Всем нам в детстве говорили "Шапку забыл(а)! Уши отмёрзнут!" и заботливо водружали на недовольные головы шерстяные изделия. Но отойдя подальше от дома, можно было с чувством собственного достоинства и озорного бунтарства снять её и торжественно сунуть в рюкзак, дальше шагая с гордо поднятой головой победителя.
Я тоже так делала, но снимала я её так, что бы мама из окна это видела. И под грозящий мне со 2го этажа кулак удалялась. Но вот когда я отходила из её поля зрения, шапку я возвращала на голову, ибо бунтарство - бунтарством, а ушки все таки мёрзнут.)
Направляясь за границу через Милан и узнав, что в воскресенье я собираюсь в Масту, чтобы посоветоваться насчет одной картины с известным коллекционером Фоссомброни, мой друг Густаво Чериелло уговорил меня взять ключ от его квартиры, где я уже бывал у него в гостях, и переночевать там.
В Масту я всегда езжу с удовольствием. Не только потому, что город этот необыкновенно красив; сами люди там такие приятные и сердечные, каких я нигде больше не встречал.
Прилетел я туда в субботу вечером. Дома у Чериелло царил полнейший порядок. Это был так называемый суператтик (квартира с обширным балконом под самой крышей дома) в новом квартале, выросшем на невысоком холме вдали от центра; оттуда можно было любоваться панорамой всего раскинувшегося внизу города.
Перед тем как лечь в постель, я от нечего делать полистал в кабинете Чериелло пару старинных книг по астрологии. Как известно, Маста — общепризнанная столица звездочетов: нигде не занимаются астрологией так серьезно и увлеченно, как здесь.
Город славится своей Высшей школой астрологических наук — настоящим университетом, в котором обучаются две тысячи студентов, приезжающих сюда из разных уголков мира.
Чериелло — страстный астролог-любитель (по профессии он музыкант) — не один долгий вечер провел в тщетных попытках растолковать мне, закоренелому скептику, какие удивительные — пусть даже чисто теоретические — возможности заглядывать в будущее и предсказывать судьбу отдельных людей дает нам изучение звезд и их перемещений на небосклоне.
На огромном столе в кабинете громоздились собранные за последние месяцы номера «Монитора судеб» — местной ежедневной газеты, занимающейся исключительно вопросами астрологии. Почти все двенадцать страниц большого формата этой газеты посвящены подробнейшим гороскопам — как индивидуального, так и общего характера.
К примеру, в ней имеются разделы политических и деловых прогнозов, медицинских советов, ну и, конечно же, персональные гороскопы, составляемые с учетом года рождения, профессии, пола и даже цвета волос заинтересованного лица.
Листая эти страницы, я обратил внимание на то, что диагнозы и прогнозы здесь формулируют исходя не только, как это принято в других местах, из положения небесных тел нашей солнечной системы, но и с учетом влияния таких далеких звезд, которые непосвященным даже неизвестны.
В последних номерах газеты я поискал гороскопы, имеющие какое-либо отношение ко мне, но их не было. Все предсказания предназначались только для жителей Масты и ее окрестностей. Делать изыскания для жителей других городов было бы, конечно, слишком сложно и в техническом отношении невыгодно.
Погода стояла очень жаркая, но, несмотря на это, спалось мне прекрасно. Я проснулся от солнечного света, пробивавшегося в комнату сквозь опущенные жалюзи. Проходя по коридору в ванную комнату, я заметил на полу что-то белое. Это был воскресный выпуск «Монитора» с цветной вкладкой: рано утром почтальон просунул его под входную дверь.
Подняв газету, я пробежал ее глазами. Как обычно, через всю страницу был дан крупным шрифтом заголовок, я бы сказал, синтезирующий обстановку на сегодня:
С УТРА ВОЗМОЖНЫ ДОСАДНЫЕ НЕДОРАЗУМЕНИЯ, ВЕРОЯТНЫ ОГОРЧИТЕЛЬНЫЕ ИЛИ ДАЖЕ ПРИСКОРБНЫЕ ПРОИСШЕСТВИЯ
(Как правило, неблагоприятные прорицания преподносились «Монитором» в гипотетической форме).
Была в заголовке еще и третья строка, набранная не столь броско:
НЕОЖИДАННО ВСЕ ПЕРЕМЕНИТСЯ К ЛУЧШЕМУ
Далее следовала редакционная статья, призывавшая к разумной осторожности всех, кто отправился на воскресный отдых, — водителей автомашин, охотников, альпинистов и особенно купальщиков. Призывы эти были явно запоздалыми, так как большинство горожан потянулось к холмам, в горы, на озера и к морю с самого раннего утра, то есть еще до того, как вышла газета. Чериелло, между прочим, мне уже объяснял, что точные гороскопы на один день можно составлять лишь на основании наблюдений за звездами накануне ночью; ну да, движение небесных тел можно, разумеется, рассчитать и заранее, но ведь количество звезд, с которыми пришлось бы иметь дело, так велико, что всякий раз на это уходили бы годы труда.
На пятой странице, после «индивидуальных» гороскопов, печатался даже список тех жителей Масты, для которых негативное влияние звезд нынешним утром было чревато особой опасностью. Я сначала даже испугался, увидев в нем и фамилию Чериелло. Хорошо, что сам он в этот день находился очень далеко от дома и, таким образом, был практически «вне досягаемости».
Говоря по правде, я совершенно не верил в астрологию. Но в жизни случается всякое. Поэтому я решил, хотя бы ближайшие несколько часов, быть особенно осторожным в своих поступках, тем более что, находясь в Масте, я как бы тоже оказывался в поле действия этих неблагоприятных «астральных сил». А вдруг астрологи из «Монитора» хоть в чем-то окажутся правы?
В доме Чериелло, человека педантичного, все прекрасно отлажено. Однако, войдя в ванную, я сразу заметил, что раковина засорена и вода плохо стекает.
Вот почему, умывшись, я постарался получше завернуть оба крана. При этом я, наверно, слишком налег на правый. Не знаю. В общем, трах — и вентиль стал проворачиваться вхолостую, а вода забила мощной струей.
Вот напасть! Через несколько мгновений вода, заполнив раковину, польется через край. К счастью, в ванной было окно. Я бросился в кухню — взять какую-нибудь посудину, чтобы вычерпывать воду и выливать ее за окошко.
Возвращаясь в ванную, я поскользнулся на «Мониторе», который, вероятно, сам бросил на пол, и, растянувшись во весь рост, пребольно подвернул руку. Потом, чертыхаясь, стал выливать за окно все прибывавшую воду. Но что давала эта бессмысленная работа? Не мог же я продержаться таким образом до следующего утра, когда явится прислуга: сегодня у нее выходной.
Кого-нибудь позвать? Но кого? Портье в доме не было. Очевидно, лучше обратиться к соседям и узнать, где можно поскорее найти водопроводчика. Но ведь воскресенье, какой уж тут водопроводчик!
Я подумал о роскошных старинных коврах в кабинете и гостиной: Чериелло так дорожит ими, а они скоро у меня поплывут; подумал о том, какой ущерб будет причинен нижним квартирам, куда вода тоже, конечно, протечет. Оставалось только звонить пожарникам. Но какой номер у пожарной команды? Перестав сражаться с водой, я бросился в прихожую, к телефону. Но телефонной книги возле него не оказалось. Я стал поспешно выдвигать все ближние ящики. Ничего не было и там. Куда аккуратист Чериелло мог запихнуть эту треклятую книгу? Невозможно же, да и неудобно, перерывать все ящики в доме.
Я бросился в комнату и натянул на себя минимум вещей, позволявших считать себя одетым. Уже выбежав на площадку, чтобы спросить у кого-нибудь из соседей номер телефона пожарной команды, я вспомнил, что не взял ключей от квартиры. И в этот момент от резкого порыва ветра дверь захлопнулась. Я остался снаружи.
Несчастья сыпались одно за другим. Чуть не плача и проклиная все на свете, я позвонил в дверь напротив. Раз, другой, третий: никого. (Между тем из квартиры Чериелло до меня уже доносился плеск воды, переливающейся через край раковины).
Я спустился на один этаж и позвонил к нижним соседям. Открывшая дверь милая старушка, увидев меня, испугалась. Не без труда мне удалось успокоить ее и объяснить, в чем дело.
— Телефонная книга вот там, в шкафу, — сказала она, — но только телефон у нас сегодня с утра не работает.
— Как это — не работает?
— Да уж не знаю, — ответила она, теперь уже приветливо улыбаясь, — но во всем доме телефоны отключены.
— А где здесь ближайший автомат?
— Не могу сказать, синьор. Я всегда пользуюсь только своим телефоном!
— Может, здесь есть поблизости какой-нибудь бар?
— Должно быть, есть, должно быть…
Я выскочил из дома под палящее солнце. Улицы были пустынны, казалось, все люди покинули этот район. По обеим сторонам у тротуаров рядами стояли машины, но нигде не видно было ни души.
В этом проклятом квартале попадались только жилые дома, никаких тебе магазинов, лавчонок. До ближайшего бара пришлось пробежать с полкилометра. Был ли там телефон? Был. И работал? Разумеется, работал. И телефонная книга оказалась на месте? Да, оказалась.
