В течение длительного исторического отрезка времени, в так называемую «эпоху феодализма» в сельском хозяйстве на территориях большинства бывших и нынешних стран преобладали крупные производственно-хозяйственные формирования с большим количеством земли и многочисленными работниками. Владели и распоряжались такими формированиями - землей, другими средствами производства и готовым продуктом производства представители политической и экономической элиты стран - рабовладельцы, помещики, лэндлорды, государственные управляющие и т. п. Непосредственные исполнители технологических процессов - пахари и скотники хозяйских прав не имели, были в полном подчинении у своих боссов, были «закрепощены».
В таких системах организации сельхозпроизводства на протяжении столетий применялись традиционные технологии и сельхозорудия. Их обновление было редким, имело локальный характер и распространялось чрезвычайно медленно. Организация труда крепостных крестьян, чаще всего групповая, а также административный контроль за их работой со стороны управляющих в достаточной степени обеспечивали соблюдение требований несложных традиционных технологий. При такой системе ведения сельского хозяйства потребность стран в продовольствии в основном удовлетворялась, потому что население в большинстве было сельским и было занято в сельском хозяйстве, а сельхозугодий было достаточно.
Но на склоне второго тысячелетия (новой эры) та система организации сельхозпроизводства исчерпала свои возможности наращивания производства. Она это делала медленными темпами, в основном экстенсивным путем - расширением площадей посевов и увеличением количества продуктивных животных. Но развитие промышленности и рост городского населения предъявили к сельскому хозяйству более высокие требования. Возникла необходимость интенсификации сельхозпроизводства - увеличения продуктивности полей и животноводства, повышения производительности труда с целью высвобождения рабочей силы для промышленности. В ответ на новые требования в муках стали рождаться системы ведения сельского хозяйства, восприимчивые к новациям в технологиях, обеспечивающие повышение эффективности производства продовольствия.
При огромном разнообразии новых организационных форм ведения сельского хозяйства общей их чертой, принципиально отличающей их от прежних, латифундистских форм, было наделение хозяйскими правами владения и распоряжения средствами производства (в том числе землей), а также готовым продуктом - непосредственно пахарей и скотоводов. Наибольшее распространение получил фермерский вариант организации производства, при котором хозяином производственного процесса стала крестьянская семья. Высокая экономическая заинтересованность членов семейных хозяйств в улучшении конечных результатов труда и экономическая ответственность их за эффективное использование ресурсов стали основными факторами развития сельского хозяйства в мире по интенсивному пути, с постоянным обновлением технологий и орудий труда.
Фермерская форма организации производства оказалась для развития сельского хозяйства более значимой, чем фордовские конвейеры для развития многих отраслей промышленности. Она смогла быть адекватной практически всем стадиям революционных преобразований в технологиях и системах машин, свершенных за последние сто лет.
Известно, что в первой четверти двадцатого века в сельском хозяйстве в Северной Америке и Западной Европы развернулась «индустриальная» революция - началась ускоренная машинизация отрасли. Под влиянием этого процесса произошли некоторые изменения и в системе организации сельхозпроизводства. Укрупнились размеры первичных хозяйственных формирований - фермерских хозяйств. В них значительно выросли площади обрабатываемой земли и поголовье скота. Вследствие этого повсеместно сокращалось общее количество таких хозяйств. Но в этом процессе укрупнения и концентрации земли и продуктивного животноводства один важный параметр, характеризующий размер хозяйства - количество постоянных работников в них - мало менялось. Сохранялся крестьянский принцип - хозяевами этих первичных производственных ячеек (т. е. фермерских хозяйств), их работниками и их управляющими были в основном одни и те же члены крестьянских (фермерских) семей. Иначе говоря, в результате машинизации сельского хозяйства в Америке и Европе не произошло замены крестьянских (семейных) форм организации сельхозпроизводства на фабрично-заводские формы. Крестьянско-семейная форма ведения сельского хозяйства адаптировалась к машинизации путем укрупнения производственных параметров крестьянских хозяйств. Конечно, этот процесс адаптации был болезненным. Сильные крестьянские семьи вытесняли из сельского хозяйства слабых. Но это было менее трагично по сравнению с советским опытом всеобщей коллективизации и раскулачивания, т. е. уничтожения семейного товарного сельского хозяйства.
