Вы здесь

Расширение географии фермерско-кооперативной модели агроструктуры

Перейти к полной версии/Вернуться

Обе рассматриваемые модели агростроя довольно длительное время обеспечивали в странах своей «прописки» достаточно устойчивое функционирование сельского хозяйства в соответствии с природно-климатическими условиями, местными производственно-экономическими традициями, спецификой общественно-политического устройства и особенностями сложившегося менталитета жителей. Но ХХ век, особенно период после Второй Мировой войны, был временем ускорения социально-экономического развития. Послевоенный период предъявил повышенные требования к продовольственному обеспечению. В связи с этим ужесточились оценки аграрных построений, систем организации производства продовольствия. Оказалось, что к новым возросшим требованиям в большей степени приспособлена первая модель агростроя - фермерско-кооперативная или семейно-кооперативная.

В мире в результате революций и войн прокатилась волна демократизации общественных и экономических систем. Она серьезно переустроила промышленность и жизнь городских сообществ. Но не обошла и более консервативные системы организации сельскохозяйственного производства, и устои жизни сельских социумов. После Второй Мировой войны началось расширение ареала распространения фермерско-кооперативной модели построения агростроя. Ее наступление началось с Востока - со страны восходящего солнца - с Японии. Этому помогли ее победители - США. Следом был островной Китай (Тайвань), затем Индия, Турция, Бразилия и ряд других стран, в которых фермерство распространилось уже без помощи США.

Параллельно с широким распространением фермерско-кооперативная модель во второй половине ХХ века совершенствовалась качественно. Благодаря развитию сельскохозяйственных технологий и технических средств укрупнялся размер первичных хозяйственных звеньев в сельхозпроизводстве - фермерских хозяйств по площади обрабатываемой земли, количеству животных, а также по количеству работников. Углублялась дифференциация фермерских хозяйств по размерам. Увеличивался удельный вес в производстве сельхозпродукции крупных фермерских хозяйств капиталистического типа, использующих труд наемных работников. Но эти изменения проходили в рамках сохраняющегося основного стандарта данной формы ведения сельского хозяйства. Они оставались семейными микропредприятиями. В каждом из них собственником средств производства и готового продукта оставалась одна фермерская семья. Члены фермерского хозяйства принимали непосредственное участие в ведении хозяйства. Количество наемных работников не превышало возможностей семьи эффективно ими управлять без наемных менеджеров.

Развивалась и совершенствовалась другая составляющая фермерско-кооперативной модели. Межфермерские кооперативы увеличивались по количеству фермеров-пайщиков, составляли сложные многоступенчатые производственно- хозяйственные формирования, состоящие из многих десятков первичных кооперативов и включающих в свою систему в общей сложности тысячи самостоятельных фермерских хозяйств. Здесь важно подчеркнуть два момента. Во-первых, разрастающиеся по объемам услуг и реализации продукции такие крупные агропромышленные системы, как правило, не перерождались в коммерческие акционерные общества, а оставались продолжением бизнеса своих пайщиков-фермеров. Во-вторых, фермеры превращались из разрозненных субъектов малого агробизнеса в органическую часть, в основной, важнейший (фундаментообразующий) элемент крупных агропромышленных формирований. Такое положение фермерских хозяйств упрочилось также благодаря экономическому вертикальному интегрированию. Поэтому на Западе по отношению к фермерским хозяйствам, равно как и к крупным и небольшим, ни в официальных государственных документах, ни в речах политиков, ни в трактатах ученых не используется такое уничижительное определение, как «малые формы ведения сельского хозяйства». Только внутри фермерской системы принято отличать малые и крупные семейные фермерские хозяйства и несемейные фермы-корпорации.

Другая, не фермерская (фабрично-административная) модель после Второй Мировой войны не спешила уступать фермерству. Она даже перешла в послевоенное наступление. Ее привнесла и укрепила в странах Восточной Европы основная страна-Победитель Советский Союз. Затем, уже с помощью стран социалистического лагеря Победитель навязал эту модель агростроя в ряде стран Северной и Центральной Африки, Латинской Америки (Куба, Никарагуа) и Юго-Восточной Азии - Вьетнам и Северная Корея. Освоил ее и социалистический материковый Китай. Восточный централизм и администрирование, сдобренные красивыми социалистическими лозунгами и подкрепленные серьезными силами поддержания политического правопорядка, казалось бы, оккупировали эти страны надолго. Но не получилось. Вместе с этой моделью агростроя и ее фабрично-заводскими атрибутами почти повсеместно пришла затяжная продовольственная проблема, подрывающая основы социалистического строя.