На другом конце провода дежурный пожарной части, узнав о моей беде, хохотнул и с философским спокойствием заметил:
— Ну, дорогой синьор, испорченный кран сегодня — сущий пустяк. У нас с самого рассвета сплошные вызовы. Все команды на выезде.
— Что же мне теперь делать?
— Я запишу вызов, синьор, как только появится возможность, мы займемся вами.
Сколько бед натворил за это время мой потоп? Прекрасный многоквартирный дом рисовался в моей фантазии этаким фонтаном Треви, извергающим свои струи под аккомпанемент хора разъяренных жильцов.
Я спросила у хозяина бара, не знает ли он какого-нибудь водопроводчика.
— Ну как же, — ответил он. — Мой дядя отличный мастер.
— А вы не могли бы его вызвать?
— Да я не знаю, когда он вернется. Уехал сегодня порыбачить.
Впрочем, что тут мог поделать один водопроводчик без слесаря: ведь надо было еще и дверь взломать. Кроме Чериелло, я знал в этом городе — да и то заочно — лишь знаменитого Фоссомброни. Но и его, конечно же, не оказалось дома: прождав меня до одиннадцати, он куда-то ушел и, когда вернется, не сказал.
Сердце готово было выскочить у меня из груди, когда я метался по улицам от дома к дому, упрашивая, умоляя. Люди выражали мне свое сочувствие, сокрушались вместе со мной, но ведь было воскресенье. Все водопроводчики куда-то укатили, все слесари отправились на загородную прогулку.
Внезапно солнце померкло. Тучи, как это бывает только летом, очень быстро затянули небо. Я взглянул на часы. Оказывается, я пробегал как сумасшедший около трех часов — сейчас уже половина второго. За это время квартира Чериелло, не говоря уже о тех, что находились под ней, превратилась, наверно, в Ниагарский водопад.
Но тут Ниагарский водопад обрушился с неба. Ливень хлестал так, что улицы в мгновение ока опустели. Попробуйте в такой ситуации отыскать такси! Глупо было бы даже надеяться. Из последних сил шлепал я по огромным лужам. «Пожарники за это время, — думал я, — уже наверняка прибыли к дому Чериелло, а мне и подавно следовало быть на месте».
Но когда я, вымокший с головы до ног и едва живой от усталости и злости, добрался до дома, никаких красных машин я там не увидел. Ураган пронесся, небо начало очищаться от туч. Я посмотрел наверх, отыскивая глазами следы потопа. Но все выглядело нормально.
— Дино, что ты здесь делаешь в таком виде? Что стряслось?
Я обернулся.
НЕОЖИДАННО ВСЕ ПЕРЕМЕНИТСЯ К ЛУЧШЕМУ
Так, кажется, было написано в «Мониторе»?
Чериелло собственной персоной выходил из такси. Зная, что я в Масте, он поторопился с возвращением, чтобы побыть немного со мной.
Запинаясь, бормоча что-то нечленораздельное, я объяснил, какая беда приключилась по моей вине. Но он почему-то не рассердился, наоборот, даже рассмеялся.
— Пошли посмотрим, может, катастрофа не так уж страшна.
Мы вышли из лифта. Как ни странно, на лестничной площадке было сухо (но из квартиры все-таки явственно доносилось журчание воды).
Сухо было и в гостиной, и в кабинете. Мы вошли в ванную. Вода, переливаясь через край раковины, текла себе по кафельным плиткам и с бульканьем уходила вниз через медную решетку, специально вделанную в пол предусмотрительным Чериелло. А я этой решетки в волнении не заметил.
Промок только воскресный номер «Монитора», валявшийся на полу и смятый так, что из зловещего заголовка можно было разобрать лишь отдельные буквы:
А как стану я немилой,
Удалюсь я прочь.
И скатившись по перилам,
И скатившись по перилам,
Упаду я в ночь, упаду я в ночь.
Прочь! https://imgur.com/fMvANvb
Изголодавшиеся по футболу болельщики открыли для себя чемпионат Белоруссии
Скромный по европейским меркам чемпионат Белоруссии по футболу неожиданно привлек к себе внимание болельщиков всего мира. Первенство Белоруссии - единственный действующий турнир УЕФА в данный момент, другие национальные первенства ушли на паузу из-за коронавируса.
Испанская газета Marca посвятила этому турниру свою первую полосу, объяснив читателям, что фанатам измеряют температуру при входе на стадион, а президент страны Александр Лукашенко считает происходящее вокруг коронавируса психозом. Он предлагает для борьбы с пандемией пить водку и работать в поле на тракторе.
Особое внимание англоязычных поклонников спорта привлекли белорусские клубы "Слуцк" и "Динамо-Брест". Всему виной неоднозначная транскрипция. "Slut" переводится с английского как "Шлюха", а "Dynamo-Brest" звучит как "Динамо-Грудь".
За океаном у обеих команд стали появляться многочисленные фан-клубы.
В китайском городе Ухане, который стал эпицентром распространения коронавируса, кошка по кличке Ле Ле 40 дней жила одна в квартире и родила пятерых котят.
Всех членов семьи, где жила Ле Ле, госпитализировали с коронавирусом в больницу и беременная кошка осталась на долгие недели одна. Это произошло еще в январе.
Из-за того, что помещение было заражено вирусом, хозяин не стал обращаться в фирмы, занимающиеся уходом за домашними животными в отсутствии владельцев.
Хозяин оставил для Ле Ле два открытых мешка корма, а воду, как он и надеялся, кошка пила из аквариума с рыбками. Рыбок кошка в итоге всех съела, за 40 дней потеряв половину своего веса.
Венесуэльский флот потерял патрульный корабль при перехвате круизного лайнера
В ответ на:
Провалом закончилась операция венесуэльского патрульного корабля "Наигуата" по принуждению португальского круизного лайнера "Резолют" проследовать в порт Пуэрто-Морено на острове Маргарита (около 40 км к северу от побережья Венесуэлы). После попыток протаранить гражданское судно "Наигуата" получил пробоину ниже ватерлинии и затонул.
Инцидент произошел еще 30 марта примерно в 20 км от острова Ла-Тортуга, расположенного в территориальных водах Венесуэлы. "Наигуата" обнаружил лайнер "Резолют", который дрейфовал, пока команда ремонтировала один из двух двигателей. На борту пассажиров не было, судно совершало переход из Буэнос-Айреса на Кюрасао.
Командир венесуэльского корабля приказал капитану лайнера направляться в порт Пуэрто-Морено для дальнейшего разбирательства. Поскольку следование этому приказу привело бы к значительному отклонению от маршрута, капитан "Резолюта" решил сначала связаться с офисом компании-владельца, чтобы принять окончательное решение.
Пока капитан лайнера советовался с руководством, командир "Наигуата" перешел к активным действиям: по информации португальской стороны, патрульный корабль произвел предупредительный выстрел, после чего принялся таранить "Резолют" вдоль правого борта, принуждая следовать на остров Маргарита. Однако после столкновения с носовым бульбом лайнера "Наигуата" получил пробоину ниже ватерлинии, в то время как пассажирское судно обошлось без повреждений.
О том, что происходило после этого, стороны разошлись во мнении. Правительство Венесуэлы обвинило команду лайнера "Резолют" в незаконном уходе с места аварии. "Они действовали трусливо и преступно, поскольку не помогли экипажу нашего корабля, что нарушает международные правила, регулирующие спасение жизни на море", – говорится в заявлении Каракаса.
Португальские собственники лайнера утверждает, что судно еще в течение часа после инцидента оставалось на месте, поддерживая связь со спасательными службами, и только после их разрешения отправилось по своему маршруту.
В конечном итоге, патрульный корабль "Наигуата" затонул, но все 44 члена экипажа были благополучно спасены.
откладывайте потихоньку
щаз такая акустика! такой свет! На концерте Бутусова два молодых парня, сидевшие на 4 ряду, у Иллар за спиной, выдающимся образом весь концерт подпевали - слова все знали и ритм держали.
Сценическое оформление выше похвал.
Садитесь, пожалуйста, в это мягкое кожанное кресло, в котором тонешь чуть не с головой. Я подброшу в камин угля, вы закурите эту сигару. Недурной «Боливар», неправда ли? Я люблю, когда в полумраке кабинета, как тигровый глаз, светится огонёк сигары. Ну, наполним ещё раз наши рюмки тёмно-золотистым хересом — на бутылочке-то пыли сколько наросло — вековая пыль, благородная,— а теперь слушайте…
Однажды в кинематографе я видел удивительную картину:
Море. Берег. Высокая этакая отвесная скала, саженей в десять. Вдруг у скалы закипела вода, вынырнула человеческая голова, и вот человек, как гигантский, оттолкнувшийся от земли мяч, взлетает на десять саженей кверху, стал на площадку скалы — совершенно сухой и сотворил крестное знамение так: сначала пальцы его коснулись левого плеча, потом правого, потом груди, наконец, лба.