После машинизации страны Запада стали пионерами в «химизации» сельского хозяйства - существенно изменилась технология удобрения полей и подкормки растений во время вегетации. Поменялись методы защиты культурных растений от сорняков и вредителей. Химические инновации продиктовали некоторые изменения в системе организации сельхозпроизводства. Возникла необходимость в создании специализированных подразделений, выполняющих работы по внесению химических удобрений и средств защиты. Но это организационное новшество не изменило сути основополагающего принципа организации производства фермерских хозяйств. Лишь частично уменьшилась степень их самостоятельности в выполнении всей совокупности технологических операций. Они, по-прежнему, оставаясь хозяевами производства, самостоятельно выполняли главные работы - основную и предпосевную подготовку почвы, посев, а также частично уход за посевами и уборку урожая.
Выдержав первые «атаки химизации», фермерские хозяйства стали постепенно отвоевывать у нее потерянную было самостоятельность. Они предъявили рынку сельхозтехники свои требования. Вырос спрос на сельхозмашины, совмещающие технологические операции (например, культивацию с внесением химических средств), а также уменьшающих риски отравления работников химикалиями. Сельхозмашиностроение через рынок положительно среагировало на фермерский запрос. В результате удельный вес работ, выполняемых для фермеров специализированными коммерческими (или кооперативными) структурами, уменьшился, а самостоятельность фермерских хозяйств в выполнении технологических операций, оказывающих основное влияние на урожай (а значит, и самоответственность фермеров), вновь повысились.
В животноводстве влияние химизации на организацию работы фермерских хозяйств оказалось значительно меньшим. Словом, фермерская система сельхозпроизводства от химизации не ослабла, а напротив, укрепилась. Фермерская заинтересованность и ответственность оказались очень полезными для предотвращения грубых ошибок на химических работах - как при самостоятельном (фермерском) выполнении, так и при фермерском хозяйском надзоре за работниками агрохимцентров.
В последней четверти ХХ века крестьянско-фермерский фундамент производства продовольствия в странах Старого и Нового Света выдержал и так называемую «Зеленую революцию», глубоко преобразовавшую систему семеноводства и селекции пород в животноводстве. И сегодня, в начале ХХI века, семейный тип хозяйствования на земле оказался вполне восприимчивым к технологическим новациям так называемой «биологической» революции. Переход на биологические методы удобрения полей и защиты растений, применение сортов, выведенных с использованием методов генной инженерии, позволило крестьянско-фермерским хозяйствам повышать эффективность производства без расширения площадей земельных участков, без погони за «эффектом масштаба». Более того, в Израиле «биологическая» революция по времени совпала с процессом массовой дезинтеграции сельскохозяйственных предприятий - «кибуцев» на совокупности фермерских хозяйств - «машавы».
Все технико-технологические, по современной терминологии «инновационные», революции в странах с современным высокоэффективным сельским хозяйством не привели к трансформации систем фермерских хозяйств в крупные индустриально организованные сельхозпредприятия. Почти повсеместно на Западе и Востоке современные технологии применяются в рамках семейных крестьянских хозяйств. Так, в Англии и Дании, известных самыми передовыми технологиями выращивания свинины, всё огромное свинопоголовье размещается только на семейных фермах с предельной численностью животных не более 2000-3000 голов. В Германии, славящейся лучшими технологиями содержания крупного рогатого скота молочных пород, более 90% коров рассредоточено на семейных фермах с численностью до 200 голов на каждой. В Голландии, впервые предложившей молочному животноводству технологию с использованием доильных роботов, сохранились семейные молочные фермы и лишь немного увеличились их размеры - до ста сорока коров. В Турции и Испании, являющихся крупнейшими экспортерами овощной продукции (и готовых продуктов, и семян), выращиванием овощей занимаются не крупные промышленно организованные комплексы и комбинаты, а семейные фермерские хозяйства. Известно также, что в Финляндии, обеспечивающей значительную часть Санкт-Петербурга молочной продукцией и являющейся центром паломничества сельскохозяйственных специалистов Северо-Западного федерального округа России, все сто процентов сельхозпродукции производятся на семейных фермах, имеющих весьма небольшой размер: до 100 га земли и до 50 коров на ферме.