О настоящем положении современной женщины.. Страница 532 из 598

Так то про спид было Калли, о работе, помощи, центрах.
Но спасибо, будем знать, проституток со спидом не бывает, их убивают если они на пенсию или лечиться хотят. Парни, слышите, Татанка сказала нет спидных проституток, так что можно, без презеррватива, остальное лечится.

Статья Даны Леви – женщины из Израиля, которая пережила проституцию и была активисткой кампании за принятие «Шведской модели» в своей стране.
Может ли проституция быть работой?

Сторонники секс-индустрии постоянно заявляют, что «секс-работа – это работа». Некоторые из них говорят: «Нам просто нужна нормальная регуляция, чтобы она была безопасной». Другие настаивают: «Любая регуляция вредна. Проституция – это не проблема, общество – это проблема. Вы – это проблема! Если мы избавимся от регуляции и стереотипов, она станет такой же работой, как и любая другая».

Мы, пережившие проституцию, которые борются против секс-индустрии, знаем правду: проституция – это не работа.

Основной вред в секс-индустрии причиняют не стереотипы и не «условия работы».

Проституции присущи 3 неотъемлемые особенности, которые делают невозможным рассматривать ее как «работу».
1. Опыт имеет нулевую ценность в проституции

В любой сфере труда, будь то медицина, охрана порядка, уборка помещений или торговля, работодательницы заинтересованы в опытных сотрудницах. Чем больше опыта у работницы, тем проще для нее эта работа, и тем выше заработок, на который она может рассчитывать.

В то же время в проституции, чем больше опыта – тем хуже. Молодая девушка, которая продает девственность в Интернете, может заработать состояние, но 40-летняя женщина с огромным опытом будет зарабатывать очень мало.

Проститутор, который приходит в бордель, никогда не спрашивает: «Кто тут у вас самая опытная?» Но он спросит: «Какая девочка самая молоденькая?» или «У вас есть новенькие?»

Вы можете возразить, что в области моды модели тоже должны быть молоды, но даже модель должна учиться и приобретать опыт, чтобы ее карьера была успешна. Модели без опыта часто работают бесплатно, чтобы создать впечатляющее портфолио.

В проституции все совсем по-другому.

Самые высокие цены назначают за самых юных и неопытных. Это больше похоже на аренду машин, чем на трудоустройство.
2. Для проституции не нужен никакой настоящий труд

В любой профессиональной области работница производит какой-то продукт или активно оказывает какие-то услуги.

Учительница учит, врачиня лечит, официантка принимает заказы на еду. Спасательница в общественном бассейне может просто сидеть на одном месте весь день, но она всегда должна внимательно высматривать тех, кто испытывает сложности в воде или даже тонет. Модель художницы может сидеть два часа без движения, но она должна поддерживать постоянное напряжение и концентрацию и выполнять инструкции художницы.

В проституции может быть какой-то объем усилий и услуг, но они не являются обязательными. Минимальное условие – ваше тело должно быть теплым.

Женщина может быть в бессознательном состоянии из-за наркотиков или алкоголя, и ее все равно можно продать.

Вы можете участвовать в процессе, но это не обязательно. Ваше тело можно использовать для «половых актов» даже без вашего сотрудничества.
3. В проституции нет условий для согласия на секс

Для свободного согласия на секс необходимо соблюдение трех предварительных условий: свобода выбирать сексуального партнера, свобода определять тип сексуальной активности, свобода определять время сексуальной активности.

Если любое из этих условий отсутствует, то это принуждение к сексу. Например, если кто-то принуждает жену заниматься сексом в то время или таким образом, которого она не хочет.

В контексте проституции ни одно из этих условий не соблюдается. Женщины в проституции не выбирают своих клиентов (разве что в художественных произведениях), они не определяют время и, в большинстве случаев, у них нет никакой реальной возможности определять тип половых актов.

Секс без согласия – это уголовное преступление, как минимум, это насилие. И его определенно нельзя рассматривать как работу.

Все знают, что это правда.

Пережившие проституцию не единственные, кто понимает, что проституция – это не работа. Население в целом, включая большинство сторонников секс-индустрии, разделяют эти идеи, пусть и не явно.

Все понимают, что проституция совсем не такая же, как любая другая работа, даже если речь идет от неквалифицированном физическом труде.