Он быстро оделся и пошёл прочь от моря, задом наперёд, пятясь, как рак. Взмахнул рукой, и окурок папиросы, валявшийся на дороге, подскочил и влез ему в пальцы. Человек стал курить, втягивая в себя дым, рождающийся в воздухе. По мере курения папироса делалась всё больше и больше и, наконец, стала совсем свежей, только что закуренной. Человек приложил к ней спичку, вскочившую ему в руку с земли, вынул коробку спичек, чиркнул загоревшуюся спичку о коробок, отчего спичка погасла, вложил спичку в коробочку; папиросу, торчащую во рту, сунул обратно в портсигар, нагнулся — и плевок с земли вскочил ему прямо в рот. И пошёл он дальше также задом наперёд, пятясь, как рак. Дома сел перед пустой тарелкой и стаканом, вылил изо рта в стакан несколько глотков красного вина и принялся вилкой таскать изо рта куски цыплёнка, кладя их обратно на тарелку, где они под ножом срастались в одно целое. Когда цыплёнок вышел целиком из его горла, подошёл лакей и, взяв тарелку, понёс этого цыплёнка на кухню — жарить… Повар положил его на сковородку, потом снял, сырого, утыкал перьями, поводил ножом по его горлу, отчего цыплёнок ожил и потом весело побежал по двору.
Неправда ли, вам понятно, в чём тут дело: это обыкновенная фильма, изображающая обыкновенные человеческие поступки, но пущенные в обратную сторону.
Ах, если бы наша жизнь была похожа на послушную кинематографическую ленту!..
Повернул ручку назад — и пошло-поехало…
Передо мной — бумага, покрытая ровными строками этого фельетона. Вдруг — перо пошло в обратную сторону,— будто соскабливая написанное, и когда передо мной — чистая бумага, я беру шляпу, палку и, пятясь, выхожу на улицу…
Шуршит лента, разматываясь в обратную сторону. Вот сентябрь позапрошлого года. Я сажусь в вагон, поезд даёт задний ход и мчится в Петербург.
В Петербурге чудеса: с Невского уходят, забирая свои товары,— селёдочницы, огуречницы, яблочницы и невоюющие солдаты, торгующие папиросами… Большевистские декреты, как шелуха, облетают со стен, и снова стены домов чисты и нарядны. Вот во весь опор примчался на автомобиле задним ходом Александр Фёдорович Керенский. Вернулся?!
Крути, Митька, живей!
Въехал он в Зимний дворец, а там, глядишь, всё новое и новое мелькание ленты: Ленин и Троцкий с компанией вышли, пятясь, из особняка Кшесинской, поехали задом наперёд на вокзал, сели в распломбированный вагон, тут же его запломбировали, и — укатила вся компания задним ходом в Германию.
А вот совсем приятное зрелище: Керенский задом наперёд вылетает из Зимнего дворца — давно пора,— вскакивает на стол и напыщенно говорит рабочим: «Товарищи! Если я вас покину — вы можете убить меня своими руками! До самой смерти я с вами».
Соврал, каналья. Как иногда полезно пустить ленту в обратную сторону!
Быстро промелькнула февральская революция. Забавно видеть, как пулемётные пули вылетали из тел лежащих людей, как влетали они обратно в дуло пулемётов, как вскакивали мёртвые и бежали задом наперёд, размахивая руками.
Крути, Митька, крути!
Вылетел из царского дворца Распутин и покатил к себе в Тюмень. Лента-то ведь обратная.
Жизнь всё дешевле и дешевле… На рынках масса хлеба, мяса и всякого съестного дрязгу.
А вот и ужасная война тает, как кусок снега на раскалённой плите; мёртвые встают из земли и мирно уносятся на носилках обратно в свои части. Мобилизация быстро превращается в демобилизацию, и вот уже Вильгельм Гогенцоллерн стоит на балконе перед своим народом, но его ужасные слова, слова паука-кровопийцы об объявлении войны, не вылетают из уст, а, наоборот, глотает он их, ловя губами в воздухе. Ах, чтоб ты ими подавился!..
Митька, крути, крути, голубчик!
Быстро мелькают поочередно четвёртая Дума, третья, вторая, первая, и вот уже на экране чётко вырисовываются жуткие подробности октябрьских погромов.
Но, однако, тут это не страшно. Громилы выдёргивают свои ножи из груди убитых, те шевелятся, встают и убегают, летающий в воздухе пух аккуратно сам слетается в еврейские перины, и всё принимает прежний вид.
А что это за ликующая толпа, что за тысячи шапок, летящих кверху, что это за счастливые лица, по которым текут слёзы умиления?!.
Почему незнакомые люди целуются, чёрт возьми! Ах, это манифест 17 октября, данный Николаем II свободной России…
Да ведь это, кажется, был самый счастливый момент во всей нашей жизни!
Митька! замри!! Останови, чёрт, ленту, не крути дальше! Руки поломаю!..
Пусть замрёт. Пусть застынет.
— Газетчик! Сколько за газету? Пятачок?
— Извозчик! Полтинник на Конюшенную, к «Медведю». Пошёл живей, гривенник прибавлю. Здравствуйте! Дайте обед, рюмку коньяку и бутылку шампанского. Ну, как не выпить на радостях… С манифестом вас! Сколько с меня за всё? Четырнадцать с полтиной? А почему это у вас шампанское десять целковых за бутылку, когда в «Вене»— восемь? Разве можно так бессовестно грабить публику? Митька, не крути дальше! Замри. Хотя бы потому остановись, что мы себя видим на пятнадцать лет моложе, почти юношами. Ах, сколько было надежд, и как мы любили, и как нас любили…
Отчего же вы не пьёте ваш херес! Камин погас, и я не вижу в серой мгле — почему так странно трясутся ваши плечи: смеётесь вы или плачете?
Почему мы цепенеем от страха при опасности и ничего не можем сделать? В сложной и опасной ситуации человек начинает паниковать. Мозг оказывается перегружен эмоциями и не дает ему адекватно реагировать. В результате человек начинает думать о том, что случится, но ничего не предпринимает. Он ждет, что все разрешится само собой, а опасность минует. Такой способ защиты часто используют некоторые животные. Они цепенеют, перестают дышать и прикидываются мертвыми. Это их естественный способ защиты. Но для человека, данный способ защиты, в большинстве случаев, нежелателен. Оцепенение приносит максимальный вред и урон.
Художник Пьер Душ заканчивал натюрморт-цветы в аптечной склянке и
баклажаны на блюде,- когда в мастерскую вошел писатель Поль-Эмиль Глэз.
Несколько минут Глэз смотрел, как работает его друг, затем решительно
произнес:
- Нет!
Оторвавшись от баклажанов, художник удивленно поднял голову.
- Нет,-повторил Глэз.-Нет! Так ты никогда не добьешься успеха.
Мастерство у тебя есть, и талант, и честность. Но искусство твое слишком
обыденно, старина. Оно не кричит, не лезет в глаза. В Салоне, где выставлено
пять тысяч картин, твои картины не привлекут сонного посетителя... Нет, Пьер
Душ, успеха тебе не добиться. А жаль.
- Но почему?-вздохнул честный малый.-Я пишу то, что вижу. Стараюсь
выразить то, что чувствую.
- Разве в этом дело, мой бедный друг? Тебе же надо кормить жену и троих
детей. Каждому из них требуется по три тысячи калорий в день. А картин куда
больше, чем покупателей, и глупцов гораздо больше, чем знатоков. Скажи мне,
Пьер Душ, каким способом ты полагаешь выбиться из толпы безвестных
неудачников?
- Трудом,-отвечал Пьер Душ,-правдивостью моего искусства.
- Все это несерьезно. Есть только одно средство вывести из спячки
тупиц: решиться на какую-нибудь дикую выходку! Объяви всем, что ты
отправляешься писать картины на Северный полюс. Или нацепи на себя костюм
египетского фараона. А еще лучше-создай какую-нибудь новую школу! Смешай в
одну кучу всякие ученые слова, ну, скажем,-экстериоризация, динамизм,
подсознание, беспредметность-и составь манифест1. Отрицай движение или,
наоборот, покой; белое или
(93) черное; круг или квадрат-это совершенно все равно? Придумай
какую-нибудь "неогомерическую" живопись, признающую только красные и желтые
тона, "цилиндрическую" или "октаэдрическую", "четырехмерную", какую
угодно!..
В эту самую минуту нежный аромат духов возвестил о появлении пани
Косневской. Это была обольстительная полька, чьи синие глаза волновали
сердце Пьера Душа. Она выписывала дорогие журналы, публиковавшие роскошные
репродукции шедевров, выполненных трехгодовалыми младенцами. Ни разу не
встретив в этих журналах фамилии честного Душа, она стала презирать его
искусство. Устроившись на тахте, она мельком взглянула на стоявшее перед ней
начатое полотно и с досадой тряхнула золотистыми кудрями.
- Вчера я была на выставке негритянского искусства Золотого века! -
сообщила она своим певучим голосом, раскатывая звонкое "р".-Сколько
экспрессии в нем! Какой полет! Какая сила!
Пьер Душ показал ей свою новую работу-портрет, который он считал
удачным.
- Очень мило,-сказала она нехотя. И ушла... благоухающая, звонкая,
певучая и разочарованная.
Швырнув палитру в угол, Пьер Душ рухнул на тахту.