Идеологи и практические организаторы социалистического агростроя пытались реформировать, подновить советский вариант модели крупногабаритного административно управляемого сельского хозяйства. Были намерения при сохранении крупных сельскохозяйственных предприятий, устроенных по фабрично-заводским образцам, изменить внутрихозяйственные системы организации и оплаты труда, приблизить их по форме к фермерско-кооперативной модели. В колхозах и совхозах стали создаваться небольшие по количеству работников бригады и звенья с оплатой труда по конечным результатам. Стали проводиться эксперименты по формированию арендных отношений между руководством крупных предприятий и относительно автономными первичными трудовыми коллективами. Целью всех таких новаций и экспериментов было пробуждение и развитие у членов хозрасчетных, в том числе арендных коллективов так называемого «чувства хозяина», ослабление у них «оппортунизма» к задачам, которые ставятся перед трудовыми коллективами руководителями предприятий.

Наукой и даже официальной статистикой были зафиксированы производственные и экономические успехи таких «подрядных» и «арендных» трудовых коллективов. Но они оказались не столь значительными и кратковременными. Широкого распространения такой опыт не получил. Да и сами эксперименты медленно затухли. Все такие экспериментальные новшества оказались паллиативами. Они не изменили коренных характеристик административной модели. Против широкого распространения подрядно-арендных внутрихозяйственных отношений выступили руководители крупных предприятий, хозяйственно-экономическая элита советского аграрного общества. Они не были готовы, не захотели потерять, добровольно отдать вниз, рядовым рабочим-исполнителям даже часть своих властных полномочий-прерогатив. Они выступили против такой демократизации (децентрализации) управления колхозно-совхозным производством.

Да и сами рядовые рабочие - члены подрядно-арендных коллективов не стали бороться за сохранение и продолжение новых псевдодемократических новаций. Реальных хозяйских прав в вопросах планирования и организации производства они не получили. Условия договоров подряда (аренды) нарушались руководителями систематически. Поэтому «чувство хозяина» у них не просыпалось — истинный хозяин оставался «наверху», а играть спектакль серьезные самостоятельные люди не хотели. Постепенно на всех уровнях общества осознавалось, что без подведения под договорные (подрядно-арендные) отношения базы частной собственности административная модель агростроя к фермерско-кооперативной не приблизится, пассивность работников сельхозпредприятий не преодолеется и не сменится на энтузиазм.

В конце 80-х годов прошлого ХХ столетия почти одновременно в Советском Союзе, в Китае и других социалистических странах Востока и Запада, в высших эшелонах государственной власти, а также в головах аграрных практиков созрело понимание дальнейшей бесперспективности бесфермерской, фабрично-административной модели построения сельского хозяйства. Речь еще не шла о полном отказе от нее, о ее запрете, как не выдержавшей испытания временем. Но почти во всех социалистических странах чуть раньше или чуть позже были приняты государственные политические решения о начале восстановления или широкого строительства демократических систем сельскохозяйственного производства, базирующихся на частных, свободных крестьянских (фермерских) хозяйствах. Реализацию этих решений ускорил распад Советского Союза и всего социалистического лагеря. В ряде стран реформы агростроя прошли быстро и результативно почти с полной заменой второй модели (административной) на первую (фермерско-кооперативную) - в Китае, Монголии, Вьетнаме. В странах Восточной Европы такие реформы проводились более осторожно, под лозунгом сохранения многоукладности, многовариантности форм ведения сельского хозяйства. Не будем здесь описывать ход тех реформ. Отметим лишь, что они в основном были успешными. За короткий исторический период - 10-15 лет - доминирование индустриально-административной модели сменилось значительным преобладанием фермерско-кооперативных симбиозов.

Только в ряде стран СНГ (бывших республиках Советского Союза) реформирование агростроев забуксовало. Реформы проводятся медленно, нерешительно и даже не в том направлении. Особенно это касается России, Беларуси и Казахстана. В России лишь в начале реформ — в начале 90-х годов прошлого столетия на государственном уровне предпринимались усилия по развитию фермерского сектора. Но довольно скоро, менее чем через десять лет, активная работа по этому направлению была свернута. Был принципиально изменен вектор реформы. Внимание государственных органов, политиков и большинства ученых-экономистов было сосредоточено на корректировке системы крупных сельскохозяйственных предприятий, на подновлении индустриально-административной модели организации сельхозпроизводства. Крупные коллективные предприятия, колхозы и совхозы трансформировались тоже в крупные, но уже частнокапиталистические сельхозорганизации. Принципиально, качественно менялась только форма собственности на средства производства, сменялись реальные хозяева-собственники. Ими становились чаще всего бывшие руководители бывших коллективных предприятий. Но в этих новых с юридической точки зрения предприятиях не менялись организация производства и система управления. Они оставались в границах индустриально-административной модели. В них не удавалось сколько-нибудь значительно повысить трудовую и особенно творческую активность рядовых работников и их непосредственных руководителей — бригадиров и управляющих. Может быть, единственное, что произошло в ходе трансформации предприятий из коллективных в частнокапиталистические — это их освобождение от лишних работников. По количеству работающих сельхозпредприятия поуменьшились. Значительная их часть перешла из разряда крупного бизнеса в разряд среднего и даже малого Ё-бизнеса. Но оставшиеся работники в подавляющем большинстве не стали трудиться по-фермерски.