Именно поэтому существуют следующие нормы:

1. Ни один начальник не может добавить проституцию к описанию ваших функциональных обязанностей

На многих рабочих местах руководство просит сотрудниц выполнять задачи, которые не относятся к их профессиональной компетенции. Иногда вы получаете за это дополнительную плату, иногда вы это делаете просто потому, что начальница так сказала. Например, руководительница может попросить секретаршу подать кофе деловым гостьям, или она может отправить сотрудницу, работающую с клиентами, заниматься документами, или она может объявить, что теперь компания экономит на уборке, так что все должны сами убирать свои рабочие места.

Тем не менее, ни одна компания не может сказать своим сотрудницам: «Из-за недавней реструктуризации ваши служебные обязанности меняются, теперь вы также должны спать с важными клиентами». Ни одна уважаемая компания не будет рассматривать такой вариант даже с дополнительной платой.

2. Никто не хочет, чтобы их дети занимались проституцией

Сторонники секс-индустрии часто раздражаются на вопрос: «Вы позволите вашим детям заниматься проституцией?»

Их типичный ответ сводится к тому, что профессии их детей не имеют отношения к теме дискуссии, и, в любом случае, они также не хотят, чтобы они стали уборщицами, продавщицами и, может быть, даже юристками.

Только что-то тут не сходится, потому что подростки часто занимаются уборкой или торговлей в качестве подработки, например, на летних каникулах. И это никого не смущает, напротив, это приветствуется.

Проституция – это единственная «работа», которую любые мало-мальски ответственные родители запретят своим детям-подросткам даже в качестве временной подработки.

3. Центры занятости не посылают женщин «работать» в проституции

Во многих странах гражданки имеют право на пособие по безработице, но при этом они обязаны принимать доступные предложения о трудоустройстве от государственных центров занятости, даже если речь идет о наименее желательных работах. Тем не менее, ни один государственный центр занятости не направляет безработных на «вакансии» в проституции. Этого не происходит даже в Новой Зеландии и Новом Южном Уэльсе, хотя заявляется, что там секс-индустрия считается обычной сферой услуг.

В Германии центр занятости предложил молодой женщине работу в борделе в 2005 году, и негативная реакция на этот постыдный, но уникальный случай продолжается до сего дня.

4. Никакая другая работа не требует интенсивной психологической и социальной реабилитации

Есть множество работ, связанных с тяжелыми физическими и психическими нагрузками, но ни одна из них не требует бюджет в десятки миллионов долларов на реабилитацию людей с таким опытом работы.

У нас в Израиле сторонники и противники секс-индустрии согласны лишь в одном: принятие «Акта о покупателях секса» должно сопровождаться выделением огромных средств на реабилитацию.

«Я очень мучился на работе официанта», — говорят многие молодые люди, когда спорят с аболиционистками.

Им понадобилась многолетняя реабилитация после работы официантами, чтобы снова начать нормально функционировать? Маловероятно.

5. Исследовательницы не хотят сами «поработать» в проституции для сбора данных

В наши дни огромное количество исследователей и законодателей сами пробуют работу в различных областях, особенно если им нужно дать рекомендации по той или иной индустрии. Проституция является исключением.

За последние десятилетия появилась толпа ученых и законодателей, которые настаивают, что «секс-работа – это работа». Но никто из них не хочет для убедительности «поработать» в проституции месяц, неделю или хотя бы день.
Заключение

Эта статья не предлагает никакой новой для вас информации. Она лишь перечисляет очевидные факты, которые и так уже всем известны.

Проституция – это не работа. Она никогда не была работой, и она никогда не будет работой. Все это знают.

Пожалуйста, используйте информацию из этой статьи. Пожалуйста, поделитесь ей и покажите своим подругам.

И не сдавайтесь до тех пор, пока насилие в форме проституции не исчезнет во всем мире.