- Пойду служить в страховую кассу, в банк, в полицию, куда
угодно!-заявил он.-Быть художником- последнее дело! Одни лишь пройдохи умеют
завоевать признание зевак! А критики, вместо того чтобы поддержать настоящих
мастеров, потворствуют невеждам!;
С меня хватит, я сдаюсь.
Выслушав эту тираду, Поль-Эмиль закурил и стал о чем-то размышлять.
- Сумеешь ли ты,-спросил он наконец,-со всей торжественностью объявить
Косневской и еще кое-кому, что последние десять лет ты неустанно
разрабатывал новую творческую манеру?
- Я разрабатывал?
- Выслушай меня... Я сочиню две-три хитроумные статьи, в которых сообщу
нашей "элите", будто ты намерен основать "идео-аналитическую" школу
живописи. До тебя портретисты по своему невежеству упорно изучали
человеческое лицо. Чепуха все это! Истинную сущность человека составляют те
образы и представления,
(94) которые он пробуждает в нас. Вот тебе портрет полковника: голубой
с золотом фон, на нем - пять огромных галунов, в одном углу картины - конь,
в другом - кресты. Портрет промышленника - это фабричная труба и сжатый
кулак на столе. Понимаешь теперь, Пьер Душ, что ты подарил миру? Возьмешься
ли ты написать за месяц двадцать "идео-аналитических" портретов? Художник
грустно улыбнулся.
- За один час,-ответил он.-Печально лишь то, Глэз, что, будь на моем
месте кто-нибудь другой, затея, возможно, удалась бы, а так...
- Что ж, попробуем!
.- Не мастер я болтать!
-- Вот что, старина, всякий раз, как тебя попросят что-либо объяснить,
ты, не торопясь, молча зажги свою трубку, выпусти облако дыма в лицо
любопытному и произнеси эти вот простые слова: "А видели вы когда-нибудь,
как течет река?"
- А что это должно означать?
- Ровным счетом ничего,- сказал Глэз.- Именно поэтому твой ответ
покажется всем необычайно значительным. А уж после того, как они сами
изучат, истолкуют и превознесут тебя на все лады, мы расскажем им про нашу
проделку и позабавимся их смущением.
Прошло два месяца. Выставка картин Душа вылилась в настоящий триумф.
Обворожительная, благоухающая, певуче раскатывающая звонкое "р" пани
Кос-невская не отходила от своего нового кумира.
- Ах,- повторяла она,- сколько экспрессии в ваших работах! Какой полет!
Какая сила! Но скажите, дорогой друг, как вы пришли к этим поразительным
обобщениям?
Художник помолчал, не торопясь закурил трубку, выдохнул густое облако
дыма и произнес:
- А видели вы когда-нибудь, мадам, как течет река? Губы прекрасной
польки затрепетали, суля ему певучее раскатистое счастье.
Группа посетителей обступила молодого блистательного Струнского в
пальто с кроличьим воротником.
- Потрясающе! - горячо говорил он.- Потрясающе! Но скажите мне, Душ,
откуда на вас снизошло откровение? Не из моих ли статей?
(95)
Пьер Душ на. этот раз особенно долго молчал, затем, выпустив в лицо
Струнскому громадное облако дыма, величественно произнес:
- А видели вы, дорогой мой, как течет река?
- Великолепно сказано! Великолепно! В эту самую минуту известный
торговец картинами, завершив осмотр мастерской, ухватил художника за рукав и
оттащил в угол.
- Душ, приятель, а ведь вы ловкач! - сказал он.- На этом можно сделать
карьеру. Беру вашу продукцию. Только не вздумайте менять свою манеру, пока я
вам не скажу, и я обещаю покупать у вас пятьдесят картин в год... По рукам?
Не отвечая, Душ с загадочным видом продолжал курить. Постепенно
мастерская пустела. Наконец Поль-Эмиль Глэз закрыл дверь за последним
посетителем. С лестницы доносился, понемногу отдаляясь, восхищенный гул.
Оставшись наедине с художником, писатель с веселым видом засунул руки в
карманы.
- Ну как, старина,- проговорил он,- ловко мы их провели? Слыхал, что
говорил этот молокосос с кроличьим воротником? А прекрасная полька? А три
смазливые барышни, которые только и повторяли: "Как это ново! Как свежо!"
Ах, Пьер Душ, я знал, что глупости человеческой нет предела, но то, что я
видел сегодня, превзошло все мои ожидания.
Его охватил приступ неукротимого смеха. Художник нахмурил брови и,
видя, что его друг корчится от хохота, неожиданно выпалил:
- Болван!
- Я - болван? - разозлившись, крикнул писатель.-? Да сегодня мне
удалась самая замечательная проделка со времен Биксиу!
Художник самодовольно оглядел все двадцать идео-аналитических
портретов.
- Да, Глэз, ты и правда болван,- с искренней убежденностью произнес
он.- В этой манере что-то есть... Писатель оторопело уставился на своего
друга.
- Вот так номер!-завопил он.-Душ, вспомни! Кто подсказал тебе эту новую
манеру?
Пьер Душ помолчал немного, затем, выпустив из своей трубки густое
облако дыма, сказал:
- А видел ли ты когда-нибудь, как течет река?
В общем-то, о коронавирусе уже точно известно следующее:
1. Из дома выходить нельзя, но если нужно, то можно.
2. Маски вообще не помогают, но их обязательно носить.
3. Магазины закрыты, но их открывают если нужно.
4. В больницы бесполезно с этим идти, но идти обязательно.
5. Этот вирус смертельный, но в принципе не страшный.
6. Перчатки не помогут, но они нужны.
7. Все остаются дома, но все гуляют.
8. Еды в супермаркетах полно, но её кому-то не хватает.
9. Вирус на детей не действует, но дети в зоне опасности.
10. Оборудования не хватает, но оборудования достаточно.
11. Есть много симптомов того, что ты болеешь, но можно переболеть без симптомов.
12. Чтоб не болеть, нужно тренироваться, но в спортзалы и на пробежки нельзя.
13. Лучше всего гулять на воздухе, но на воздух, особенно в парки, нельзя.
14. Полные в зоне риска, но лучше сидеть дома и жрать, чем гулять на воздухе.
15. К пожилым людям нельзя приходить, но можно приносить продукты и лекарства.
16. Больным коронавирусом нельзя выходить, но можно ходить в аптеку и магазин - разъяснил кабинет министров.
17. Самим ходить к пожилым родственникам нельзя, зато можно заказывать им доставку, разносчики которой без масок и перчаток контактируют в день с сотней человек.
18. Каждый разжигающий панику начинает свое сообщение словами «не хочу разжигать панику, но».
19. Штрафы никак законно не обоснованы, но их выписывают.
20. Штрафы придуманы для нарушающих карантин, но можно штрафовать и тех, кто просто один вышел в парк.
21. Обещано пособие для безработных в размере 19500 рублей, но биржи труда отказывают в регистрации.
22. Чрезвычайное положение не объявлено, но власти ведут себя так, будто оно есть.
23. Домашнего ареста нет, но выходить никому нельзя.
24. На своей машине передвигаться можно, но ее увезут на штрафстоянку.
25. Вам с пожилой мамой и бабушкой встречаться нельзя, а постороннему узбеку-таксисту можно.
26. Персональные данные охраняются законом, но вы должны сдать их по первому свистку программе слежки, которая хранит их в открытом виде и никак не защищена.
27. Болеют только азиаты, но умерло больше всего европейцев.
28. Вирус живёт на разных поверхностях два часа, нет, четыре, нет, шесть, нет, семнадцать дней. Но ему нужна влажная среда. А, нет, уже не нужна.
29. Без масок и перчаток ходить нельзя, но в продаже их нет.
30. Все знают, что карантин был введён, чтобы избежать коллапса в больницах - но коллапс всей страны это о'кей.
Всем нам в детстве говорили "Шапку забыл(а)! Уши отмёрзнут!" и заботливо водружали на недовольные головы шерстяные изделия. Но отойдя подальше от дома, можно было с чувством собственного достоинства и озорного бунтарства снять её и торжественно сунуть в рюкзак, дальше шагая с гордо поднятой головой победителя.
Я тоже так делала, но снимала я её так, что бы мама из окна это видела. И под грозящий мне со 2го этажа кулак удалялась. Но вот когда я отходила из её поля зрения, шапку я возвращала на голову, ибо бунтарство - бунтарством, а ушки все таки мёрзнут.)
в Исландии население меньше, чем в Воронеже
https://expert.ru/2020/03/26/testirovanie/
выводы можно сделать
Хи-хи-хи да ха-ха-ха - зарыдали дети,
Песня эта так плоха - лучше всех на свете.
Хи-хи-хи, ха-ха-ха, лучше всех на свете.
....
древний Баян, но вдруг
ктоКонстан не виделЯ как раз в молодости на танцах всякую попсу играл(бас гитара) и пел, каюсь.
