимайте друг друга почаще,
зажигайте друг в друге огни.
Если кто-то чего-то вдруг плачет,
подойди к нему и обними.
Обнимай своих маму и папу,
всех, всех, всех попытайся обнять,
чтобы мир начал меньше плакать
и в улыбке стал больше сиять.
А потом, разрываясь на части,
кто-то, в страсти порывах кипя,
до краев переполненный счастьем
подойдет и обнимет тебя...
Паша Бросский
Ещё вчера играл на бирже,
в метро сегодня на банджо
Чем меньше женщину мы любим
Тем хуже борщ и жиже квас
И дети как то не похожи
На нас!