Проституция – это не работа и не свободный выбор. Часть 1 Автор: Наталья Ульянова
Проституция – это не работа и не свободный выбор. Часть 1 «Древнейшая профессия», «интим-услуги» – эти и сотни других эвфемизмов стыдливо прикрывают слово «проституция», намекая, будто это занятие мало чем отличается от «обычных» профессий. Тем не менее психологи настаивают: проституция – это не работа, а легализованная форма насилия над женщинами. Источники заблуждений Убеждение, что проституция – абсолютно легитимная деятельность, базируется на двух ложных убеждениях: Первое состоит в том, будто продажа собственного тела – это свободный выбор женщин (и крайне редко – мужчин), желающих получить «легкие» деньги, не обременяя себя тяжелым трудом. Второе – в том, что «секс за деньги» – это такая же услуга, как, скажем, перетаскивание тяжестей грузчиком или подметание улиц дворником: ведь и там, и там задействованы телесные ресурсы – усилия мышц, координация движений и т. п. Почему оба этих постулата не соответствуют истине? Если проанализировать их немного глубже, то окажется, что в обоих случаях происходит серьезная подмена понятий, основанная на патриархальном убеждении, что женское тело не принадлежит самой женщине, а является объектом товарно-денежных или договорных отношений между мужчинами. Читайте также: Проституция – это не работа и не свободный выбор. Часть 2 В этом смысле нельзя не вспомнить традиции сватовства с неизменной присказкой «У вас товар, у нас купец!» и свадьбы, на которых в символической или прямой форме совершается «выкуп» или «кража» невесты – при том, что выражения «продажная женщина», «покупка женщины» являются очевидными отсылками к проституции. Таким образом, разница между «законным» браком и походом в «публичный дом» состоит лишь в цене и сроке заключения «договора» об использовании женского тела между отцом и женихом или сутенером и клиентом – самой женщине отводится роль бессловесного товара, предмета торговли, не имеющего права распоряжаться самой собой. Мнимая свобода Но ведь сегодня женщины свободно выбирают партнеров, мужей, работу и образ – разве в таких условиях проституция – не такой же выбор? Увы, нет. Во-первых, говоря о «свободном женском выборе», нельзя не учитывать страны и регионы, живущие по религиозным или традиционным обычаям. В ряде стран Ближнего Востока, Юго-Восточной Азии и даже в отдельных регионах современной России до сих пор практикуется «овеществление» женщин: им отказывают даже в праве выходить из дома без сопровождения мужчин, а уж о свободном выборе сексуальных партнеров не может быть и речи. Практика проституирования женщин сохраняется как внутри традиционных сообществ, так и в виде «экспорта» девушек в другие страны1 – лишенные базовых прав в собственном доме, они фактически существуют на правах рабынь в борделях по всему миру. Во-вторых, множество женщин оказываются втянуты в проституцию обманным или насильственным путем2. Пополнение публичных домов происходит как путем прямого похищения («затолкали в машину, вкололи наркотик, вывезли в неизвестном направлении»), так и заманиванием жертв под видом приглашения на «нормальную» работу – например, аниматором или официанткой в отеле, – после чего у женщин отбирают паспорта, деньги и средства связи, насилуют и принуждают к «обслуживанию» клиентов, оказывая физическое и психологическое давление. По данным ООН, ежегодно около полумиллиона женщин становятся жертвами работорговли с целью сексуальной эксплуатации3. В-третьих, нередко