песнь дня
На данный момент режим самоизоляции введен в следующих регионах:
1 Москва,
2 Московская область,
3 Санкт-Петербург,
4 Адыгея,
5 Архангельская область,
6 Белгородская область,
7 Вологодская область,
8 Волгоградская область,
9 Иркутская область,
10 Калининградская область,
11 Курская область,
12 Липецкая область,
13 Марий Эл,
14 Мурманская область,
15 Нижегородская область,
16 Новгородская область,
17 Республика Коми,
18 Рязанская область,
19 Татарстан,
20 Саратовская область,
21 Свердловская область,
22 Ульяновская область,
23 Чечня,
24 Чувашия,
25 Якутия,
26 Ростовская область,
27 Калужская область.
Покидать квартиру разрешается только в следующих случаях:
— необходимость обращения за неотложной медицинской помощью,
— при наличии прямой угрозы жизни и здоровью,
— для поездок на работу (если сотрудника не освободили от служебных обязанностей),
— для совершения покупок в ближайшем магазине или аптеке,
— для выноса мусора,
— для выгула домашних животных на расстоянии, не превышающем сто метров от места проживания.
Дино Буццати "Влияние звёзд"
Направляясь за границу через Милан и узнав, что в воскресенье я собираюсь в Масту, чтобы посоветоваться насчет одной картины с известным коллекционером Фоссомброни, мой друг Густаво Чериелло уговорил меня взять ключ от его квартиры, где я уже бывал у него в гостях, и переночевать там.
В Масту я всегда езжу с удовольствием. Не только потому, что город этот необыкновенно красив; сами люди там такие приятные и сердечные, каких я нигде больше не встречал.
Прилетел я туда в субботу вечером. Дома у Чериелло царил полнейший порядок. Это был так называемый суператтик (квартира с обширным балконом под самой крышей дома) в новом квартале, выросшем на невысоком холме вдали от центра; оттуда можно было любоваться панорамой всего раскинувшегося внизу города.
Перед тем как лечь в постель, я от нечего делать полистал в кабинете Чериелло пару старинных книг по астрологии. Как известно, Маста — общепризнанная столица звездочетов: нигде не занимаются астрологией так серьезно и увлеченно, как здесь.
Город славится своей Высшей школой астрологических наук — настоящим университетом, в котором обучаются две тысячи студентов, приезжающих сюда из разных уголков мира.
Чериелло — страстный астролог-любитель (по профессии он музыкант) — не один долгий вечер провел в тщетных попытках растолковать мне, закоренелому скептику, какие удивительные — пусть даже чисто теоретические — возможности заглядывать в будущее и предсказывать судьбу отдельных людей дает нам изучение звезд и их перемещений на небосклоне.
На огромном столе в кабинете громоздились собранные за последние месяцы номера «Монитора судеб» — местной ежедневной газеты, занимающейся исключительно вопросами астрологии. Почти все двенадцать страниц большого формата этой газеты посвящены подробнейшим гороскопам — как индивидуального, так и общего характера.
К примеру, в ней имеются разделы политических и деловых прогнозов, медицинских советов, ну и, конечно же, персональные гороскопы, составляемые с учетом года рождения, профессии, пола и даже цвета волос заинтересованного лица.
Листая эти страницы, я обратил внимание на то, что диагнозы и прогнозы здесь формулируют исходя не только, как это принято в других местах, из положения небесных тел нашей солнечной системы, но и с учетом влияния таких далеких звезд, которые непосвященным даже неизвестны.
В последних номерах газеты я поискал гороскопы, имеющие какое-либо отношение ко мне, но их не было. Все предсказания предназначались только для жителей Масты и ее окрестностей. Делать изыскания для жителей других городов было бы, конечно, слишком сложно и в техническом отношении невыгодно.
Погода стояла очень жаркая, но, несмотря на это, спалось мне прекрасно. Я проснулся от солнечного света, пробивавшегося в комнату сквозь опущенные жалюзи. Проходя по коридору в ванную комнату, я заметил на полу что-то белое. Это был воскресный выпуск «Монитора» с цветной вкладкой: рано утром почтальон просунул его под входную дверь.
Подняв газету, я пробежал ее глазами. Как обычно, через всю страницу был дан крупным шрифтом заголовок, я бы сказал, синтезирующий обстановку на сегодня:
С УТРА ВОЗМОЖНЫ ДОСАДНЫЕ НЕДОРАЗУМЕНИЯ, ВЕРОЯТНЫ ОГОРЧИТЕЛЬНЫЕ ИЛИ ДАЖЕ ПРИСКОРБНЫЕ ПРОИСШЕСТВИЯ
(Как правило, неблагоприятные прорицания преподносились «Монитором» в гипотетической форме).
Была в заголовке еще и третья строка, набранная не столь броско:
НЕОЖИДАННО ВСЕ ПЕРЕМЕНИТСЯ К ЛУЧШЕМУ
Далее следовала редакционная статья, призывавшая к разумной осторожности всех, кто отправился на воскресный отдых, — водителей автомашин, охотников, альпинистов и особенно купальщиков. Призывы эти были явно запоздалыми, так как большинство горожан потянулось к холмам, в горы, на озера и к морю с самого раннего утра, то есть еще до того, как вышла газета. Чериелло, между прочим, мне уже объяснял, что точные гороскопы на один день можно составлять лишь на основании наблюдений за звездами накануне ночью; ну да, движение небесных тел можно, разумеется, рассчитать и заранее, но ведь количество звезд, с которыми пришлось бы иметь дело, так велико, что всякий раз на это уходили бы годы труда.
На пятой странице, после «индивидуальных» гороскопов, печатался даже список тех жителей Масты, для которых негативное влияние звезд нынешним утром было чревато особой опасностью. Я сначала даже испугался, увидев в нем и фамилию Чериелло. Хорошо, что сам он в этот день находился очень далеко от дома и, таким образом, был практически «вне досягаемости».
Говоря по правде, я совершенно не верил в астрологию. Но в жизни случается всякое. Поэтому я решил, хотя бы ближайшие несколько часов, быть особенно осторожным в своих поступках, тем более что, находясь в Масте, я как бы тоже оказывался в поле действия этих неблагоприятных «астральных сил». А вдруг астрологи из «Монитора» хоть в чем-то окажутся правы?
В доме Чериелло, человека педантичного, все прекрасно отлажено. Однако, войдя в ванную, я сразу заметил, что раковина засорена и вода плохо стекает.
Вот почему, умывшись, я постарался получше завернуть оба крана. При этом я, наверно, слишком налег на правый. Не знаю. В общем, трах — и вентиль стал проворачиваться вхолостую, а вода забила мощной струей.
Вот напасть! Через несколько мгновений вода, заполнив раковину, польется через край. К счастью, в ванной было окно. Я бросился в кухню — взять какую-нибудь посудину, чтобы вычерпывать воду и выливать ее за окошко.
Возвращаясь в ванную, я поскользнулся на «Мониторе», который, вероятно, сам бросил на пол, и, растянувшись во весь рост, пребольно подвернул руку. Потом, чертыхаясь, стал выливать за окно все прибывавшую воду. Но что давала эта бессмысленная работа? Не мог же я продержаться таким образом до следующего утра, когда явится прислуга: сегодня у нее выходной.
Кого-нибудь позвать? Но кого? Портье в доме не было. Очевидно, лучше обратиться к соседям и узнать, где можно поскорее найти водопроводчика. Но ведь воскресенье, какой уж тут водопроводчик!
Я подумал о роскошных старинных коврах в кабинете и гостиной: Чериелло так дорожит ими, а они скоро у меня поплывут; подумал о том, какой ущерб будет причинен нижним квартирам, куда вода тоже, конечно, протечет. Оставалось только звонить пожарникам. Но какой номер у пожарной команды? Перестав сражаться с водой, я бросился в прихожую, к телефону. Но телефонной книги возле него не оказалось. Я стал поспешно выдвигать все ближние ящики. Ничего не было и там. Куда аккуратист Чериелло мог запихнуть эту треклятую книгу? Невозможно же, да и неудобно, перерывать все ящики в доме.
Я бросился в комнату и натянул на себя минимум вещей, позволявших считать себя одетым. Уже выбежав на площадку, чтобы спросить у кого-нибудь из соседей номер телефона пожарной команды, я вспомнил, что не взял ключей от квартиры. И в этот момент от резкого порыва ветра дверь захлопнулась. Я остался снаружи.
Несчастья сыпались одно за другим. Чуть не плача и проклиная все на свете, я позвонил в дверь напротив. Раз, другой, третий: никого. (Между тем из квартиры Чериелло до меня уже доносился плеск воды, переливающейся через край раковины).
Я спустился на один этаж и позвонил к нижним соседям. Открывшая дверь милая старушка, увидев меня, испугалась. Не без труда мне удалось успокоить ее и объяснить, в чем дело.
— Телефонная книга вот там, в шкафу, — сказала она, — но только телефон у нас сегодня с утра не работает.
— Как это — не работает?
— Да уж не знаю, — ответила она, теперь уже приветливо улыбаясь, — но во всем доме телефоны отключены.
— А где здесь ближайший автомат?
— Не могу сказать, синьор. Я всегда пользуюсь только своим телефоном!
— Может, здесь есть поблизости какой-нибудь бар?
— Должно быть, есть, должно быть…
Я выскочил из дома под палящее солнце. Улицы были пустынны, казалось, все люди покинули этот район. По обеим сторонам у тротуаров рядами стояли машины, но нигде не видно было ни души.
В этом проклятом квартале попадались только жилые дома, никаких тебе магазинов, лавчонок. До ближайшего бара пришлось пробежать с полкилометра. Был ли там телефон? Был. И работал? Разумеется, работал. И телефонная книга оказалась на месте? Да, оказалась.
На другом конце провода дежурный пожарной части, узнав о моей беде, хохотнул и с философским спокойствием заметил:
— Ну, дорогой синьор, испорченный кран сегодня — сущий пустяк. У нас с самого рассвета сплошные вызовы. Все команды на выезде.
— Что же мне теперь делать?
— Я запишу вызов, синьор, как только появится возможность, мы займемся вами.
Сколько бед натворил за это время мой потоп? Прекрасный многоквартирный дом рисовался в моей фантазии этаким фонтаном Треви, извергающим свои струи под аккомпанемент хора разъяренных жильцов.
Я спросила у хозяина бара, не знает ли он какого-нибудь водопроводчика.
— Ну как же, — ответил он. — Мой дядя отличный мастер.
— А вы не могли бы его вызвать?
— Да я не знаю, когда он вернется. Уехал сегодня порыбачить.
Впрочем, что тут мог поделать один водопроводчик без слесаря: ведь надо было еще и дверь взломать. Кроме Чериелло, я знал в этом городе — да и то заочно — лишь знаменитого Фоссомброни. Но и его, конечно же, не оказалось дома: прождав меня до одиннадцати, он куда-то ушел и, когда вернется, не сказал.
Сердце готово было выскочить у меня из груди, когда я метался по улицам от дома к дому, упрашивая, умоляя. Люди выражали мне свое сочувствие, сокрушались вместе со мной, но ведь было воскресенье. Все водопроводчики куда-то укатили, все слесари отправились на загородную прогулку.
Внезапно солнце померкло. Тучи, как это бывает только летом, очень быстро затянули небо. Я взглянул на часы. Оказывается, я пробегал как сумасшедший около трех часов — сейчас уже половина второго. За это время квартира Чериелло, не говоря уже о тех, что находились под ней, превратилась, наверно, в Ниагарский водопад.
Но тут Ниагарский водопад обрушился с неба. Ливень хлестал так, что улицы в мгновение ока опустели. Попробуйте в такой ситуации отыскать такси! Глупо было бы даже надеяться. Из последних сил шлепал я по огромным лужам. «Пожарники за это время, — думал я, — уже наверняка прибыли к дому Чериелло, а мне и подавно следовало быть на месте».
Но когда я, вымокший с головы до ног и едва живой от усталости и злости, добрался до дома, никаких красных машин я там не увидел. Ураган пронесся, небо начало очищаться от туч. Я посмотрел наверх, отыскивая глазами следы потопа. Но все выглядело нормально.
— Дино, что ты здесь делаешь в таком виде? Что стряслось?
Я обернулся.
НЕОЖИДАННО ВСЕ ПЕРЕМЕНИТСЯ К ЛУЧШЕМУ
Так, кажется, было написано в «Мониторе»?
Чериелло собственной персоной выходил из такси. Зная, что я в Масте, он поторопился с возвращением, чтобы побыть немного со мной.
Запинаясь, бормоча что-то нечленораздельное, я объяснил, какая беда приключилась по моей вине. Но он почему-то не рассердился, наоборот, даже рассмеялся.
— Пошли посмотрим, может, катастрофа не так уж страшна.
Мы вышли из лифта. Как ни странно, на лестничной площадке было сухо (но из квартиры все-таки явственно доносилось журчание воды).
Сухо было и в гостиной, и в кабинете. Мы вошли в ванную. Вода, переливаясь через край раковины, текла себе по кафельным плиткам и с бульканьем уходила вниз через медную решетку, специально вделанную в пол предусмотрительным Чериелло. А я этой решетки в волнении не заметил.
Промок только воскресный номер «Монитора», валявшийся на полу и смятый так, что из зловещего заголовка можно было разобрать лишь отдельные буквы:
А ВЫ НЕ
ВЕР ИЛИ.
А как стану я немилой,
Удалюсь я прочь.
И скатившись по перилам,
И скатившись по перилам,
Упаду я в ночь, упаду я в ночь.
Прочь!
https://imgur.com/fMvANvb
Изголодавшиеся по футболу болельщики открыли для себя чемпионат Белоруссии
Скромный по европейским меркам чемпионат Белоруссии по футболу неожиданно привлек к себе внимание болельщиков всего мира. Первенство Белоруссии - единственный действующий турнир УЕФА в данный момент, другие национальные первенства ушли на паузу из-за коронавируса.
Испанская газета Marca посвятила этому турниру свою первую полосу, объяснив читателям, что фанатам измеряют температуру при входе на стадион, а президент страны Александр Лукашенко считает происходящее вокруг коронавируса психозом. Он предлагает для борьбы с пандемией пить водку и работать в поле на тракторе.
Особое внимание англоязычных поклонников спорта привлекли белорусские клубы "Слуцк" и "Динамо-Брест". Всему виной неоднозначная транскрипция. "Slut" переводится с английского как "Шлюха", а "Dynamo-Brest" звучит как "Динамо-Грудь".
За океаном у обеих команд стали появляться многочисленные фан-клубы.
В китайском городе Ухане, который стал эпицентром распространения коронавируса, кошка по кличке Ле Ле 40 дней жила одна в квартире и родила пятерых котят.
Всех членов семьи, где жила Ле Ле, госпитализировали с коронавирусом в больницу и беременная кошка осталась на долгие недели одна. Это произошло еще в январе.
Из-за того, что помещение было заражено вирусом, хозяин не стал обращаться в фирмы, занимающиеся уходом за домашними животными в отсутствии владельцев.
Хозяин оставил для Ле Ле два открытых мешка корма, а воду, как он и надеялся, кошка пила из аквариума с рыбками. Рыбок кошка в итоге всех съела, за 40 дней потеряв половину своего веса.
песнь дня
Ухань провожает врачей после снятия карантина
....шёл шестой день
я худею, дорогая редакция
Венесуэльский флот потерял патрульный корабль при перехвате круизного лайнера
В ответ на:
Провалом закончилась операция венесуэльского патрульного корабля "Наигуата" по принуждению португальского круизного лайнера "Резолют" проследовать в порт Пуэрто-Морено на острове Маргарита (около 40 км к северу от побережья Венесуэлы). После попыток протаранить гражданское судно "Наигуата" получил пробоину ниже ватерлинии и затонул.
Инцидент произошел еще 30 марта примерно в 20 км от острова Ла-Тортуга, расположенного в территориальных водах Венесуэлы. "Наигуата" обнаружил лайнер "Резолют", который дрейфовал, пока команда ремонтировала один из двух двигателей. На борту пассажиров не было, судно совершало переход из Буэнос-Айреса на Кюрасао.
Командир венесуэльского корабля приказал капитану лайнера направляться в порт Пуэрто-Морено для дальнейшего разбирательства. Поскольку следование этому приказу привело бы к значительному отклонению от маршрута, капитан "Резолюта" решил сначала связаться с офисом компании-владельца, чтобы принять окончательное решение.
Пока капитан лайнера советовался с руководством, командир "Наигуата" перешел к активным действиям: по информации португальской стороны, патрульный корабль произвел предупредительный выстрел, после чего принялся таранить "Резолют" вдоль правого борта, принуждая следовать на остров Маргарита. Однако после столкновения с носовым бульбом лайнера "Наигуата" получил пробоину ниже ватерлинии, в то время как пассажирское судно обошлось без повреждений.
О том, что происходило после этого, стороны разошлись во мнении. Правительство Венесуэлы обвинило команду лайнера "Резолют" в незаконном уходе с места аварии. "Они действовали трусливо и преступно, поскольку не помогли экипажу нашего корабля, что нарушает международные правила, регулирующие спасение жизни на море", – говорится в заявлении Каракаса.
Португальские собственники лайнера утверждает, что судно еще в течение часа после инцидента оставалось на месте, поддерживая связь со спасательными службами, и только после их разрешения отправилось по своему маршруту.
В конечном итоге, патрульный корабль "Наигуата" затонул, но все 44 члена экипажа были благополучно спасены.
"Наигуата" – один из трех патрульных кораблей класса BVL (Buque de Vigilancia de Litoral), построенных для Венесуэлы испанской компанией Navantia на базе проекта Avante 1400. Его ввели в строй в 2011 году.
https://www.popularmechanics.com/military/navy-ships/a32021287/venezuela...
На Пикник опять хочу!!
Только денех нет, и приедут они к нам в феврале.
откладывайте потихоньку
щаз такая акустика! такой свет! На концерте Бутусова два молодых парня, сидевшие на 4 ряду, у Иллар за спиной, выдающимся образом весь концерт подпевали - слова все знали и ритм держали.
Сценическое оформление выше похвал.
Доброе утро
Вывод такой: надо перестать придумывать себе смерть
мелодия дня
Отдохнём от жизни.
Помечтаем. Хотите?