выбор, который подается как «свободный», на поверку оказывается принудительным. Если в качестве альтернативы проституции женщине предлагается голодная смерть или перспектива помещения детей в детдом из-за невозможности их содержать, отсутствия жилья и т. д. – вряд ли можно назвать решение о продаже собственного тела добровольным. Увы, историю Сони Мармеладовой вынуждены повторять и наши современницы: красноречивая статистика указывает, что 92 % женщин, занятых проституцией, хотели бы прекратить эту деятельность, но не могут из-за отсутствия денег4. Определенную роль играют и попытки нормализации и даже романтизации проституции в кинофильмах вроде «Интердевочка» или «Красотка», транслирующих опасный миф о том, что этот путь – нечто вроде «социального лифта» для девочек из небогатых семей. Можно допустить, что часть девушек попадает в «секс-индустрию», поддавшись иллюзиям о красивой жизни и поверив обещаниям золотых гор. Однако почему-то за аналогичные действия по выманиванию денег из карманов доверчивых граждан предусмотрена ответственность по статье «Мошенничество», а в том, что женские жизни оказываются сломанными, обвиняют самих же женщин. Не секс и не профессия Секс – это прежде всего отношения – неважно, на одну ночь или на многие годы. Ключевой принцип, по которому должны и могут выстраиваться сексуальные отношения – активное согласие и желание обеих сторон. При этом важным моментом для обоих партнеров является возможность выйти из этих отношений в любой момент – даже в «жестких» БДСМ-практиках обязательно оговаривается правило «стоп-слова». Однако практически во всех культурах половой акт становится не только средством получения обоюдного удовольствия, но и способом самоутверждения, проявления власти и установления иерархии. Именно поэтому, например, гомосексуальные контакты в тюремной субкультуре считаются пятном позора не для обоих участвовавших в них мужчин, а только для того, кто был в роли принимающей стороны (в сленговой лексике это находит отражение в коннотации выражений: «он поимел» или «его поимели»). В случае насильственного гетеросексуального контакта унижению, а часто и физическому истязанию подвергаются, как правило, женщины (за редчайшими исключениями) – а «обслуживание» клиентов проституированными женщинами практически всегда представляют собой непрерывную череду насилия. Мужчины, оплачивающие «секс-услуги», разумеется, не задумываются о чувствах женщины, соглашающейся на половой акт из страха перед сутенером или крайней нужды. Более того, они зачастую уверены, что отданные деньги гарантируют им карт-бланш на любые действия: издевательства, побои, болезненные и унизительные сексуальные практики и т. п. – и, не стесняясь, реализуют их. Согласно результатам опросов, до 80 % женщин, вовлеченных в проституцию, переживают акты физического, эмоционального, сексуального насилия со стороны клиентов5. При этом оба участника знают, что никаких механизмов защиты для женщины нет и не будет: ведь она «сама согласилась», а значит, любые ее претензии будут отметаться как бессмысленные. Можно ли к деятельности, вовлечение в которую происходит чаще всего насильно или по причине крайней нужды, прекращение которой по собственному желанию обычно невозможно и занятие которой сопряжено с крайней степенью унижения, насилия и бесправия, применять термин «работа», основываясь на том факте, что мизерный процент женщин занимается ею добровольно и/или получает от нее удовольствие? Ответ, кажется, лежит на поверхности.