Садитесь, пожалуйста, в это мягкое кожанное кресло, в котором тонешь чуть не с головой. Я подброшу в камин угля, вы закурите эту сигару. Недурной «Боливар», неправда ли? Я люблю, когда в полумраке кабинета, как тигровый глаз, светится огонёк сигары. Ну, наполним ещё раз наши рюмки тёмно-золотистым хересом — на бутылочке-то пыли сколько наросло — вековая пыль, благородная,— а теперь слушайте…
Однажды в кинематографе я видел удивительную картину:
Море. Берег. Высокая этакая отвесная скала, саженей в десять. Вдруг у скалы закипела вода, вынырнула человеческая голова, и вот человек, как гигантский, оттолкнувшийся от земли мяч, взлетает на десять саженей кверху, стал на площадку скалы — совершенно сухой и сотворил крестное знамение так: сначала пальцы его коснулись левого плеча, потом правого, потом груди, наконец, лба.
Он быстро оделся и пошёл прочь от моря, задом наперёд, пятясь, как рак. Взмахнул рукой, и окурок папиросы, валявшийся на дороге, подскочил и влез ему в пальцы. Человек стал курить, втягивая в себя дым, рождающийся в воздухе. По мере курения папироса делалась всё больше и больше и, наконец, стала совсем свежей, только что закуренной. Человек приложил к ней спичку, вскочившую ему в руку с земли, вынул коробку спичек, чиркнул загоревшуюся спичку о коробок, отчего спичка погасла, вложил спичку в коробочку; папиросу, торчащую во рту, сунул обратно в портсигар, нагнулся — и плевок с земли вскочил ему прямо в рот. И пошёл он дальше также задом наперёд, пятясь, как рак. Дома сел перед пустой тарелкой и стаканом, вылил изо рта в стакан несколько глотков красного вина и принялся вилкой таскать изо рта куски цыплёнка, кладя их обратно на тарелку, где они под ножом срастались в одно целое. Когда цыплёнок вышел целиком из его горла, подошёл лакей и, взяв тарелку, понёс этого цыплёнка на кухню — жарить… Повар положил его на сковородку, потом снял, сырого, утыкал перьями, поводил ножом по его горлу, отчего цыплёнок ожил и потом весело побежал по двору.
Неправда ли, вам понятно, в чём тут дело: это обыкновенная фильма, изображающая обыкновенные человеческие поступки, но пущенные в обратную сторону.
Ах, если бы наша жизнь была похожа на послушную кинематографическую ленту!..
Повернул ручку назад — и пошло-поехало…
Передо мной — бумага, покрытая ровными строками этого фельетона. Вдруг — перо пошло в обратную сторону,— будто соскабливая написанное, и когда передо мной — чистая бумага, я беру шляпу, палку и, пятясь, выхожу на улицу…
Шуршит лента, разматываясь в обратную сторону. Вот сентябрь позапрошлого года. Я сажусь в вагон, поезд даёт задний ход и мчится в Петербург.
В Петербурге чудеса: с Невского уходят, забирая свои товары,— селёдочницы, огуречницы, яблочницы и невоюющие солдаты, торгующие папиросами… Большевистские декреты, как шелуха, облетают со стен, и снова стены домов чисты и нарядны. Вот во весь опор примчался на автомобиле задним ходом Александр Фёдорович Керенский. Вернулся?!
Крути, Митька, живей!
Въехал он в Зимний дворец, а там, глядишь, всё новое и новое мелькание ленты: Ленин и Троцкий с компанией вышли, пятясь, из особняка Кшесинской, поехали задом наперёд на вокзал, сели в распломбированный вагон, тут же его запломбировали, и — укатила вся компания задним ходом в Германию.
А вот совсем приятное зрелище: Керенский задом наперёд вылетает из Зимнего дворца — давно пора,— вскакивает на стол и напыщенно говорит рабочим: «Товарищи! Если я вас покину — вы можете убить меня своими руками! До самой смерти я с вами».
Соврал, каналья. Как иногда полезно пустить ленту в обратную сторону!
Быстро промелькнула февральская революция. Забавно видеть, как пулемётные пули вылетали из тел лежащих людей, как влетали они обратно в дуло пулемётов, как вскакивали мёртвые и бежали задом наперёд, размахивая руками.
Крути, Митька, крути!
Вылетел из царского дворца Распутин и покатил к себе в Тюмень. Лента-то ведь обратная.
Жизнь всё дешевле и дешевле… На рынках масса хлеба, мяса и всякого съестного дрязгу.
А вот и ужасная война тает, как кусок снега на раскалённой плите; мёртвые встают из земли и мирно уносятся на носилках обратно в свои части. Мобилизация быстро превращается в демобилизацию, и вот уже Вильгельм Гогенцоллерн стоит на балконе перед своим народом, но его ужасные слова, слова паука-кровопийцы об объявлении войны, не вылетают из уст, а, наоборот, глотает он их, ловя губами в воздухе. Ах, чтоб ты ими подавился!..
Митька, крути, крути, голубчик!
Быстро мелькают поочередно четвёртая Дума, третья, вторая, первая, и вот уже на экране чётко вырисовываются жуткие подробности октябрьских погромов.
Но, однако, тут это не страшно. Громилы выдёргивают свои ножи из груди убитых, те шевелятся, встают и убегают, летающий в воздухе пух аккуратно сам слетается в еврейские перины, и всё принимает прежний вид.
А что это за ликующая толпа, что за тысячи шапок, летящих кверху, что это за счастливые лица, по которым текут слёзы умиления?!.
Почему незнакомые люди целуются, чёрт возьми! Ах, это манифест 17 октября, данный Николаем II свободной России…
Да ведь это, кажется, был самый счастливый момент во всей нашей жизни!
Митька! замри!! Останови, чёрт, ленту, не крути дальше! Руки поломаю!..
Пусть замрёт. Пусть застынет.
— Газетчик! Сколько за газету? Пятачок?
— Извозчик! Полтинник на Конюшенную, к «Медведю». Пошёл живей, гривенник прибавлю. Здравствуйте! Дайте обед, рюмку коньяку и бутылку шампанского. Ну, как не выпить на радостях… С манифестом вас! Сколько с меня за всё? Четырнадцать с полтиной? А почему это у вас шампанское десять целковых за бутылку, когда в «Вене»— восемь? Разве можно так бессовестно грабить публику? Митька, не крути дальше! Замри. Хотя бы потому остановись, что мы себя видим на пятнадцать лет моложе, почти юношами. Ах, сколько было надежд, и как мы любили, и как нас любили…
Отчего же вы не пьёте ваш херес! Камин погас, и я не вижу в серой мгле — почему так странно трясутся ваши плечи: смеётесь вы или плачете?
"Нерабочий месяц" - компенсация тем, кто не доживет до пенсии - чтобы хоть одним глазком посмотрели, как это - изнывать от безделья и впроголодь.
Звучит счастье Иллар
Карантинное.
Почему мы цепенеем от страха при опасности и ничего не можем сделать? В сложной и опасной ситуации человек начинает паниковать. Мозг оказывается перегружен эмоциями и не дает ему адекватно реагировать. В результате человек начинает думать о том, что случится, но ничего не предпринимает. Он ждет, что все разрешится само собой, а опасность минует. Такой способ защиты часто используют некоторые животные. Они цепенеют, перестают дышать и прикидываются мертвыми. Это их естественный способ защиты. Но для человека, данный способ защиты, в большинстве случаев, нежелателен. Оцепенение приносит максимальный вред и урон.
Читать полностью: https://mensby.com/sport/fight/kak-ne-cepenet-ot-straha-i-ne-vpadat-v-st...
Художник Пьер Душ заканчивал натюрморт-цветы в аптечной склянке и
баклажаны на блюде,- когда в мастерскую вошел писатель Поль-Эмиль Глэз.
Несколько минут Глэз смотрел, как работает его друг, затем решительно
произнес:
- Нет!
Оторвавшись от баклажанов, художник удивленно поднял голову.
- Нет,-повторил Глэз.-Нет! Так ты никогда не добьешься успеха.
Мастерство у тебя есть, и талант, и честность. Но искусство твое слишком
обыденно, старина. Оно не кричит, не лезет в глаза. В Салоне, где выставлено
пять тысяч картин, твои картины не привлекут сонного посетителя... Нет, Пьер
Душ, успеха тебе не добиться. А жаль.
- Но почему?-вздохнул честный малый.-Я пишу то, что вижу. Стараюсь
выразить то, что чувствую.
- Разве в этом дело, мой бедный друг? Тебе же надо кормить жену и троих
детей. Каждому из них требуется по три тысячи калорий в день. А картин куда
больше, чем покупателей, и глупцов гораздо больше, чем знатоков. Скажи мне,
Пьер Душ, каким способом ты полагаешь выбиться из толпы безвестных
неудачников?
- Трудом,-отвечал Пьер Душ,-правдивостью моего искусства.
- Все это несерьезно. Есть только одно средство вывести из спячки
тупиц: решиться на какую-нибудь дикую выходку! Объяви всем, что ты
отправляешься писать картины на Северный полюс. Или нацепи на себя костюм
египетского фараона. А еще лучше-создай какую-нибудь новую школу! Смешай в
одну кучу всякие ученые слова, ну, скажем,-экстериоризация, динамизм,
подсознание, беспредметность-и составь манифест1. Отрицай движение или,
наоборот, покой; белое или
(93) черное; круг или квадрат-это совершенно все равно? Придумай
какую-нибудь "неогомерическую" живопись, признающую только красные и желтые
тона, "цилиндрическую" или "октаэдрическую", "четырехмерную", какую
угодно!..
В эту самую минуту нежный аромат духов возвестил о появлении пани
Косневской. Это была обольстительная полька, чьи синие глаза волновали
сердце Пьера Душа. Она выписывала дорогие журналы, публиковавшие роскошные
репродукции шедевров, выполненных трехгодовалыми младенцами. Ни разу не
встретив в этих журналах фамилии честного Душа, она стала презирать его
искусство. Устроившись на тахте, она мельком взглянула на стоявшее перед ней
начатое полотно и с досадой тряхнула золотистыми кудрями.
- Вчера я была на выставке негритянского искусства Золотого века! -
сообщила она своим певучим голосом, раскатывая звонкое "р".-Сколько
экспрессии в нем! Какой полет! Какая сила!
Пьер Душ показал ей свою новую работу-портрет, который он считал
удачным.
- Очень мило,-сказала она нехотя. И ушла... благоухающая, звонкая,
певучая и разочарованная.
Швырнув палитру в угол, Пьер Душ рухнул на тахту.
- Пойду служить в страховую кассу, в банк, в полицию, куда
угодно!-заявил он.-Быть художником- последнее дело! Одни лишь пройдохи умеют
завоевать признание зевак! А критики, вместо того чтобы поддержать настоящих
мастеров, потворствуют невеждам!;
С меня хватит, я сдаюсь.
Выслушав эту тираду, Поль-Эмиль закурил и стал о чем-то размышлять.
- Сумеешь ли ты,-спросил он наконец,-со всей торжественностью объявить
Косневской и еще кое-кому, что последние десять лет ты неустанно
разрабатывал новую творческую манеру?
- Я разрабатывал?
- Выслушай меня... Я сочиню две-три хитроумные статьи, в которых сообщу
нашей "элите", будто ты намерен основать "идео-аналитическую" школу
живописи. До тебя портретисты по своему невежеству упорно изучали
человеческое лицо. Чепуха все это! Истинную сущность человека составляют те
образы и представления,
(94) которые он пробуждает в нас. Вот тебе портрет полковника: голубой
с золотом фон, на нем - пять огромных галунов, в одном углу картины - конь,
в другом - кресты. Портрет промышленника - это фабричная труба и сжатый
кулак на столе. Понимаешь теперь, Пьер Душ, что ты подарил миру? Возьмешься
ли ты написать за месяц двадцать "идео-аналитических" портретов? Художник
грустно улыбнулся.
- За один час,-ответил он.-Печально лишь то, Глэз, что, будь на моем
месте кто-нибудь другой, затея, возможно, удалась бы, а так...
- Что ж, попробуем!
.- Не мастер я болтать!
-- Вот что, старина, всякий раз, как тебя попросят что-либо объяснить,
ты, не торопясь, молча зажги свою трубку, выпусти облако дыма в лицо
любопытному и произнеси эти вот простые слова: "А видели вы когда-нибудь,
как течет река?"
- А что это должно означать?
- Ровным счетом ничего,- сказал Глэз.- Именно поэтому твой ответ
покажется всем необычайно значительным. А уж после того, как они сами
изучат, истолкуют и превознесут тебя на все лады, мы расскажем им про нашу
проделку и позабавимся их смущением.
Прошло два месяца. Выставка картин Душа вылилась в настоящий триумф.
Обворожительная, благоухающая, певуче раскатывающая звонкое "р" пани
Кос-невская не отходила от своего нового кумира.
- Ах,- повторяла она,- сколько экспрессии в ваших работах! Какой полет!
Какая сила! Но скажите, дорогой друг, как вы пришли к этим поразительным
обобщениям?
Художник помолчал, не торопясь закурил трубку, выдохнул густое облако
дыма и произнес:
- А видели вы когда-нибудь, мадам, как течет река? Губы прекрасной
польки затрепетали, суля ему певучее раскатистое счастье.
Группа посетителей обступила молодого блистательного Струнского в
пальто с кроличьим воротником.
- Потрясающе! - горячо говорил он.- Потрясающе! Но скажите мне, Душ,
откуда на вас снизошло откровение? Не из моих ли статей?
(95)
Пьер Душ на. этот раз особенно долго молчал, затем, выпустив в лицо
Струнскому громадное облако дыма, величественно произнес:
- А видели вы, дорогой мой, как течет река?
- Великолепно сказано! Великолепно! В эту самую минуту известный
торговец картинами, завершив осмотр мастерской, ухватил художника за рукав и
оттащил в угол.
- Душ, приятель, а ведь вы ловкач! - сказал он.- На этом можно сделать
карьеру. Беру вашу продукцию. Только не вздумайте менять свою манеру, пока я
вам не скажу, и я обещаю покупать у вас пятьдесят картин в год... По рукам?
Не отвечая, Душ с загадочным видом продолжал курить. Постепенно
мастерская пустела. Наконец Поль-Эмиль Глэз закрыл дверь за последним
посетителем. С лестницы доносился, понемногу отдаляясь, восхищенный гул.
Оставшись наедине с художником, писатель с веселым видом засунул руки в
карманы.
- Ну как, старина,- проговорил он,- ловко мы их провели? Слыхал, что
говорил этот молокосос с кроличьим воротником? А прекрасная полька? А три
смазливые барышни, которые только и повторяли: "Как это ново! Как свежо!"
Ах, Пьер Душ, я знал, что глупости человеческой нет предела, но то, что я
видел сегодня, превзошло все мои ожидания.
Его охватил приступ неукротимого смеха. Художник нахмурил брови и,
видя, что его друг корчится от хохота, неожиданно выпалил:
- Болван!
- Я - болван? - разозлившись, крикнул писатель.-? Да сегодня мне
удалась самая замечательная проделка со времен Биксиу!
Художник самодовольно оглядел все двадцать идео-аналитических
портретов.
- Да, Глэз, ты и правда болван,- с искренней убежденностью произнес
он.- В этой манере что-то есть... Писатель оторопело уставился на своего
друга.
- Вот так номер!-завопил он.-Душ, вспомни! Кто подсказал тебе эту новую
манеру?
Пьер Душ помолчал немного, затем, выпустив из своей трубки густое
облако дыма, сказал:
- А видел ли ты когда-нибудь, как течет река?
В общем-то, о коронавирусе уже точно известно следующее:
1. Из дома выходить нельзя, но если нужно, то можно.
2. Маски вообще не помогают, но их обязательно носить.
3. Магазины закрыты, но их открывают если нужно.
4. В больницы бесполезно с этим идти, но идти обязательно.
5. Этот вирус смертельный, но в принципе не страшный.
6. Перчатки не помогут, но они нужны.
7. Все остаются дома, но все гуляют.
8. Еды в супермаркетах полно, но её кому-то не хватает.
9. Вирус на детей не действует, но дети в зоне опасности.
10. Оборудования не хватает, но оборудования достаточно.
11. Есть много симптомов того, что ты болеешь, но можно переболеть без симптомов.
12. Чтоб не болеть, нужно тренироваться, но в спортзалы и на пробежки нельзя.
13. Лучше всего гулять на воздухе, но на воздух, особенно в парки, нельзя.
14. Полные в зоне риска, но лучше сидеть дома и жрать, чем гулять на воздухе.
15. К пожилым людям нельзя приходить, но можно приносить продукты и лекарства.
16. Больным коронавирусом нельзя выходить, но можно ходить в аптеку и магазин - разъяснил кабинет министров.
17. Самим ходить к пожилым родственникам нельзя, зато можно заказывать им доставку, разносчики которой без масок и перчаток контактируют в день с сотней человек.
18. Каждый разжигающий панику начинает свое сообщение словами «не хочу разжигать панику, но».
19. Штрафы никак законно не обоснованы, но их выписывают.
20. Штрафы придуманы для нарушающих карантин, но можно штрафовать и тех, кто просто один вышел в парк.
21. Обещано пособие для безработных в размере 19500 рублей, но биржи труда отказывают в регистрации.
22. Чрезвычайное положение не объявлено, но власти ведут себя так, будто оно есть.
23. Домашнего ареста нет, но выходить никому нельзя.
24. На своей машине передвигаться можно, но ее увезут на штрафстоянку.
25. Вам с пожилой мамой и бабушкой встречаться нельзя, а постороннему узбеку-таксисту можно.
26. Персональные данные охраняются законом, но вы должны сдать их по первому свистку программе слежки, которая хранит их в открытом виде и никак не защищена.
27. Болеют только азиаты, но умерло больше всего европейцев.
28. Вирус живёт на разных поверхностях два часа, нет, четыре, нет, шесть, нет, семнадцать дней. Но ему нужна влажная среда. А, нет, уже не нужна.
29. Без масок и перчаток ходить нельзя, но в продаже их нет.
30. Все знают, что карантин был введён, чтобы избежать коллапса в больницах - но коллапс всей страны это о'кей.