Проституция – это не работа и не свободный выбор. Часть 2 Автор: Наталья Ульянова
Проституция – это не работа и не свободный выбор.
Часть 2 Термин «проституированная женщина», пришедший на смену слову «проститутка», подчеркивает недобровольность выбора людей, задействованных в многомиллионной «секс-индустрии». Каковы последствия вовлечения в проституцию и пути борьбы с этим явлением? Хуже войны Проституированные женщины оказываются в бесправном положении: у них нет возможности по своему желанию выйти из системы или отказаться от контакта с неприятным клиентом, сексуальный акт, сам по себе травматичный из-за отстутствия возбуждения и лубрикации, часто сопровождается дополнительными травмами, а общественное мнение жестоко и беспощадно стигматизирует их ярлыком «шлюха», молчаливо одобряя любое проявление насилия в их адрес. По данным разных исследований, от 50 до 70 % женщин1,2, занятых в проституции, испытывают симптомы посттравматического стресса – этот процент выше, чем у ветеранов боевых действий! Главным последствием психологической травмы становится диссоциация личности и тела: женщины внушают себе, что то, что делают с их телами клиенты, как бы не относится к ним самим, что тело существует отдельно от души или разума. Это нездоровое расщепление приводит к целому ряду последствий: попытки отгородиться от реальности порождают наркоманию и алкоголизм, а травма приводит к тяжелейшим депрессивным и невротическим расстройствам. Одной из разновидностей защитных механизмов травмированной личности является отрицание: проституированные женщины продолжают уверять окружающих, что у них все хорошо и их «профессия» – отличный способ получения «легкой прибыли». Неприглядные стороны каждодневной реальности общения с «клиентами» как бы вычеркиваются из восприятия – именно так появляются интервью с людьми, называющими себя «секс-работницами» и отстаивающими свое право оставаться в этой деятельности и легитимизировать ее. Читайте также: Проституция – это не работа и не свободный выбор. Часть 1 Даже если допустить существование определенной прослойки женщин, обменивающих свое тело на деньги в условиях добровольного информированного выбора и получающих от этого реальную выгоду – их число ничтожно мало по отношению к количеству девушек, втянутых в проституцию насильно или обманным путем. Именно поэтому выдавать картинку «успешной проституции» за правду означает попросту лгать, умалчивая о миллионах бесправных жертв преступного бизнеса. Как бороться? «Немецкая» и «шведская» модели Существуют две основные модели борьбы с негативными последствиями проституции для вовлеченных в нее женщин, названные «немецкой» и «шведской» моделями. «Немецкая» модель «Немецкая» модель, принятая не только в Германии, но и в Нидерландах, Австралии и Новой Зеландии и др., предполагает легализацию «секс-работы» и перевод ее из криминального русла в число обычных профессий: с официальными отчислениями в страховые фонды, трудовыми договорами, профсоюзами и т. д. Основная идея такого подхода состоит в том, что для общества страшна не проституция сама по себе, а только те ее стороны, которые появляются из-за закрытости этой сферы и незаконности самого ее существования. Предполагалось, что получение ими трудовых прав и свобод будет способствовать снижению уровня преступлений против проституированных женщин и снятию с них социальной стигмы, сдерживанию эпидемии ВИЧ и в целом поможет решить целый комплекс проблем. Однако на деле все оказалось совершенно не так. По данным, приведенным в докладе доктора психологии Ингеборг Краус, легализация проституции привела к заметному росту рынка и увеличению количества женщин, вовлеченных в «секс-бизнес». Условия их работы серьезно ухудшились: официальное разрешение на эксплуатацию женских тел привело к снижению цены на «интим-услуги» – это значит, что жертвы этого бизнеса вынуждены обслуживать огромный поток клиентов просто для того, чтобы продолжить существование, в то время как организаторы получают за их счет сверхприбыли3. При этом женщины по-прежнему в 87 % случаев подвергаются насилию и не имеют возможности уйти из этой сферы даже в случае рождения ребенка, не говоря уже о прекращении «работы» по собственному желанию. Что касается законных гарантий их прав – фактически трудовые договоры есть лишь у 1 % проституированных женщин4, в то время как подавляющее большинство остаются «нелегалками», часто приехавшими из бедных стран и не имеющими никакой юридической защиты. В реальности политика легализации оказалась больше сосредоточена на защите прав клиентов: так, на женщин, не воспользовавшихся при «обслуживании» клиентов презервативами или не прошедших в установленные сроки медицинский осмотр, налагаются серьезные штрафы, в то время как физическое, сексуальное или эмоциональное насилие со стороны этих же клиентов фактически остается ненаказуемым. «Шведская» модель «Шведская» модель включает в себя сразу несколько векторов действия: криминализацию клиентов, работу с общественным мнением и психологическую помощь женщинам, оказавшимся вовлеченными в проституцию. Таким образом, остается неприкосновенным принцип «мое тело – мое дело»: предлагать свои услуги за деньги никому не запрещено, но покупать чужое тело для собственного удовлетворения или для перепродажи в сексуальное рабство становится незаконным. Согласно исследователям из Лондонского университета5, эта модель действительно является эффективной: за первые 10 лет ее применения в разных городах Швеции количество женщин, вовлеченных в проституцию, снизилось в два-три раза, а спрос на покупку «секс-услуг» стал самым низким в Европе. Наказание за попытку эксплуатировать чужое тело при этом не является чрезвычайно жестким: «пойманным» клиентам выписывается штраф, чувствительный, но не чрезмерно высокий. Однако запись о происшествии сохраняется в полицейской базе данных и может «всплыть» при попытке устроиться на работу в школу, отдел социальной защиты, силовые ведомства и т. п. – а это, в свою очередь, влечет за собой серьезные репутационные потери. Просветительская работа дает свои плоды: человек, покупающий «секс-услуги», становится нерукопожатным и теряет нечто большее, чем деньги, – социальные связи и уважение общества. Доживем ли мы до времен, когда покупка чужого тела станет таким же анахронизмом, как крепостное право? Хочется надеяться, что да. По крайней мере, мир уже двигается в эту сторону.

А обязаны, соглашаться?
Конечно, вы знаете то, что я к примеру не знаю. Что кстати я учту, и спасибо за мнение, без перехода на личности и пиявок. Это опять лишь маленький пазл, без общей картины.
У нас в деревне есть такие люди как у вас в колонии. Есть такие дети. Мерзкие подлые, вруны. Даже много. Такие люди просто есть. И не все они станут наркоманами и т.д. и попадут в тюрьму. Кто то станет, кто то нет, кто то из них так же станет убивцем. Зуб даю, одного такого точно встречала.